Музыкальная социология - социология культуры - культурология (самарские ученые - участники международного научного проекта)

Гуманитарные исследования российских ученых дифференцированно представлены на Западе. Работы Ю.М.Лотмана публиковались еще с конца 1960-х гг. и были поддержаны выдающимися гуманитариями мира. Умберто Эко писал в предисловии к английскому изданию «тартуского затворника»: «Уже в шестидесятых годах Лотман понимал, что множественность кодов в данной культуре рождает контрасты и гибриды, или иначе говоря, «креолизацию»1. Ссылки на М.М.Бахтина постоянно присутствуют в иностранных источниках с конца 1980х., породив огромный интерес к новой методологии анализа культуры и ее «инструментам»: диалог, хронотоп, карнавал, ответственность2.

В контексте темы «русская гуманитаристика зарубежом» любопытна серия современных немецких исследований по музыкальной социоло-

Новак Наталия, доктор философии.

гии в СССР. В университете имени Мартина Лютера, в городе Халле, уже много лет развивается проект «Русская музыкальная социология»: руководитель – доктор Наталия Новак3. Ей принадлежит ряд статей и книг на немецком языке, которые вывели из тени советскую музыкальную социологию в лице А.Н.Сохора (возрождившего названное научное направление у нас в стране), Е.В.Дукова, Ю.В.Капус-тина, В.В.Медушевского, Ю.В.Перова, А.М.Цукера и других авторов. В проектах университета имени М.Лютера, выполненных доктором Н.Новак, также показаны связи музыкальной социологии с французской социологической школой начала ХХ в. Переведенные на русский язык Э.Дюркгейм, Леви-Брюль, М.Хальбвакс оказали значительное методологическое влияние на изучение культуры в 1920е гг. В 1970-1980-е гг. исследования культуры развивались в прямых контактах с В.А.Ядо-вым, А.Г.Здравомысловым, М.С.Каганом и Уральской социокультурной школой в лице А.Ф.Еремеева, Л.Н.Когана, В.С.Цуккермана и других преобразователей социогуманитарного знания.

По мысли Е.Бурлиной, в начале XXI в. изменяется парадигма музыкальной социологии, которая все более тяготеет к междисциплинарным проблемам и трансформации культуры. Это подтверждают исследования профессора Л.Г.Данько из Санкт-Петербургской государственной консерватории4, а также ее собственные разработки по темпоральной диагностике культуры, выполненные вместе с группой молодых коллег: Л.Г.Иливицкой, Ю.А.Кузовенковой, Я.А.Голубинова5. Пространственно-временные понятия (хронотоп, хронтип и другие) входят в работы ученых – О.Б.Леонтьевой, В.В.Кутя-вина и других6.

Курсы по музыкальной социологии читают в экономических школах в качестве поучительного междисциплинарного предмета7. Вузовская программа по «Музыкальной социологии» для магистрантов Высшей школы экономики украшена именами выдающихся отечественных музыковедов начала ХХ века – Р.И.Грубера, Ю.Л.Яворского; специально для экономистов рассматривается «негативная диалектика» в музыкальной социологии франкфуртской философской школы, междисциплинарные концепции Т.Адорно и художественные образы Т.Манна о музыке в тоталитарном мире (роман «Доктор Фаустус»).

В современной отечественной гуманитари-стике сложились разные точки зрения относительно методологии и задач названной ветви гуманитаристики. От оценки музыкальной социологии как застойной, ориентированной на поддержку «имиджа» советской публики8; до идеи о том, что в социологии культуры и культурологии формировалось принципиально новая парадигма культуры и методы ее иссле-дования9. По нашему мнению, музыкальная социология 1970 – 1980-х гг. открывала реальный и дифференцированный образ публики. Музыкальная социология10, «увидела» сотни тысяч ВИА, накрывших «музыкальным шатром» миллионные молодежные аудитории; «магнитофонную революцию» и падение интереса к классике. Тем самым, фиксировался тектонический сдвиг в культуре.

Позднее «нашли» постмодернистскую культуру, в генах которой смешано высокое и обыденное, массовое и элитарное. Иначе говоря, исследователи решались на признание «гибридизации», «диалога культур» и отсутствие жестких границ между «правильным» и «недопустимым» в современной культуре. Новые понятия «хронотоп», «хронотип», «жанрообразова-ние», «диалог», «семиосфера», становятся адекватными инструментами анализа культурных сдвигов.

Примечательно, что исследования реального многообразия культуры нередко вырастали в мире профессиональной (элитной) культуры столичных консерваторий, театральных институтов, Союзов композиторов и других институтов. Именно там не прервалась преемственность профессиональных традиций, и сохранился высокий этический кодекс ответственности и просветительства. Названный профессиональноэтический комплекс стимулировал исследования в области функционирования музыки, кино или театра. Иногда кодекс элитарной и ответственной культуры «залетал» в провинцию и побуждал к созданию удивительных экспериментов. Мы ссылались в своей лекции, прочитанной в университете имени Мартина Лютера, на выдающийся пример музыкально-эстетической и математической школы № 88, в Куйбышеве-Самаре, про которую Д.Б.Кабалевский говорил, что это – «лучшая советская школа». Огромный вклад в создание уникальной школы внес замечательный педагог и подвижник И.Л.Фишгойт.

Резюмируем идею, развитию которой было посвящено много лет профессиональной деятельности. Именно она была высказана на лекции и в дискуссии с немецкими коллегами. В 1970 – 1980-е гг. искали музыкальную социологию и социологию культуры. На пороге 1990-х гг. «нашли» культурологию, то есть новые фе-

– М.: 1987; Бурлина Е. Учащаяся молодежь как объект музыкально-эстетического воспитания»// Сб. ст. «Музыка и общество». – Л.: 1977. – С. 53 – 69; Бур-лина Е. «Музыкальный интерес» как социокультурная категория // Ж. «Музыкальная академия». – 1977. – № 2. — С.47 — 55; Дуков Е.В. Социальное общение как фактор преобразования музыкального жанра: Ав-тореф. … дис. канд. искусств. – М.: 1983; Молзин-ский В.В. Проблема изучения современных тенденций музыкального развития молодежи: Автореф. … дис. канд. искусств. – Л.: 1986; Вопросы социологии музыки / Под ред. Е.В.Дукова. МГПИ им. Гнесиных. – М.: 1990.

номены мозаичной («коллажной», «креолизи-рованной») и глобальной культуры. Для исследования культуры подобного типа требовались иные (не базисно марксистские) концепции и понятия.

Приняв новые парадигмы культуры, профессионалы не потеряли надежду на то, «крео-лизация» элитарного и массового и другие тектонические сдвиги в культуре, не позволят потерять драгоценные культурные наследия. Как и прежде, многое зависит от профессиональной ответственности и этики просветительства; от готовности к диалогу и ответственности. Как писал поэт: «Времена не выбирают, в них живут и умирают».

Описанная концепция роста и развития музыкальной социологии была представлена нами в роли «гастпрофессора» в лекции на тему: «Русская музыкальная социология между 1920ми и 2000-ми: стимулы, исследования и участники». Лекция и последующая дискуссия проходила в рамках действующего исследовательского проекта, в университете имени М.Лютера, в городе Халле (Германия), в мае 2013 г.

MUSIC SOCIOLOGY – SOCIOLOGY OF CULTURE – CULTURAL STUDIES (SAMARA SCIENTISTS – PARTICIPANTS OF THE INTERNATIONAL RESEARCH PROJECT)