Морское культурное наследие: история становления и развития понятия на примере Великобритании

Морское и подводное культурное наследие (далее — МПКН) — предмет активных научных дискуссий в современном мире, особенно в последние десятилетия. В связи с очевидной необходимостью изучения и сохранения

МПКН как части всемирного наследия возник общественный и государственный запрос на формирование подходов к управлению наследием, подготовку профильных специалистов в этой области. Разработка программ подготовки международного уровня требует изучения зарубежного опыта.

Великобритания — страна с многовековой морской культурой и значительным вкладом в формирование подходов к изучению и сохранению МПКН. В англоязычной научной среде подводное культурное наследие включают в понятие «Maritime heritage», переводимое на русский язык как «морское наследие». Подобный прямой перевод нельзя назвать полностью верным, так как слово «maritime» означает «морской», «судовой», «относящийся к морю». В связи с этим к «маритимному» наследию относят объекты, находящиеся в морях, реках и иных водоемах, на их побережье, а также нематериальное культурное наследие, связанное с освоением человеком водных пространств. В связи с этим далее в работе понятие «Maritime heritage» будет употребляться как «морское культурное наследие» и применяться в комплексе МПКН.

Морское культурное наследие в Великобритании не имеет однозначного или утвержденного законом определения, но активно используется в научной среде. К этому понятию обращаются преимущественно для интерпретации объектов под водой, но с учетом их морского контекста. История изучения МПКН в Великобритании представляет особенный интерес, так как британская практика изучения МПКН развивалась совместно с европейской (и с практикой стран европейского типа).

Исследование этого вопроса имеет теоретическую значимость применительно к формированию знаний об истории изучения МПКН в мире. Практическое применение данная работа может найти в ходе разработки рабочих программ дисциплин, связанных с изучением морского наследия и культурного наследия в целом, при подготовке специалистов в области культурологии, археологии, музеологии.

Цель исследования — определение основных этапов становления научного взгляда на изучение МПКН в Великобритании и формирование понятия, способного комплексно охарактеризовать его. Задачи — выявление причин применения понятия «морское культурное наследие» взамен подводного и анализ процесса вовлечения в исследования зато- пленных объектов аспектов, связанных с изучением наземного, нематериального и иного морского культурного наследия, не погруженного под воду. Характер исследования обусловил применения исторического подхода и, в частности, историко-генетического и историко-системного методов.

Вопрос истории формирования взглядов на МПКН как на отдельную часть культурного наследия исследователи ранее не поднимали. Существующие работы рассматривают историю археологических исследований, особое внимание уделяя морской или подводной археологии. Крупнейшие статьи, посвященные истории международных археологических исследований за рубежом написаны пионером подводной археологии Джорджем Бассом [4] и американским исследователем Чарльзом Мейде [29]. Аналогичное исследование в отношении отечественной подводной археологии проводил А. В. Окороков [2]. Автор подробно рассмотрел наиболее важные вехи в становлении гидроархеологии в России, описав знаковые находки и археологические экспедиции, выделив ключевые персоналии.

Первые исследования объектов наследия под водой стоит рассматривать со второй половины XVII в., в разгар эпохи антиквариа-низма. Находки редко вызывали исследовательский интерес и предполагали извлечение финансовой выгоды из найденного. Яркий пример — деятельность сэра Уильяма Фиппса, мореплавателя, который прославился как охотник за сокровищами «постоянно находящий затонувшие корабли [17, р. 125]». Основные поиски капитан вел в Карибском бассейне, начиная с 1643 г. В 1687 г. он нашел затонувшее судно испанского серебряного флота «Нуэстра Сеньора де ла Консепсьон». Общий вес найденных ценностей превысил 34 тонны, что было эквивалентно 205 536 фунтов стерлингов [17, p. 201].

Возможность обогатиться долгое время была основным импульсом к поиску культурного наследия под водой. Одним из ключевых событий для истории изучения МПКН в Великобритании стало обнаружение рыбаками из Солента в 1836 году потерпевшего крушение корабля. Судно идентифицировали как «Мэри Роуз» в начале августа того же года

[35, p. 556]. Раскопки во многом стали грабительскими, однако нанятые водолазы Джон и Чарльз Дин заказали акварельные рисунки предметов, добытых с корабля, что определяется британскими исследователями как момент возникновения интереса к исторической ценности предмета [6, p. 108–118; 24, p. 26–29].

Развитие исторического интереса к МПКН выделяется в работах второй половины XIX — начала XX в. В этот период концепция морского культурного наследия ещё не сформировалась, но исследователями был написан ряд знаковых работ, посвященных его объектам. Приоритет оставался за кораблями и историей судостроения.

В 1874 г. этнограф и археолог Огастес Питт Риверс написал большую статью «Ранние способы навигации» [37], в которой рассматривал методы судостроения и судоходства древних Австралии и Тасмании. В 1895 году британский археолог Сесил Торр посвятил кораблям Средиземноморья монографию «Древние корабли» [42]. Одной из наиболее всеобъемлющих можно считать работу английского ученого Джеймса Хорнелла «Водный транспорт: происхождение и эволюция», посвященную возникновению плавательных средств и их развитию в целом [22].

Набирающей интерес темой стало изучение палеоландшафтов. Британские исследователи одними из первых в мире обратили внимание на необходимость изучения доисторических останков на дне, однако издаваемые научные работы не вызывали интереса широких масс.

В 1839 г. английский геолог Генри де ла Беш впервые описал видимую часть затопленного леса у берегов западного Сомерсета. Его исследование развил Роберт Годвин-Остин в 1865 г., выступив с докладом о результатах в Лондонском Геологическом Обществе [16, pp. 141-142]. Одной из наиболее ценных находок для того времени стало обнаружение Уильямом Бойдом-Докинсом остатков кремня со следами обработки человеком в 1861 и 1869 гг. [16, p. 142]. Находка подтвердила представления ученых о прежней обитаемости затопленной ныне суши, однако в широком научном поле не снискала популярности.

Начало XX в. выделяется рядом научных работ, признанно оказавших влияние на дальнейшее развитие изучения палеоландшафтов. В 1913 г. палеобиолог Клемент Рид издал научную работу «Затопленные леса», в которой говорил о существовании затонувшего сухопутного моста между восточной Англией и материковой Европой и даже изобразил на концептуальной карте границы, схожие с выделяемыми сейчас [39, p. 40]. В 1927 году в учреждавшемся тогда журнале «Античность» была опубликована статья Осберта Кроуфорда, посвященная затопленным доисторическим ландшафтам. Сам автор выразил надежду на дальнейшее развитие темы и увеличение внимания к направлению в целом [15, p. 14].

1930-е гг. можно назвать поворотными. В 1931 г. в районе Доггер-банки обнаружили рыболовный гарпун эпохи мезолита в сорока километрах от ближайшего берега [9], что стало уверенным указанием на необходимость изучать доисторические ландшафты на дне. Эта находка повлияла на последующие крупные публикации пионеров изучения палеоистории — Гарри Годвина и Грэхема Кларка. Оба автора опирались на работу Рида. В 1932м они приняли активное участие в формировании Исследовательского комитета Фенленда в и в составе этого объединения провели исследования региона [12]. В дальнейшем оба исследователя продолжили свою работу как по одиночке [13; 20], так и совместно, на комплексе Стар-Карр [18].

Примечательным становится тот факт, что не только академические исследователи меняют привычный взгляд на подводные археологические находки. В 1909-1910-х гг. шотландский монах Одо Бланделл провел исследования доисторических свайных поселений, называемых кранногами. Целью погружений было изучение истории Шотландии и строительных подходов. Бланделл зарисовал чертежи затопленных частей построек и впоследствии сообщал о своих находках [7; 8]. В 1910 г. журналист и отставной командующий флотом Чарльз Нейпир Робинсон основал Общество морских исследований (Society for Nautical Research), нацеленное на изучение и сохранение морской истории [34]. В 1911 г. образован- ное общество начало выпускать академический журнал «Зеркало моряка» (The Mariner’s mirror), являющийся одним из самых старых научных изданий, посвященных вопросам морской и военно-морской истории, и публикуемый по сей день.

В 1937 г. энтузиасты Тед и Вильям Райт обнаружили останки лодки на берегах реки Хамбер на северо-востоке Англии. Братья Райт не были археологами, но осознавали историческую и исследовательскую ценность находки, в дальнейшем участвуя в раскопках [45; 46].

Изобретение акваланга Эмилем Ганья-ном и Жаком-Ивом Кусто в 1942–1943 гг., сделало подводный мир доступнее, привело к возникновению ряда пионерных исследований в области подводной археологии, но общие взгляды на значение морского и подводного культурного наследия разительно не изменились.

Среди известных британских пионеров подводной археологии следует отметить Хонор Фрост, киприотку, изучавшую археологию в Лондоне. Её первые исследования проходили в 1959 г. совместно с Фредериком Дюма, одним из дайверов Кусто, а также с американским журналистом и археологом Питером Трокмортоном вблизи мыса Гелидония в Турции [36, p. 235].

Позднее Хонор Фрост предложила стать содиректором раскопок шотландской исследовательнице Джоан дю Плат Тейлор, которую встретила в Институте археологии в Лондоне, а Трокмортон привлек еще одного американского исследователя, на тот момент аспиранта,— Джорджа Басса. Раскопки у мыса Гелидо-ния стали одним из первых прецедентов, когда археологи обучались дайвингу, а не были дайверами, проводящими работу по инструкции с поверхности [5].

Внимание к изучению кораблекрушений достигло пика во второй половине XX в., благодаря обнаружению останков Непобедимой армады у берегов Ирландии и Шотландии в конце 60-х гг. В 1967 г. бельгиец Робер Стенюи нашел галеас «Хирона» у графства Антрим в Северной Ирландии [41]. В 1968 г., валиец Сидней Вигнал нашел корабль «Санта Мария де ла Роса» рядом с островами Бласкет

• [25] . Корабль «Ла Тринидад Валенсера» был обнаружен близ Киннаго Бэй группой спортивных дайверов во главе с шотландцем Колином Мартином в 1971 г. [26; 27]. Интерес же к подводной палеоистории в районе Северного моря, поддерживаемый, в основном, Кларком и Годвином, напротив, значительно снизился.

Исследователь Джонатан Адамс отмечает, что в 1970-е годы подводная археология уже была популярна, « однако новое направление часто интерпретировалось как нечто ненаучное, в большей степени связанное с охотой на сокровища» [3,р.8]. Большинствоисследова-телей того времени, несмотря на выраженный интерес к исследованиям, не имели профильного образования. Из двадцати одного автора в изданной в 1972 г. работы «Археология под водой: зарождающаяся дисциплина» больше пятнадцати не были археологами [20; 43].

Зарождение дисциплины и самостоятельного научного направления требовало как создания методологии касательно планирования и проведения исследований, так и общетеоретических работ, призванных сформировать академический понятийный аппарат.

Прорывной и новаторский взгляд на исследовательские подходы внёс шотландец Кит Макелрой [22]. Большое влияние на его работу оказали взгляды британских археологов Грэма Кларка и Дэвида Кларка, у которых он учился в Кембридже. Под влиянием изученных принципов доисторической, аналитической, горячо обсуждаемой в то время процессуальной археологии и собственного исследовательского опыта Макелрой написал ряд теоретических трудов в области морской археологии [29–33].

В 1976 г. он опубликовал статью о процессах формирования археологического памятника. В ней он предложил первую систематическую модель для характеристики и интерпретации археологии кораблекрушений [33].Модель, переведенная на русский язык, представлена на рисунке 1.

По мысли Макелроя, для интерпретации судна в его изначальном социально-культурном контексте требуется трехчастная система:

• •    корабль как машина, предназначенная для использования в качестве транспортного средства;

  

  Рис. 1. Блок-схема, отражающая развитие комплекса кораблекрушения. Кит Макелрой, 1978 [33, p. 282]

  
  

• •    корабль как элемент военной или экономической системы;

• •    корабль как закрытое сообщество, со своей иерархией, обычаями и культурой [32, p. 216].

Труды Макелроя отражают переход от изучения кораблей к изучению людей и культур, строящих корабли. Центральным результатом его работы становится монография «Морская археология», вводящая термин «Maritime archaeology», определяющийся следующим образом: « Морская археология — это научное изучение, посредством сохранившихся материальных свидетельств, всех аспектов мореплавания: судов, лодок и их оборудования; грузов, уловов или пассажиров, перевозимых на них, и экономических систем, в рамках которых они действовали; их офицеров и членов экипажа, особенно посуды и другого имущества, отражающего их специализированный образ жизни » [32, p. 6].

Преждевременная смерть Кита Ма-келроя в 1980 г. не позволила ему полностью раскрыть свои идеи, но реализованная часть продвинула как подводно-археологические исследования, так и изучение морского культурного наследия. Смещение фокуса внимания с затопленных объектов на сопутствующую им культуру позволила охватить объекты наследия, находящиеся на поверхности и связанные общим контекстом. То есть с нарочито подводного внимание перешло к более широкому — морскому.

Контекстуализация и нарастание символизма в изучении морского наследия проходило следом за этими же процессами в наземной археологии, сформировав новые течения в морских и подводных исследованиях в 1980-х гг. Среди них концепция прибрежного культурного ландшафта, предложенная Кристером Вестердалем в Скандинавии [44], постпроцессуальное течение в наземной археологии, основанное Иэ-ном Ходдером в Великобритании [21].

Эти движения усиливаются к 1990-м гг. В морские исследования начинают проникать подходы, направленные на критический анализ современности. В 1995 г. Энтони Ферт опубликовал в Интернете документ под названием «Теоретические достижения в морской археологии», представленный ранее на конференции Группы теоретической археологии (TAG) в Дареме [19]. Ферт стал одним из первых, кто обратился к морским археологам с призывом критически рассмотреть такие вопросы, как колониализм, консумеризм, капитализм и современность, приобретавшие все большее значение для исторической археологии. Среди актуальных критических тем, изучаемых в настоящее время, стоит отметить исследования посвященные тематике гендер-ности, роли ЛГБТ в морской истории [38; 40].

Наконец, значительное влияние на представления о морском и подводном культурном наследии оказали международные дискуссии, поднимающие вопросы сохранения наследия.

Термин «подводное культурное наследие» впервые прозвучал в Софийской хартии ИКО-МОС 1996 г. [11, p. 122], где стал развитием термина «археологическое наследие» из Лозаннской хартии ИКОМОС 1990 г., которое характеризует « все следы человеческого обитания и состоит из мест, фиксирующих все проявления деятельности человека, в том числе покинутых строений и руин всех видов (включая подземные и подводные) вместе со всем подъёмным культурным материалом » [10, p. 104].

Широкое распространение и развитие «подводного культурного наследия» как понятия принесла Конвенция ЮНЕСКО 2001 г. «Об охране подводного культурного наследия». Она оказала большое влияние на развитие подходов к защите подводного культурного наследия, повысила уровень осведомленности общественности и продвигает идею международного сотрудничества [1, с. 56–57].

Определение морского наследия как научного понятия в Великобритании не сформировано, несмотря на регулярное применение в научных работах. Историческая Англия, вневедомственный государственный орган, работающий в сфере сохранения национального наследия, разделяет понятия морского и подводного наследия, в то же время понимая под морским — подводное культурное наследие.

В качестве морского наследия применяют определение, данное Софийской хартией ИКОМОС: « Под подводным культурным наследием понимается археологическое наследие, которое находится в подводной среде или удалено из нее. Оно включает затопленные участки и сооружения, места крушения и обломки, а также их археологический и природный контекст » [11, p. 122].

Под подводным культурным наследием понимают определенное Конвенцией 2001 г. значение: «все следы человеческого существования, имеющие культурный, исторический или археологический характер, которые частично или полностью, периодически или постоянно находятся под водой на протяжении не менее 100 лет, такие, как: i) объекты, сооружения, здания, артефакты и человеческие останки вместе с их археологическим и природным окружением; ii) суда, летательные аппараты, другие транспортные средства или любые их части, их груз или другое содержимое, вместе с их археологическим и природным окружением; и iii) предметы доисторического характера» [14, p. 1–2].

Иная позиция выражена в одном из докладов Комитета по культуре, СМИ и спорту Палате общин. В 2004-2005 гг. одними из центральных вопросов, стоявших перед Комитетом, были морское наследие и исторические корабли. Доклад не дает определения морскому наследию, но отмечает, что сотрудники «сосредоточили наши исследования на надводных, исторических судах и рассматривали их как музеи и / или экспонаты, а не как археологические памятники» [23, р. 4], что также указывает на преимущественную подводно-археологическую трактовку понятия.

Рассмотренные позиции не противоречат пониманию морского культурного наследия исследователями, но отражают лишь часть, связанную с материальными аспектами, в частности, флотскими. Научные работы расширяют понятие, уделяя внимание нематериальным аспектам наследия, морской культуре и истории практик освоения человеком водных пространств.

Процесс формирования представлений о морском культурном наследии позволяет выделить три периода в его истории. Первый период (вторая половина XVII в.— 1836 г.) отличается преимущественно коммерческой интерпретацией объектов наследия, свойственной эпохе антикварианизма. Второй период (1836 г. — 1976 г.) отражает развитие интереса к изучению исторических аспектов наследия, плодотворных, но бессистемных. Третий период (1976 г.— настоящее время) выделяется возникновением и развитием методов изучения МПКН, контекстуализацией, отмечает необходимость изучения морской культуры для понимания подводного культурного наследия.

Наиболее важное изменение в интерпретации МПКН — смещение центра внимания с предмета на человека и культуру, к которой принадлежит предмет. Это же обусловило переход от исключительно подводного к морскому, «маритимному», культурному наследию. Основываясь на выявленной истории формирования понятия и его текущем смысловом наполнении, возможно определе- ние морского культурного наследия как совокупности объектов материального и нематериального культурного наследия, связанных со всеми аспектами мореплавания и освоения человеком водных пространств.

Основное направление дальнейших исследований в отношении истории изучения МПКН подразумевает раскрытие национального опыта иных государств, в особенности относящихся к романским странам, странам Восточной Европы, Ближнего Востока,

Азии и др. Интерпретация морского культурного наследия в большинстве стран европейского типа схожа, так как развитие научного направления включало тесные контакты между исследователями разных стран, а также присутствие британских ученых за пределами государства, в частности, на Средиземном море [4; 5; 30]. В то же время практика азиатских и африканских стран во многом является «белым пятном» в истории изучения МПКН.

Ivan R. NIKOLAEV

Lecturer-Researcher, Cultural and Historical Center “Svetoch”, Moscow, Russian Federation,

Maritime Cultural Heritage: The History of the Formation and Development of the Concept on the Example of Great Britain