Мусульмане в истории и культуре Приморья: постановка проблемы

Территория современного Приморского края окончательно вошла в состав России в 1860 г. по Пекинскому договору, заключенному между Российской и Цинской империями. Регион стал заселяться и активно осваиваться российскими подданными.

Новоселы являлись представителями различных народов многонациональной империи. Абсолютное большинство переселенцев второй половины XIX – начала XX в. – русские крестьяне («русские» в дореволюционном понимании этого слова, т. е. великороссы, малороссы и белорусы). Это отражало и ситуацию в стране в целом – большинство населения Российской империи – крестьяне, по религиозной принадлежности – православные. Городское население региона отличалось большим национальным и конфессиональным разнообразием. Наряду с русскими переселялись представители самых разных народов империи: поляки, немцы, евреи, армяне, литовцы, финны, татары, кавказские горцы. Население Приморья формировалось как многонациональное и поликонфессиональное, каким остается и в настоящее время.

В статье внимание уделяется мусульманской общине Приморья (приморской умме) и ее научному изучению. Представлены основные периоды формирования и развития мусульманской общины, показаны характерные черты каждого этапа.

1860–1917 гг. Мусульмане с первых лет освоения края были в числе жителей будущих дальневосточных городов, но составляли очень небольшую часть населения. Во Владивостоке в 1865 г. православных начитывалось 1 008 чел., мусульман – 7 чел. при общем количестве жителей 1 058 чел. [1]. В процентном отношении количество мусульман составляло около 0,5 % от городского населения Приамурского генерал-губернаторства.

С начала 1880-х гг. приток переселенцев усилился, население края росло. Увеличивалось и количество мусульман. При этом абсолютное большинство новоселов, как и в первые годы, составляло русское крестьянство, исповедовавшее православие. Мусульманская община в процентном отношении составляла 0,3–0,5 % от общего числа населения края.

По данным Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г., в абсолютных цифрах население Приморской области составляло 223 336 чел., из них православных – 140 310, мусульман – 1 281 чел. [2]. Во Владивостоке на протяжении ряда лет количественный состав мусульманской общины был постоянным – 151 чел.

Необходимо отметить, что в дореволюционных документах национальный состав населения указывался значительно реже, чем вероисповедная принадлежность. В тех случаях, когда раскрывалась национальная принадлежность мусульман, сообщалось, что это татары, башкиры и кавказские горцы.

По половому признаку значительно преобладали мужчины. Ситуация преобладания мужского населения над женским была характерна для всего осваиваемого региона и для переселенцев всех национальностей. Некоторые из прибывших на Дальний Восток мусульман служили в императорской армии. Религиозные нужды этой части населения обеспечивали два мусульманских военных священника: мулла в Никольске-Уссурийском и ахунд (старший мулла) в Хабаровске при штабе военного округа. Но военное мусульманское духовенство не было постоянным: должности несколько раз учреждались, упразднялись и вновь открывались. Вероятно, этот процесс отображал колебания численности мусульман в войсках.

В целом до начала Первой мировой войны численность мусульман на территории Приморья не превышала 0,5 % от российского населения края.

Война внесла свои изменения. На Дальнем Востоке появились военнопленные, в числе которых были пленные турки. Они содержались в специальных лагерях военнопленных и впоследствии, в годы Гражданской войны, покинули территорию страны.

1918–1922 гг. Начавшаяся после Октябрьской революции Гражданская война принесла значительные изменения: Приморье стало последним оплотом Белого движения, приняло большое количество войск и гражданских беженцев из других регионов страны.

Среди отступавших на Дальний Восток белых частей были татарско-башкирские военные формирования – остатки соединений генерала В.О. Каппеля, формировавшихся в Поволжье. Отдельные источники сообщают, что вместе с военными-каппелевцами была какая-то часть гражданского населения. Точных данных о численности этой группы мигрантов нет. Учитывая общее значительное увеличение населения края в годы войны, можно предположить, что количество мусульман в процентном отношении не увеличилось.

Мусульмане приняли активное участие в политической жизни того времени, например в съездах несоциалистических организаций. В 1922 г. белогвардейские части, в том числе и мусульманские, покинули территорию Приморья, уйдя в Маньчжурию, в эмиграцию.

1923–1991 гг. В советский период не велся статистический учет количества верующих. По этой причине рассматривать изменения в составе мусульманской общины можно, только опираясь на данные о количестве представителей народов, традиционно исповедовавших ислам.

Государство продолжало вести политику освоения и заселения края. Постоянный приток трудовых мигрантов был в 1930-е и 1950-е гг. В это время на территорию Приморья переезжали представители народов Поволжья – татары и башкиры. По Всесоюзной переписи населения СССР 1959 г. в Приморском крае проживало более 18 000 татар и башкир. Их совокупная численность достигла максимума к 1989 г., составив несколько больше 20 000 чел. – чуть более 1 % населения края [3]. Количество представителей других народов СССР, исповедовавших ислам, исчислялось в Приморье сотыми долями процента.

Среди этого населения были как верующие, так и неверующие. В среде верующих мусульманские традиции сохранились в семьях, предавались от старших поколений младшим. Религиозная жизнь не афишировалась. Официально зарегистрированных мусульманских общин в Приморском крае не было.

1991–2014 гг. Общественно-политические изменения, происходившие в стране, затронули и Приморье. Появились новые экономические региональные факторы, сделавшие край привлекательным для внутрироссийской миграции: в 1990 г. образована свободная экономическая зона «Находка», с 1 января 1992 г. Владивосток престал быть закрытым городом. В условиях переживаемого страной кризиса приграничное Приморье стало привлекательным для жителей других регионов России: увеличился приток населения с Кавказа и из бывших республик СССР. Среди народов, исповедующих ислам, по-прежнему численно преобладала татаро-башкирская община.

В 1990-е гг. началось возрождение религиозной жизни мусульман Приморского края. В ноябре 1993 г. во Владивостоке было зарегистрировано первое мусульманское объединение Приморского края – Приморская краевая религиозная мусульманская община (ПКРМО) «Ислам», которую возглавил А. Магрупов. В 1998 г. ПКМРО «Ислам» вошла в состав Духовного управления мусульман Азиатской части России.

Постепенно, в результате продолжавшейся миграции, приморская мусульманская община становилась все более многочисленной и многонациональной. По оценкам Р.А. Силантьева, в 2005 г. приморская умма составляла 30 000 чел. [4]. Доля народов поволжской уммы (татар, башкир) достигала в ней 60 %, кавказской – 32 % и среднеазиатской – 8 %. По национальному составу большинство составляли татары и азербайджанцы.

Приток трудовых мигрантов за последние десять лет принципиально изменил существовавшую долгое время картину религиозной жизни. За короткое время в край въехало значительное количество трудовых мигрантов из бывших советских республик Средней Азии, прежде всего на стройки саммита АТЭС. Так, в 2011 г. местные СМИ сообщали о въезде в Приморье за неполный год 140 000 трудовых мигрантов из среднеазиатских государств [5]. В 2013 г., по данным Управления ФМС по Приморскому краю, поставлено на миграционный учет 220 856 иностранных граждан. Многие иностранные граждане, въехавшие на территорию края в последние годы, исповедуют ислам. Но, поскольку точные статистические данные отсутствуют, о конкретном количестве говорить сложно.

В то же время очевидно, что въехавшие за последние годы численно превышают имевшихся в крае мусульман. Принципиально изменилась и национальная картина: традиционную для края татаро-башкирскую умму потеснила новая – среднеазиатская. Рядом с традиционными для региона религиозными организациями (в большинстве христианскими) сформировались новые мусульманские общины, уже активно влияющие на экономику и культуру края. Они не имеют исторического, этнического и зачастую конфессионального единства с традиционными для региона исламскими общинами. Эти сообщества с полным правом можно называть новыми для Приморья мусульманскими общинами. Мусульмане из малочисленной и маловлиятельной религиозной организации стали весьма заметной и активной конфессиональной группой.

В исследованиях быстрее всех на изменение этнической и религиозной ситуации отреагировали социологи. В 2005 г. Э.В. Королевой (Владивосток) была защищена диссертация на соискание степени кандидата социологических наук на тему «Мусульмане в социально-стратификационной структуре российского общества: на материалах Приморского края» [6]. В диссертации и статьях автор рассматривает миграционные процессы в постсоветской России с участием мусульман, формирование новой социальной структуры российского общества, показывает специфические региональные особенности темы. Недочетом исследований Э.В. Королевой, на наш взгляд, является то, что, описывая исторические процессы появления и развития мусульманских общин в Дальневосточном регионе России, автор полагается на мусульманские публикации и фактически в своих работах транслирует религиозную историческую картину – со всеми ошибками и мифологемами [7].

В 2009 г. Н.В. Шульженко (Хабаровск) защитил диссертацию на тему «Исламский фактор в социальных процессах на Дальнем Востоке России» и опубликовал монографию [8]. В этих работах были необходимы сведения по истории ислама в регионе. Поскольку таких исследований не имелось, автор обратился к работам Э.В. Королевой и статьям дальневосточных мусульманских лидеров [9, с. 156–157], а также сделал собственные предположения, не подкрепив их конкретными историческими фактами. Легитимация и распространение в научной литературе религиозных исторических представлений были продолжены.

Отчасти восполнили пробелы истории мусульманских общин статьи в сборниках «Приморская умма: история формирования и проблема современного развития» [10]. Брошюры выпускались администрацией Приморского края к краевым научно-методическим семинарам в 2011– 2013 гг. К участию в семинарах приглашались не только ученые, но и руководители религиозных и национальных общин, краеведы, представители ведомств. Поэтому в сборниках представлен весь спектр взглядов на региональную историю ислама – от сугубо конфессиональных до научных. Сборники выпускались небольшими тиражами и в интернете не представлены.

Вопрос истории исламских общин на юге российского Дальнего Востока неоднократно поднимался в научных исследованиях и публикациях. Но в большинстве случаев эта проблематика не рассматривалась как самостоятельная. Отдельные периоды, эпизоды, факты приводились как составная часть комплексных работ по более широкой проблематике. Например, в монографии о религиозной жизни региона в 1945–1954 гг. есть раздел об исламе [11, с. 157–159]. Краткие сведения по истории ислама в Приморском крае приведены в справочнике религиозных организаций [12]. Появлению военного мусульманского духовенства в Приамурском военном округе отведено несколько страниц в монографии Н.В. Дмитриева [13]. Отдельные исторические факты имеются в публикациях историка флота И.Ф. Шугалея [14]. Из зарубежных исследований необходимо отметить монографию Л. Усмановой [15]. Книга представляет собой англоязычную версию докторской (PhD) диссертации, защищенной в 2006 г. в Университете префектуры Симанэ (Япония). Несмотря на то что хронологической границей работы обозначен 1898 г., внимание автора полностью сосредоточено на территории Китая – впоследствии территории эмиграции из России. История мусульман на российском Дальнем Востоке в книге Л. Усмановой не рассматривалась. Таким образом, специального научного исследования (и соответствующих публикаций) по истории ислама на территории Приморского края еще не появилось.

В то же время мусульманская община края уже создала свой вариант собственной истории в Приморье и на протяжении ряда лет транслирует его обществу. Появились несколько статей в средствах массовой информации, сборниках, выпущенных администрацией Приморского края. На сайте мусульман Приморья «Ислам в Приморском крае», который работал в 2012–2016 гг., был раздел «История ислама в Приморье». В конфессиональной истории приморской уммы акцент де- лается на мифологические «героические факты» военной истории Владивостока и края. Приводимые далее тезисы присутствуют во всех публикациях: «Мусульмане, по летописям историков Приморского края, прибыли сюда в составе мусульманских полков царской армии. В летописи Владивостока сохранились исторические документы о героической охране мусульманами (татары и башкиры) крепости г. Владивостока в Русско-японской войне начала XX в. … В г. Владивостоке до Октябрьской революции 1917 г. находилось несколько мусульманских военных гарнизонов» [16]. То, что в составе Российской императорской армии части не формировались по конфессиональному признаку, а призыва мусульман на военную службу не было, полностью игнорируется авторами этих тезисов. Из статей владивостокских мусульманских лидеров эти и подобные им «исторические факты» были позаимствованы некоторыми коллегами в научные издания.

Растущая полиэтническая мусульманская община Приморья постепенно проявляется в региональной культуре. Подобные процессы происходят во многих странах, принимающих мигрантов-мусульман [17]. Народы, традиционно исповедующие ислам, сохраняют этнокультурные традиции и передают их новым поколениям приморцев. Например, татаро-башкирская община, самая старшая по времени пребывания на территории края, с начала 1990-х гг. ежегодно широко отмечает традиционный праздник окончания полевых работ – Сабантуй. Он уже давно вышел за рамки этнического общинного праздника, участвовать в нем могут все интересующиеся. В 2012 г. Владивосток стал местом проведения федерального Сабантуя. Находкинская татаро-башкирская организация «Туган Тел» («Родной язык») осуществляет историко-культурный проект «Татарский век на берегу океана».

Но если по истории уммы в Приморье сделаны первые исследовательские шаги, то место и роль мусульман в культурной среде края практически не изучены. Видимо, единственным исследователем, занимающимся этнокультурными традициями приморских мусульман, является Г.Г. Ермак, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института истории археологии и этнографии народов Дальнего Востока Дальневосточного отделения Российской академии наук [18].

Можно сказать, что научное и образовательное сообщество своевременно не отреагировали на изменения в религиозной жизни Приморья. Научные исследования запаздывают по сравнению со скоростью формирования новых мусульманских общин в крае. В то же время необходимость исследований назрела как для научного сообщества, так и для властных структур и самой приморской мусульманской общины.

Ссылки:

• 1.    РГИА. Ф. 1265. Оп. 10. Д. 160. Л. 14, 37.

• 2.    Распределение населения империи по главным вероисповеданиям. Разработано Центральным статистическим комитетом МВД по данным Первой всеобщей переписи 1897 г. СПб., 1901. 39 с.

• 3.    Всесоюзная перепись населения 1959 г. Национальный состав населения по регионам России. Приморский край [Электронный    ресурс]    //    Демоскоп    Weekly.    2017.    №    753–754.    18–31    дек.    URL:

• 4.  Силантьев Р.А. Ислам на Дальнем Востоке: региональные особенности // Религия и право. 2007. № 1 (40). С. 18–24.

• 5.   Из 140 тысяч мигрантов, приехавших в Приморье в 2011 г., лишь треть намеревается работать [Электронный ресурс] //    Агентство    политических    новостей.    URL:     http://www.hwww.hwww.xn--www-5cd9dl.apn.ru/in-

  dex.php?newsid=24650 (дата обращения: 12.11.2017).

• 6.    Королева Э.В. Мусульмане в социально-стратификационной структуре российского общества: на материалах Приморского края : дис. … канд. социол. наук. Владивосток, 2005. 198 с.

• 7.    Королева Э.В. Место этнических мусульман в формировании структуры населения Приморского края (конец XIX – XXI в.) // Вестник Тихоокеанского государственного университета. 2009. № 3. С. 191–200.

• 8.   Шульженко Н.В. Исламский фактор в социальных процессах на Дальнем Востоке России : автореф. дис. … канд.

• 9.   Шульженко Н.В. Исламский радикализм и его воздействие на национальную безопасность государства : моногра

  фия. Хабаровск, 2008. 335 с.

• 10.    Приморская умма: история формирования и проблема современного развития : сб. материалов науч.-практ. семинара. Владивосток, 2011. 156 с. ; Приморская умма: история формирования и проблема современного развития : сб. материалов науч.-практ. семинара. Владивосток, 2013. 102 с. ; Приморская умма: история формирования и проблема современного развития : тез. докл. семинара / ред.-сост. Н.В. Шульгина. Владивосток, 2012. 55 с.

• 11.    Сердюк М.Б., Дударенок С.М. Религиозная жизнь советского Дальнего Востока (1941–1954). Владивосток, 2009. 208 с.

• 12.    Дударенок С.М., Сердюк М.Б., Владимиров Д.А. Религиозные организации Приморского края : слов.-справ. / науч. ред. Е.А. Поправко. Владивосток, 2007. 376 с.

• 13.    Дмитриев Н.В. Религиозная составляющая деятельности войск Российской империи на Дальневосточном театре военных действий (вторая половина XIX – начало XX в.) : монография. Благовещенск, 2015. 208 с.

• 14.    Шугалей И.Ф. Из истории Тихоокеанского флота. M., 2014. 384 с.

• 15.    Usmanova L. The Turk-Tatar Diaspora in Northeast Asia. Transformation of Consciousness: Historical and Sociological Account between 1898 and the 1950s. Tokyo, 2007. 367 p.

• 16.    Харисов Р.С. Краткая информация по исламу в Приморье // Приморская умма: история формирования и проблема современного развития : материалы науч.-практ. семинара. Владивосток, 2011. С. 133–138.

• 17.    Мусульмане в публичном пространстве Америки: надежды, опасения и устремления / М. Ахмад, Т.Д. Аль-Альуани, З.И. Ансари и др. ; пер. с англ. И.И. Мюрберг. М., 2005. 480 с.

• 18.    Ермак Г.Г. Мусульмане Приморья: особенности этнокультурного развития // Приморская умма: история формирования и проблема современного развития : тез. докл. семинара / ред.-сост. Н.В. Шульгина. Владивосток, 2012. С. 13–17.

(дата обращения: 12.11.2017).

социол. наук. Хабаровск, 2009. 23 с.