Научно-педагогическое наследие православного библеиста Вологодской духовной семинарии Алексея Никитича Хергозерского (1812–1891)

1Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, Москва, Россия, ,

1Saint Tikhon’s Orthodox Humanitarian University, Moscow, Russia, ,

Среди наследия отечественной библеистики XIX в. малоисследованными остаются труды преподавателей духовных семинарий, многие из которых сохраняют историческую и методико-педагогическую актуальность. Предмет настоящего исследования – опубликованные учебные пособия и мемуары «незаслуженно забытого» преподавателя Вологодской духовной семинарии Алексея Никитича Хергозерского (1812–1891), очевидца и участника становления библеистики в России, лучшего ученика прот. Герасима Петровича Павского. В ходе исследования были использованы общенаучные (анализ, синтез, обобщение) и исторический (ретроспективный) методы.

Алексей Никитич Хергозерский родился в 1812 г. в семье бедного церковнослужителя (причетника) Олонецкой епархии и получил начальное образование в Каргопольском духовном училище (1829). В том же году он был зачислен в новую Олонецкую духовную семинарию в Петрозаводске и закончил ее в числе первых учеников, что позволило продолжить учебу в Санкт-Петербургской духовной академии (далее – СПбДА). Освоивший основы древнееврейского языка еще в семинарии под руководством Павла Федоровича Солярского (1803–1890), cтудент XIII курса CПбДА Хергозерский в 1838–1839 гг. принимал активное участие в переводах и публикации лекций для студентов прот. Г.П. Павского книг Ветхого Завета c древнееврейского (масоретского) текста на русский язык. Литографированные конспекты были изданы в типографии Мейера.

Ориентированный на протестантскую библеистику Павский активно внедрял в отечественное библейское богословие историко-критический метод (Cухова, 2014: 99–100), что оказалось преждевременным и вызвало недовольство высших кругов Cв. Cинода. Изданные тиражом 150 экземпляров литографированные конспекты его переводов ветхозаветных книг, в которые вошли книги Иова, Екклесиаста, Песнь Песней, Притчи Соломоновы, пророческие книги, получили широкое распространение и привели к «делу Павского» (1841). По свидетельству И.А. Чистовича, «цена каждого экземпляра обходилась ок. 15 рублей ассигнациями. Оттиски производимы были под видом литографирования академических лекций, весьма осторожно» (Чистович, 1899: 134–135). Как выяснилось, сам Герасим Петрович был непричастен к подпольному распространению своих переводов. Вызванный на церковный суд Хергозерский свидетельствовал в защиту Павского (Чисто-вич, 1899: 186), несмотря на угрозу преждевременной отставки от должности учителя Cв. Писания и секретаря правления Вологодской духовной семинарии, полученной им 27 сентября 1839 г., и карьерных возможностей на ниве духовного просвещения1. Алексей Никитич признал в Св. Cиноде собственную инициативу в публикации несанкционированных переводов с целью «лучшего усвоения преподаваемой дисциплины», что свидетельствует об искренности характера и уважении к Герасиму Петровичу, уже лишившемуся должности законоучителя царских детей (1835) и обвиненному в широком преднамеренном распространении неверных богословских взглядов на Св. Писание (Cухова, 2014: 101). На протяжении 42 лет Хергозерский оставался бессменным преподавателем библеистики Ветхого и Нового Заветов в Вологодской духовной семинарии.

До введения нового Устава духовных семинарий на протяжении 28 лет он также преподавал немецкий язык (22.11.1841 – 21.11.1869) как важную и необходимую дисциплину для дальнейшего продолжения богословского образования в высшей школе, позволявшую знакомить учащихся с новейшими достижениями богословских западных исследований.

Кроме преподавательской, на Алексея Никитича возлагались и административные должности: помощника инспектора семинарии (4.11.1842 – 26.04.1844), эконома (4.08 – 5.09.1844), cекретаря строительного комитета (2.04.1853 – 2.08.1856) и семинарского правления (7.03.1850 – 6.05.1867). За многолетнюю усердную службу на поприще духовного образования он был удостоен ряда отличий и благодарностей от епархиального начальства. В 1845 г. он получил благодарность от обер-прокурора Св. Cинода, трижды удостаивался премии в размере годового учительского оклада (321 руб. 75 коп.), в 1859 г. получил полугодовую премию, а в 1870 г. – благодарность за ревизию Устюжского и Яренского духовных училищ.

Несмотря на 30-летний преподавательский стаж и возможность выхода на пенсию, он оказался незаменимым сотрудником и был оставлен в должности. Даже неоднократные строгие ревизии Вологодской духовной семинарии подтверждали его несомненные научно-педагогические достоинства. Так, даже в отрицательном отзыве ревизора С.В. Керского от 19 марта 1869 г. о Вологодской семинарии (Ферапонт, 2022: 94), Хергозерский был признан одним из лучших преподавателей, как обладавший «глубоким, основательным и всесторонним знанием предмета», cпособный «без всякого приготовления предлагать самые подробные и обстоятельные объяснения на любое место Писания». Особого внимания современников заслужил его энциклопедизм – знание греческой и латинской патрологии, «а иногда даже <...> Талмуда и сочинений ученых раввинов». Cогласно новому Уставу духовных семинарий (1867) широкая образованность преподавателей приветствовалась как стимул для «научного развития» будущих пастырей Церкви.

Положительный отзыв был написан и в 1872 г. ревизором C.И. Миропольским: «Хергозер-ский, при глубоких и обширных сведениях, при отличном знании текста священных книг и при замечательных лингвистических познаниях, отличается таким усердием, которое делает его примером для всей корпорации. Он от всех пользуется редким уважением и имеет сильное и весьма благотворное нравственное влияние на учеников. <…> Отношение его к письменным ученическим работам можно назвать образцовым»1.

Отдельно стоит отметить дисциплинированность Алексея Никитича: долгие двухчасовые занятия проводились им по времени с математической точностью, как и неукоснительное посещение всех педагогических собраний.

Итогом его научно-педагогической деятельности стала публикация двух учебных пособий по исагогике Cв. Писания: «Исагогика, или Введение в книги Св. Писания Нового Завета» (1860) (Хергозерский, 1860), «Обозрение пророческих книг Ветхого завета» (1873; 1899) (Хергозерский, 1899) и их внедрение в систему духовных семинарий. За последний труд автору была присуждена половина премии преосв. Макария (Булгакова) в размере 500 руб. «за лучший семинарский учебник года» 12 февраля 1875 г.2

Несмотря на базовый характер пособий, не предполагавший тонкостей библейско-богословской науки, учебники А.Н. Хергозерского представляли собой новинки, полностью соответствовавшие уровню развития научной библеистики того времени, посвященные важнейшей иса-гогической проблеме XIX в. – доказательству «историзма» книг Св. Писания и их «неповрежден-ности», что укрепляло веру учащихся. Первым был опубликован учебник по книгам Нового Завета, близким и понятным учащимся с детства из церковно-литургической традиции – «краеугольного камня» православного богословия. Разбор новозаветных книг предварялся обширным введением, в котором определялись понятие, предмет, цель («польза») и метод исагогики, а также «пособия к успешному чтению Нового Завета», cреди которых первостепенное значение отводилось святоотеческой традиции – трудам cеми отцов Церкви (свт. Иоанна Златоуста, св. Амвросия Медиоланского, cвт. Кирилла Александрийского, блж. Феодорита Кирского, блж. Иеронима Стридонского, прп. Иоанна Дамаскина и блж. Кассиодора) и некоторым современным отечественным толкованиям (Хергозерский, 1860: 24–26). Во второй части (частной исагогике) изложены характеристики каждой из новозаветных книг в 27 главах.

Второй учебник по пророческим книгам Ветхого Завета издавался дважды. Он был написан в рамках дальнейшего развития специализаций и соответствовал общеакадемическому изучению ветхозаветной библеистики, заданному СПбДА в 1880-е гг. (Малкина, 2022: 206). Он также имеет двухчастную структуру. Во введении представлены общие исагогические сведения (понятие о пророчестве, цели пророческого служения, предмете пророчества, числе книг, библейском и хронологическом порядке книг, cпособах получения Откровения). Основываясь на верности «историзму» Св. Пиcания, Хергозерский отрицал возможность иной атрибуции книг (Хергозер-ский, 1899: 7), хотя, как и Павский, следовал западной концепции veritas Hebraica в понимании первоосновы библейского текста. Во второй части 19 глав посвящены «частной» исагогике каждой из книг, при этом сложные проблемы разночтений между греческим переводом LXX и масо-ретским текстом (МТ) объясняются согласно блж. Иерониму Стридонскому «желанием восстановить хронологический порядок и сходство пророчеств» (Хергозерский, 1899: 67).

Актуальность новых пособий состояла в том, чтобы представить Св. Писание как: 1) авторитетный исторический источник, cодержащий описания реальных свидетельств, принадлежащих указанным в них авторам (в полемике с западной «мифологической» школой); 2) неизменный «богодухновенный источник» христианской истины для укрепления веры и нравственности юных семинаристов (научно-богословская проблематика разночтений осталась за пределами учебных пособий). Новизна учебников состояла и в реализации библейско-богословской концепции свт. Филарета (Дроздова) о понимании Св. Пиcания в духе Св. Предания – гармоничном синтезе биб-леизма и святоотеческой традиции.

Алексей Никитич Хергозерский, удостоенный чина статского советника (1878), двух правительственных орденов – св. Анны III степени (1868) и св. Владимира IV cтепени (1875), знака отличия за 40-летнюю службу (1880) и бронзовой медали в память о Крымской войне (1853– 1856)3, 14 декабря 1881 г. вышел в отставку, в честь чего состоялся торжественный семинарский праздник. Последние годы он постоянно жил в Вологде, где написал воспоминания о ранних годах учебы в Олонецкой духовной семинарии, в которых не только подробно описал отдельные исторические события (встречу с архиеп. Игнатием (Семеновым), инспектором иером. Варлаамом (Денисовым), торжественное открытие семинарии, ее преподавателей), но и собственный детский религиозный опыт, повседневный быт семинаристов, особенности преподаваемых дисциплин и личностную характеристику преподавателей. Мемуары Хергозерского (1879) до революции были опубликованы дважды. Впервые – в «Олонецких губернских ведомостях» (1897– 1898), а затем в нескольких номерах приложений (неофициальной части) «Олонецких епархиальных ведомостей» (1901–1902). Их анализ способствует реконструкции ряда исторических подробностей становления Олонецкой духовной семинарии (переезд студентов из Новгородской духовной семинарии, открытие семинарии 27 октября 1829 г., ректорство архим. Аполлинария (Вигилянского) и др.) и православного образования в Карелии в первой половине XIX в.

Мемуары также пробуждали патриотический интерес к отечественной истории на рубеже XIX – нач. XX вв., в эпоху секуляризации общественного сознания. Уверение автора в их «составлении на скорую руку» и неточности хронологии событий из-за изложения «по памяти»1 – литературный прием. Написанные живо и увлекательно, они непредвзято и эмоционально передают детские и отроческие воспоминания маститого и опытного педагога на склоне лет.

Воспоминания, написанные от лица ребенка, для которого первое путешествие через реку Cвирь и Ладожское озеро в Новгородскую семинарию связано с расставанием с фольклорными (языческими) представлениями (дедушки-водяные оказываются местными рыбаками2), способствуют погружению читателя в прошлое. Особого внимания заслуживает описание детского религиозного опыта: «неизгладимое впечатление» оставили непродолжительные торжества и долгие проповеди, а прикосновение к «святынькам» Антониево-Сийского монастыря – камню-кораблю, зеленой ветке и колоколу – стало свидетельством чудес, cовершаемых «по молитвам человеческим». После недолгого знакомства с Новгородской семинарией и городскими достопримечательностями ему предстояло возвращение в Петрозаводск и учеба в новой семинарии3 в «риторическом» (словесном) отделении.

Преподавание и экзамены проводились на латыни в виде диспутов с ректором, и потому семинаристы умели писать на ней лучше, чем на русском языке4. В плачевном состоянии находилось преподавание математики и физики5. Хергозерский отмечал важность личностного фактора в деле духовного образования. Так, перемещение строгого, но любимого семинаристами иеромонаха Варлаама в Вятскую семинарию, назначение на ректорство архимандрита Аполлинария (Вигилянского) (1829–1834) и инспекторство иеромонаха Вассиана (Чудновского) привели к нестроениям, которые были преодолены при новом ректоре Гедеоне (Виноградове) (1834– 1835). Воспитанники жили на квартирах местных жителей по 10–15 человек, а формально строгое соблюдение дисциплины и субординации между старшими и младшими учениками не способствовали развитию нравственности и часто приводили к «ловкости обходить cущность закона и установленного правила»6. Дружеские отношения складывались между старшими и средними воспитанниками, которые приглашали друг друга на чай в праздничные дни. Семинарские бытовые условия (питание, одежда) для учеников были лучше домашних, что было привлекательным. Небольшое количество учащихся позволяло контролировать дисциплину и посещаемость занятий и богослужений, а существование строгой семинарии помогало в борьбе с расколом. Воспитание акцентировалось на нравственности, а знания оказывались на втором плане, что было связано с неукомплектованностью библиотеки, изначально состоявшей из книг, «присланных за ненадобностью» из других семинарий7.

После продолжительной болезни с декабря 1890 г. Хергозерский скончался 26 февраля 1891 г. в возрасте 78 лет. Похороны сопровождались торжественной панихидой при большом стечении народа. Торжественная соборная заупокойная литургия и отпевание были совершены в разрушенной в 1920-е гг. приходской Николаевской церкви на Сенной площади протоиереем Cпасо-Всеградского Обыденного собора И.Г. Кузнецовым в сослужении прот. Н.П. Лявдовского, священника-преподавателя семинарии Н.B. Малиновского (Ферапонт, 2020), Н.Е. Алексина и Д.П. Преображенского в присутствии преподавателей, воспитанников семинарии и светских лиц. Кроме служащих присутствовало 10 священников, было произнесено три некролога бывшими коллегами:

cвящ. Николаем Малиновским, А.К. Лебедевым1 и К.П. Заболотским. Cреди заслуг покойного отмечались его педагогические таланты в деле духовного образования и верность Православию. Два некролога были опубликованы известным вологодским историком и краеведом Николаем Ивановичем Суворовым2 в Прибавлении к «Вологодским епархиальным ведомостям»3.

К сожалению, могила замечательного педагога и библеиста Алексея Никитича Хергозер-ского была уничтожена в 1980-е гг. в процессе ликвидации Богородице-Рождественского (Глинковского) кладбища в центре Вологды.

Выводы . Педагогическая деятельность и учебные труды А.Н. Хергозерского по библеи-стике оказали значительное влияние на становление православной отечественной богословской науки в системе духовных семинарий, реализовав и укрепив концепцию свт. Филарета (Дроздова) о Св. Писании как единстве «двух заветов» – Ветхого и Нового как единого Богооткровения.

До революции 1917 г. его учебники оставались основными для духовных семинарий, на них воспитывалось несколько поколений православного духовенства. В частности, среди лучших учеников Алексея Никитича был и выдающийся профессор библейского богословия СПбДА Николай Никанорович Глубоковский (1863–1937).

Развитый педагогический талант Хергозерского и всецелая посвященность духовному отечественному образованию представляют высокий образец служения Церкви и Отечеству, значимый положительный пример прошлого, актуальный для современной православной духовной школы, нуждающейся в нравственно-воспитательных идеалах.

Воспоминания об Олонецкой духовной семинарии являются важным историческим источником, cодержащим уникальные подробности становления православного образования в Карелии в первой половине XIX в. на основе исторических свидетельств высокообразованного очевидца. Основанные на живом детском и юношеском православном религиозном опыте, они сохраняют актуальность и для воспитания современной молодежи XXI в. с опорой на историческое прошлое.