Музыкальность как способ репрезентации эмоционального концепта "тоска" в пьесах А.П. Чехова и их переводах на французский язык

Изучение эмоциональных концептов и способов их выражения в художественном тексте обретает все большую актуальность и в настоящее время развивается на материале разных языков. Естественно, в художественном тексте эмоции не наблюдаются прямо, а только через специфические языковые знаки, которые материальны, наблюдаемы и служат для манифестации эмоций. При изучении эмоциональности художественного текста на иностранном языке необходимо учитывать межкультурную специфику манифестации эмоций, что объясняется двойственной природой самой эмоции (как универсального психологического, физиологического переживания, с одной стороны, и как эмоционального концепта, характеризующегося специфическим, культурно-маркированным осмыслением и оязыковлением, с другой) [14, С. 190].

Многие ученые признают концепт тоски этномаркированным русским языковым сознанием [3, С. 22-24; 8, С. 21 и др.]. Однако эмоциональный концепт «тоска» не только национально специфичен для русской лингвокультуры, он является ключевым для творчества А.П. Чехова, выступает одним из камертонов «чеховского настроения».

Материалом исследования послужили пьесы А.П. Чехова «Вишневый сад» (1904), «Три сестры» (1900), «Дядя Ваня» (1896) и их переводы на французский язык (Дени Рош, 2010; Женя Каннак и Жорж

Перро, 1995; Тоня Галевски и Брюно Сер-мон, 1996).

Для выявления способов музыкального выражения эмоционального концепта «тоска» в тексте оригинала и в тексте перевода были применены методы сплошной и целенаправленной выборки, кластерного анализа, концептуального анализа и сравнительного анализа ИТ и ПТ. Главное назначение кластерного анализа – разбиение множества исследуемых объектов и признаков на однородные группы или кластеры [2, С. 14]. Сравнение именно целых систем элементов позволяет избежать абсолютизации индивидуальных лингвистических особенностей отдельных слов в качестве показателей различий в менталите-тах носителей разных языков [1, С. 22].

Исследуя способы репрезентации концепта «тоска», мы также обращались к тезису Е.В. Димитровой о калейдоскопическом характере данного концепта [7]. В ходе исследования способов репрезентации эмоционального концепта «тоска» в пьесах Чехова и его переводах, нами было установлено, что выделенные нами кластеры обладают различными способами репрезентации, имеют свойство пересекаться и объединяться в тексте.

К определению эмоционального концепта существуют различные подходы. Структура эмоционального концепта включает в себя понятийный, образный и оценочный компоненты.

Понятийный компонент концепта выяв- ляется на основе исследования словарных определений. Номинант эмоции «тоска» – славянского происхождения. Это слово употреблялось в значениях «горе, стеснение, волнение, беспокойство». Согласно определению, данному в «Словаре русского языка» С.И. Ожегова, тоска – это «душевное томление, тревога в соединении с грустью, унынием; выражение душевной угнетенности, безвыходности, печали; гнетущая скука, уныние, царящие где-либо, вызываемые однообразием обстановки, отсутствием интересов» [10, С. 805]. В.И. Даль представляет лексему «тоска» как стесненье духа, как душевную тревогу, связанную с изнурительной лихорадкой [6, С. 422]. Ученые прослеживают связь русского слова «тоска» с характерными физическими значениями тесноты, сжатия (как и метафизический страх-тоска в западной культуре (Angst, angoisse)) [13, С. 196]. Ю.С. Степанов утверждает, что именно состояние необъяснимого страха сопровождается тоской. Однако стоит отметить дифференциацию внутренней и внешней незаполненности: если «тощий» обозначает пустоту физическую, то «тоска» – пустоту внутреннюю, душевную [12]. Таким образом, наблюдается лишь частичная эквивалентность французских языковых единиц, способных передавать смыслы соответствующего русского концепта в языковой системе.

Среди выделенного нами ряда кластеров, музыкальности, понимаемой нами в широком смысле как звуковой материи, наполненной художественным смыслом, отведено особое место.

Музыкальность является одной из особенностей писательского стиля А.П. Чехова [11, С. 68]. А.Б. Дерман писал: «Чехов был поэт, и творчество его насквозь поэтично. Созданию поэтической атмосферы в произведениях Чехова способствовали: подбор персонажей, музыкальность стиля и пейзаж» [5, С. 102]. «Лирика настроения нужна ему (Чехову), как и музыка, для создания волнующей атмосферы» [11, С. 69].

Звуковая материя чеховского драматургического текста разнообразна и имеет разную степень «плотности».

В пьесе «Вишневый сад», «чтобы усилить впечатление грусти, тоски и ужаса от предстоящей погибели мира», Чехов вводит реальное и соответствующее обстановке музыкальное сопровождение [11, С. 71]. Читатель отмечает звук оборвавшейся струны, отъезжающего экипажа, стук топора по дереву, звук поворотов ключа, закрывающих дверь. Соотнося тоскующее душевное состояние героев пьесы с тревожными звуками, автор демонстрирует внутренние переживания своих персонажей.

Большинство рецензий расценивало пьесу «Три сестры» как глубоко пессимистическое произведение. Данное произведение А.П. Чехова, несомненно, отличается особым характером тоски и индивидуальными музыкальными способами его репрезентации: la pendule sonne douze coups; laissant tomber la pendule; ramassant les debris; casser un objet de cette valeur (la pendule); la musique est si gaie, si encoura-geante.

Кластер тишины и использование пауз также характерны для пьес А.П. Чехова. Через «немую» музыкальность автор передает настроение не только героев, но и настроение всей нации, репрезентируя этно-маркированный русским сознанием концепт «тоска» не только при помощи авторских ремарок, но и лексически, пунктуа-ционно. «Все – текст, все – неизменное чередование «мазков» и пауз; слово осмысляется тишиной и наоборот» [4, С. 130].

Для пьес «Вишневый сад» и «Дядя Ваня» характерны одни и те же варианты репрезентации исследуемого концепта: le calme, une pause, silence, многоточия. В пьесе А.П. Чехова «Три сестры» концепт «тоска» также репрезентируется при помощи данного кластера, однако в ПТ наблюдаются иные способы трансляции, в отличие от двух предыдущих пьес: doucement, le temps. Автор неслучайно обращается к кластеру тишины и пауз как способу репрезентации концепта «тоска» в текстах пьес: использование данных приемов возвращает нас к одному из смыслов понятия тоски – душевная пустота и неза-полненность. «Потаенное, но не утаивае- мое, сокрытое, но постигаемое незримым зовании тех или иных эмотивных смыслов, и неслышимым текстом – молчанием, возникшей в хаосе шумов паузой» [4, С. 128]. «Пауза, она же – молчание, она же – тишина, – великая возможность дарованная человеку для понимания себя самого. Деррида предпочитал афористичность, то есть фрагментарность текста (в широком, постмодернистском смысле) – его непрерывности. Что же между фрагментами?... Про- вал, пустота, отсутствие, – иначе говоря, пауза» [4, С. 130].

Таким образом, благодаря кластерному анализу, в пьесах А.П. Чехова «Вишневый сад», «Дядя Ваня» и «Три сестры» нами были выделены способы репрезентации эмотивных смыслов изучаемого концепта. Кластерный анализ в данном исследовании позволил конкретизировать способы трансляции эмоционального концепта «тоска» в текстах пьес А.П.Чехова и их переводах, произвести сравнение в уровнях эмоционального воздействия на читателя при помощи эмоции тоски, в исполь- в характере транслируемого концепта «тоска» в творчестве Чехова в ИТ и ПТ.

В результате исследования кластера музыкальности как способа репрезентации эмоционального концепта «тоска», мы пришли к заключению, что музыкальность произведения позволяет ощутить его эмоциональное и смысловое единство [11, С. 72]. Музыкальность, элементы тишины и пауз в исследованных пьесах А.П. Чехова также позволяют более полно репрезентировать специфичный для русской лингвокультуры концепт «тоска», а также транслировать его во французскую лингвокультуру при переводе. Музыкаль- ность в представленных произведениях обладает различными вариантами выражения эмоции тоски, что формирует ее разный характер в каждой пьесе. Зачастую это подлинно музыкальные фрагменты, в которых писатель, прежде всего, обращается к чувству читателя и действует силой внушения [9, С. 705].