Национально-государственное строительство в Селенгинском аймаке в период февраля 1917 г

Процесс национально-государственного строительства в России в период Февральской революции 1917 года не потерял своей актуальности и в настоящее время. В Селенгинском аймаке он имел особую остроту, так как, кроме бурятского населения, здесь проживало много бурятских казаков, которые объективно являлись представителями другого социального сословия. Вся противоречивость политических процессов этого времени отразилась в документах и постановлениях аймачных совещаний, собраний, съездов.

Победа февральской буржуазно-демократической революции, свержение царизма сделали Россию самой свободной страной. Необычайно оживилось рабочее, аграрное, национально-освободительное движение.

В первые же дни революции наиболее активные и видные общественные деятели Бурятии взяли на себя инициативу организации бурятских национальных органов управления. На первом частном совещании 6 марта 1917 года в областном центре городе Чите они учредили Временный организационный национальный комитет по созыву общенационального съезда бурят Забайкальской области и Иркутской губернии. В его состав были включены М.Н. Богданов, Э.-Д. Ринчино, Б.Б. Барадин, Ц.Ж. Жамцарано, Г.Ц. Цыбиков и другие. Затем было проведено еще несколько подобных совещаний по подготовке съезда.

23-25 апреля 1917 года в Чите состоялся первый общенациональный съезд бурят Забайкальской области и Иркутской губернии. Одним из главных его решений явилось постановление о создании бурятской автономии по схеме сомон-хошун-аймак-Бурятский национальный комитет. Она включала в себя только бурятское население. В Забайкалье создавались Агинский, Баргузинский, Хоринский и Селенгинский аймаки.

В составе Селенгинского аймака были хошуны: Оронгойский, Селенгинский, Чикойский (Цонгольский), Сартольский, Кудара-бурятский [3. Ф. 483. Оп. 1. Д. 8. Л. 9], казачьи станицы: Харьяская, Янгажинская, Се-ленгинская, Боргойская и Гигетуйская.

1-го мая 1917 года в Тамче, Гусиноозерском дацане собрание уполномоченных Селенгинского аймака решило создать аймачный революционный комитет общественной безопасности, к которому переходила вся полнота власти в аймаке. Эти комитеты, созданные в результате свержения царизма, стояли на позициях поддержки буржуазного Временного правительства. Важнейшими задачами их являлось «осуществление новых начал государственного устройства», «обеспечение спокойствия и безопасности», организация продовольственного дела (учет и распределение продуктов, установление предельных цен на них), охрана государственного имущества (лесов, земель, приисков, почты, телеграфа, казначейства, банков и пр.), забота о школах, больницах, увеличение посевов, наблюдение за исправным поступлением налогов и податей, исполнением повинностей и т.д.[3. Ф. 483. Оп. 1. Д. 7. Л. 45].

Первым председателем Селенгинского аймачного комитета был избран СанжимитебБудажаповичЦыбиктаров, находившийся до этого в Урге и работавший там врачом Российского консульства. Членом комитета был избран Буда ЦыренжаповичЦыренжапов из улуса АцайОронгойской волости, окончивший в свое время Оронгойское двухклассное училище.

Февральская революция его застала в Петрограде, куда он был направлен для оказания помощи реквизированным на тыловые работы инородцам [3. Ф. 69. Оп. 2. Д. 503. Л. 1].После гражданской войны (во время наступления Унгерна был ранен и лишен ноги) он работал в монголо-тибетской секции Дальневосточного секретариата Коминтерна в Иркутске. Также были избраны членами аймачного комитета ДамдинБуянтуев, казак Бор-гойской станицы, замученный Унгерном в 1921 году, Хышектуев Буда из Янгажинской станицы, ДондокАбидуев изСеленгинской станицы [2].

В июле 1917 года тушемилом (чиновником) для особых поручений и членом земельного отдела Селенгинского аймачного комитета был избран Ц.Ц. Ранжуров, уроженец улуса Цаган-Челутай, вблизи Шароголь-ской станицы, участник первой русской революции, член социал-демократической партии с 1905 года.

Как показывает состав аймачного комитета, в нем были представители казачьих станиц. Надо сказать, что после победы февральской революции бурятские казаки решительно выступили за ликвидацию казачьего сословия, объединение с остальным бурятским населением и создание единых органов административного управления. Этот вопрос неоднократно ставился ими на различных собраниях, съездах, в письменных представлениях в новые органы власти.

На первом съезде представителей казачьего населения Забайкальской области, состоявшемся с 16 апреля по 26 апреля 1917 года в городе Чите, одним из основных пунктов повестки дня являлся вопрос «быть или не быть казачеству» вообще. Была принята почти единогласно, при одном воздержавшемся, резолюция, в которой говорилось: «Казачье сословие, как пережиток старины и следствие существования постоянных армий, должно быть уничтожено и сравнено со всеми гражданами России» [4. Ф. 1235. Оп. 80. Д. 48. Л. 28].

Эта резолюция, принятая в условиях эйфории по случаю победы революции, в дальнейшем, по мере нарастания сил старого режима, активизации правых сил подвергалась пересмотру. Уже на следующем, втором войсковом съезде Забайкальского казачьего войска (5-22 августа 1917 года) вопрос «быть или не быть казачеству» вновь был поставлен в повестку дня. Группа революционных демократов, т.е. представителей в основном эсеров и меньшевиков, предложила резолюцию, предлагавшую, что этот вопрос должен быть разрешен Учредительным собранием, что до этого времени казачество сохраняется, что «путь единения со всероссийской демократией, есть единственный путь и для забайкальского казачества», что «в учредительном собрании представители казачества (обязаны) отстаивать безусловное и всеобщее демократическое равенство».

В противовес этому проекту т.н. группа делегатов от станиц и фронта, представлявшая интересы правой части казачества предложила свою резолюцию. В ней говорилось о необходимости «по-прежнему сохранить свое историческое почетное звание казака». Эта резолюция тайным голосованием принята большинством 122 голосов, против 72 [4. Ф. 1235. Оп. 80. Д. 48. Л. 52]. В непосредственной связи с этой резолюцией находилась другая резолюция съезда о вступлении забайкальского казачьего войска в состав реакционного «Союза казачьих войск».

На этом же съезде рассматривался вопрос и о бурятском казачестве. Группа делегатов предложила по этому вопросу резолюцию: «Признавая право на самоопределение бурятского казачества, как национальной единицы, постановили: предоставить им право на немедленное присоединение их к остальным бурятам-сородичам, дабы не затормозить работы по введению земства в Селенгинском аймаке...» Однако эта резолюция была отклонена большинством 94 против 64 голосов [4. Ф. 1235. Оп. 80. Д. 48. Л. 53].

В августе 1917 года правые буржуазные силы в стране собирали свои силы для наступления на революционные массы. Ярким примером этого явился мятеж генерала Корнилова. Накануне мятежа, 22 августа, второй областной съезд казаков Забайкалья направил ему телеграмму, в которой говорилось: «Ставка главноверх генералу Корнилову. Кончая войсковой съезд в эти тяжкие для России дни считаем долгом донести Вам, как казаку, засвидетельствовать глубочайшее уважение и высказываем твердую надежду, что Вам удастся привести армию в боеспособное состояние и докончить войну на счастье и славу России» [4. Ф. 1235. Оп. 80. Д. 48. Л. 80].

Показателем активизации правых и стремления формировать свои вооруженные силы в Бурятии является рассылка обосновавшимся на станции Дивизионная (под Улан-Удэ) комиссаром «Всероссийского комитета по формированию добровольческих частей революционной армии» подъесаулом Г.М. Семеновым своих представителей по аймакам для набора добровольцев. 27 августа в Селенгинский аймак покомандировке Семенова прибыл Е.К. Бурдуковский и предложил аймачному комитету объявить на-борбурят-добровольцев в добровольческие отряды «для несения гарнизонной службы в пределах Забайкальской области». При этом упомянутый уполномоченный угрожал, что «если инородцы добровольно не запишутся в отряды партизанов, то будут с 15 октября с.г. призваны в ряды регулярных войск на общем основании» [3. Ф. 483. Оп. 1. Д. 6. Л. 114].

Селенгинский аймачный комитет за подписью председателя Ба-тоАйсуева по этому поводу телеграфировал в Читу в Бурнацком о возможностях «крупных недоразумений в аймаке в связи с этой акцией».

Как впоследствии Бурнацком писал Забайкальскому комитету советских организаций он «предписал аймакам не содействовать Семенову в наборе его отряда и отказал самому Семенову в выдаче его агентам сопроводительных бланков по аймакам [3. Ф. 483. Оп. 1. Д. 6. Л. 58].

Несмотря на решения областного казачьего съезда об отказе бурятам в выходе из казачьего сословия, бурятские казаки станиц Харьяская, Селенгинская, Боргойская, Гигетуйская, Янгажинская, жившие рядом с инородцами-бурятами, вступили в состав хошунных земств. Этим самым они ликвидировали имевшие до сих пор чересполосицу со своими родичами. Отмечая это, председатель Селенгинского аймачного комитета С. Цы-биктаров писалв Бурнацком, что «введение земства никаких недоразуме- ний не вызывает, буряты-казаки целиком входят в хошунное земство».Как он указывал далее, несмотря на то, что Министерство внутренних дел и областная земская комиссия не возражают против введения общебурятского земства, определенные силы выступают против этого. В заключение телеграммы говорилось, что буряты-казаки считают это решение окончательным и оно никем не может быть поколеблено [3. Ф. 483. Оп. 1. Д. 6. Л. 55].

Состоявшийся 21 и 22 сентября 1917 года съезд уполномоченных Селенгинского аймачного собрания подробно рассмотрел доклад председателя аймачного комитета общественной безопасности доктора С. Цы-биктарова о положении дел по введению национального земства в аймаке. Несмотря на желание основной массы бурятского населения, в том числе и казаков, о введении общего национального земства, несмотря на поддержку этого министерством внутренних дел с забайкальской областной комиссией по введению земства, отдельные лица из бурятских казаков, приверженцев старого режима, запятнавших себя неблаговидными поступками, поддерживаемые атаманом I военного отдела войсковым старшиной Иконниковым необоснованно утверждали о расколе и развале среди бурят-казаков, обвиняли бурятскую революционно настроенную интеллигенцию в давлении на массу и антиобщественной агитации. Отмечалось, что войсковой старшина Иконников издавал явно запрещенные циркуляры, ведущие к национальной и сословной розни между бурятами, в результате часть янгажинских казаков из-за ложного освещения вопроса выступила против общего постановления.

В выступлениях делегатов съезда говорилось, что на местах нет никаких осложнений и эксцессов, нет дезорганизации общественной жизни, исполняются все указания военных властей, казаки не отказываются от служебных обязанностей по станицам.

В принятой единогласно резолюции отмечалось, что «стремление казаков бурят объединиться со своими сородичами бурятами не казаками Селенгинского аймака покоится на декларации Временного правительства, возвещающей о правах народов, находящихся под сенью Российской державы, на национальное самоопределение», «признавая объединение бурят-казаков со своими сородичами бурятами, помимо их законного права на самоопределение, необходимым в целях уничтожения чересполосицы земельных владений между бурятами-казаками и бурятами-неказаками, и этим объединением соблюдается принцип территориальности в вопросе о введении земства» и т.д., съезд постановил настойчиво проводить все решения казаков-бурят поэтому вопросу.

В то же время съезд аннулировал решения аймачного комитета и аймачного тайшиЦыбиктаровав введении в некоторых местах аймака смешанного с русскими казаками земства. Такая позиция съезда соответствовала позиции руководителей бурятских национальных учреждений о создании органов администрации только из бурятского населения.

Подобную политику и практику создания национальной автономии решительно отвергали большевики, выступавшие за создание советской автономии с включением в ее состав представителей всех проживающих на данной территории национальностей.

На данном аймачном съезде С. Цыбиктаров заявил о сложении с себя полномочий председателя аймачного комитета общественной безопасности и аймачного тайши-комиссара и о необходимости выезда к месту основной работы в Генеральном консульстве в Монголии с окончанием 8-месячного отпуска. Однако съезд, учитывая переживаемое страной положение, решил оказать Цыбиктарову полное доверие и вновь избрал его на должность аймачного тайши-комиссара. Председателем аймачного комите-таобщественной безопасности был избран уроженец Тамчи, бывший станичный атаман ДондокАбидуев [1, с. 77].

Политическая борьба в стране обострялась. Обострилась она и в Селенгинском аймаке. Сформированному творчеством масс бурятскому национальному комитету предстояло удержать уже завоеванные позиции в формировании бурятских национальных органов власти и согласовать их существование и деятельность уже с органами Советской власти.