Наречия как категориальный класс слов в новогреческом языке

Впервые о наречии было написано еще в античных грамматиках. Примерно в III в. до н. э. философами-стоиками (Хрисипп, Кра-тес Милосский) наречие стало определяться как самостоятельная часть речи. Позже Дионисием Фракийским (II–I вв. до н. э.), представителем Александрийской школы, в I в. до н. э. была разработана классификация частей речи, внутри которой выделялись имя, глагол, причастие, наречие, местоимение, член (артикль), предлог, союз. Дионисий Фракийский присвоил наречию термин ἐπίρρημα ( ἐπί – ‘на’, ‘при’; ῥῆμα – ‘глагол’)¹. Вероятно, он употребляет термин ‘глагол’ в более широком значении, чем мы его используем сейчас: в трудах Платона и Аристотеля понятие глагола включает

не только собственно глаголы, но и прилагательные [11: 31].

Проследив историю изучения наречия как части речи, мы обнаружили, что разные исследователи давали зачастую различные толкования наречия, беря за основу и выделяя в качестве ведущих признаки, которые представлялись им наиболее существенными. Наречие – это сложнейший грамматический класс, который включает в себя лексические единицы, обладающие несходными морфологическими, синтаксическими и семантическими признаками. Задача упорядочения данного множества языковых явлений, его систематизации остается актуальной вплоть до настоящего времени. Сама формулировка дефиниции наречия как категориального класса вызывает сложности.

Мы предприняли первую попытку системного описания новогреческих наречий в их сопоставлении с русскими. В данной статье представлен обзор работ греческих авторов (от античности до современности), затрагивающих вопросы статуса и места наречия в языковой системе: проанализированы дефиниции, дававшиеся категориальному классу наречий разными учеными, рассмотрели различные классификации наречий и адвербиальных выражений как грамматического разряда.

НАРЕЧИЕ В АНТИЧНЫХ ГРАММАТИКАХ

Древнегреческие философы-стоики называли категориальный класс наречий πανδέκτης (рус. буквально ‘принимающий всё’) и сравнивали его с Авгиевыми конюшнями. Но, по мнению стоиков, чтобы расчистить эти «конюшни» (то есть класс наречий, вобравший в себя разнородные по своим характеристикам лексемы), силы одного Геракла будет недостаточно2.

Дионисий Фракийский выделял наречия: 1) времени: теперь, тогда, завтра ; 2) способа: прекрасно, мудро, сильно ; 3) качества: гроздьями, толчками ; 4) количества: часто, редко ; 5) числа: дважды, трижды ; 6) места: вверху, внизу. Отдельные небольшие подгруппы представляли собой наречия пожелания: если бы, кабы ; недовольства: ох, увы ; согласия: да, ну да ; запрещения: отнюдь нет . Затем шли наречия сравнения, уподобления, изумления, предположения, порядка, побуждения, сличения, вопроса, усиления, объединения, отрицания, утверждения, цели, подтверждения и призыва бога³.

Такое же смешение наречий с другими категориями мы видим и в переводах Доната. У него 24 типа наречий, в которые включены и частицы, и междометия, и даже местоимения [6]. В. В. Виноградов отмечал, что

«эта теория универсальной адвербиализации, восходящая в своих истоках к глубокой древности, противоречит живым грамматическим процессам. <…> В славяно-русских грамматиках до конца XVII века междометия также включались в класс наречий. Категория наречий исстари являлась свалочным местом для всех так называемых “неизменяемых” слов» [2: 273].

Со времен грамматики Дионисия Фракийского минуло более двух тысяч лет, однако, несмотря на большое количество различных исследований в этой области, можно сказать словами классика, что «воз и ныне там». Это связано с тем, что во многих грамматиках в класс наречий зачастую включаются самые разноплановые языковые единицы: от частиц и предлогов до целых предложений. Кроме того, чрезвычайно многообразен диапазон значений, передаваемых с помощью адвербиальных лексем: в класс наречий включают слова, имеющие общекатегориальные значения места, времени, количества, качества [7].

Дионисий Фракийский определял наречие следующим образом: «Наречие – несклоняемая часть речи, сказываемая о глаголе и высказываемая дополнительно к глаголу»4. Собственно с Дионисия Фракийского начинается европейская традиция классификации слов по частям речи [1].

КАТЕГОРИЯ НАРЕЧИЯ В ТРАДИЦИОННОЙ ФОРМАЛЬНО-ОПИСАТЕЛЬНОЙ ГРАММАТИКЕ НОВОГРЕЧЕСКОГО ЯЗЫКА

В «Базовой грамматике греческого языка» (учебной) предлагается максимально упрощенная в дидактических целях дефиниция наречия:

«Наречия – неизменяемые слова, обозначающие образ действия, место, время и количество. Они могут определять

• -    глаголы ( Я бегу быстро );

• -    прилагательные ( Елена очень красивая );

• -    существительные ( Зайди с черного хода - ново-греч. Byeq ano Tnv шю порта - рус. дословно ‘Зайди через заднюю дверь’, ‘сзади дверь’, то есть на русский язык может быть переведено адекватно только с помощью прилагательного);

• -    другие наречия ( Я написал достаточно хорошо на контрольной работе - новогреч. Ъура^а аркета каХо. ото дгау&пора );

• -    целое предложение ( К счастью , я не постучал; Конечно , он говорит правду)»⁵.

В новогреческом языке ‘к счастью’ ( еитих®) является наречием, а не сочетанием существительного с предлогом, как в русском языке .

Как видим, наречия, характеризующие / определяющие целые предложения, – это те наречия, которые в русской традиционной грамматике называют вводными словами [5].

Проанализировав статьи о наречии в новогреческих грамматиках, мы заметили, что в новогреческом языке наречие широко употребляется в позиции перед существительным, определяя его. Можно предположить, что это черта балканского языкового союза. Присубстантивная позиция возможна и в русском языке (Москва сегодня), однако не является в той же степени распространенной, что позволяет ряду исследователей утверждать, что это позиция не при существительном, а при подразумеваемом глаголе [6]. При этом в русском языке наречие примыкает к существительному и находится по отношению к нему в постпозиции, в то время как в новогре- ческом языке (и, например, в македонском) наречие определяет существительное и находится в препозиции.

В «Грамматике новогреческого языка» Манолиса Триандафиллидиса [13: 68] в первом ранге разбиения части речи образуют бинарную оппозицию по признаку изменяемости / неизменяемости. К изменяемым частям речи относятся артикль, существительное, прилагательное, местоимение, глагол, причастие. К неизменяемым – наречие, предлог, союз, междометие. Междометию не отказано в частеречном статусе, а наречие наряду с ним и с предлогами и союзами входит в класс неизменяемых слов.

Для наречия М. Триандафиллидис предлагает следующую дефиницию: «Неизменяемые слова, которые определяют глагол и выражают место, время, образ действия, количество и др., называются наречиями» [13: 124]. Далее отмечается, что наречия также могут определять прилагательные (О кагро^ e^vaг пок» каХо^ - рус. ‘Погода очень хорошая’) и другие наречия (О патера^ ву^ке апо то опт капоту vmp^Q - рус. дословно ‘ Отец вышел из дома немного / несколько рано’) [13: 124].

В классификации автора выделяется пять основных групп наречий: 1) локативные ( еЗю -рус. ‘здесь’ , eкe^ ‘там’); 2) темпоральные ( капоте -рус. ‘когда-то, некогда; порой, иногда’ , капои капои ‘иногда’); 3) образа действия ( етог - рус. ‘так’ , цaZ^ - рус. ‘вместе’); 4) количественные (тооо - рус. ‘столько’ , поХо - рус. ‘много’); 5) наречия, выражающие уверенность ( vai - рус. ‘да’ , веваш - рус. ‘конечно’), сомнение (iomq - рус. ‘может быть’ , таха - рус. ‘якобы’) и отрицание (oxi - рус. ‘нет’ , пга - рус. ‘больше’ (dev ех® пга -рус. ‘у меня больше нет’)) [13]. Триандафилли-дис выделяет также так называемые относительные наречия, среди которых – вопросительные ( поо - рус. ‘где’ , поте - рус. ‘когда’), указательные ( поu9evа - рус. ‘нигде’ , тара - рус. ‘сейчас’), неопределенные ( капои - рус. ‘где-то’ , кацпооо -рус. ‘сколько-то’), соотносительные ( опои^ппоте -рус. ‘где бы ни’ , опоте§ппоте - рус. ‘когда бы ни’). Локативные, темпоральные, количественные наречия, наречия образа действия, наречия, выражающие уверенность, сомнение, отрицание, могут также принадлежать и к одной из групп относительных наречий [13: 191–196].

Определение наречия в «Грамматике для 5– 6-х классов средней школы» Христоса Цолакиса6 полностью базируется на дефиниции, сформулированной М. Триандафиллидисом [13]. В классификации в отдельную группу не выделяются наречия, выражающие сомнение.

В «Грамматике новогреческого языка» Ахил-леаса Тзартзаноса [12] категориальному классу наречий посвящен всего один абзац. Дефиниция наречия в этом издании не отличается от дефиниций, сформулированных предыдущими авторами:

«Наречиями называются несклоняемые слова, которые обычно определяют глагол и выражают место, время, образ действия, количество и т. д.» [12: 161–162].

Таким образом, определение наречия как категориального класса слов в традиционных греческих грамматиках не отличается многообразием трактовок. Фактически во всех грамматиках повторяется одна и та же дефиниция, восходящая еще к первым древнегреческим грамматикам. В первую очередь подчеркивается несклоняемость наречия, возможность примыкания прежде всего к глаголу и выражение обстоятельственных значений времени, места, образа действия, количества, модальных оценок и др. При этом класс наречий выступает довольно аморфным: под него нередко подводятся частицы и междометия.

Больше особенностей функционирования наречий учтено в дефиниции, представленной в «Грамматике новогреческого языка» С. Хадзи-саввидиса:

«Наречия – несклоняемые слова, которые определяют главным образом глаголы, но и другие части речи (прилагательные, существительные, числительные, другие наречия и целые высказывания), и выражают различные отношения, такие как время, место, образ действия и др., например: (1) Пруе поХо цакрга (рус. ‘Он уехал очень далеко’); (2) НрОе аркета vapiq (рус. ‘Он пришел достаточно рано’). Наречие ракрга (‘далеко’) в (1) определяет глагол пруе (‘уехал’), а наречие аркета (‘достаточно’) в (2) определяет другое наречие vюp^q (‘рано’)» [15: 100].

В определенных случаях наречия функционируют как текстовые показатели (или «фразовые наречия»). В русской традиционной грамматике «фразовые наречия» называются вводными словами. Например: (3) Фиогка, це во^Опое поХо П yva^n тп^ ^ФП^ (рус. ‘Конечно, мне очень помогло мнение Эфи’). Таким фразовым наречием в (3) является фиогка (рус. ‘конечно’). Что касается семантической классификации, то в данной грамматике принято традиционное деление наречий на пять подклассов: наречия места, наречия времени, наречия образа действия, количественные наречия и наречия, выражающие уверенность, сомнение и отрицание [15: 100–102].

В «Грамматике и синтаксисе простой кафаре-вусы для 1, 2 и 3 классов гимназии» П. О. Влахо-пулоса7 вновь читаем традиционное определение, где на первый план выходят неизменяемость наречия и примыкание преимущественно к глаголу.

Наиболее полное описание системы новогреческого языка содержится в грамматиках Ахил-леаса Тзартзаноса [12], Александроса Трианда-филлидиса [13], Агапитоса Цопанакиса [14] и др. Зачастую в греческих грамматиках к наречиям причисляются абсолютно все неизменяемые слова. В некоторых грамматиках дается анализ лишь отдельных адвербиальных лексем.

КЛАССИФИКАЦИЯ НАРЕЧИЙ

В ГРАММАТИКАХ А. ЦОПАНАКИСА

И М. ТРИАНДАФИЛЛИДИСА

Приводимая ниже классификация опирается на грамматику А. Цопанакиса [14], а также на грамматику М. Триандафиллидиса [13].

Представленные в этих изданиях классификации можно считать описательными, традиционными. Новогреческие грамматики выделяют следующие семантические классы наречий:

• 1)    локативные наречия (топ1ка): еЗю (‘здесь’), вор81а (‘на севере’), аматаХгка (‘на востоке’);

• 2)    темпоральные наречия (xpoviKa): ^Зп (‘уже’), о^цера (‘сегодня’), anoys (‘сегодня вечером’);

• 3)    наречия образа действия (TponiKa): sXXnviKa (‘по-гречески’), ^оla ^оla (‘точь-в-точь’), каХа (‘хорошо’);

• 4)    количественные наречия (пооот1ка): 3inXa (‘вдвое’), 3inXaoia (‘вдвойне’), е^оои (‘поровну’);

• 5)    отрицательные наречия (apvnTiKa): oxi (‘нет’), 3e(v) (‘не’), ц^(у) (‘не’);

• 6)    утвердительные наречия (вева1ют1ка): va^ (‘да’), цаХкла (‘да’, ‘конечно’) , отота (‘верно’);

• 7)    наречия сомнения (5ютахт1ка): apaYS (‘разве’), ц^пок (‘может быть’), тахате^ (‘якобы’);

• 8)    наречия причины (aiTioXoYiKa): угап, 3ioti, snsi3^ (‘потому что’, ‘так как’);

• 9)    наречия, выражающие пожелание (ευχετικά): ацпоте (‘только бы!’, ‘дай Бог!’), 8^68 (‘только бы!’) , цакар1 (‘хорошо бы’, ‘пусть бы’);

• 10)    побудительные наречия (протрепт1ка): аое, еХа (‘иди’, ‘давай’, ‘ну!’) , ецпрб^ (‘алло’, ‘слушаю’, буквально ‘вперед’) и т. д.

Внутри вышеперечисленных семантических разрядов наречий на основе формальных признаков выделяются соответственно вопросительные, относительные и так называемые положительные (утвердительные) наречия (среди которых выделяют указательные и неопределенные).

Здесь, как мы видим, в категорию наречия включены все частицы – утвердительные, отрицательные, вопросительные, усилительные, почти все междометия и сравнительные союзы.

КАТЕГОРИЯ НАРЕЧИЯ В ФУНКЦИОНАЛЬНОКОММУНИКАТИВНОЙ ГРАММАТИКЕ

НОВОГРЕЧЕСКОГО ЯЗЫКА Х. КЛЕРИСА И Г. БАБИНИОТИСА

Наиболее полное функционально-коммуникативное описание грамматики новогреческого языка содержится в «Функционально-коммуникативной грамматике новогреческого языка» Х. Клериса и Г. Бабиниотиса [10]. В ней вводится понятие адвербиала (новогреч. επιρρηματικά, англ. adverbials), в которое включаются собственно наречия, предложно-падежные формы с обстоятельственными значениями, вводные слова («зависимые адвербиальные / наречные предложения», новогреч. εξαρτημένες επιρρηματικές προτάσεις) и деепричастия [10: 737].

Категория адвербиалов имеет полевую устроенность [10: 876]. Наречия формируют свое функционально-грамматическое поле (ФГП). Функционально-грамматические поля – это поля, выделенные на основании общности грамматических особенностей языковых единиц; в ядро поля входят собственно наречия, периферийными средствами являются в той или иной степени адвербиализованные лексемы других классов [3] и адвербиальные выражения [4]. В ядре ФГП адвербиалов (но-вогреч. επιρρηματικά) находятся собственно наречия, на периферии – зависимые наречные предложения. Таким образом, ФГП адвербиалов можно представить следующим образом: собственно наречия (новогреч. επίρρημα) – адвербиальные предложные группы (новогреч. επιρρηματικό προθετικό σύνολο) – адвербиальное употребление падежных форм (новогреч. επιρρηματική χρήση της πτώσης) – деепричастие (новогреч. επιρρηματική μετοχή) – зависимое наречное предложение (εξαρτημένη επιρρηματική πρόταση) [10]. Ядро ФГП наречия составляют лексемы, которые однозначно могут определяться как наречия и обладают всеми признаками этого класса слов. Периферийная зона ФГП наречия включает слова, по своим свойствам менее очевидно относящиеся к классу наречий [3] (рис. 1).

В «Грамматике» Х. Клериса и Г. Бабиниотиса выделяются наречно-предложные словосочетания [10: 738].

В данной грамматике указывается на три основные функции наречия: 1) определяющая; 2) дополняющая; 3) характеризационная. Рассмотрим на конкретных примерах каждую из трех функций более детально.

Ядро ←→ Периферия

Рис. 1. Полевая устроенность функционально-грамматического поля адвербиалов (по Х. Клерису и Г. Бабиниотису)

• 1)    Определяющая функция. Наречие может определять глагол ( μιλάει ωραία – рус. ‘говорит прекрасно’), другое наречие ( πολύ ωραία – рус. ‘очень красиво’), существительное ( ο επάνω όροφος – рус. ‘верхний этаж’), прилагательное ( ένας πολύ καλός μαθητής – рус. ‘очень хороший ученик’), целое предложение ( Ευτυχώ ς , η καταιγίδα πέρασε. – рус. ‘К счастью, буря прошла’), часть текста (… Επομένως , δεν πρέπει να διστάσουμε. Η επιμονή θα μας οδηγήσει στην επιτυχία. – рус. ‘…Следовательно, не нужно колебаться. Настойчивость приведет нас к успеху’).

• 2)    Дополняющая функция. Наречие может дополнять семантически недостаточный глагол: έρχεται εδώ (рус. ‘Он идет сюда’). Наречие заполняет одну из валентностей глагола.

• 3)    Характеризационная функция. Наречие может характеризовать (с помощью вспомогательных соединительных средств, таких как вспомогательный глагол) существительное: Ο Γιάννης είναι καλά (рус. ‘У Янниса всё хорошо’, дословно ‘Яннис есть хорошо’) [10: 889].

В качестве определения при существительных чаще всего выступают локативные наречия: ο επάνω όροφος (рус. ‘верхний этаж’, буквально ‘сверху этаж’), η απέναντι πολυκατοικία (рус. ‘многоэтажка напротив’, буквально ‘напротив многоэтажка’), το κάτω διαμέρισμα (рус. ‘квартира снизу’, буквально ‘снизу квартира’), η μέσα πλευρά (рус. ‘внутренняя сторона’, буквально ‘внутри сторона’). На русский язык такие словосочетания переводятся либо с помощью прилагательного, которое находится в препозиции к определяемому слову, либо с помощью наречия, стоящего в постпозиции по отношению к определяемому существительному.

Некоторые наречия выступают преимущественно или исключительно в качестве определений существительных: ο τέως πρωθυπουργός (рус. ‘бывший премьер-министр’), η πρώην σύζυγος (рус. ‘бывшая супруга’), οι εξής λύσεις (рус. ‘следующие решения’) [10: 890]. Фактически такие наречия можно рассматривать как аналитические прилагательные.

К фразовым (то есть определяющим целые высказывания вводные слова) наречиям относят следующие: βέβαια (рус. ‘конечно’) , δυστυχώς (рус. ‘к сожалению’) , επομένως (рус. ‘следовательно’) , έτσι (рус. ‘так, таким образом’) , ευτυχώς (рус. ‘к счастью’) , ίσως (рус. ‘может быть’) , λοιπόν (рус. ‘итак’) , μάλλον (рус. ‘пожалуй’) , ναι (рус. ‘да’) , ομοίως (рус. ‘подобно’) , όχι (рус. ‘нет’) , πάντως (рус. ‘во всяком случае’) , πιθανόν (рус. ‘вероятно’) , πράγματι (рус. ‘действительно’) , προφανώς (рус. ‘очевидно’) , συμπερασματικά (рус. ‘следовательно’) , συνεπώς (рус. ‘следовательно’) , τελικά (рус. ‘наконец’) , φυσικά (рус. ‘естественно’) , ωστόσο (рус. ‘тем не менее’) [10: 892]. В число фразовых наречий в основном вошли те лексемы, которые в традиционной русской описательной грамматике именуются вводными словами.

КЛАССИФИКАЦИЯ АДВЕРБИАЛОВ

В ИССЛЕДОВАНИИ Т. НАКАСА

В русле функционально-коммуникативной грамматики рассматриваются наречия в диссертации Т. Накаса [11]. Автор критически подходит к определениям наречия, устоявшимся в традиционной греческой грамматике, указывает на необходимость учета семантических особенностей в дефиниции наречий и отмечает, что следует принимать во внимание тот факт, что одни наречия могут примыкать к глаголу, другие – нет; одни наречия могут примыкать к прилагательному, другие – нет. В традиционных грамматиках чаще всего указывается на неизменяемость наречий (морфологический признак) и способность примыкать к глаголу, прилагательному, другому наречию (синтаксический критерий). Стоит отметить, что не всякое наречие может определять и глагол, и прилагательное. В качестве примера Накас рассматривает наречие χτες (рус. ‘вчера’). Например, ήρθε χτες (рус. ‘пришел вчера’), но невозможно сказать * χτες μεγάλος (рус. ‘вчера большой’). К наречию

χτες (рус. ‘вчера’) не может примыкать любое наречие, сравните примеры (1), (2), (3):

• (1)    * πολύ χτες – рус. *очень вчера;

• (2)    πολύ ωραία – рус. очень красиво;

• (3)    ιδιαίτερα χτες – рус. особенно вчера.

Признавая несовершенство всех традиционных формулировок, в той или иной мере повторяющих определение Дионисия Фракийского, собственной дефиниции наречия как категориального класса слов Т. Накас в первой главе своей диссертации [11] не предлагает. Тем не менее далее им очерчивается важный круг проблем, связанных с толкованием, классификацией и систематизацией наречий: учет семантического критерия, поиск диагностических контекстов, переосмысление традиционных дефиниций и классификаций, наличие бифункциональных единиц (способных выступать и в роли наречия, и в роли предлога либо в роли наречия и союза). Т. Накас ссылается на слова известного греческого лингвиста конца ХIХ – начала ХХ века Георгиоса Хадзидакиса8: «Наименование, данное по главной функции, не всегда является точным» («η ονομασία εδόθη από του κυριωτέρου, δεν είναι άρα κατά πάντα ακριβής») [11: 17]. В своем исследовании Т. Накас (это следует и из названия диссертации) рассматривает единую категорию адвербиалов, имеющую полевую устроенность.

Следуя за идеями Н. Хомского [7], Р. Штай-нитца [9] и С. Гринбаума [8], Т. Накас предлагает классификацию адвербиалов в соответствии с их синтаксическими функциями в составе предложения. Прежде всего он выделяет две категории адвербиалов: адвербиальные определения (характеризующие наречия), то есть преимущественно наречия образа действия (новогреч. επιρρηματικοί προσδιορισμοί, англ. adjuncts – букв. ‘приложение’, ‘дополнение’, ‘определение’, ‘обстоятельственное слово’) и адвербиальные дополнения (новогреч. επιρρηματικά συμπληρώματα, англ. complements) [11: 357]. Адвербиальные определения в свою очередь подразделяются на:

• 1)    собственно определения (новогреч. οι διορισμοί);

• 2)    уточняющие определения (наречия, ориентированные на предмет / субъект, и темпоральные наречия (новогреч. οι επιδιορισμοί, англ. praejuncts));

• 3)    обособленные определения (новогреч. οι παραδιορισμοί, англ. disjuncts);

• 4)    союзные наречия (conjuncts) [11: 427].

Уточняющие и обособленные определения являются наиболее периферийными элементами данной системы.

Схематически это можно представить так (рис. 2):

Рис. 2. Классификация адвербиалов в соответствии с их синтаксическими функциями в составе предложения (по Т. Накасу)

Figure 2. Classification of adverbials according to their syntactic functions in a sentence (T. Nakas)

Все эти адвербиалы могут выражать образ действия, место, положение, направление и в целом иметь все оттенки значений, которые передают наречия. В роли адвербиальных определений могут выступать наречия образа действия, локативные наречия (положения или направления), наречия меры и степени. Адвербиальные определения могут иметь любые оттенки значений, которые передаются с помощью наречий.

Обособленные определения и союзные наречия являются так называемыми фразовыми наречиями [11].

Новаторство Т. Накаса по отношению к традиционным греческим грамматикам заключается в делении адвербиальных определений (ново-греч. προσδιορισμοί) на три категории (трихотомия): определения – διορισμοί; уточняющие определения – επιδιορισμοί – praejuncts; обособленные определения – παραδιορισμοί – disjuncts. Деление на дополнения (συμπληρώματα) – определения (προσδιορισμοί) – добавочные слова и выражения (παραπληρώματα) в той или иной степени представлено и в пособиях по грамматике и синтаксису, построенных согласно традиционной концепции.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, современными греческими лингвистами в рамках функциональной грамматики рассматривается преимущественно общая категория адвербиалов, включающая не только собственно наречия, но и другие части речи, играющие обстоятельственную роль в структуре предложения. Наречие вполне можно считать равноправной категорией слов по отношению к другим самостоятельным частям речи.

Сфера действия адвербиальной лексики чрезвычайно широка: с помощью наречий в структуре высказывания выражаются как объективные, так и субъективные (модальные) смыслы.

Функционально-коммуникативная система семантических разрядов наречий и, шире, адвербиалов является синтаксически значимой, поскольку в ней отражены закономерности их употребления в речи, их позиционный потенциал. Благодаря этому формируется понимание семантического устройства языка, складывается целостное представление о языковом явлении и о роли лексики в синтаксисе. В перспективе на основе такого комплексного описания могут создаваться функциональные словари (в частности, словари адвербиальной лексики), предназначенные для практического использования в процессе преподавания или изучения языка.