Награды руководителей большевиков - организаторов октябрьских событий и обороны Царицына по документам Сталинградского Истпарта

DOI:

Цитирование. Тюменцев И. О. Награды руководителей большевиков – организаторов Октябрьских событий и обороны Царицына по документам Сталинградского истпарта // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения. – 2024. – Т. 29, № 2. – С. 66–80. – DOI:

Введение. В 1929–1933 гг. в Сталинграде планировались празднования Десятилетия освобождения Царицына от белогвардейских войск, 15-летие Октябрьской революции и создания Красной Армии (РККА), в связи с чем Сталинградская «пятерка» Нижневолжского краевого истпарта профессор Иван Герасимович Романов, Василий Семенович Ахапкин, Николай Николаевич Соколов, Николай Александрович Синеоков, С. Линевс- кая 2 получили задание подготовить списки активистов-революционеров 1917–1919 гг. для их награждения [5, д. 1, л. 86].

Материалы. Среди бумаг истпарта в ГАВО сохранилось несколько списков актива, которые планировались к утверждению Сталинградским горсоветом.

Анализ. Самый ранний наградной список 1929 г. дошел до нас в дефектном виде: в нем отсутствует окончание. На сохранившем- ся 1 листе перечислены лишь 30 человек, рекомендуемых к награждению орденом Красного Знамени. Правая колонка таблицы «Примечания» не заполнена, поэтому отсутствует главный элемент представления к награде: за что хотят наградить героя. В фамилиях и инициалах имеются искажения и неточности. Видимо, это первая страница бланка для обсуждения кандидатур на заседании горсовета [5, д. 1, л. 92].

В анализируемом списке в первую очередь предлагались к награждению руководители СССР и РККА И.В. Сталин, К.Е. Ворошилов, А.И. Егоров, Л.Л. Клюев, Д.П. Жлоба. Нетрудно заметить, что при составлении списка в него не включили героически погибших в гражданскую войну Я.З. Ермана, Н.А. Руднева, И.В. Тулака. В список не попали вожди царицынских большевиков С.К. Минин, И.Ф. Павлюков, М.П. Батов, И.П. Изюм-ский, Т.М. Серегин, А.К. Борман А.И. Червяков. К тому времени С.К. Минин, И.Ф. Павлюков и их соратники были обвинены в участии в троцкистской и новой оппозиции. В 1927 г. С.К. Минин отошел от политической борьбы, в 1932 г. был сослан, а затем отправился на многолетнее лечение [3, с. 106–110]. И.Ф. Павлюков с трудом добился восстановления в ВКП(б) после исключения [2; 7]. В наградном списке из руководителей Царицына оставили только находящихся у власти Р.Я. Левина, Д.А. Павина, Н.В. Попова, Г.Ф. Арзамасцева и П.А. Огаркова [5, д. 1, л. 92].

Сопоставление списка 1929 г. с последующими наградными документами обнаруживает, что А.Н. Воронков, М.К. Кузьмин, А.Т. Москаленко, И.М. Поляков, К.С. Скопцов, Д.А. Скобелкин, А.И. Сухов, Г.А. Чернявский в прошлом являлись командирами или заместителями красногвардейских отрядов, а А.Н. Савилова и Д.М. Дубинин – яркими борцами за дело освобождения пролетариата. А.Ф. Бахтин, Ф.А. Виноградов, И.Ф. Казин-цев, А.К. Лунев, И.К. Романенко, Н[иколай] М[оисеевич] Россенко, И.Я. Смирнов в последующих перечнях активистов не упоминаются [5, д. 1, л. 92, 10–105 об., 131–131 об.; д. 115, л. 124–126 и др.]. И.К. Романенко был младшим командиром [4, с. 82–83], а А.Ф. Бахтин – рядовым бойцом [10, ф. 1, оп. 1, д. 3, л. 2]. Вероятно, в духе тогдашней

«демократии», планировалось наградить как руководителей, так и отличившихся командиров, и рядовых бойцов [5, д. 1, л. 92]. Работа, видимо, велась негласно. Не случайно ветераны Стальной дивизии в 1930 г. просили включить в наградной список своего командира Д.П. Жлобу, тогда как он давно был включен в этот список, еще в 1929 г. [5, д. 1, л. 92, 131– 131 об.]. Награждение по разработанному списку, по всей видимости, не состоялось. В честь 10-летия освобождения от белых Нижневолжский истпарт издал сборник популярных очерков Н.А. Синеокова «Революционный Сталинград» [8].

Серьезной проблемой для сталинградских истпартовцев являлось то, что на них лежал груз ответственности по собиранию огромного пласта документов и материалов по истории большевизма и революционных событий в «Красном Вердене». Другой проблемой было то, что Нижневолжский краевой истпарт, включившись во всесоюзный проект создания истории гражданской войны, затребовал собранные Царицынским (Сталинградским) ис-тпартом, а затем «пятеркой», материалы для написания истории революции и гражданской войны в Нижневолжском крае, но это грозило оставить Сталинградскую «пятерку» без источников для их собственной работы. В связи со всем этим «пятерка» попросила горсовет подключить к их работе «Серегина, Еськова, Бочкарева, Редькина, Стрелкова, а также мобилизовать в помощь комиссии студенчество Комвуза, совпартшколы, индустриального пединститута». В отправке документов в столицу края Саратов сначала было отказано, затем их отправили в Саратов, но вскоре вернули, так как центром Нижневолжского края в 1932 г. стал Сталинград [5, д. 1, л. 86].

Неоценимую помощь в работе оказал один из бывших руководителей революционных событий в Царицыне Тимофей Михайлович Серегин, на которого в 1930 г. также было наложено партийное взыскание, но он представил документы, опровергающие клевету и добился снятия всех обвинений [1, ф. 113, оп. 59, д. 531, л. 1–2]. В 1932 г. назначен заместителем управляющего Нижневолжским краевым архивным управлением и секретарем Сталинградской «пятерки» истпарта [1; 11, с. 174–175].

С появлением Т.М. Серегина в работе «пятерки» произошли радикальные перемены. Она явно получила мощный импульс. Анализ дошедших до нас бумаг Сталинградского ис-тпарта из фонда ГАВО с многочисленными пометами на них Т.М. Серегина дает основание для осторожного предположения, что это архив секретаря Сталинградского истпарта Т.М. Серегина. Именно поэтому фонд истпар-та отложился в ГАВО, а не в Сталинградском партархиве [5].

Т.М. Серегин активно включился в работу по составлению списка большевистского актива – героев революционных событий 1917 г. и гражданской войны в Царицыне в 1918–1920 годах. На этот раз перед «пятеркой» ставилась двоякая цель: наряду с подготовкой наградных списков разработать коллективный проектный фотоснимок – в просторечии «виньетку» для его размещения в экспозиции Музея обороны Царицына. Процесс создания «виньетки» мы проанализировали в предыдущей статье [11]. Однако затем были найдены новые документы, которые позволяют уточнить и развить сделанные ранее наблюдения.

К 1 мая 1932 г. Т.М. Серегин с коллегами по «пятерке» подготовил и представил комиссии Сталинградского горсовета, которую возглавлял один из большевистских руководителей 1917–1920 гг. Г.Ф. Арзамасцев, список из 100 ветеранов. Из него безвозвратно исчезли 7 из 30 ветеранов списка 1929 года. К оставшимся Т.М. Серегин прибавил 77 человек, в том числе обвиненного в антипартийной деятельности вождя царицынских большевиков Сергея Константиновича Минина и его товарищей [11, с. 177–185].

В августе 1932 г. список кандидатов для «виньетки» был отправлен в Москву бывшему руководителю царицынского революционного штаба в октябре 1917 г. Ивану Федосеевичу Павлюкову. Современники часто писали его отчество «Федорович» вместо «Федосеевич», что запутало историков, в том числе и автора этих строк. Ясность внесли личные дела И.Ф. Пав-люкова как члена и штатного работника Общества старых большевиков, где прямо указано: «Федосеевич» [7].

В то время И.Ф. Павлюков являлся членом и штатным работником Всесоюзного об- щества старых большевиков и вместе со своими соратниками ветеранами гражданской войны П.А. Синюковым, В.А. Скоробогатчен-ко, В.В. Казаковым изучал полученный из Сталинграда проектный список, в котором, по их словам, было 73 активных царицынских революционеров, а не 100, как в списке Т.М. Серегина?! [5, д. 1, л. 8, 107–110].

В предыдущей статье мы высказали осторожное предположение, что для подготовки «виньетки» Сталинградская наградная комиссия использовала более ранний список-73, который послужил основой для списка первомайских награждений – 100 человек. Это наблюдение не нашло подтверждения в источниках. Все замечания, отводы и предложения московских ветеранов, судя по их документам, идут ровно до 73 номера списка 100. Причем нумерация этих кандидатур в замечаниях Московского кружка полностью совпадает с нумерацией в списке Т.М. Серегина. Далее между номерами 73 и 100 в списке-100 упоминаются А.Г. Шманов, А.В. Горликов, И.И. Ворцынский, И.И. Леонов, А.П. Григорьев, Я.В. Сорокин, Д.Т. Жлоба, И.И. Кучин, о которых москвичи говорят, что их нет в списке-73 и предлагают их представить к наградам. Видимо, список-100 Т.М. Серегина дошел до москвичей без окончания и обрывался на номере 73 перечня ветеранов. Сделанное наблюдение позволяет выяснить происхождение и содержание не дошедшего до нас списка-73 [5, д. 1, л. 8, 107–110; 11, с. 177–185].

И.Ф. Павлюков и его товарищи предложили сформировать два списка: «узкий актив» – достойные орденов люди, руководившие царицынской партийной организацией и крупными подразделениями Красной гвардии в Октябрьские дни и соединениями Красной Армии во время обороны Царицына, и «широкий актив», включающий руководителей среднего звена, которых следует поощрить краевыми и городскими наградами. К «узкому активу» они отнесли Н.Ф. Арзамасцева, М.П. Батова, С.М. Буденного, К.Е. Ворошилова, А.К. Выдрина, Д.М. Дубинина, А.И. Егорова, Я.З. Ермана, И.П. Изюмского, Б.А. Кли-онскую, Л.Л. Клюева, П.И. Кошакина, Р.Я. Левина, С.К. Минина, А.М. Мотькина, И.К. Нар-цева, П.А. Оную, Д.А. Павина, И.Ф. Павлю-кова, С.Е. Пузанова, И.Е. Родина, Н.А. Руд- нева, А.Н. Савилову, Т.М. Серегина, И.В. Сталина, И.В. Тулака, К.Я. Федотова, С.И. Чеботарева, Ф.Т. Чекасинова, Е.А. Щаденко (всего 30 человек) и предложили прибавить к ним, не входивших в список-73: А.Г. Шманова, А.П. Григорьева, А.К. Бормана, А.И. Червякова, И.И. Леонова, Д.П. Жлобу, В.В. Казакова, Б.И. Магидова, И.С. Семенова, П.Д. Землянского, В.А. Скоробогатченко, А.В. Горли-кова, А. Москаленко, Я.В. Сорокина, Туманова, Левченко, Петухова, Ф.С. Попадьина, И.В. Елторенко, П. Макеева (20 человек). В результате образовался список «узкого актива» по версии МК из 50 человек [5, д. 1, л. 8, 107–110; 11, с. 177–185].

В «широкий актив» московская «четверка» зачислила из списка-73 Г.Ф. Арзамасцева, И.[И.] Ворцынского, Г.Т. Гаврилова, Е.С. Гордиенко, С.В. Зеленского, В.З. Королева, А.П. Костина, Д.С. Крембилова, А.В. Кувардина, И.Е. Кузнецова, Ф.П. Кузнецова, М.К. Кузьмина, И.М. Морозова, Я.Г. Новикова, П.А. Огаркова, И.М. Полякова, Г.С. Савкина, И.П. Сапожникова, М.М. Тимофеева, В.И. Чалова, И.А. Челединова, Н.А Чурбанова (22 человека) и полностью исключила оставшихся в списке-73 Н.И. Белокопытова, П.С. Водолагина, Е.И. Громозова, П.А. Дронникова (Дран-никова), Ф.А. Зайчикова (Занчикова), М.А. Кириченко, Ф.К. Кислякова, П.А. Ковалева, И.Н. Колесникова, Д.Л. Котикова, И.К. Миронова, М.К. Муллена, С.Е. Новикова, И.П. Пенкина, В.З. Попова, Н.В. Попова, Я.[Г]. Семенова, М.Е. Симонова, Т.С. Ткачева, А.Я. Фастова, Н.М. Хохлова, П.Я. Чернецова, Н.С. Шарапова – 23 человека [5, д. 1, л. 8, 107–110; 11, с. 177–185].

Вместо исключенных И.Ф. Павлюков с товарищами добавили в «широкий актив» еще 15 человек – А.С. Абарбачука, А.В. Бабака, А. Андреева, Даниленко, А.Н. Данилова, П.А. Заривайко, И.Ф. Косякова, И.С. Локо-тоша, В.Г. Неделина, Николаенко, И.Г. Осокина, Плетнева, Татарченко, Н.С. Шарапова, Шмырева. В результате в «широком активе» оказалось 37 человек [5, д. 1, л. 8, 107– 110; 11, с. 177–185).

Таким образом, московская «четверка» рекомендовала к награждениям и поощрениям список из 87 человек.

Письмо четырех, по всей видимости, произвело сильное впечатление в Сталингра- де, поэтому руководитель «пятерки» профессор И.Г. Романов предложил царицынским ветеранам в Москве создать кружок и оказать всяческое содействие Сталинградской «пятерке» истпарта в написании истории революции и гражданской войны в Царицыне [5, д. 115, л. 149–149 об.].

Иначе отреагировал на письмо Сталинградский горсовет. 22 сентября 1932 г. его комиссия в составе С.Е. Пузанова, Т.М. Серегина, С.Е. Манюкова, А. Москаленко, М.А. Кириченко рассмотрела замечания московской «четверки» ветеранов и пришла к выводу, что делить актив на «узкий» и «широкий» нельзя. В связи с чем было предложено из всех представленных «четверкой» новых кандидатур проверить и рассмотреть вопрос о включении в актив дополнительно только А.П. Григорьева, П.Д. Землянского и П. Макеева и вывести из списка А.М. Кувардина, С.К. Минина, Г.Т. Гаврилова, И.И. Верцинского. Члены комиссии согласились с мнением И.Ф. Павлю-кова и его товарищей, что А.С. Абарбарчук – активный профсоюзный работник, но никакого решения по его кандидатуре не приняли [5, д. 1, л. 69].

Вероятно, И.Ф. Павлюков, П.А. Синюков были обеспокоены тем, что их мнение не в полной мере учитывается как в определении актива Октябрьских событий, так и в ходе работ по написанию истории гражданской войны. Они инициировали общее собрание вете-ранов-царицынцев в Москве и создали 19 октября 1932 г. при Всесоюзном обществе старых большевиков Московский кружок (землячество) ветеранов для содействия работе Сталинградского истпарта. Общее собрание рассмотрело и поддержало августовское письмо «четверки», за исключением информации о М.П. Батове, которого восстановили в составе актива. Помимо этого, собрание предложило наградной комиссии включить дополнительно в актив И.К. Якимовича, Я.А. Хо-дарева, Чванова, Лисунова, Лагатчина и Осадчего и отвести из актива, предложенного «четверкой», Ф.С. Попадьина [5, д. 1, л. 39–40]. Затем на общем собрании 1 ноября 1932 г., буквально накануне празднования 15-й годовщины Октябрьской революции, общее собрание Московского кружка постановило вывести из списка активистов М.Е. Симо- нова, Т.И. Козьмина, Я.Г. Семенова и А.В. Гор-ликова, Н.В. Попова и подтвердить ввод в список А.К. Бормана [5, д. 1, л. 56, 81, 80].

Москвичи со своими предложениями явно запоздали. В сентябре – октябре 1932 г., по рекомендациям сталинградских ветеранов, с учетом наградного списка 1929 г. был сформирован список из 34 ветеранов – руководителей царицынских большевиков для награждений и размещения на виньетке. Сопоставление трех дошедших до нас списков актива из 34 человек обнаруживает, что начальный вариант наградного списка [5, д. 1, 105– 105 об.] почти полностью совпадает с наградным списком [5, д. 123, л. 1–2] и списком для виньетки [11, с. 186–187]. Также как в 1929 г. в первую очередь к награждению предлагались руководители СССР и РККА И.В. Сталин, К.Е. Ворошилов, А.И. Егоров, Л.Л. Клюев, Д.П. Жлоба. Четверо из 34 кандидатов для награждения являлись молодыми героями гражданской войны, сложившими голову за Советскую власть: Ф.Н. Алябиев, Я.З. Ерман, Н.А. Руднев, И.В. Тулак. Сталинградская комиссия (списки-73 и 100) и Московский кружок одновременно поддержали 23 кандидатуры на награждение, но разошлись во мнениях относительно Т.И. Козьмина, В.С. Королева, И.И. Кучина, Н.В. Попова, Я.А. Ходырева. Московский кружок предлагал их убрать, а сталинградская наградная комиссия – оставить. В свою очередь московский кружок рекомендовал кандидатуры А.М. Мотькина, И.К. Нарцева, М.К. Муллена, Д.А. Павина, А.Н. Савиловой, С.И. Чеботарева, Ф.Т. Чекасина, но наградная комиссия с этим предложением не согласилась и эти кандидатуры отклонила. По настоянию Московского кружка из списка были удалены А.К. Выдрин, А.В. Горликов, П.И. Кошакин, а на их место в список включили чекистов А.К. Бормана и А.К. Червякова [5, д. 1, л. 8, 107–110; 11, с. 177–187].

К 7 ноября 1932 г. фотография с виньеткой была опубликована, и как видно из сопроводительных писем Сталинградского горсовета К.Е. Ворошилову, С.М. Буденному и другим, отослана всем помещенным на ней лицам. Членам Московского кружка фотографию привез командированный в Москву Т.М. Серегин [5, д. 1, л. 5, 63, 64, 65]. Москвичи остались недовольны результатом и на совещании старостата 13 декабря 1932 г. И.Ф. Павлюко-ву было поручено добиваться доработки виньетки [5, д. 82, л. 79–79 об.]. В результате единственным знаменательным событием слал выход популярной брошюры И.Г. Романова и Н.Н. Соколова «Очерк истории революции в Царицыне (Сталинграде) [9].

Дискуссия вокруг «виньетки» продолжилась жаркими спорами по поводу награждений в честь 15-летия создания РККА. Кандидатуры И.В. Сталина, К.Е. Ворошилова, С.М. Буденного, А.И. Егорова, И.И. Кучина, Л.Л. Клюева, Е.В. Щаденко, Д.П. Жлобы, Н.А. Худякова, по всей видимости, не обсуждались. Вспомнив погибших героев гражданской войны Я.З. Ермана, И.В. Тулака, Н.А. Руднева, Левченко, Ф.Н. Алябиева, московские кружковцы заявили о необходимости оказать их семьям материальную помощь. Вопрос о посмертном награждении героев они не поднимали. Кружковцы полностью поддержали предложение наградить орденом Красного Знамени И.Ф. Павлюкова, И.Ф. Левина, Т.М. Серегина, Г.Ф. Арзамасцева, А.Г. Шманова, М.Е. Симонова, И.И. Леонова, Н.В. Попова, К.Я. Федотова, А.И. Червякова, П.А. Синюкова, М.П. Батова, А.К. Бормана. По поводу упомянутых в списке-34 кандидатур Т.И. Козьмина, А.А. Чурсина, А.В. Горликова москвичи не сказали ни «да», ни «нет», однако предложили наградить орденом Красного Знамени И.К. Якимовича М.Ф. Крюкова и Г.А. Черневского, а ранее внесенных в список награждения орденом Красного Знамени И.Е. Родина, Я.А. Ходарева, В.З. Королева – наградить орденом Ленина. Одновременно они вывели из списка-34 претендентов на орден Красного Знамени В.В. Казакова, Б.А. Клеонскую и вместе с А.К. Выдриным, С.Е. Пузановым, А. Горбуновым, И.М. Морозовым, И.Н. Ткачевым, Лисуновым, А.Н. Са-виловой, С.И. Чеботаревым, А.Т. Москаленко предложили их «просто поощрить». Москвичи, как видно из анализируемых документов, первыми предложили дифференцировать награждаемых на 3 категории: 1) к ордену Красного Знамени; 2) к ордену В.И. Ленина и 3) поощрить [5, д. 23, л. 174–179].

Тем временем в Сталинграде разразился скандал. Проживающие в городе ветераны революции и гражданской войны: Я.В. Пар-шков, А.К. Выдрин, В.З. Королев, Д.П. Твер- дохлебов от себя лично и от имени С.И. Чеботарева, И.П. Сапожникова, А.Н. Савиловой, И.П. Изюмского, Т.М. Серегина, П.А. Агаркова заявили протест наградной комиссии из-за проведенного в ноябре 1932 г. «награждения» и образовали сталинградский кружок «Красных партизан». В их распоряжении оказался список из 40 якобы награжденных лиц, которых, по их мнению, никак нельзя считать героями и поощрять! Протестующие потребовали исправить допущенные ошибки и халатность, наградив достойных 23 февраля 1933 г. в 15-летие РККА [5, д. 23, л. 180–186, 188].

Анализ текста протеста кружка «Красных партизан» обнаруживает, что его авторы не были знакомы со списками 100, 73, 34 и портфолио-31, так как утверждали, что представленные комиссией в этих списках герои революции и гражданской войны будто бы не выдвигались сталинградской комиссией для награждения орденами. В нашем распоряжении имеется еще один наградной список на 78 человек, датированный 15 февраля 1933 г. – кануном празднования 15-й годовщины РККА (Прил. № 1). Здесь предлагалось наградить орденами Красного Знамени – 24 человек, Ленина – 6 человек, краевыми наградами – 40 и городскими – 10 человек. Можно было бы предположить, что в руки ветеранов попал перечень из 40 человек из этого списка, представленных к краевым наградам, поэтому они, не имея на руках других частей наградного списка, сочли величайшей несправедливостью, что их настоящих руководителей обошли. Однако анализ показывает, что это не так. Некоторые лица из этого перечня-40 в ходатайстве упомянуты как «не выдвинутые» к награждению комиссией [5, д. 1, л. 102; д. 24, л. 1–2].

В попавшем в руки кружка «Красных партизан» списке-40, судя по прямым указаниям протестующих, находились 25 ветеранов, включение которых оспорили члены сталинградского кружка: А.М. Кувардин, Е.И. Громозов, В.И. Птицын, Е.С. Гордеенко, Н.С. Чуваков, Д.А. Скабелкин, И.Г. Боровиков, С.Е. Новиков, И.А. Челединова, Н.Ф. Андрейчук, Ф.И. Бражников, Д. Гермаш, А.Я. Фастов, Т.Г. Кирсанов, В.В. Лукин, А.М. Левандовский, С.Г. Генкин, А.А. Коротков, Е.С. Утин, А.Д. Алексеев, С.В. Семанович, З.Ф. Крутов, А.З. Трудов,

М.А. Каниманов. К ним следует прибавить Г.Ф. Арзамасцева, С.Е. Новикова, которые, по словам авторов протеста, «как члены комиссии выдвинули себя и внесли в список». За исключением «злоупотребивших», по мнению ветеранов – членов комиссии, властью членов комиссии все остальные – активные рядовые бойцы [5, д. 23, л. 180–1886, 188]. Сделанное наблюдение позволяет высказать предположение, что в руки протестующих попал не этот список, а составленный И.Ф. Павлюковым и его товарищами перечень «широкого актива», и что именно он вызвал столь бурную реакцию. Поэтому споры разгорелись не вокруг руководящего, а вокруг среднего звена актива революционеров и защитников Царицына.

Протест привел к полной замене членов наградной комиссии. Судя по подписям на списке 15 февраля 1933 г., в нее вошли: Я.В. Парш-ков, Т.Ф. Серегин, И.П. Изюмский, В.З. Королев, И.К. Нарцев, С.И. Чеботарев, П.А. Агарков [5, д. 1, л. 102; д. 24, л. 1–2]. Чтобы разрядить обстановку, городские власти собрали 27 декабря 1932 г. ветеранов революции и гражданской войны на встречу воспоминаний, которая была тщательно запротоколирована и по итогам которой планировалось издать тезисы воспоминаний ветеранов [5, д. 73, 74, 80]. В процессе разбирательств была брошена тень на председателя Московского кружка ветеранов И.Ф. Павлюкова и его товарища П.А. Синюкова. Стало известно, что в протоколе заседаний Сталинградской «пятерки» от 27–28 июля 1917 г. имеется описка. Там было указано, что после того как большевистская фракция демонстративно покинула заседание Исп[олнительного] бюро в октябре 1917 г., на нем якобы остался И.Ф. Павлюков, который будто бы выступил с речью, осуждающей действия большевистской фракции [5, д. 82, л. 80]. Фамилии обоих кто-то сначала подчеркнул в наградном списке-34, а затем вымарал в копии этого списка [5, д. 24, л. 1–2; д. 123, л. 2]. Не случайно на старостате 2 декабря 1932 г. в Москве оба не присутствовали.

И.Ф. Павлюков специально ездил в Сталинград и с помощью ветеранов – свидетелей тех событий доказал, что не он, а Д.А. Павин в то время был оппортунистом. Иван Федосеевич добился, чтобы в протокол внесли исправление, а ему выдали оправда- тельную справку [5, д. 82, л. 80]. Одновременно П.А. Синюков затеял бурную полемику с И.П. Чаловым по поводу, кто был прав, командуя красногвардейцами в боях гражданской войны [5, д. 1, л. 50–51].

В январе 1933 г. были подготовлены проекты постановлений за подписью председателя горсовета Богданова о награждении орденом Красного Знамени героев революции и гражданской войны. Комиссия, как свидетельствует проект документа, в целом поддержала предложение Сталинградского кружка. И.Ф. Павлюков и П.А. Синюков заняли в представлении достойные места. Однако вместо Г.А. Черневского, который в представление не попал, орденом Красного Знамени решили наградить И.М. Морозова [5, д. 24, л. 146–147 об.; д. 115, л. 145–146 об.]. Полностью было принято предложение кружковцев о награждении орденом Ленина И.Е. Родина, В.З. Королева, Я.А. Ходарева, В.И. Казакова [5, д. 115, л. 145–145 об.].

10 февраля 1933 г. на Президиум Сталинградского горсовета был вынесен вопрос об обязательном согласовании наградного списка с Московским кружком ветеранов, но, судя по резолюции на выписке из протокола, вопрос с обсуждения был снят [5, д. 1, л. 64].

Наградной список 15 февраля 1933 г. включает 79 ветеранов. В отличие от ходатайства московских кружковцев и протеста сталинградских красных партизан, а также январских проектов 1933 г. постановления горсовета на награждение перечень награждаемых орденом Красного Знамени вновь открывали И.В. Сталин, К.Е. Ворошилов, С.М. Буденный, А.И. Егоров, Е.В. Щаденко. Представлявшиеся ранее к ордену Д.П. Жлоба, Н.А. Худяков должны были получить «краевую награду», а умерший И.И. Кучин и перешедший на преподавательскую работу в гражданский вуз Л.Л. Клюев в список вообще не попали. Не включили в наградной список и погибших в гражданскую войну Я.З. Ермана, И.В. Тулака, Н.А. Руднева, Левченко, Ф.Н. Аля-биева. Составители списка учли предложение Московского кружка наградить орденом Красного Знамени комиссара И.К. Якимовича, но исключили из наградного списка предложенного москвичами М.Ф. Крюкова [5, д. 23, л. 187, 189–193].

Орденом Ленина кружковцы предлагали наградить И.Е. Родина, В.З. Королева, Я.А. Хо-дарева, В.И. Казакова. Составители списка-79 прибавили к ним С.Е. Пузанова, рекомендованного в ноябрьском 1932 г., и забытого всеми редактора газеты «Солдат Революции» Б.И. Магидова. По требованию Сталинградского кружка из наградного списка были исключены И.А. Челединов, А.Я. Фастов, А.В. Ку-вардин, Е.И. Громозов. В своем ходатайстве Московский кружок предложил поощрить Б.А. Клеонскую, А.К. Выдрина, С.Е. Пузанова, А. Горбунова, И.М. Морозова, И.Н. Ткачева, Лисунова, А.Н. Савилову, С.И. Чеботарева, А.Т. Москаленко. В анализируемом списке А.К. Выдрин, И.Т. Ткачев и И.М. Морозов попали в претенденты на орден Красного Знамени, С.Е. Пузанов – на орден Ленина. С.И. Чеботарев и А.Т. Москаленко в наградной список не попали. Б.А. Клеонскую, А. Горбунова, Лисунова и А.Н. Савилову в соответствии с просьбой московского кружка комиссия, подготовившая список-79, предложила поощрить местными наградами, а вместе с ними П.С. Водолагина, Т.С. Ткачева, В.И. Чалова, И.К. Нарцева, Н.А. Чурбанова, П.А. Огаркова, Д.Л. Котикова, Д.С. Кримбилова, И.М. Полякова, Д.А. Павина, Д.М. Дубинина, И.Е. Кузнецова, И.П. Сапожникова, М.А. Кириченко, П.А. Онула, М.К. Муллена, А.В. Горликова, Р.П. Тернового, Крачковского, А.Г. Григорьева, А.И. Сухова, Я.В. Сорокина, Брашкина, А.А. Чурсина – все из первомайского (1932 г.) наградного списка-100, а также ранее нигде не упоминавшихся Я.Г. Белоусова, Радич, Д.М. Германа, Д.П. Твердохлебова, В.А. Сергеева, Лебедева. К городским наградам комиссия представила упомянутых в первомайском списке 1932 г. И.Н. Колесникова, М.К. Кузьмина, В.З. Попова, П.А. Ковалева, Ф.К. Кис-ляковова, Т.И. Козьмина и И.П. Пенкина, Н.С. Шарапова. Новыми лицами были только А.П. Костин и И.П. Твердохлебов [5, д. 23, л. 187, 189–193].

В февральский 1933 г. наградной список-79 не попали 30 человек из первомайского 1932 г. наградного списка-100: П.А. Дранников, бывший руководитель Царицынского истпарта Г.Т. Гаврилов, Я.Г. Семенов, Ф.Т. Чекасинов, Ф.А. Зайчиков, Г.С. Савкин, Н.М. Хохлов, Н.Ф. Арзамасцев, С.И. Чеботарев, И.К. Ми- ронов, Я.Г. Новиков, М.М. Тимофеев, А.П. Костин, А.М. Мотькин, Ф.П. Кузнецов, П.Я. Чер-ницов, Н.И. Белокопытов, П.И. Кошакин, А.Н. Короткий, И.И. Ворцынский, Вальчук, Г.А. Артёмов, С.В. Зеленский, Г.А. Чернявский, М.П. Дьячков, П.З. Чеснаков, Н.В. Харченко, А.Н. Воронков, Булаткин и Т.И. Дышловой. Сопоставление первомайского списка-100 (1932 г.) с февральским-79 (1933 г.) обнаруживает, что пополнение февральского списка в рубриках краевых и городских наград шло в основном за счет списка-100, точнее за счет не дошедшего списка виньетки-73 [5, д. 23, л. 187, 189–193; 11, с. 177–185].

В фондах Мемориального музея обороны Царицына хранится портфолио («виньетка») актива обороны Царицына, на котором помещено 129 человек! Фото датировано музейными работниками второй половиной 20-х – первой половиной 30-х гг. ХХ века. Подписи под портретами в большинстве случаев содержат фамилию и инициалы. Встречаются фамилии с одним или вообще без инициалов. В инициалах имеются ошибки. Некоторые фамилии помечены знаком «V». От фото А.В. Горликова черной тушью проведена стрелка к портрету П.А. Синюкова. Пометы свидетельствуют, что это не окончательный, а черновой снимок [6].

Сопоставление майского 1932 г. списка-100 с перечнем 129 лиц, помещенных на виньетке 1932 г., обнаруживает, что в последнем отсутствуют командир пулеметной роты Валчук или Войчук, И.И. Верцынский, А.Н. Воронков, М.П. Дьяченков, А.Н. Короткий, Крачковский, А.В. Кувардин, С.К. Минин, Ф. Соболев, Ф.Т. Чекасинов, П.Я. Чернецов, П.З. Чеснаков, удаленные из последовавших за списком-100 перечней лиц, представленных для награждения или размещения на виньетке. Кандидатуры Я.Г. Белоусова, И.Ф. Елторенко, И.Ф. Куч-мина, Б.И. Магидова, Малофеева, И.М. Морозова, А.А. Москаленко, Н.Г. Неделина, Ф.С. Попадьина, А.С. Радича, И.С. Семенова, В.А. Скоробогатченко, И.Я. Смирнова, М.И. Сучкова, И.К. Якимовича ранее предлагались для награждения в спорах Московского и Сталинградского кружков, причем кандидатуры Я.Г. Белоусова и Б.И. Магидова появились в самый последний момент в феврале 1933 года. Имена И.И. Авдеева, А.И. Бо- качева, П.М. Гетмана, П.И. Дыбенко, Х.А. Зеленского, И.Е. Калитвянского, И.К. Кожанова, С.С. Литвиненко, Ф.И. Лобачева, М. Лысенко, И.М. Мухоперца, И.У. Павлова, Х.М. Петушкова, Рудь, Стенягина, Н.К. Степанятова, М.[И.]. Филиппова, К.Г. Яблочкова в спорах о наградах и размещения на виньетке появились впервые [6]. Сделанное наблюдение позволяет высказать предположение, что новый «пространный» проект виньетки появился к 23 февраля 1933 г., стал своеобразным поощрением «широкого» актива и преследовал цель успокоить ветеранов. Примечательно, что ближайшие соратники и сотрудники С.К. Минина Т.Г. Гаврилов, Ф.Т. Чекасинов, Д.А. Павин, Б.А. Клеонская и др. явно оказались ущемлены в оценке их заслуг. На первые роли в ходе споров о наградах и поощрениях пытались выдвинуться Р.Я. Левин, И.Ф. Павлюков, П.А. Синюков, А.К. Борман, И.П. Изюм-ский, Т.М. Серегин, К.Я. Федотов, А.И. Червяков и др.

Проведенный анализ материалов Сталинградского истпарта начала 30-х гг. прошлого века о награждениях и поощрениях ветеранов Октябрьской революции и гражданской войны (1917– 1922 гг.) позволяет выявить персоналии руководителей и активных борцов за Советскую власть. Перечень открывает возможность по-новому оценить дошедшие до нас воспоминания и использовать их в дальнейшей исследовательской работе. Тем более что, как показал проведенный нами анализ архивного фонда 346, большинство из этих воспоминаний, за редким исключением, остались неопубликованными или заменены воспоминаниями 50–80-х гг. ХХ века.