Н. А. Найденов и издание ревизских сказок в многотомнике "Материалы для истории московского купечества" (1883-1889)

Расширение проблематики социальноисторических и историко-демографических исследований в последнее двадцатипятилетие охарактеризовано введением в научный оборот массовых источников, среди которых ревизские сказки играют значимую роль. Во многом это связано с возможностью их формализации и последующего статистического анализа при помощи компьютеров, что отмечено учеными ведущих российских центров по изучению экономической истории в Москве, Петербурге, Саранске, Барнауле и других городах [3–5; 11].

Работа по использованию ревизских сказок для изучения истории купечества проводится в ряде регионов как для реконструкции генеалогии, так и для историкодемографических штудий [6; 8; 10; 18; 19; 23].

Особенностью ревизских сказок московского купечества как источника является то, что они в 1880-е гг. были опубликованы в девяти томах по инициативе видного предпринимателя и общественного деятеля Н. А. Найденова. Научная биография Найденова и реконструкция осуществления этой уникальной публикации будет освещена в представленной статье.

Николай Александрович Найденов (1834–1905): предпринимательская биография

Павел Афанасьевич Бурышкин в книге «Москва купеческая» писал: «Не думаю, чтобы в каком-либо другом городе мира были собрания такой же ценности исторических документов, трудами одного человека, и не профессионального историка, а любителя, желавшего послужить родной стране и родному городу»1. Эти слова были сказаны о Николае Александровиче Найденове – фабриканте, банкире, председателе Московского биржевого комитета, а также публикаторе исторических источников и мемуаристе.

В работах современных историков А. И. Аксенова, Ю. А. Петрова, Л. В. Ивановой, А. В. Краско и автора этой статьи отмечалась выдающаяся роль Н. А. Найденова в сохранении исторического наследия Москвы и других российских городов [1; 9; 13; 16; 21]. Он смог поставить вопрос о необходимости публикации исторического письменного наследия в Московской городской думе, в Московском купеческом обществе, добиться финансирования этих важных проектов на общественный счет и на счет частных жертвователей из среды московского и провинциального купечества. Изданные Найденовым «Материалы для истории московского купечества» в девяти томах с приложениями, содержащие купеческие сказки десяти ревизий2, давно стали незаменимым источником для исследователей и краеведов, использованы в ряде кандидатских диссертаций, монографий и статей [1; 2; 7; 12; 15; 20; 22].

Хотя о Н. А. Найденове писали не раз, верификация сообщаемых им в мемуарах биографических сведений не проводилась по архивным данным официального делопроизводства; также ранее не была предпринята реконструкция истории семейного промышленного предприятия Найденовых. В представленной статье будет уделено внимание этим вопросам.

В некрологе, напечатанном в журнале «Исторический вестник», о Найденове говорилось: «С 1866 г. он был гласным Московской думы. Н. А. происходил из старинной купеческой семьи. Умер на 70-м году в звании коммерц-советника. Ему был пожалован за труды по развитию отечественной промышленности орден Белого Орла и было предложено дворянское достоинство, но покойный пожелал остаться купцом и от дворянства отказался3. Первая биография Н. А. Найденова, написанная И. А. Лебедевым, была издана в 1915 г.4

Н. А. Найденов, игравший яркую роль в общественной жизни Москвы второй половины XIX в., происходил из известной, но – по купеческим меркам – среднего достатка семьи. Дед и прадед его вышли из крестьян Суздальского уезда Владимирской губернии и обосновались в Москве в конце XVIII в., заведя небольшое текстильное предприятие на берегу Яузы в Сыромятни- ках. Фабрика просуществовала до 1885 г. (была остановлена «с Пасхи»).

Историю династии Найденовых уточняют найденные нами архивные документы и сведения из старых публикаций, включая мемуары самого Николая Александровича. В «Воспоминаниях о виденном, слышанном и испытанном» Найденов писал: «Место происхождения нашего рода составляет село Батыево, находящееся во Владимирской губернии, в Суздальском уезде (в 20 верстах от Владимира). О нем от отца моего никаких подробных сведений я не имел, тем более, что отец был там лишь два раза – однажды еще ребенком вместе с его отцом, а затем вторично мимоездом в сентябре 1812 года»5.

По изысканиям самого Н. А. Найденова, его 27-летний дед Егор Иванович Найденов оказался в Москве, видимо, в 1764 или 1765 г., когда московский купец 1-й гильдии и содержатель шелковых фабрик Панкрат Васильевич Колосов купил у каптенармуса Петра Ивановича Матюшкина с. Батыево с крестьянами за 1 800 руб. для обеспечения рабочей силой своих предприятий – одно он устроил в Батыеве, а другое в Москве, близ Сухаревой башни. У Матюшкина он для фабричных целей купил за 1 000 руб. землю на берегу Яузы и там устроил красильное предприятие. Е. И. Найденов стал вначале учеником в красильне, а потом – мастером. В 1789 г. родился отец Н. А. Найденова – Александр Егорович – меньшой.

Упоминается в воспоминаниях Найденова и то, что прадед – Иван Васильевич – скончался в Москве в 1785 г., «пришедши навестить своего сына», и был похоронен на Калитниковском кладбище. Таким образом, Найденов был москвичом в третьем поколении.

Дед его переселился в Москву, чтобы работать на фабрике Колосовых, «которая потом перешла к Титову». Сведения о фабрике из «Ведомости, учиненной из поданных от частных приставов сведений о числе состоящих в здешней столице фабриках и заводах» за 1805 г., выявленной в ЦГА г. Москвы, гласят, что в 1805 г. в Сретенской части была «шелковоплатошная» фабрика «московских купцов и фабрикантов Ивана Меньшаго и Гаврилы Панкратьева детей Колосовых», которая выпустила за год «разных манеров платков 1 269 [шт.] и материй 27 кусков»6.

До 1816 г. мастер фабрики московских купцов И. П. и Г. П. Колосовых Егор Иванович Найденов с семейством был крепостным (на посессионном праве), но 29 февраля 1816 г. на основании положения Комитета министров был с женой и сыновьями освобожден от крепостной зависимости «по ходатайству владельцев фабрики»7 «для избрания другого рода жизни». Уже в апреле он поступил в 3-ю гильдию московского купечества. В том же году Колосовы продали фабрику в Батыеве купцу М. И. Титову, но Е. И. Найденов был уже свободен.

Сам Н. А. Найденов писал: «Деятельность нашего рода, по переселении его в Москву, имела в течение всего времени промышленный характер, основываясь на крашении и, частью, на набивке изделий из волокнистых веществ»8. Видимо, в начале XIX в., когда дела у Колосовых пошли неважно, Е. И. Найденов завел и собственную красильню, но точная дата устройства ее неизвестна. В указателе Всероссийской мануфактурной выставки 1870 г. говорилось, что «шерстопрядильня с находящейся при ней красильней существует с 1801 г.»9, но эта дата была приблизительной, потому что

позже в воспоминаниях, опубликованных в 1903 г., Н. А. Найденов сообщал, что неизвестно когда произошло устройство собственной красильни, «хотя и видно, что это было до 1812 года».

На протяжении нескольких десятилетий существования предприятие Найденовых несколько раз меняло специализацию обработки тканей в соответствии с рыночной конъюнктурой. Согласно приведенным Найденовым в воспоминаниях сведениям, на фабрике первоначально красили шелк, с 1820 г. – шелк и хлопчатобумажную пряжу, с 1827 г. – только хлопок, причем на красильню Найденовых отдавали на окраску пряжу крупные фабриканты: Крестовни-ковы (по сохранившимся счетам на 35 тыс. руб. в год в 1820-е гг.), Гаврила Никитич Урусов, братья Солдатенковы и др. Хотя Найденов пишет, что их делу «конкуренции не было», сам состав обращавшихся «давальцев» свидетельствует о высоком качестве крашения у Найденовых. В первой половине 1830-х гг. предприятие также недолго занималось набивкой хлопчатобумажных тканей. Более длительной (в течение десяти лет) была специализация на отделке и крашении (в разные цвета) плиса и полубархата. С середины 1830-х гг. и до конца 1840-х гг. производилось также крашение нанки, демикотона, кашемира и миткаля. В 1845 г. было начато просуществовавшее несколько лет крашение шерстяной пряжи. В 1850 г. на фабрике стали красить черные кашемировые платки, с 1855 г. до 1861 г. – демикотон.

Что касается владения недвижимостью, то 28 февраля 1821 г. Е. И. Найденов в доле с братом купил за 25 тыс. руб. ассигнациями у вдовы купца В. Б. Невежина, Степаниды Гавриловны, земельный участок на берегу Яузы, ранее принадлежавший Матюшкину, а затем Колосовым, и устроил там красильное предприятие (свидетельство из воспоминаний Н. А. Найденова). В 1842 г. его владение, числившееся в 5-м квартале Басманной части под № 641 «в приходе Илии на Земляном валу», оценивалось в значительную сумму – 16 тыс. руб. серебром10. В «Атласе промышленности Московской губернии», изданном в 1845 г., за А. Е. Найденовым числится бумагокрасильное заведение (окраска хлопчатобумажной пряжи) с 19 рабочими и выработкой продукции в год на 4 500 руб. серебром11. Кроме предприятия, Александр Егорович также владел двумя лавками (под № 10 и 11, но, видимо, объединенными в одно помещение) в Иконном ряду в Китай-городе12. Лавка была куплена в 1826 г. за 2 500 руб. ассигнациями с целью вложения капитала и сдачи в аренду. Н. А. Найденов сообщал, что она отдавалась внаем за 300 руб. серебром в год, а в 1858 г. ушла в приданое его сестре Ольге при выходе ее замуж за А. М. Капустина, ею же была продана, уже, видимо, в 1880-х гг., давнему арендатору – торговавшему иконами купцу 2-й гильдии С. О. Матвееву за 5 000 руб. серебром13.

В «Списке торговцев Басманной части» на 1846 г. сказано: «Найденов Александр Егоров, 3-й гильдии купец, красильная фабрика находится в 5-м квартале Басманной части, в своем доме и на ней 20 рабочих, руководит сам хозяин»14. В справочнике С. Тарасова (данные на 1853 г.) упомянуто бумагокрасильное предприятие А. Е. Найденова с 50 рабочими и производством товара в год на 9 950 руб. серебром15.

Как писал в мемуарах Н. А. Найденов, к 1850-м гг. прибыль стала падать, заказчиков становилось все меньше из-за того, что появились другие красильные предприятия: «При таком состоянии дела, когда крашение, которым мы занимались, стало вообще в положение необеспеченное относительно постоянства работы, вследствие усилившейся конкуренции, имевшей, при ограниченности производства вообще, существенное значение, явилась мысль устроить собственное ткацкое дело»16. Эта идея подпитывалась и тем, что давние партнеры Найденовых – Крестовниковы – в 1853 г. завершили занятия текстильным производством, но их товар, черные кашемировые платки, был востребован сложившимся кругом покупателей, почему Найденовы решили занять их место с тем же товаром.

С осени 1856 г. найденовская фирма стала производить такие платки, но путем раздачи пряжи «мастеркам»-надомникам. Тем же способом наладили и производство демикотона. С 1857 г. была арендована, а позже куплена за 1 500 руб. лавка Крестовниковых на Нижегородской ярмарке – это был важный шаг в освоении рынка, поскольку оптовые покупатели, которые ранее из года в год покупали у Крестовниковых, по привычке шли за товаром в эту лавку. Н. А. Найденов писал в мемуарах, что в лавке на Нижегородской ярмарке он провел десятилетие 1857–1867 гг. (обычно, как показывает изучение торговой документации и корреспонденции, хозяева присутствовали в лавке самые бойкие два месяца ярмарочной торговли – с середины июля до сере- дины сентября, а остальное время были на фабрике).

С 1858 г. Найденовы начали производство набивных полушерстяных платков, для продажи которых в конце 1859 г. была арендована палатка в Зеркальном ряду Китай-города. Но дело там не пошло, и в 1860 г. торговля Найденовых перешла в Ветошный ряд, однако и тут по причине неудачи была совсем прекращена в 1871 г. В том же году была продана лавка на Нижегородской ярмарке, которая с 1867 г. сдавалась в аренду.

Судя по воспоминаниям Найденова, начало 1860-х гг. было крайне нестабильным. Производство платков пришлось прекратить – сбыт их шел плохо. Было решено вернуться к выработке пряжи, но теперь уже шерстяной и выпускаемой на новом приобретенном оборудовании. На 1871 г. имелись: 1 паровой котел, 1 паровая машина на 12 л. с., 2 щипальных, 2 трепальных, 5 ваточных, 4 мюльных машины с 1 200 веретенами, 1 ватерная со 140 веретенами, 1 крутильная со 120 веретенами, 30 ткацких станов и др.17 Производство было размещено в построенном в 1862 г. трехэтажном корпусе, где ранее планировалось заниматься набивкой18.

Восьмого августа 1863 г. отношением за № 2071 «купцу Александру Егоровичу Найденову и сыновьям его Виктору, Николаю, Александру и Владимиру Найденовым» было дозволено открыть в Москве торговый дом в образе полного товарищества под фирмой «А. Найденов и сыновья»19. Фирма производила торговлю шерстяной пряжей на бирже, владела фабрикой шерстяных изделий «при собственном доме», а ее владельцы состояли в 1-й гильдии московского купечества20.

В указателе Всероссийской мануфактурной выставки 1870 г. говорилось, что фабрика шерстяных изделий устроена в 1858 г., выделывает ежегодно пряжи суровой и крашеной до 6 тыс. пудов (№ от 6 до 12) и шерстяных изделий всего на сумму до 230 тыс. руб. На фабрике пять прядильных ассортиментов, приводимых в движение паром. Рабочих на фабрике 100 чел. и сверх того занимаются работой вне фабрики 50 чел. При фабрике «устроена временная больница»21. По справочнику Н. М. Матисена (1872), – на фабрике работало 106 чел. (67 мужчин, 29 женщин, 10 малолетних), вырабатывалось продукции на 200 тыс. руб. в год22.

Товары фирмы Найденовых (шерстяные набивные платки и позже пряжа) были представлены на мануфактурной выставке 1865 г. в Москве в Дворянском собрании, а затем на выставке 1870 г. в Петербурге, где аппаратная шерстяная пряжа заслужила бронзовую медаль за качество23 с формулировкой «За шерстяную аппаратную пряжу хорошего достоинства»24.

Несмотря на полученное в 1860– 1870-х гг. признание, Н. А. Найденов в написанных 20 лет спустя мемуарах вспоминал эту эпоху как нестабильную и тягостную в отношении предпринимательского везения и экономической конъюнктуры. Производство шерстяных фабрикатов переместилось в Польшу – в Лодзинский промышленный район, цены на продукцию упали настолько, что производство стало невыгодным. Многие деловые партнеры и оптовые покупатели, с которыми работали Найденовы, ушли с коммерческой арены – по словам Н. А. Найденова, «большинство же исчезло из торгово-промышленного мира совершенно». Изменились и предпочтения покупателей: мода на ткани резко поменялась, старые артикулы уже не пользовались спросом.

Все эти обстоятельства и одновременно оживление банковской отрасли в 1860-е гг. переключили интересы Найденовых на банковское дело – новый вид деятельности, весьма востребованный в эпоху роста промышленности, нуждавшейся в капиталах. В 1871 г. по инициативе Н. А. Найденова был учрежден Московский торговый банк, в котором он занял пост председателя правления и оставался на этой должности до своей кончины. В воспоминаниях Найденов образно выразил свои и своих единомышленников настроения в момент устройства банка: «Банковское строительство было в полном разгаре, доходя до крайностей; каждый стремился захватить что-либо на этой новой деятельности, хотя уже становился ребром вопрос, что будут делать все эти вновь возникающие банки. При таких-то обстоятельствах и нашему кружку, не принимавшему участия в делах этого рода, пришла мысль, что не обсевки мы в поле и не попытать ли и нам счастья»25. Деятельность в финансовой сфере была рискованной, но у Найденова – при его энергии, умении налаживать контакты на всех уровнях, грамотности и коммерческой интуиции – все получилось, и его банк в последующие почти 50 лет неизменно входил в пятерку сильнейших московских банков. Подробно банковская деятельность Н. А. Найденова освещена в монографии Ю. А. Петрова [17, с. 18, 24–25, 31, 34, 37, 44–45, 88, 127], поэтому мы оставим этот сюжет за рамками статьи.

22 ноября 1874 г. Н. А. Найденов был пожалован званием коммерции советника26. Позже он стал одним из создателей Московского торгово-промышленного товарищества (1874), Московско-Кавказского не- фтепромышленного товарищества (1902). В 1885 г. просуществовавшее более 75 лет собственное фабричное предприятие Найденовых было закрыто.

В среде московского купечества высокая репутация Н. А. Найденова обеспечивалась качествами достаточно успешного фабриканта и, позже, банкира, его юридической эрудицией, знанием промышленной технологии, предпринимательской проницательностью. Близко знакомый с Н. А. Найденовым В. П. Рябушинский писал о нем: «Маленький, живой, огненный – таким он живет у меня в памяти; не таков казенный тип московского купца, а кто мог быть им более чем Н. А.?»27.

Н. А. Найденов скоропостижно скончался «от грудной жабы» (приступа стенокардии) 28 ноября 1905 г. (по старому стилю), пережив только на два дня сестру Анну, супругу В. Ф. Бахрушина28. Он был похоронен 3 декабря на фамильном участке в Покровском монастыре (могила не сохранилась).

Найденов и изучение истории Москвы и московского купечества

Современники характеризовали Н. А. Найденова как яркого общественного деятеля, склонного к новаторским инициативам. В. П. Рябушинский вспоминал: «Н. А. делал свое купеческое ремесло и хорошо делал, но главное его занятие было общественное служение. Жило в нем большое московское купеческое самосознание, но без классового эгоизма. Выросло оно на почве любви к родному городу, к его истории, традициям, быту»29.

В 30 лет он стал гильдейским старостой в Московской купеческой управе (1865), еще через год, в 1866 г., – выборным Мо- сковского купеческого сословия и гласным Московской городской думы, в 1870 г. – выборным Московского биржевого общества. В 1871–1876 гг. Н. А. Найденов был заместителем председателя Московского биржевого комитета Т. С. Морозова; в частности, вместе с ним участвовал в заседаниях Первого съезда фабрикантов и заводчиков (1870, Петербург) – там он активно полемизировал со К. А. Скальковским, М. Я. Кит-тары и другими по вопросам о необходимости сбора промышленной статистики и о фальсификации текстильной продукции, продемонстрировав глубокие знания технологии производства и русского законода-тельства30. С 1877 по 1905 г. (до кончины) занимал пост председателя Московского Биржевого комитета31.

За общественную деятельность (устройство Политехнической выставки 1872 г., работу в Учетном комитете Госбанка и в качестве председателя Московского отделения Совета торговли и мануфактур, председателя попечительского совета Александровского коммерческого училища и др.) он получил ряд российских и иностранных наград: орден Св. Станислава 3-й, 2-й, 1-й степеней (1871–1890), орден Св. Анны 3-й, 2-й, 1-й степеней (1872–1896), орден Св. Владимира 4-й, 3-й степеней (1886–1889), орден Белого Орла (1901), шведский орден Вазы (1873), бухарскую Золотую звезду (1896) и др.32

При всех предпринимательских и общественных занятиях Николай Александрович находил время для исторических разысканий, и благодаря энергии и работоспособности ему удалось организовать издание нескольких десятков томов исторических источников, среди которых видное место заняли «Материалы для истории московского купечества», включившие ревизские сказки московского купеческого сословия.

Откуда же возникла у внука крепостного крестьянина и сына купца, вступившего на коммерческую стезю с 15 лет и ведшего нелегкую трудовую жизнь, эта страсть к родной старине? Каковы были образование, воспитание и интеллектуальный уровень Н. А. Найденова? Что касается культурной атмосферы в семье Найденовых, перешедшей из крепостного крестьянства в купечество, то Н. А. Найденов отмечал, что его отец стремился из своей среды «к достижению целей более возвышенного свойства». Александр Егорович в детстве обучался в приходском училище при церкви Мартына Исповедника, а позже постоянно занимался самообразованием: изучал французский язык, выписывал газеты «Московские ведомости» и «Русский вестник», покупал книги (включая энциклопедии) на русском и французском языках33. Он собрал хорошую домашнюю библиотеку, вел дневник, посещал театр и водил туда детей. Любимым времяпрепровождением Найденова и его старшего брата Виктора были летние экскурсии с отцом по Москве – на целый день. «При таких путешествиях отец рассказывал о бывшем ранее в том или другом месте», – писал в «Воспоминаниях» Н. А. Найденов.

Найденов с большим уважением к родителю повествовал о том, что одной из главных забот его отца было «дать детям возможное по мере средств образование, что в то время далеко не составляло такого явления, которое теперь считается обыкновенным». После предварительного домашнего обучения детей – сыновей Виктора, Николая, Александра и Владимира и дочерей Анну, Ольгу и Марью – отдали в мужское и женское училища при Петропавловской лютеранской церкви.

О себе Найденов писал, что его обучала первоначально мать, и уже «на четвертом 33 34 35

Найденов Н. А. Указ. соч. – Т. 1. – С. 60–62.

Там же. – С. 76.

Ремизов А. М. Подстриженными глазами // Ремизов А. М. Взвихренная Русь. – М.: Советский писатель, 1991. – С. 100–101.

году от роду я читал свободно по-русски», а затем старшие брат и сестра обучали его дома иностранным языкам34. В Петропавловское училище он поступил в возрасте девяти лет и проучился там четыре года, получив знания по общеобразовательным предметам, немецкому языку и началам бухгалтерии. Последующий год он занимался с разными преподавателями, изучая предметы, которых не было в училище, в частности английский язык. Учился он с радостью. Результатом усердия было обретенная бойкость письма и богатый образный язык, которым он писал даже утилитарные деловые записки, сохранившиеся в архиве Московского биржевого комитета, а также письма современникам.

После окончания училища родные пытались устроить Николая (как знавшего немецкий язык и желавшего хорошей коммерческой практики) в известные московские немецкие фирмы, но это всякий раз срывалось. Но вскоре из-за болезни отца ему с 15 лет пришлось включиться в работу семейной фирмы. Однако горячая страсть к московской старине, зародившаяся еще в юности, не угасала. Племянник Найденова писатель Алексей Михайлович Ремизов в книге «Подстриженными глазами» вспоминал один из вечеров своего детства в доме дяди, куда для научных бесед приходили известные московские профессора – историки и философы, среди которых были И. Е. Забелин, Н. А. Зверев и другие: «За ужином дверь в столовую поминутно отворялась и нам было слышно. Разговор шел о старинных московских церквах, всем видимых, и о таких, след которых терялся в летописях и писцовых книгах, о церквах “ушедших”. Говорили в несколько голосов. Старая Москва оживала в веках… И потом, взбудораженный, как сказкой, я вышепты-вал отдельные слова и имена из московского XVI века, перечислял улицы и церкви, канувшие, как Китеж»35.

Систематическая деятельность Найденова по публикации исторических документов началась в 1870-х гг. В 1877 г. Найденов не без труда убедил Московскую думу в необходимости издания фундаментальной истории Москвы, задуманной И. Е. Забелиным. И. Е. Забелин писал, что 25 мая 1877 г. гласный Н. А. Найденов выступил на заседании Городской думы по вопросу о составлении инвентарного описания городских иму-ществ и обратил внимание Думы на другой близкий вопрос. «Мне кажется, – сказал Найденов, – что городскому общественному управлению следовало бы заняться подробным описанием города Москвы… Мы знаем, что в архивах дела гниют, что свидетельства времен прошедших, из которых можно получить указание на разные источники, постепенно утрачиваются, убывают. Вот именно что побудило меня предложить Думе, чтобы этот вопрос был поднят и было поручено рассмотреть его. Я не хочу начерчивать подробной программы этого дела, я предлагаю поручить это комиссии»36.

Городской голова С. М. Третьяков поддержал это предложение, но ему противодействовал ряд гласных. Несмотря на обструкцию этих членов Думы, считавших, что Дума «должна заботиться о своих живых согражданах», а не об архивных публикациях, Найденов был настойчив. На заседании 10 июня 1877 г. была избрана комиссия, состоявшая из председателя Н. А. Найденова и членов: И. С. Аксакова, В. Д. Аксенова, П. Н. Батюшкова, А. П. Богданова и Д. А. Наумова. 24 ноября 1880 г. она представила доклад с программой создания исторических сочинений, касающихся истории, археологии, топографии и статистики города Москвы37.

В дневниковых записях И. Е. Забелин упоминал, что в понедельник 5 ноября

1879 г. у него были с визитом М. П. Щепкин и Н. А. Найденов «с предложением заняться историей Москвы». Он писал: «Давно они обещали быть. Еще 14 октября, на обеде… голова Сергей Михайлович Третьяков просил меня о том же… Обещал я составить записку как и что делать» ³⁸ .

Благодаря стараниям Найденова увидели свет такие издания, как, например, 11 томов переписных и межевых книг Москвы XVII и XVIII вв. (1881–1892), «Переписи московских дворов XVIII столетия» (1896), «Московская биржа. 1839–1889» (1889), четырехтомник «Москва. Соборы, монастыри и церкви» (1882–1883), трехтомник с двумя приложениями «Москва. Снимки с видов местностей, храмов, зданий и других сооружений» (1886), «Москва. Городские ряды» (1890). Согласно формулярному списку, 24 сентября 1883 г. Н. А. Найденов был избран почетным членом совета Археологического института «с правами V класса по народному просвещению»39.

Однако основной интерес Найденов испытывал к истории московских купеческих родов. Начав изыскания по истории династии Найденовых, он работал с ревизскими, окладными, капитальными книгами XVIII и XIX вв. в московских архивах, выискивая сведения о предках, а параллельно – чтобы подтвердить достоверность родословных – в провинциальных. 8 апреля 1883 г. он выступил перед московскими купцами с речью о необходимости публикации купеческих ревизских сказок, хранящихся в архивах Министерства юстиции и Московской купеческой управы, в частности, сказав, что в архиве «он встретил весьма много документов, представляющих собой драгоценный материал для истории московского купечества, и многие из таких документов имеются только в этом архиве, что при утрате их, вследствие каких-либо случайностей, чему примеры видны из недостатка многих из сказанных документов для получения содержащихся в них сведений, не останется никаких источников, что к числу таких документов принадлежат ревизские и тому подобные им книги, содержащие в себе родословие московского купечества, а затем находящиеся в разных делах акты, свидетельствующие об его общественной деятельности»40.

На заседаниях 8 апреля и 16 июня 1883 г. было решено принять предложение Найденова и выделить из бюджета Купеческого общества на эти цели 1 000 рублей (позже 2 000 руб.) из общественных сумм. Ввиду важности предпринимаемого дела, Н.А. Найденов предложил принять вместе с ним участие в трудах по собранию и отпечатанию архивных документов выборных: В. Д. Аксенова, П. М. Третьякова, П. П. Сорокоумовского и А. Г. Корнилова41. Таким образом, создав комиссию из наиболее образованных членов купеческой управы, Найденов вывел вопрос на коллегиальный уровень, после чего публикация купеческих архивных материалов стала рассматриваться не как его личное дело, а как волеизъявление органа купеческого самоуправления. Поиск идентичности элитой московского купечества через обращение к истории купеческой корпорации следует считать весьма важным фактором в формировании общественно-политического статуса купечества в последней четверти XIX в. При реализации масштабного проекта издания архивных документов Н. А. Найденов выступил вдохновителем всего дела, а также автором программного, хотя и краткого, предисловия ко всему изданию, помещенного в первом томе, а также предисловий и археографических примечаний к каждому тому. Не возникает сомнений, что Найденов лично просматривал описи фондов и архивные дела, ибо он писал точные и профессиональные предисловия ко всем томам, принимал решение о том, как строить работу, особенно в случае, если материалы в разных вариантах хранились в разных архивах.

Подготовка первого тома ревизских сказок к печати была проведена за полгода. Архивисты, направляемые Найденовым, сделали выборку и свод документов. На заседании 30 ноября 1883 г. Найденов изложил купцам предисловие к изданию в виде доклада об «устройстве промышленного сословия в прежнее время и производстве ре-визий»42. Уже через три недели, 21 декабря 1883 г., из типолитографии «И. Н. Кушне-рев и Ко» в Московскую купеческую управу были доставлены свеженапечатанные 260 экземпляров первого тома. Поскольку Н. А. Найденов лично оплачивал на начальном этапе все виды работ: переписку, сверку, типографские работы, – он просил Управу возместить потраченную им сумму43.

Из представленного Н. А. Найденовым счета установлены имена архивистов – исполнителей работы. Например, в 1883 г. начальнику отдела Московского архива Министерства юстиции И. Н. Николеву за «сделание списков ревизских книг» было уплачено 176 руб. 70 коп., «за сверку корректурных листов» – 50 руб. 50 коп., «за переписку 2 листов» – 2 руб. 40 коп. и «за переплет двух книг» – 2 руб. Сотруднику архива А. А. Мартынову «за список переписной книги по г. Москве 1669–1676 гг.» было уплачено 30 руб. Все траты составили 261 руб. 60 коп. В 1884 г. И. Н. Николеву уплачено 543 руб. 20 коп., в 1885 г. и 1886 г. – 868 руб. 32 коп. и 948 руб. 90 коп., в 1887 г. – 410 руб. 45 коп.44 Счета за другие годы не сохранились.

Иннокентий Николаевич Николев (1829–1888) был историком, с которым Найденов сотрудничал начиная с начала 1880-х гг., готовя к печати материалы по истории российских городов – Переслав-ля-Залесского, Зарайска, Торопца и др. А. А. Мартынов (1818–1903) известен как знаток архитектуры и топонимики Москвы, публикатор средневековых памятников. Работа с лучшими специалистами обеспечила максимальную степень идентичности публикации с рукописным источником.

Что касается структуры девятитомника и особенностей публикации сказок, то каждому тому предпослано краткое предисловие, написанное Н. А. Найденовым (под инициалами Н. А. Н.), где обозначены источники публикации и особенности формуляра сказки при каждой ревизии.

Внутри каждого из девяти томов информация организована по слободам. Вероятно, в результате консультаций с историками и архивистами ревизские сказки в издании Найденова печатались как регесты, т. е. извлечения из источника в сжатом изложении, но с максимальным соблюдением полноты и точности. По мере работы по опубликованию источника постепенно складывался оптимальный вариант компоновки информации, содержавшейся в ревизских сказках, и вместо публикации громоздких таблиц был найден способ презентации полного содержания сказок в компактном, логичном и хорошо читаемом виде.

Остановимся вкратце на структуре томов. Первый том содержит материалы 1-й и 2-й ревизий, проведенных соответственно в 1725 и 1747 гг.45 При опубликовании сказок 1-й и 2-й ревизий еще не сформировался формуляр публикации, известный по более поздним томам. Сказки по каждой слободе формировались по следующей трехчастной схеме – вначале перечислялись «природные тяглецы», т. е. числившиеся по предыдуще- му учету (переписи), далее шли «тяглецы, которые прибыли в оную слободу из московских слобод и из городовых посадских и крестьян до 719 года», и в третьей группе были перечислены «тяглецы ж, которые записались во оную слободу с 719 г. из городовых из посадских» (из разных городов). При опубликовании сказок был избран следующий порядок представления сведений: имя, возраст, место проживания (в привязке к известному городскому объекту и церковному приходу), данные о том, имел купец «свой двор» или наемное жилье. Публикация в том же томе материалов 2-й ревизии, озаглавленных согласно источнику «Книга переписная мужеска полу душ Московской губернии по городу Москве о купечестве 33 слобод, а о которых именно и в каком окладе – значит ниже», отличалась от публикации материалов 1-й ревизии – упоминалось только имя и возраст лиц мужского пола. Содержались сведения по всем слободам всего на 13 326 чел. (за вычетом цеховых).

Второй том, содержавший документы 3-й ревизии (1761–1762), включил сказки 31 слободы (кроме Кадашевской и Сыромятной, по которым сказки были утраче-ны)46. Например, сказка семьи купца Гостиной сотни М. П. Гусятникова выглядела следующим образом: «Михайла Петров с[ын] Гусятников (34) 51 г., а ск[азк]ою объявил, что он находится обер-директором; у него ж[ена] Ирина Иванова д[о]ч[ь] 39 л[ет], вз[ята] у моск[овского] к[упца] Ивана Иванова с[ына] Иконникова; у них дети: *Михайла, хол[ост] (2) 19 л[ет], ** Петр 6 л[ет], Сергей 4 л[ет], Семен 3 л[ет], Федор 2 л[ет], дочери дев[ицы]: Татьяна 14 л[ет], Марья 9 л[ет], Александра 8 л[ет], Елисавета 7 л[ет]; жит[ельство имеют] за М[осквой] р[екой] в пр[и]х[оде] ц[еркви] Жив[оначальной] Троицы, ч[то] в Кожевниках, св[оим] дв[ором]»47.

Третий том включил вперемешку 4 592 купеческие и мещанские сказки 4-й ревизии, которая в Москве проходила в течение 1782 г.48 В четвертом томе материалы 5-й ревизии (1794–1795) публиковались по архивным ведомостям, в которых, как и в IV ревизии, были вместе записаны представители купечества и мещанства49. Том содержит сведения о 10 457 купеческих и мещанских семействах. Наряду с демографическими данными в томе есть сведения о роде предпринимательской деятельности купцов и мещан примерно для двух третей слобод. Для сказок последующих 6-й, 7-й и 8-й ревизий сведения о роде занятий крайне фрагментарны. Род занятий упоминался в конце записи, например: «3 гил[ьдии] к[упец] Дмитрий Иванов с[ын] Иконников (29) 42, у него ж[ена] Елизавета Петрова (20) 33; у них дети: **сыновья: Александр 11, Константин 10, Иван 3, Василий 1; дочь Елисавета 7; жит[ельство имеет] в пр[и] х[оде] ц[еркви] Козмы и Дамиана, ч[то] в Ниж[них] Садовниках, в д[оме] родителя его, фабрики им[еет] суконную, кумашную и крашение шелков»50.

Пятый том включил 4 069 сказок 6-й ревизии (1811)51. Шестой том – 2 569 сказок 7-й ревизии (сказки подавались в 1815– 1816 г.)52. Том VII включил 3 513 сказок 8-й ревизии, проведенной во второй половине 1833–1834 г.53 В сказках упомянуты все члены семьи с указанием возраста, для вновь прибывших указаны предыдущее место жительства и сословный статус. В отличие от предыдущих ревизий, место жительства в Москве не упомянуто.

Восьмой том включил 4 172 сказки 9-й ревизии (1850–1851)54. В сказках названы все члены семьи с указанием возраста, а для вновь прибывших – предыдущее место жительства и сословный статус. В отличие от предыдущих ревизий в сказках 9-й ревизии показано вероисповедание.

Девятый том содержит 3 905 ревизских сказок, относящихся к 10-й ревизии и поданных во второй половине 1857– 1858 гг.55

Работа над публикацией заняла почти десять лет. Насколько огромным достижением считал ее сам Н. А. Найденов, говорит тот факт, что в 1894 г. он отослал комплект «Материалов для истории московского купечества» министру финансов С. Ю. Витте, приложив письмо с объяснением важности этой работы56.

Заключение

Характеризуя в целом публикацию Н. А. Найденова, следует сказать, что она является целостным трудом, включившим полный комплект публикуемых архивных документов. Тома «Материалов для истории московского купечества», содержащие ревизские сказки, имеют различия в структуре, что объясняется двумя естественными причинами.

Во-первых, на протяжении 140 лет проведения ревизий программа сбора сведений менялась из-за сдвигов в понимании фискальных нужд государства и бюрократических приемов в регистрации податного населения. Во-вторых, в ходе осуществления многотомной публикации менялись и совершенствовались археографические подходы и принципы публикации, постепенно публикатором (подразумевается вдохновитель и руководитель этой масштабной ра- боты Н. А. Найденов) был найден наиболее удачный вид презентации ревизской сказки в виде регест – извлечения из документа в виде компактного высказывания с использованием множества легко понимаемых читателем сокращений. Анализ формы регест приводит к заключению, что начиная с третьего тома информация становится однородной, гомогенной, что дает исследователям возможность сравнения материалов нескольких ревизий.