Мотив взгляда в рассказе Генри Джеймса "Поворот винта"

Американский писатель и критик Генри Джеймс (Henry James, 1843-1916) считается создателем теории «точки зрения» как центрального организующего принципа повествования. Его концепция основана на признании очевидной зависимости познаваемого объекта от познающего субъекта, в результате чего предметом изображения становится не окружающая действительность, но механизм ее преломления через призму индивидуального сознания. Основное повествование в рассказе «Поворот Винта» («The Turn of The Screw», 1898) представлено в виде записок гувернантки, чье субъективное восприятие приобретает художественную универсальность. Одним из важнейших элементов поэтики становится мотив взгляда, выраженный, прежде всего, через систему зрительных контактов.

Миссис Гроуз

Как можно видеть на схеме, главная героиня обменивается взглядами с каждым персонажем. Взгляды привидений не пересекаются между собой. В контакте с детьми у них тоже строгое разделение: Питер Квинт является Майлсу, а мисс Джессел – Флоре. Миссис Гроуз, олицетворяющая собой чистоту, наивность, искреннюю любовь к детям, находится на вершине пирамиды, она не видит привидений. Дети живут на границе добра и зла: они подвержены влиянию привидений и должны в итоге перейти наверх или спуститься вниз.

Основное сюжетное действие разворачивается через зрительные контакты героев с привидениями. Главная героиня видит привидения восемь раз. Сначала она встречается с Питером Квином. В первый раз он появляется на одной из башен замка: «…the man who met my eyes <…> the man who looked at me over the battlements was as definite as a picture in a frame <…> seemed to fix me, from his position, with just the question, just the scrutiny through the fading light, that his own presence provoked <...> our straight mutual stare <…> I saw him <…> looking at me hard all the while <…> he never took his eyes from me, and I can see at this moment <…> still markedly fixed me…» [James 2001: 191-192]. Во второй раз Питер Квин смотрит на нее через окно: «…looking straight in <…> in our intercourse <…> he was the same, and seen, this time, as he had been seen before <…> His face was close to the glass, yet the effect of this better view was, strangely, just to show me how intense the former had been <…> to convince me he also saw and recognized <…> if I had been looking at him for years and had known him always <…> his stare into my face, through the glass and across the room, was as deep and hard as then, but it quitted me for a moment during which I could still watch it, see it fix successively several other things…» [Ibid: 195]. Именно взгляд помогает ей понять, что привидение ищет Майлза. Кроме того, героине представляется возможность оценить свой собственный взгляд со стороны, во взгляде мисс Гроуз: «She saw me as I had seen my own visitant» 196 В портрете Питера Квина важное место занимает пристальный взгляд: «His eyes are sharp, strange-awfully; but I only know clearly that they’re rather small and very fixed» [Ibid: 198]. Третья встреча происходит на лестнице и выразительно характеризуется как «the dead silence of our long gaze» [Ibid: 217]. Наконец, в последней сцене рассказа героиня борется с привидением за Майлза: «I saw <…> he had reached the window <…> glaring in <…> seeing and facing what I saw and faced <…> I kept my eyes at the window and saw it move and shift its posture. I have linked it to a sentinel, but its slow wheel, for a moment, was rather the prowl of a baffled beast <…> The glare of face was again at the window, the scoundrel fixed as if to watch and wait» [Ibid: 263]. Ей удается прогнать Питера Квина, но мальчик умирает на ее руках.

Взгляд мисс Джессел главная героиня сначала только почувствовала: «On the other side of the Sea of Azov we had an interesting spectator <…> what I should see straight before me and across the lake as a consequence of raising my eyes <…> still even without looking» [James 2001: 204]. Уже в эту первую встре- чу образуется треугольник взглядов, так как присутствие Флоры заставляет гувернантку посмотреть сначала на нее: «I transformed my eyes straight to little Flora <…> when I at last looked at her – looked with the confirmed conviction that we were still, together, under direct personal notice <…> as I watched her…» 205 Все эти характеристики относятся к взгляду гувернантки на Флору, которая притворяется, что не видит мисс Джессел. Только после этого героиня поднимает глаза на привидение: «Then I again shifted my eyes – I faced what I had to face <…> а woman in black, pale and dreadful with such a face! <…> She gave me never a glance. She only fixed the child <…> with such awful eyes!» [Ibid: 205-207]. Именно взгляд мисс Джессел на Флору помогает гувернантке понять, чего хотят привидения от детей.

Вторая мимолетная встреча происходит на лестнице, где раньше героиня встретила Питера Квина: «Looking down it from the top I once recognised the presence of a woman seated on one of the lower steps with her back presented to me, her body half-bowed and her head, in an attitude of woe, in her hands. I had been there but an instant, however, when she vanished without looking round at me. I knew, for all that, exactly what dreadful face she had to show» [James 2001: 219]. В третий раз она видит мисс Джессел в собственной комнате за столом, но когда понимает, кто перед ней, привидение исчезает. Однако именно в этой сцене она впервые получает ответный взгляд: «…she had looked at me long enough to appear to say that her right to sit at my table was as good as mine to sit at hers <…> She looked at me as if she heard me…» [Ibid: 236]. Последняя трагическая встреча происходит на берегу озера, как и первая. На ней присутствует и миссис Гроуз, но она не видит привидение. Глядя в лицо мисс Джессел, гувернантка признается в том, что потеряла Флору.

В плане архитектоники взглядов интересна центральная сцена рассказа, когда пересекаются взгляды пяти героев: главная героиня видит сначала Флору, смотрящую из окна в сад, а потом Майлза, смотрящего из сада на башню, но не видит привидений, с которыми встречаются взглядами дети. Она подозревает и о других контактах, которые происходят без ее участия. Первое время гувернантка была ослеплена ангельской красотой, чистотой и невинностью детей. Майлс и Флора кажутся божественными созданиями с ясным, открытым взглядом – «clear listening face». Их глаза излучают тепло, свет, любовь. Но постепенно обнаруживается, что это лишь игра, которая у детей выглядит особенно естественно. Взгляд героини на своих питомцев меняется, а в ответ меняются и взгляды детей. Сначала они отводят взгляд, а потом начинают смотреть на свою воспитательницу с ненавистью: «I saw Flora’s face peep at me over my companion’s shoulder. It was serious now <…> To see her, without a convulsion of her small pink face, not even feign to glance in the direction of the prodigy I announced, but only, instead of that, turn at me an expression of hard, still gravity, an expression absolutely new and unprecedented and that appeared to read and accuse and judge me – this was a stroke that somehow converted the little girl herself into a figure portentous <…> Flora continued to fix me with her small mask of disaffection, and at that minute I prayed God to fogive me for seeming to see that, as she stood there holding tight to our friend’s dress, her incomparable childish beauty had suddenly failed, had quite vanished» [James 2001: 247-250]. Лицо Майлза тоже приобрело болезненный вид, глаза стали прозрачными, взгляд постоянно блуждал – «looked round uneasily»: «His face gave again, round the room, its convulsed supplication <…> glaring vainly over the place <…> But he had already jerked straight round, stared, glared again, and seen but the quiet day» [Ibid: 266]. Наблюдая за превращениями детей, главная героиня боится потерять свою способность видеть: «What I had then had an ugly glimpse of that my eyes might be sealed just while theirs were most opened. Well, my eyes were sealed, it appeared» [Ibid: 228229]. Убедиться в реальности увиденного ей помогает, как ни странно, человек, который ничего не видел, но который безгранично верит ей и тому факту, что дети изменились в худшую сторону, а также тому, как подробно она описывает внешность привидений, не зная их при жизни.

Неуверенность в себе и своих силах, чувствительность, эмоциональность, смятение и страх – основные черты характера миссис Гроуз: «The tears were again in her eyes», «Slowly she faced me again». Глаза ее часто выражают испуг, недоверие, сомнение, переживания и недосказанность, что заставляет ее отводить взгляд, смотреть по сторонам, будто пытаясь удостовериться, что в поместье Блай не происходит ничего ужасного и загадочного: «Mrs Grose looked round once more; she fixed her eyes on the duskier distance and then, pulling herself together, turned to me with full inconsequence», «Mrs Grose, at this, fixed her eyes a minute on the ground; then at last raising them», «Her eyes just lingering on mane – gave a shudder and walked to the window». Только уверенность гувернантки и отзывчивое сердце помогают ей сохранить мужество в борьбе за спасение детей.

Таким образом, мотив взгляда играет важную роль в раскрытии психологии героев и их эмоционального состояния. Зрительный контакт служит особым способом общения между людьми и привидениями, а также влияет на содержательноструктурное единство произведения.