Направления коррекции стратегии развития наноиндустрии в регионах России с учетом негативного влияния внешней среды

DOI:

I

Развитие наноиндустрии и масштабное применение нанотехнологий для производства товаров и услуг с принципиально новыми или существенно улучшенными потребительскими свойствами уже более 10 лет рассматривается как стратегическое направление инновационной модернизации российской экономики в условиях перехода к новому технологическому укладу и формирования адекватного ему социально-экономического уклада.

Согласно прогнозам корпорации «Lux Research, Inc.», мировой рынок наноиндустрии продолжает свой рост в период 2015–2020 гг. с совокупным среднегодовым темпом роста (CAGR) в 15 %, и в 2020 г. его размер составит более 6 трлн долл. США [1, с. 37]. Этому мегатренду мировой экономики в основном соответствует и развитие российской наноиндустрии. По данным годового отчета АО «Роснано» за 2017 г., объем продаж продукции наноиндустрии РФ по итогам 2017 г. достиг 1 596 млрд руб., на 22,8 % превысив запланированное значение этого показателя (1 300 млрд руб.). В то же время не достиг планового значения (369 млрд руб.) объем продаж товаров и услуг наноиндустрии портфельными компаниями Роснано, составив только 358,9 млрд рублей. Объем экспорта российской продукции наноиндустрии в 2017 г. достиг 306 млрд руб. (+5,3 % по сравнению с 2016 г.).

При этом объем экспорта продукции портфельных компаний АО «Роснано» вырос до 70,6 млрд руб. (+31,5 % по сравнению с 2016 г.). Однако размеры отечественного рынка продукции наноиндустрии (а также темпы роста и доля конечных потребительских товаров на нем) значительно уступают рынкам развитых стран – лидеров в этой сфере [4, с. 68–69]. Так, выручка от реализации продукции наноиндустрии в 2017 г. прогнозируется «LuxResearch» для США на уровне 1 002 млрд долл., для стран ЕС – 1 775 млрд долл., стран Азии – 1 316 млрд долл. [1, с. 36].

На развитие российской наноиндустрии в краткосрочной и среднесрочной перспективе оказывают влияние внутренние и внешние институциональные, организационные, информационные, технологические и финансовые факторы [18], в том числе ставшие следствием введения политических и экономических санкций в отношении России и вызвавшие сокращение иностранных инвестиций и кредитов для российских компаний и банковских структур, замораживание или отказ со стороны зарубежных партнеров от реализации нанотехнологических проектов, особенно в энергетическом секторе и машиностроении.

Это требует адаптации стратегии развития отечественной наноиндустрии к современным условиям противоречивого воздействия хозяйственной среды на основе выявления нуждающихся в совершенствовании блоков и элементов механизма реализации такой стратегии и осуществления их адекватной коррекции с учетом императивов и приоритетов инновационного развития и повышения конкурентоспособности экономики российских регионов.

II

Для определения направлений коррекции стратегии развития наноиндустрии РФ представляется полезным уточнить ее основные содержательные характеристики.

Прежде всего следует отметить факт отсутствия в современных условиях собственно стратегии развития наноиндустрии РФ на национальном (тем более на региональном) уровне как документа, который был бы разработан, утвержден и принят к исполнению профильными министерствами и ведомствами, уполномоченными государственными институтами развития, государственными и частными хозяйственными субъектами наноиндустрии в российских регионах. Отсутствие такого стратегического документа можно отнести к числу наиболее актуальных проблем развития российской наноиндустрии.

Действительно, срок действия Программы развития наноиндустрии в Российской Федерации истек еще в 2015 г., однако новый документ стратегического характера в этой сфере до сих пор не принят. Действующими инструментами реализации Программы в настоящее время фактически выступают проекты в рамках федеральных целевых программ, различных программ министерств и ведомств, стратегий профильных институтов развития (ООО УК «Роснано», вклю- чающей АО «Роснано» и ФИОП), тематических проектов крупных российских научных фондов (РФФИ, РНФ). В то же время очевидно, что пути и способы обеспечения развития наноиндустрии как сферы, стратегически важной для укрепления международной научно-технологической и экономической конкурентоспособности России в условиях нарастания глобальной конкуренции, требуют системного научного обоснования и отражения в соответствующем документе, имеющем государственный статус.

Поэтому в данном исследовании определены некоторые ключевые направления совершенствования стратегии развития наноиндустрии РФ в ее общем, широком смысле на основе указанных ниже методологических и теоретических подходов.

В книге крупнейшего политического деятеля Японии Я. Накасонэ «Государственная стратегия Японии в XXI веке» стратегия в широком смысле определяется как «комплексный анализ и основанный на нем план, в котором разработаны методы и последовательность действий, направленных на достижение определенной цели» [9, с. 19]. Такая трактовка более полно отражает объективную основу и содержание стратегии в отличие от ее фактического отождествления с исходящим из идеи планом действий, характерного, например, для позиции М.Х. Маскона, М. Альберта и Ф. Хедоури [7, с. 257].

Развивая современные подходы зарубежных и российских авторов к определению стратегии [9; 15, с. 185–186; и др.], представляется возможным определить стратегию развития наноиндустрии РФ как основанный на комплексном анализе современного состояния и прогнозе развития этой, имеющей выраженный межотраслевой характер, сферы национальной экономики способ ее прогрессивной трансформации путем использования специальных методов, инструментов, источников и каналов необходимых ресурсов в ходе совершаемых в соответствии с определенным алгоритмом действий субъектов разных уровней отечественной хозяйственной системы. Стратегия развития наноиндустрии РФ может стать обоснованным «ответом» на вызовы и угрозы социально-экономическому развитию страны в процессе глобальной хозяйственной эволюции при переходе к новому технологическому укладу.

Ожидание конечных результатов воплощения стратегии традиционно связывается с долгосрочной перспективой [9]. По мнению К.Дж. Эрроу, «большая часть экономической де- ятельности ориентирована на будущее. Межвременная природа экономики обусловливает важную роль, которую играют ожидания будущих событий в определении настоящих» [17, с. 59].

Вместе с тем чрезвычайно сложно, практически невозможно с большой степенью точности, а иногда даже и вероятности, определить все события, которые могут стать факторами реализации стратегии. Как справедливо утверждал Н.Н. Моисеев, «…предсказывать дальнейшее развитие планетарных событий – дело неблагодарное и точный прогноз практически невозможен: в любой момент могут произойти действия, разрушающие установившееся течение событий» [8, с. 361].

Поэтому сроки и статус стратегии зависят от ее масштабов, предполагая выделение долгосрочных, среднесрочных и краткосрочных целей, а также обеспечивающих их реализацию планов, содержащих конкретные параметры и решения в соответствии с горизонтами их достижения, в том числе касающиеся обоснования необходимости и определения направлений коррекции стратегии в случае отклонения от требуемой траектории в ходе реализации.

Обеспечению адекватности таких корректирующих мер способствует осуществленная на основе методологических и теоретических подходов, примененных О.В. Иншаковым в исследовании экономических механизмов [3, с. 190– 191], декомпозиция механизма реализации стратегии развития российской наноиндустрии на его основные структурные блоки:

– субъектов – реальных и / или потенциальных хозяйственных субъектов сферы наноиндустрии, а также интересов и объектов их взаимодействий, выбор направлений которых должен основываться на системном факторном анализе;

– «дерево целей» субъектов наноиндустрии, вырастающее из анализа противоречий и определения общих интересов и включающее определение специфических и общих, конечных и этапных целей развития наноиндустрии по уровням их конкретизации, а также программы и планы как формы реализации целей;

– систему методов реализации поставленных целей, включающую административные, организационные, институциональные, программно-плановые, налоговые, ценовые, информационные, бюджетно-финансовые, кредитно-банковские, прогнозно-аналитические и другие методы, а также адекватные базовые и производные инструменты их реализации;

– необходимые и достаточные источники средств достижения целей, а также временные и пространственные формы их эффективного использования с позиций наибольшего соответствия критериям и интересам гомеостазиса региональных хозяйственных систем;

– мониторинг и диагностику состояния и перспектив развития наноиндустрии в российских регионах, на основе которых производится оценка соответствия полученного результата исходным целям по специальным критериям и осуществляется необходимая коррекция самих целей или отдельных элементов рассматриваемого механизма.

Таким образом, в структурном отношении механизм реализации стратегии развития российской наноиндустрии выступает как сложная система взаимосвязанных блоков, элементы которых обеспечивают: определение и формулирование стратегии; сочетание целевой и ценностной рациональности в поведении ее субъектов; эндогенный характер их целеполагания; реализацию поставленных целей соответствующими методами и инструментами; мониторинг и диагностику результатов продвижения к поставленным целям; необходимую коррекцию структурных элементов различных блоков.

Кроме того, данный механизм должен учитывать рациональное взаимодействие общественно-государственного и рыночного регулирования развития наноиндустрии в РФ в рамках консолидированного воздействия на этот процесс его участников, основанного на выявлении их интересов и направленного на разрешение возникающих в сфере наноиндустрии проблем и противоречий.

Теоретическое моделирование механизма реализации стратегии развития наноиндустрии РФ позволяет определить основные направления коррекции способа стратегического развития этой сферы региональных хозяйственных систем, включая совершенствование его субъектов и объектов, целей, методов и инструментов, источников и каналов необходимых средств и т. д.

III

Целесообразно принять корректирующие меры, касающиеся субъектов стратегического развития наноиндустрии. Эти меры должны быть направлены прежде всего на преодоление асинхронности участия российских регионов в процессах наноиндустриализации, а также на устране- ние асимметрии региональной аллокации элементов ее инфраструктуры.

По данным АО «Роснано», в 2017 г. производство товаров и услуг осуществляли предприятия наноиндустрии в 59 из 85 регионов России. Крайней неравномерностью характеризуется и их аллокация в отдельных региональных хозяйственных системах. Так, в Москве базируются 128 предприятий сферы наноиндустрии, в Республике Татарстан – 85, в Санкт-Петербурге – 43, Новосибирской и Московской областях – по 24 предприятия, Свердловской области – 21, Пермском крае – 13, Томской, Владимирской и Самарской областях – 12, 11 и 10 предприятий соответственно.

Неравномерностью аллокации характеризуется и создаваемая инновационная инфраструктура наноиндустрии РФ. Сформированные при участии ФИОП 15 нанотехнологических центров, 9 технологических инжиниринговых компаний и 4 центра трансфера технологий базируются в 10 регионах РФ [1, с. 38–39]. В реализации кластерных проектов в сфере наноиндустрии по основным технологическим направлениям (наноэлектроника и фотоника, нанопокрытия и модификация поверхности, новые материалы (наноматериалы), инновационная нанобиофармацевтика, возобновляемая энергетика и энергоэффективность, ядерная медицина и медицинское приборостроение) в той или иной степени участвуют только 35 из 85 субъектов РФ. При этом отчетливо наблюдается концентрация реализуемых нанотехнологических проектов в хозяйственном пространстве всего лишь нескольких субъектов РФ. Действительно, только на 4 субъекта Федерации приходится чуть больше половины (48 из 95, или 50,5 %) таких проектов. В г. Москве осуществляются 25,3 % проектов, Московской области – 10,5 %, Санкт-Петербурге – 8,4 %, Новосибирске – 6,3 % [13, с. 10–11].

Асинхронность участия российских регионов в процессах наноиндустриализации объективно обусловлена дифференциацией их инновационных и промышленных потенциалов, региональной асимметрией развития основной структуры и инфраструктуры наноиндустрии и достигнутых результатов ее развития. В то же время воспроизводство такого дифференцированного участия регионов России в процессах инновационной модернизации национальной экономики, аргументированное объективной невозможностью и нецелесообразностью нивелирования уровней регионального социально-экономического развития, может стать фактором углубления региональных диспропорций в экономике РФ и торможения перехода к новому технологическому укладу в рамках отечественного хозяйственного пространства в целом.

Коррекции также требует круг субъектов государственной инвестиционной политики в сфере наноиндустрии, что обусловлено следующими факторами: во-первых, действием финансовых санкций в отношении России; во-вторых, изменением инвестиционной стратегии Роснано, сутью которого стал «запуск самофинансируемой стратегии развития наноиндустрии» [16].

Проведение санкционной политики против РФ в финансовой сфере, следствием которой явился отказ Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) от участия в создании инвестиционного фонда с АО «Роснано», стало фактором переориентации инвестиционной стратегии Роснано на международные рынки капитала Азиатско-Тихоокеанского региона и Ближнего Востока. В 2014–2017 гг. довольно активно велись переговоры с потенциальными государственными и частными инвесторами из КНР, Малайзии, Сингапура, Республики Кореи, Японии, ОАЭ. Однако из 6 новых инвестиционных фондов, созданных при участии Роснано с января 2014 по декабрь 2017 г., с привлеченными сторонними инвестициями в объеме 48 млрд руб. накопленным итогом только 2 имеют зарубежных соин-весторов [1, с. 53–54]:

– Фонд под совместным управлением УК «Роснано» и китайской управляющей компании, созданный в пропорции 1 : 3 с долей иностранного инвестора в 150 млн долл. США (7,4 млрд руб.) сроком на 7 лет с возможностью продления два раза на два года;

– Фонд «CIRTECHRN, L.P.» под совместным управлением УК «Роснано» и управляющей компании со стороны китайского соинвестора – холдинга «Tsinghua Holdings Co., Ltd» в пропорции 1 : 1 с долей иностранного участника 80 млн долл. (5,8 млрд руб.).

Кроме того, в созданный Роснано пул фондов включены несколько так называемых потенциальных фондов с иностранным и российским участием [1, с. 55]: российско-малазийский фонд «Rusnano Asia Nanotechnology Investment Platform», российско-иранский фонд, российско-китайский инновационный фонд прямых инвестиций, Сингапурский венчурный фонд, российско-арабский фонд прямых инвестиций. Все они находятся на разных стадиях формирования, а сроки начала их функционирования пока не анонсируются.

Поскольку доля средств иностранных инвесторов (суммарно 13,2 млрд руб.) в объеме сторонних средств (48 млрд руб.), привлеченных в созданные в период 2014–2017 гг. новые фонды, составляет 27,5 %, очевидно, что основную инвестиционную нагрузку в деятельности этих фондов несут российские инвесторы. Таким образом, в процессе создания инвестиционных фондов целесообразно сделать акцент на более полную реализацию потенциала взаимодействия государственных институтов развития наноиндустрии со стратегическими отечественными инвесторами, на инновационное развитие которых может быть ориентирована стратегия развития таких фондов. В то же время участие крупных российских производственных компаний в формировании и функционировании подобных фондов будет способствовать концентрации инвестиций на разработке наиболее востребованных нанотехнологий и их ускоренному промышленному применению в производстве наукоемких импортозамещающих и экспортно-ориентированных промышленных товаров и услуг наноиндустрии с высокой долей добавленной стоимости.

Реальные возможности решения этой, безусловно, сложной стратегической задачи развития отечественной наноиндустрии подтверждает тот факт, что в двух созданных Роснано в 2017 г. новых фондах («Первый экологический фонд» и «Фонд развития ветроэнергетики») со-инвесторами стали крупные российские компании – АО «РТ-Инвест» и ПАО «Фортум» соответственно. При этом суммарная доля их участия (28 млрд руб.) превысила 58 % от объема привлеченных сторонних средств в новые фонды, созданные в 2014–2017 годах.

Другим важным фактором, обусловливающим необходимость коррекции стратегии развития наноиндустрии РФ, стало изменение инвестиционной стратегии ключевого института развития этой сферы российской экономики – «Роснано» – в контексте перехода от первого (ассигнования из госбюджета, кредиты по госгарантиям) ко второму (средства инвесторов) инвестиционному циклу в 2017–2027 годах.

На прошедшем 4 апреля 2018 г. в Государственной думе круглом столе «Состояние и перспективы развития наноиндустрии в Российской Федерации» А. Чубайс отметил большую роль поддержки от государства на начальных этапах развития группы «Роснано» (получение устав- ного капитала в размере 101 млрд руб. АО «Роснано» и 29,7 млрд руб. – ФИОП, а также 252 млрд руб. составили государственные гарантии АО «Роснано» по кредитам) [16] и заявил об отказе АО «Роснано» на данный момент от государственной поддержки. По его словам, с 2011 г. Роснано не финансируется из госбюджета, а госгарантии по кредиту компания получает в этом году в последний раз [12]. При этом все кредиты и облигационные займы обслуживаются и погашаются своевременно, а полностью погашенные гарантии на 2017 г. составили 53 млрд рублей [16].

Активизация работы Роснано именно в направлении усиления взаимодействия с российскими инвесторами позволит обеспечить выполнение в полном объеме задач корпоративной стратегии развития, в том числе привлечения в фонды прямых и венчурных инвестиций до 2020 г. не менее 150 млрд руб. (накопленным итогом) для реализации перспективных нанотехнологических проектов и осуществления возврата вложенных АО «Роснано» инвестиций с приемлемой доходностью на выходе из завершаемых проектов.

Среди современных успешных примеров таких завершаемых проектов следует назвать продажу Роснано 100 % акций портфельной компании АО «Препрег-СКМ» компании «UMATEX», входящей в состав государственной корпорации «Росатом». После подписания договора купли-продажи в начале июня текущего года операционное управление АО «Препрег-СКМ» перешло к «UMATEX», а завершение сделки ожидается в октябре 2018 года [5]. Покупка компанией «UMATEX» (которая является российским лидером и входит в число десяти мировых лидеров по производству углеродного волокна широкого сортамента) АО «Препрег-СКМ» (одного из крупнейших в России производителей тканей и препрегов из углеродного волокна) будет способствовать консолидации активов основных производственных переделов полимерных композиционных материалов для отечественной промышленности, включая авиа-, судо- и автомобилестроение, ветроэнергетику, строительство, производство спортивного инвентаря и др., а также совершенствованию механизма ценообразования, развитию импортозамещения и наращиванию экспорта композитных материалов. В 2017 г. доходы от экспорта АО «Препрег-СКМ» увеличились более чем в 1,5 раза по сравнению с 2016 г., продукция предприятия поставляется в 17 стран мира, в том числе Германию, Австрию, Италию,

Индию, Турцию и др. Среди потребителей продукции предприятия такие известные компании, как «Lamborghini» (автомобилестроение) и «Azimuth» (судостроение). Производимые предприятием наноматериалы также находят применение в современных проектах российской гражданской авиации. Это сделало проект привлекательным для отечественного стратегического инвестора и позволило Роснано (инвестировавшего в проект с 2009 г.) получить приемлемую доходность при выходе из актива.

Важно также отметить, что рост участия российских стратегических инвесторов в реализации нанотехнологических проектов Роснано становится позитивным фактором активизации процессов создания региональных и межрегиональных кластеров, в том числе нанотехнологической направленности. Так, деятельность компании «UMATEX», консолидирующая отрасль композитных материалов и изделий из них в России, способствует развитию созданного в 2018 г. межрегионального промышленного кластера «Композиты без границ» и достижению основной цели его образования – формированию полной технологической цепочки производства композитных материалов для расширения масштабов российского рынка композитных материалов, развития импортозамещения, наращивания экспорта и привлечения частных инвестиций [5].

Изменение внешней и внутренней хозяйственной конъюнктуры актуализирует пересмотр отдельных тактических и оперативных целей стратегического развития российской наноиндустрии. Такая коррекция должна быть проведена по результатам «работы над ошибками», допущенными на предыдущих этапах. Речь идет прежде всего о неудачных и убыточных проектах Роснано, например, в машиностроении и приборостроении, электронике, оптоэлектронике и телекоммуникациях, производстве промышленных материалов и др. [1, с. 50].

Негативные последствия недостаточной обоснованности поставленных целей в отношении определения субъектов, объектов и методов осуществления чрезвычайно перспективного проекта в сфере наноиндустрии еще на этапе его запуска можно проиллюстрировать на примере новосибирского завода «Лиотех», крупнейшего в России производителя литийионных батарей для электротранспорта.

В реализации этого проекта неудачными можно признать многие ключевые шаги, сделанные Роснано, а именно:

– выбор иностранного партнера – китайского производителя батарей «Thunder Sky», который менее чем через два года (к концу 2012 г.) вышел из проекта, оставив Роснано единственным акционером. С учетом того факта, что именно китайские производители таких батарей являются основными конкурентами для российских производителей, а в современных условиях 74 % поставок батарей осуществляется из Китая, поведение китайских «партнеров» не вызывает удивления;

– определение портфельной компании для реализации проекта (ООО «Энергетические решения»), которая была признана банкротом летом 2016 года. Завод перешел в конкурсное управление, имея задолженность на сумму 9,8 млрд руб. (перед Роснано – 9,1 млрд руб., ФНС – 153,4 млн руб. и правительством Новосибирской области – около 500 млн руб.) [6];

– запуск производства продукции, исходя из необоснованных или неверно сделанных выводов об объемах спроса и перспективах ее отраслевого применения: сначала на электротранспорте (что было позже признано А. Чубайсом ошибочным); затем в сфере энергетики, с попыткой перехода к производству батарей меньшей мощности (что привело к периодическим простоям завода в 2014–2015 гг.); и снова на электротранспорте (после поступления заказа на поставку батарей для троллейбусов в Аргентину в 2016 г.).

Благодаря новым заказам и оживлению производства выручка завода в 2017 г. выросла в 2,8 раза (до 350 млн руб.), а в 2018 г. ожидается в размере 1 млрд рублей. Проблемы этого предприятия выглядят тем более парадоксальными, что по данным ФТС в 2017 г. объем импорта батарей в Россию вырос на 22 % (до 85,1 млн долл. США), а рынок промышленных литийионных батарей, по мнению экспертов, имеет хорошие перспективы роста. Поэтому «Лиотех», как единственный в России производитель крупных ли-тийионных батарей, мог бы успешно работать в случае решения накопившихся долговых проблем. В связи с этим очень конструктивным следует признать предложение со стороны управления ФНС по Новосибирской области о заключении мирового соглашения как основы для реструктуризации задолженности завода, что дает предприятию возможность погасить требования кредиторов в полном объеме и стать коммерчески успешным проектом.

В коррекции нуждается также система взаимосвязанных организационных, институциональ- ных, административных, бюджетно-финансовых, налоговых, ценовых, кредитно-банковских и других методов стратегического развития российской наноиндустрии, обеспечивающих достижение поставленных ее субъектами целей. Это будет способствовать расширению возможностей промышленного использования нанотехнологий и наноматериалов в России.

Так, одной из наиболее перспективных сфер производственного применения нанотехнологий и наноматериалов, развитие которой в современных условиях настоятельно требует принятия корректирующих мер в блоке методов стратегии развития наноиндустрии, является альтернативная (возобновляемая, зеленая) энергетика, особенно ветровая и солнечная. Ее развитие актуально прежде всего для российских регионов с соответствующими природно-климатическими условиями, а также для регионов с изолированными энергосистемами. Эксплуатация возобновляемых источников энергии (ВИЭ) на основе нанотехнологий в таких регионах в среднесрочной перспективе будет способствовать улучшению их энергоснабжения и укреплению энергетической безопасности, повышению эффективности генерации электроэнергии, снижению цен на оптовом энергетическом рынке благодаря росту предложения альтернативной энергии, что отвечает интересам потребителей в российских регионах.

Это подтверждает опыт Германии, в которой уже второе десятилетие успешно осуществляется проект «энергетического поворота». В некоторых федеральных землях ФРГ (Саксония – Анхальт, Мекленбург – Передняя Померания, Шлезвиг – Гольштейн) доля ветровой энергетики уже превышает 40 %. Еще в 2012 г. благодаря производству ветровой и солнечной энергии цены на оптовом энергетическом рынке Германии снизились более чем на 10 %, что благоприятно сказалось на развитии энергоемких видов производств [14, с. 29]. По расчетам экспертов Германия перевыполнит нормативы для всех стран ЕС по развитию возобновляемой энергетики – 20 % к 2020 г. – и к этому сроку будет обеспечивать получение более 40 % всей производимой энергии из возобновляемых источников [10].

Для нашей страны, где централизованным энергоснабжением охвачена лишь треть территории, а две трети (с населением около 20 млн чел.) находятся в зоне децентрализованного и автономного энергоснабжения [11, с. 5], развитие альтернативной энергетики становится стратегически важным. Это актуально для регионов Восточной Сибири и Дальнего Востока, испытывающих энергетические проблемы вследствие недостаточно развитой энергетической инфраструктуры.

Именно поэтому способы вовлечения ВИЭ в хозяйственный оборот на Дальнем Востоке активно обсуждаются на уровне Правительства РФ, ведомственных институтов и организаций, различных участников рынка. Поскольку возобновляемая энергия считается более дорогой, чем традиционная, в настоящее время в единой энергосистеме РФ для ВИЭ действуют субсидии: их окупаемость обеспечивает закупка выработанной сетями электроэнергии либо по специальному тарифу, либо через договоры на поставку мощности на оптовом энергетическом рынке также с повышенными платежами [2].

С учетом этих сложностей требует соответствующего институционального, организационного, административного, бюджетно-финансового, налогового, ценового и кредитно-банковского обеспечения предлагаемая потенциальными инвесторами в зеленую энергетику (например, ООО «Хевел», портфельной компанией «Роснано») идея об использовании концессионных отношений для развития ВИЭ в изолированных энергосистемах. Необходима адаптация (путем внесения поправок в соответствующие нормативно-правовые акты либо принятия новых) к императивам и приоритетам развития ВИЭ на основе соблюдения интересов всех участников концессии законодательства, регулирующего сферу энергетики.

Целесообразно законодательно закрепить участие в концессионных отношениях в качестве концедента региональных властей, экономический интерес которых будет заключаться в получении экономии средств за счет снижения размеров субсидий после осуществления модернизации источников генерации электроэнергии и в обеспечении удовлетворения потребностей хозяйственных субъектов (и населения) региона в электроэнергии. Экономические интересы концессионеров (инвесторов) будут реализованы в случае наличия гарантий возврата и получения прибыли от вложений в модернизацию региональной энергосистемы. Кроме того, важно обеспечить экономические интересы отечественных производителей продукции наноиндустрии для сферы альтернативной энергетики.

Решение этой комплексной задачи возможно с помощью следующих мер:

– установления региональными энергетическими комиссиями (РЭК) необходимого уровня тарифа, который обеспечивал бы не только компенсацию затрат на проект, как это происходит сейчас, но и его минимальную доходность, с индексацией на срок окупаемости проекта (8–12 лет);

– предоставления дополнительных налоговых льгот (на имущество и прибыль) [2] для инвестора, реализующего такой «зеленый» проект, в случае более длительных сроков окупаемости проекта;

– соблюдения требования по обязательному использованию отечественного оборудования для организации электрогенерации на основе ВИЭ;

– гарантирования концессионеру возможности предоставления модернизируемого объекта в качестве залога по банковскому кредиту, привлекаемому исключительно для нужд реализуемого проекта;

– снижения РЭК уровня тарифа на электроэнергию, генерируемую с использованием ВИЭ, по окончании срока окупаемости проекта [16].

В то же время вряд ли следует рассчитывать на то, что концедент согласится на предлагаемую инвесторами меру защиты их интересов от неплатежей потребителей путем гарантирования покрытия задолженностей из регионального бюджета [2].

Осуществление самофинансируемой стратегии развития наноиндустрии, как было показано выше, требует расширения круга источников финансирования реализации нанотехнологических и инновационных проектов в целом за счет активизации российских инвесторов. Одним из перспективных, пока мало вовлеченных в финансирование развития инновационной сферы в России, но давно используемых для этих целей за рубежом, источников являются средства пенсионных фондов. В этой связи представляется целесообразным поддержать предложение АО «Роснано» о законодательном закреплении возможности вложения негосударственными пенсионными фондами части пенсионных накоплений и резервов в долевые инвестиционные фонды, создаваемые в форме инвестиционных товариществ, а также в финансовые инструменты для развития «зеленой» энергетики. Это, безусловно, требует четкого обоснования пороговых значений объемов и обязательных для исполнения условий осуществления такого инвестирования в целях обеспечения защиты интересов этой категории инвесторов.

Запуск механизма финансирования нетрадиционных сфер инновационной деятельности, в том числе в сфере наноиндустрии, за счет привлечения средств из нетрадиционных источников требует совершенствования законодательной базы в следующих направлениях [16]:

– принятие законов и нормативных актов, закрепляющих понятие и регулирующих использование «зеленых» финансовых инструментов;

– внесение изменений в банковские механизмы расчета показателей баланса и норм резервирования капитала для реализации «зеленых проектов»;

– разработка и применение мер налогового стимулирования инвесторов и эмитентов «зеленых» долговых инструментов;

– развитие инфраструктуры для эмиссии и обращения «зеленых» ценных бумаг, в том числе создание специализированного сертифицирующего органа.

Наконец, еще одно направление коррекции институциональных и организационных методов стратегического развития наноиндустрии в регионах РФ связано с решением проблем снижения дефицита и преодоления диспропорций и асинхронности регионального развития человеческого капитала, необходимого для ускорения наноиндустриализации. Обеспечение организаций и предприятий наноиндустрии в российских регионах квалифицированными кадрами ученых, инженеров, экономистов, управленцев, маркетологов, юристов, патентоведов и т. д. с учетом межотраслевой направленности нанотехнологий как технологий общего применения ( general purpose technologies ) ставит новые задачи перед учреждениями высшего образования.

Однако решение этих задач осложняется прежде всего тем, что число вузов, реализующих образовательные программы в сфере нанотехнологий и наноиндустрии в России, значительно ниже, чем в странах ЕС и США, особенно на уровне магистратуры, аспирантуры, докторантуры. Кроме того, для эффективного осуществления таких программ необходима дорогостоящая современная научно-исследовательская и приборная база, которой в полной мере не располагает большая часть вузов в регионах. В этих условиях значительный потенциал подготовки и переподготовки кадров для наноиндустрии имеет реализация сетевых форм обучения в учреждениях высшего образования по требуемым профильным направлениям, например в рамках создаваемых консорциумом вузов. Это требует разработки нормативной базы для осуществления сетевых форм обучения и его онлайн-сегмен-та в целях дальнейшего совершенствования системы подготовки и повышения квалификации собственных профессиональных кадров для наноиндустрии.

IV

Результаты первого десятилетия создания наноиндустрии в России, на которых отразилось, в том числе, введение санкций в отношении РФ со стороны США, стран ЕС и ряда их союзников, а также наличие внутренних проблем развития этой сферы российской экономики отражают необходимость коррекции круга ее субъектов, их целей, адекватных достижению методов, инструментов и источников необходимых средств в следующих направлениях:

– преодоление выраженной неравномерности вовлечения регионов РФ и интенсивности их участия в процессах наноиндустриализации; устранение чрезмерной региональной пространственной и организационной диспропорциональности процессов формирования инфраструктуры наноиндустрии РФ, в том числе нанотехнологических кластеров;

– обеспечение объективной оценки потенциала и реалистичности перспектив привлечения зарубежных инвесторов к участию в формировании инвестиционных фондов и реализации нанотехнологических проектов АО «Роснано», в том числе в рамках создаваемых нанотехнологических кластеров на территории различных российских регионов;

– стимулирование явно недооцененной и пока слабо проявляющейся исследовательской, инвестиционной, производственной и потребительской активности российского бизнеса в этой сфере, что имеет следствием слабость предложения и недостаточный спрос на товары и услуги наноиндустрии, ограничивая ее развитие в регионах России;

– развитие нетрадиционных механизмов финансирования реализации инновационных нанотехнологических проектов (в том числе для альтернативной энергетики как потенциально емкой и перспективной сферы применения нанотехнологий и наноматериалов) на основе концессионных соглашений и привлечения значительных объемов средств из негосударственных пенсионных фондов;

– совершенствование законодательной базы развития наноиндустрии, в том числе касающе- еся финансовых (привлечение средств из нетрадиционных источников финансирования инновационной деятельности, например пенсионных средств), а также институциональных и организационных (заключение концессионных соглашений для развития альтернативной энергетики как значимого фактора обеспечения энергетической безопасности субъектов РФ с благоприятными природно-климатическими условиями и / или с изолированными энергосистемами) основ ее функционирования;

– совершенствование системы подготовки и переподготовки профессиональных кадров для организаций и предприятий наноиндустрии, включая разработку нормативной базы реализации сетевых форм обучения с включением в их осуществление региональных вузов и легитимизации онлайн-сегмента высшего образования в этой сфере.