Наемник, потерявший овец: полемика относительно толкования Ин 10:12–13 в русской библеистике

Оба случая связаны с попыткой профессора М.М. Тареева дать иную, по сравнению с общепринятой на тот момент, интерпретацию отдельных стихов Евангелия от Иоанна, основанную на альтернативном переводе текста. Его мысли были изложены в «Богословских трудах» в 1903 г. в идущих подряд номерах журнала — № 9 и № 10. Далее рассматривается полемика, возникшая после публикации им первой заметки 3 , посвященной переводу Ин 10:12–13 (второй материал был связан с интерпретацией им Ин 8:44; в возникшей дискуссии, кроме Д.И. Богдашевского, участвовал также К.И. Торопов 4 ).

В указанной заметке московский профессор отталкивается от филологического анализа фрагмента Ин 10:12–13. Он приводит Синодальный и церковнославянский переводы этого фрагмента, а затем сопоставляет их с греческим текстом, в котором расставляет скобки, выделяющие второй вариант чтения:

Синодальный перевод

• 12    А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец, и бежит; и волк расхищает овец, и разгоняет их 5 .

• 13    А наемник бежит, потому что наемник, и нерадит об овцах.

Церковнославянский перевод

• 12    А наемник, иже нeсть пастырь, емуже не суть овцы своя, видит волка грядуща, и оставляет овцы, и бeгает: и волк расхитит их, и распудит овцы 6 :

• 13    а наемник бeжит, яко наемник есть, и нерадит о овцах.

Греческий текст

• 12    O misqwto.j Îde,Ð( kai. ouvk w'n poimh,n( ou- ouvk e;stin ta. pro,bata i;dia( qewrei/ to.n lu,kon evrco,menon( kai. avfi,hsin ta. pro,bata( kai. feu,gei kai. o` lu,koj a`rpa,zei auvta. kai. skorpi,zei Îta. pro,bataÐÅ

• 13    Î O de. misqwto.j feu,gei(Ð o[ti misqwto,j evstin( kai. ouv me,lei auvtw/| peri. tw/n proba,twnÅ

Нетрудно видеть, что вариант текста, включающий в себя содержимое скобок, совпадает с так называемым «текстом большинства» (Majority textform) или «византийским вариантом» текста (Byzantine textform, далее сокращенно BYZ) 7 . Удаление текста, содержащегося в скобках, дает вариант чтения, принятый в качестве основного в современных критических изданиях Нового Завета 8 , основанных на ряде ранних папирусов 9 . Как видно, эти два основных варианта чтения текста М.М. Тарееву были известны.

Московский профессор обращает внимание на «странную» перестановку слов в Синодальном переводе по отношению к церковнославянскому тексту, которая, по его мнению, наносит «явный ущерб смыслу» 10 , что он иллюстрирует на примере: «не все равно сказать: «любит детей и целует их» и «любит их и целует детей». В последнем случае будет явная бессмыслица, если под «их» разуметь детей и относить глаголы «любит» и «целует» к одному подлежащему. Необходимо под «их» разуметь не детей, или [слова] «любит» и «целует» относить к разным подлежащим» 11 . По его мнению, в церковнославянском тексте сохранился адекватный порядок слов, который и требует относить глаголы

«расхитить» и «распудить» 12 к разным подлежащим 13 . В противном случае, если относить их к одному и тому же подлежащему, получается бессмыслица. С точки зрения М.М. Тареева 14 , именно чтобы избежать такой бессмыслицы «русский переводчик» и изменил порядок слов 15 .

Далее у М.М. Тареева упоминается об известных современных ему критических изданиях текста Нового Завета, в которых отсутствует фраза ta. pro,bata при слове skorpi,zei. Однако он неверно понимает мотивацию и методологию издателей текста: они основываются на манускриптах, отличных от рукописей византийской традиции, он же думает, что они специально «отбрасывают» данное слово, чтобы избежать «бессмыслицы» и отнести оба глагола к одному подлежащему: «наемник оставляет овец, и волк расхищает их и разгоняет» 16 . Таким образом, подобное обвинение можно отнести только к переводчику Синодального текста Нового Завета, в котором, действительно, присутствует такой смысл.

Такую интерпретацию М.М. Тареев объявляет «неправильной» как основанной на «неверном понимании» термина skorpi,zw в смысле «разогнать». По его мнению, этому глаголу в новозаветном греческом языке свойственно также значение «расточать, терять». Он приводит примеры из Мф 12:3017 и Лк 11:23 (o` mh. suna,gwn metV evmou/( skorpi,zei. Син. пер: кто не собирает со Мною, тот расточает; NAS18: he who does not gather with Me, scatters), из которых следует, что это слово может иметь значение «разбрасывать, терять»19. Аргументация московского ученого заключается в том, что «глагол относится не к разбойнику или вору, а к охранителю или управителю»20; однако из контекста это не следует непосредственно и лучше было бы говорить о противопоставлении в данном случае skorpi,zw глаголу suna,gw означающего «собирать». О домоправителе речь идет, действительно, в Лк 16:1 (:Anqrwpo,j tij h=n plou,sioj( o]j ei=cen oivkono,mon\kai. ou-toj dieblh,qh auvtw/| w`j diaskorpi,zwn ta. u`pa,rconta auvtou/Å Син. пер.: один человек был богат и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его; NAS: here was a certain rich man who had a steward, and this [steward] was reported to him as squandering his possessions), и этот пример также приводит М.М. Тареев21, упуская из виду то, что здесь используется производное греческое слово — diaskorpi,zw. Следующий пример профессора — 2 Кор 9:9 (Esko,rpisen( e;dwken toi/j pe,nhsin. Син. пер.: расточил, раздал нищим; NAS: He scattered abroad, he gave to the poor) — выглядит вполне убедительно, поскольку в нем skorpi,zw используется именно в смысле «раздаяние, добровольная растрата, нравственно мотивированная потеря»22.

Из приведенных примеров новозаветного использования термина М.М. Тареев делает вывод о том, что в Ин 10:12 skorpi,zw нужно понимать в смысле «расточать, терять», а не «разгонять». В таком случае слово a`rpa,zei (от. a`rpa,zw — «похищает») относится к волку (o` lu,koj), тогда как skorpi,zei — к наемнику (o` misqwto.j), в пользу чего говорит как отсутствие в древних списках при skorpi,zei слов ta. pro,bata (овец), а в начале следующего стиха — фразы o` de. misqwto.j feu,gei («наемник же бежит»), что зафиксировано в критических изданиях Нового Завета 23 .

В результате Ин 10:12–13 следует читать по тексту критических изданий и понимать следующим образом: «наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец, и волк расхищает их, и он растери-вает24 овец, потому что он — наемник и не радит об овцах»25.

Этот подход решил оспорить профессор Киевской духовной академии Д.И. Богдашевский, который ответил М.М. Тарееву в мартовском номере «Трудов Киевской духовной академии» за 1904 г. 26 Он дает справку о том, какие варианты разночтений Ин 10:12 встречаются в древних рукописях, 27 и считает чтение византийской традиции (skorpi,zei ta. pro,bata) «твердо заверенным» 28 . Далее он высказывает довольно спорное утверждение: «если при skorpi,zein стоит accusativ[us — винительный падеж. — Д.Ю. ], то оно именно означает: рассеивать, разгонять» 29 . В подтверждение своей мысли киевский профессор приводит примеры из греческого текста Пс 17:15 30 , 2 Цар 22:15 31 , Ин 16:32 32 .

Далее он заявляет, что оба сказуемых относятся к одному и тому же подлежащему, и что «подразумевать при skorpi,zei иной субъект, чем при a`rpa,zei, является совершенно ненатуральным» 33 , выражая тем самым свои отрицательные эмоции, поскольку не совсем понятно, что является критерием «натуральности» рассуждений. Он объясняет, что слова ta. pro,bata после skorpi,zei нужны для того, чтобы, во-первых, усилить мысль, а, во-вторых, создать некий зрительный образ происходящего: «расхитит [a`rpa,zei] относится к отдельным овцам, а распудит [skorpi,zei] — к целому стаду, — предполагает киевский профессор. — Врываясь в стадо, волк похищает ту или иную овцу, а все стадо, объятое ужасом, рассеивается в разные стороны» 34 .

Далее он пишет: «весьма сомнительно, чтобы данные слова [начало 13 стиха: o` de. misqwto.j feu,gei. «наемник же бежит». — Д.Ю. ] были вставкой» 35 ; если же их нужно принять в чтение текста, то смысл, придаваемый ему профессором М.М. Тареевым становится довольно нелепым. Впрочем, это замечание излишне, поскольку М.М. Тареев строил свои рассуждения, исходя из того, что этой фразы из рукописей византийской традиции в оригинальном тексте не было.

Свой ответ московский исследователь представил в майском номере «Богословского вестника» за тот же, 1904 г. 36 Он обратил внимание на неопределенность данной Д.И. Богдашевским характеристики его толкования как «ненатурального»: «Было бы весьма интересно узнать от профессора [Д.И.] Богда-шевского, что он разумеет под «натуральностью» экзегезиса, так как у ученых комментаторов нет обыкновения называть тот или другой экзегезис таким тер-мином» 37 . Далее он отвечает своему киевскому коллеге по существу. По его мнению, Д.И. Богдашевский, приводя примеры библейского употребления термина skorpi,zw в смысле «разгонять», не до конца понял его мысль: «никогда и нигде я не утверждал, что глагол skorpi,zein не имеет значения «разгонять», — замечает М.М. Тареев 38 . Он считает, что, полемизируя с этой идеей, которая ему не принадлежит, исследователь из Киевской духовной академии «подобно Дон Кихоту сражается с мельницей, с искаженной мыслью, воображая, что одерживает победы» 39 . Далее М.М. Тареев поясняет свою методологию: «Я не говорю об общем значении 40 skorpi,zein (что легко узнать из словаря и что предполагается общеизвестным), я говорю об употреблении этого слова в Н[овом] З[авете]. Большая разница между вопросом об общем значении слова и вопросом об употреблении его в том или другом литературном памятнике. На этом основывается различие греческого классического, греческого LXX, греческого новозаветного» 41 . С этим трудно поспорить, и это должно быть известно и современникам М.М. Тареева, поскольку буквально за несколько лет до этой полемики была опубликована докторская диссертация другого профессора МДА,

И.Н. Корсунского «Перевод LXX. Его значение в истории греческого языка и словесности» 42 , в которой он на огромном количестве примеров наглядно продемонстрировал отличие языка LXX от классического греческого, во многом определившее и новозаветный греческий язык.

Далее М.М. Тареев объясняет, что он допускает два основных значения skorpi,zw в Новом Завете: «разгонять, расхищать» и «расточать, терять», в зависимости от конкретного текста: «Я не говорил, что skorpi,zein не имеет значения «разгонять» 43 ; я говорил, что глагол не имеет этого значения в Ин 10:12, как не имеет в Мф 12:30; Лк 11:23 и 16:1» 44 . Он согласен с тем, что если бы skorpi,zein имело «исключительное значение» «разгонять», то, конечно, это действие относилось бы к волку, а не к наемнику. Однако он ставил своей целью показать, что этому греческому термину характерно и второе значение, что он и продемонстрировал на конкретных примерах 45 .

Он признает, что «собственное значение skorpi,zein «рассеивать, разбрасывать» (по словарю) для нашего текста и для подобных очень неопределенно (как и значение тех еврейских глаголов, которые LXX передают через skorpi,zein ‹…›)» 46 . Однако он категорически возражает против того, что смысл «разгонять» зависит от того, что при глаголе стоит accusativus, поскольку в других местах Нового Завета в аналогичной ситуации присутствует смысл «тратить, терять»: «но вот блудный сын расточает имение свое (diesko,rpisen th.n ouvsi,an auvtou/) [Лк 15:13], управитель расточает имение хозяина (diaskorpi,zwn ta. u`pa,rconta auvtou/) [Лк 16:1]!» 47 — восклицает М.М. Тареев.

По его мнению, «частный оттенок в употреблении глагола зависит не от этого, а от контекста, от того, с каким подлежащим он сочетается»48. Поэтому, найдя в Новом Завете, как данный глагол сочетается с подлежащими «домоправитель» и «хозяин», он посчитал возможным соотнести его с «наемником», отвечающим за стадо, а не с волком. М.М. Тареев особо подчеркивает, что он «не сказал ни одного слова об определенном значении глагола без определенно- го сочетания с тем или другим субъектом действия»49, поэтому он согласен с тем, что далее, в Ин 16:3250 этот глагол употреблен «в общем, неопределенном значении»51.

Кроме того, он повторяет, что у него присутствует не только это наблюдение, а имеется целая система доказательств, опирающаяся на особенность грамматического построения фразы a`rpa,zei auvta. kai. skorpi,zei Îta. pro,bataÐ. 52 .

Наглядный пример, приведенный Д.И. Богдашевским, нарисовавшим картину того, как волк хватает отдельную овцу и тем самым пугает и разгоняет все стадо, московский исследователь считает неубедительным. «Притча говорит не о случае нападения волка, но дает схему отношений к стаду — пастыря, наемника и волка: пастух (всегда) полагает жизнь свою за овец, наемник убегает, как только завидит приходящего волка, оставляет овец, а волк расхищает их (auvta,). Если вопрос о картине явления — одно дело, если о схеме — другое дело» 53 .

С этим наблюдением М.М. Тареева вполне можно согласиться, и оно, по-видимому, является ключом для объяснения различного понимания рассматриваемого текста у разных экзегетов. М.М. Тареев предлагает перейти на более высокий уровень абстракции: попытка выделить различное отношение к стаду пастыря, наемника и волка является уже началом расшифровки ее духовного смыла, объяснения духовного значения ее символов — ведь под всеми образами выведены исключительно люди и их действия в религиозной сфере. В то же время, если пытаться данный текст рассматривать по-прежнему в плоскости образов, то нельзя говорить о каком-то «отношении» волка как животного к овцам, так как там присутствуют только хищнические инстинкты.

Впрочем, даже при наглядности картины (которая уже задана образом волка, похищающего овец), непонятно, почему в тексте говорится, что волк похищает их и распугивает овец : «Пусть волк одних овец растерзывает, а других — распугивает, — пишет далее М.М. Тареев. — В этом еще нет основания сказать:

растерзывает их и распугивает овец 54 , все равно нужно было бы сказать: растерзывает овец и распугивает их» 55 . То, что это является важным аргументом, профессор доказывает ссылкой на подобную перестановку слов в Синодальном переводе 56 .

Ответ Д.И. Богдашевского, который последовал быстро, уже в майском номере журнала Киевской духовной академии 57 , не содержит ничего принципиального нового для дискуссии. Он считает, что ссылка на Лк 15:13 и 16:1 неприемлема, поскольку там стоит другая форма глагола — diaskorpi,zein вместо skorpi,zein 58 . Он настаивает на том, что образцовое новозаветное значение глагола содержится в Ин 16:32, где речь идет о рассеянии, бегстве учеников 59 . Д.И. Богдашевский с ходу отвергает весьма тонкое замечание М.М. Тареева о том, что для понимания данного места желательно начать расшифровывать притчу, перейти к ее духовному смыслу, и называет такой подход «мороченье головы» 60 . Возражения Д.И. Богдашевского представляются эмоциональными, неаргументироваными и неубедительными: «К чему вся эта речь о «схеме» и «картине», и, частнее, «схеме отношения волка к стаду»? Евангельский текст ясен без всяких подобных схем: «видит приходящего волка и бежит» и дал[ее]» 61 .

Рассмотренная дискуссия не привела к пересмотру понимания текста Ин 10:12–13 в Русской Православной Церкви на протяжении последующего столетия. Впрочем, во многом это было связано с тем, что на протяжении большей части этого времени библейские исследования в России едва теплились. Западные переводы XX века на английский язык, доступные автору данной статьи, также дают общепринятое и традиционное прочтение «волк расхищает овец и разгоняет их», нередко с переменой порядка слов, против чего столь настойчиво выступал М.М. Тареев62. Аналогичное прочтение имеется и переводах на русский язык епископа Кассиана (Безобразова)63 и Российского библейского общества64.

Несмотря на то, что предложенное московским исследователем альтернативное объяснение Ин 12–13 не меняет кардинально смысла притчи в целом, оно заслуживает внимания по двум причинам.

Во-первых, само толкование было основано на том, что филологических данных для однозначного толкования этого текста недостаточно. Для его понимания необходимо перейти на более высокий уровень абстракции, попытаться расшифровать образы притчи, выявить смысловые связи. Именно это и продемонстрировала дальнейшая дискуссия: М.М. Тареева настаивал на том, что данный текст связан с раскрытием ключевых образов евангельской притчи, и это позволяло ему снять грамматическую напряженность в Ин 10:12, тогда как Д.И. Богдашевский считал, что этот текст является частью живописной детализации самого образа притчи, но не мог при этом обосновать грамматическую особенность фразы. Справедливости ради надо отметить, что дискуссия между этими же учеными по вопросу толкования Ин 8:44, показав также недостаточность только филологического подхода, выявила бóльшую убедительность рассуждений уже киевского профессора, который привлекал для своей аргументации идеи из библейского богословия, в то время как М.М. Тареев сосредоточился исключительно на филологическом аспекте. Поэтому нельзя утверждать, что тому или другому ученому был совершенно присущ излишний филологический оптимизм или пренебрежение богословской составляющей, однако эти качества проявились у каждого из них в разных ситуациях.

Во-вторых, предложенное М.М. Тареевым толкование, действительно, не лишено смысла и не противоречит строго филологическому прочтению текста. Если брать за основу вариант критических изданий Нового Завета, основанный на свидетельстве ряда древних рукописей, то в этом случае смысл Ин 10:12–13 в литературном переводе таков:

• 12    А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец, и бежит; и волк расхищает овец. И теряет их [наемник], 13 потому что [он] — наемник и нерадит об овцах.

Если же отдавать предпочтение византийскому варианту текста Нового Завета, то предложенное М.М. Тареевым прочтение дает слишком громоздкую и не вполне красивую конструкцию. В рамках византийского варианта более естественным является традиционное прочтение о волке, расхищающем и разгоняющем овец. Поскольку нет надежного критерия, какому варианту текста можно отдать предпочтение в данном случае, традиционное понимание по-прежнему может рассматриваться как один из приемлемых вариантов, о чем свидетельствуют и переводы Нового Завета второй половины XX и начала XXI века.