Нецерковное религиозное большинство как проблема современной православной церкви: социально-философский аспект

DOI:

Цитирование. Патрин В. Г. Нецерковное религиозное большинство как проблема современной Православной Церкви: социально-философский аспект // Logos et Praxis. – 2021. – Т. 20, № 3. – С. 27–31. – DOI: 10.15688/

Понятие постсекуляризм вошло в широкий социально-философский оборот не так давно. Внешним толчком для его актуализации считаются события 11 сентября 2001 г. Его теоретическую разработку связывают главным образом с немецким философом Юргеном Хабермасом, который применяет его для обозначения обществ, прошедших секуляризацию, в которых на смену конфронтации с религией приходит этап диалога с религией на основе идей европейского гуманизма [Узланер 2020, 178–179]. Помимо понятия «постсекуляризм» в научной литературе также активно используется понятие «десекуляризм», которым обозначается процесс возрождения религии в государствах и обществах [Шишков 2012, 165–166; Карпов 2012, 136]. Для описания реалий нашей страны часто используют понятие «десекуляризация», что действительно отражает процесс роста Русской Православной Церкви в численных показателях и в ее вовлеченности в социальные и государственные сферы после окончания советского периода [Шишков 2012, 169–170]. Однако наблюдаемая близость Церкви и Государства в России, которая воспринимается как основное проявление десекуляризации, не имеет существенной поддержки в обществе. Актуальная ситуация положения религии и религиозных институтов свидетельствует о нашем обществе скорее как о постсекулярном, чем десекуляризованном. Рядовым священникам Русской Православной Церкви, которые работают непосредственно с людьми, приходится регулярно сталкиваться с этой отделенностью общества от Церкви.

В храмах Русской Православной Церкви самой востребованной и стабильной церковной требой остается совершение Таинства Крещения. Если судить о количестве православных по показателям этого Таинства, то можно было бы сказать, что больше половины наших сограждан являются православными христианами [Филатов, Лункин 2005, 44]. Однако это кардинально не совпадает с количеством людей, которые регулярно присутствуют на богослужениях. Статистика здесь говорит в лучшем случая о 4 % населения [Сколько православных в России... web]. Обобщая, получается, что основная часть крещенных в Православной Церкви людей представляют собой особое нецерковное религиозное большинство. В данном случае нельзя говорить об обмирщении Церкви, как это было в IV в., когда христианство стало государственной религией, или об обрядовой формализации, как это было в Синодальный период Русской Православной Церкви. Нецерковное религиозное большинство практически неисти-туционально, оно не воспринимает себя частью Церкви или какого-то другого религиозного института.

Как это и характерно для постсекулярного общества [Степанова 2015, 56], вера и религиозность в нашей стране перестали быть строго связанными с принадлежностью к какой-то определенной религиозной структуре. Значительная часть верующих обособилась от Церкви, приобретя специфическую идентификацию, отличающую их от людей церковных. Это можно наблюдать на примере отношения со стороны представителей нецерковного большинства к церковным людям, которых называют «ударившимися в религию», «сектантами», а активность Церкви в общественной жизни воспринимается или безразлично, или с настороженностью и даже негативно (в нашем городе это заметно на примере проблем, связанных со строительством новых храмов, когда сами крещеные люди выступают против такого строительства). Другими словами, процессы секуляризации и десекуляризации в нашей стране привели не к полному уничтожению религии, и не к какому-то значительному воцерковлению общества, но к наблюдаемому отделению религиозности от основного религиозного института – Русской Православной Церкви. Вера воспринимается в данном случае вполне в рамках секуляризма как частная, личная сфера человеческой жизни, при этом достаточно ограниченная [Кырлежев 2012, 53]. Взаимоотношение с этим нецерковным религиозным большинством представляет актуальную проблему для современной Православной Церкви.

Говоря о постсекулярном мире, мы говорим о мире постмодерна, разочаровавшемся в идеях модернизма, но не очаровавшемся традиционной верой. Современную религиозность характеризуют как религиозный индивидуализм и плюрализм, в котором каждый человек формирует свою собственную религиозную идентичность, прибегая к различным источникам, в том числе и институциональным формам религии [Степанова 2015, 61]. Индивидуализация и атомизация общества, ослабление влияния культурных центров вписываются в логику идей европейского гуманизма, выводящих индивидуума из-под давления общества. Религиозность в данном случае трактуется как некая неопределенная естественная сила или потребность, которая не имеет готовой идеальной формы, но которую человек определяет индивидуально в процессе своей жизни [Кырлежев 2012, 62–63], поэтому Крещение, как мы писали выше, воспринимается не как окончание этого процесса формирования религиозной идентичности, а как один из его элементов. В данном случае в рамках постсекуляризма мы сталкиваемся с трансформацией бытовой религиозности в обществе и ее диссонансом с религиозностью традиционной, которая воспроизводит исторические формы, закрепившиеся в церковных формах репрезентации. Метафорически, институты, представляющие традиционную веру в мире постмодернизма и постсекуляризма, подобны домам бабушек и дедушек, где пахнет выпечкой и старой одеждой. Внуки их в целом любят, но не хотят жить также.

Принципы, по которым строит свою жизнь современная Русская Православная Церковь, остались вполне традиционными. В программном документе «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» это отражено в постоянных ссылках к историческим примерам и прецедентам [Основы социальной концепции... web]. С точки зрения традиции вполне естественным является современное близкое взаимодействие Церкви с государством. Вполне традиционно и ее позиционирование в рамках взаимоотношения с обществом в качестве легитимного религиозного института, но, в отличие от взаимоотношений с государством, с современным нецерковным религиозным обществом это работает крайне слабо. Более того, именно традиционная близость Церкви с государством часто воспринимается как препятствие для налаживания отношений Церкви с обществом [Узланер 2020, 317]. В данном случае Православная Церковь вовлекается в сферу острых социальных вопросов, касающихся общественной справедливости и прав человека. В этом русле проходит одна из основных линий критики Церкви, то есть церковный вопрос сопряжен сейчас не с вопросом о Боге и спасении, а с устройством человеческой земной жизни и с деятельностью Церкви на этом уровне. Данная проблема отмечается светскими исследователями, которые пишут об отсутствии в Церкви какой-то значимой рефлексии на значимые социальные вопросы [Узла- нер 2020, 246–247], при этом в «Основах учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека» прописана идея Ее участия в решении социально значимых вопросов, то есть в этом официальном документе принимается статус Русской Православной Церкви как общественного института, включенного в сферу решения светских вопросов [Основы учения... web]. Однако на практике доминирующим оказался более традиционный принцип «симфонии властей», который рассматривает вопросы устройства человеческой земной жизни как прерогативу государства, а в ведении Церкви остается обустройство церковной жизни и воспитание верующих.

Традиционные формы взаимоотношения Церкви с миром имели два вида направленности: 1) вовне – миссионерство и апологетика; 2) внутрь – пастырское окормление верующих в рамках церковных правил и традиций. Формально все крещеные люди входят во внутренний круг церковного попечения, но, по факту, современное нецерковное большинство православных практически не попадает в эту сферу пастырского попечения, оказываясь внешним по отношению к Церкви. Взаимоотношение с ним рассматривается современной Церковью через понятие «внутренняя миссия». Сложность связана с тем, что эта миссия не имеет четкой локализации в рамках традиционной церковной жизни и распространяется на все ее сферы деятельности, например, на Литургию, в результате чего появляются «миссионерские Литургии». Если раньше миссионерство заканчивалось в Таинстве Крещения, а дальше шла уже пастырская работа, то теперь принятие Крещения является частью не церковной жизни как таковой, а элементом жизни нецерковного большинства, которое согласно получить от Церкви данную услугу, но при этом намерено сохранять свою независимость. Это касается и других Таинств и треб. Церковь, совсем в духе атеистических принципов Советского государства, воспринимается обществом как институт по удовлетворению религиозных потребностей граждан, что отражается в тех наименованиях Русской Православной Церкви (например «ООО» и т. п.), которые мы встречаем в информационном пространстве. Можно сказать, что современные церковные механизмы

«внутренней миссии» неэффективны, так как ситуация с воцерковленностью крещеных людей не меняется. Знаниевая парадигма практики огласительных бесед перед таинствами Крещения и Венчания, а также преподавание Основ Православной Культуры в школах вписываются в парадигму постсекулярного общества в качестве одного из элементов для формирования религиозной идентичности, поэтому они не могут изменить ситуации. Для самого же постсекулярного религиозного большинства актуальная ситуация является вполне естественной и приемлемой. Оно не признает религиозность как доминанту жизни. Церковь и церковные Таинства воспринимаются в рамках консьюмеризма как средство, которым человек хочет воспользоваться для решения своих проблем, при этом особо ничем не жертвуя и не меняя своей жизни.

В складывающейся ситуации для людей нашего общества нет стимулов идентифицировать себя с Церковью как институтом, так как такая идентификация не требуется социально-государственным устройством, религиозные вопросы обособлены от Церкви, Церковная деятельность не воспринимается как значимая, а получение церковных Таинств и обрядов не требует особого вовлечения в жизнь Церкви. Из перечисленных факторов только последние два можно изменить в текущей ситуации: от Церкви требуется деятельность, которая будет восприниматься обществом как значимая, и нужно, чтобы получение церковных Таинств было связано с приобщением к жизни Церкви и к общественнозначимым видам ее деятельности. Такой деятельностно-ориентированный подход является, по сути, возвращением к практике Древней Церкви, когда жизнь христианина была связана с практикой различных форм социального служения, а перед Крещением люди сразу непосредственно приобщались к церковной жизни. Это поможет актуализировать христианское учение в современной антропологической и социальной ситуации, полной различных вызовов и проблем [Хоружий web], проявит суть христианской идеи отнологичекого трансцен-дирования, состоящей не в избегании людей, а в общении, и позволит Церкви осуществлять свою миссию в постсекулярном пространстве в качестве социально значимого института.