Неисполнение обязанности как основание гражданско-правовой ответственности за нарушение договора по законодательству Германии

Гражданское уложение Германии (далее – ГГУ) имеет давнюю историю. Принятое еще в 1896 г., оно остается и сегодня примером кодификации гражданского права стран континентальной системы права. Существенные изменения претерпело немецкое гражданское законодательство в связи с проведением правовой реформы, положения которой вступили в силу 1 января 2002 г. Закон о модернизации обязательственного права Германии затронул не только регулирование обязательственных отношений, но и гражданско-правовую ответственность за их нарушение. В ходе проведения реформы изменилось содержание § 280 ГГУ, который составлял ядро законодательных основ обязательственного права Германии. В названном параграфе определено, если должник нарушит свою обязанность, вытекающую из обязательства, то кредитор вправе потребовать возмещения вызванного этим ущерба. В качестве основания гражданско-правовой ответственности выступает нарушение должником субъективной гражданской обязанности.

Согласно действующей редакции ГГУ в силу обязательства кредитор вправе требовать от должника его исполнения, при этом оно может состоять и в воздержании от действия (§ 241 ГГУ). Договорное обязательство как сложное правоотношение между кредитором и должником включает разнообразные по своему характеру обязанности, основной среди которых выступает обязанность по его исполнению. Доктринально обязательственное отношение трактуется через правомочие кредитора, реализуемое посредством обязательственного притязания по отношению к должнику, поскольку обязательственное правопритязание всегда управомочивает кредитора требовать от должника исполнения обязательства [4, c. 63]. Другими словами, обязательство предстает правом требования его исполнения и корреспондирующей обязанностью его исполнить. Однако Верховный Суд ФРГ использовал не столь узкое понимание обязательства, расширив его посредством включения в его состав «не только требования об исполнении к должнику об исполнении обязательства, но и общую совокупность всех прав и обязанностей субъектов обязательства, которые могут возникнуть в рамках их правоотношений» [2, с. 63].

В результате проведения реформы обязательственного права изменился юридико-технический подход к установлению обязанностей, возникающих при заключении договора. В соответствии с § 241 ГГУ в состав обязательства наряду с обязанностью по его исполнению (Leistungspflicht) могут включаться обязанности учитывать права, блага и интересы другой стороны, получившие наименование «обязанности по защите» (Schutzpflichten). Долгое время существование этих обязанностей признавалось наукой и подтверждалось судебной практикой, однако только после модернизации граждан- ского права они получили свое нормативное закрепление. Примером может служить обязанность владельца салона по продаже автомобилей при заключении с клиентом договора купли-продажи транспортного средства обеспечить безопасность напольного покрытия (отсутствие ям, трещин, неровностей, влаги и т. п.), чтобы избежать падения лица, причинения ему травм и вреда его имуществу. Следует подчеркнуть, что возмещение вреда в приведенном примере будет рассматриваться как нарушение договора, что полностью исключает применение норм о внедоговорной ответственности.

В науке гражданского права Германии разработана сложная классификация обязанностей участников обязательственного отношения, не имеющая аналогов в отечественном праве. Обязанности, возникающие на основании заключения договора, принято классифицировать по способу удовлетворения интересов на положительные и отрицательные, к первым следует отнести обязанности совершить какие-либо действия (Verhaltenspflichten) или обязанности по бездействию (Unterlassungspflichten). Немецкая правовая доктрина по функциональному назначению различает так называемые обязанности по исполнению обязательства (Leistungspflichten) и обязанности по охране имущественной и личной сферы (Schutzpflichten). Как отмечено в немецкой научной литературе, Schutzpflichten выступают антиподом Leistungspflichten и в отличие от последних в части непосредственного исполнения обязательства значения не имеют [8, S. 26]. Если обязанности по исполнению обязательства связаны с предметом договора и их исполнение отражает сущность обязательства (передать вещь, выполнить работы, оказать услугу), то обязанности по охране прямого отношения к исполнению обязательства не имеют, а их реализация призвана предотвратить негативные имущественные последствия для кредитора при исполнении обязательства должником.

В соответствии с теоретическими положениями немецкого гражданского права различаются первичные (основные, базисные) обязанности (Hauptleistungspflichten), посредством исполнения которых осуществляется достижение цели заключенного договора, а именно удовлетворение интереса в передаче (получении) вещи, оказании (оплате) услуг, выполнении работ, и второстепенные (дополнительные) обязанности (Nebenleistungspflicht), не имеющие непосредственного отношения к предмету обязательства и не являющиеся синаллагматическими. Основные обязанности – это те, ради которых и заключается договор, через их исполнение раскрывается суть обязательства. Второстепенные (дополнительные) обязанности можно разделить на самостоятельные (selbstständige Nebenpflichten) и несамостоятельные (unselbstständige Nebenpflichten). Наличие и исполнение первых продиктовано требованиями надлежащего исполнения обязательств (например, обязанность обеспечить надлежащее место и время исполнения) и особенностями интереса контрагента при этом (например, при покупке мебели дополнительно осуществить ее сборку). Исполнение несамостоятельных второстепенных (дополнительных) обязанностей обеспечивает соблюдение интереса контрагента и к ним следует отнести обязанность обеспечить надлежащую упаковку товара, снабдить его правилами использования (эксплуатации).

Говоря о второстепенных обязанностях, следует отметить, что и их нарушение выступает основанием ответственности, следовательно, отсутствие руководства по эксплуатации будет означать ненадлежащее исполнение договорного обязательства. Основные обязанности характеризуют природу самого договора и отражают сущность совершенной сделки, следуют из смысла самого закона, в то время как второстепенные служат исполнению основных, призваны обеспечить их гарантированность и сохранность и устанавливаются посредством соглашения сторон или же вытекают из общих установлений гражданского законодательства. Несмотря на то обстоятельство, что дополнительные (сопутствующие) обязанности (Nebenleistungspflicht) в отличие от основных (Hauptleistungspflichten) не относятся к предмету обязательства, и те, и другие входят в содержание гражданского обязательственного правоотношения, возникающего в результате заключения договора.

Особое место среди второстепенных (дополнительных) обязанностей занимают указанные выше обязанности по защите (Schutzpflichten), реализация которых требует от должника проявлять осмотрительность и заботливость, что обеспечивает неприкосновенность имущественной сферы контрагента [6, S. 71]. Нормативное закрепление рассматриваемого вида обязанностей содержится в абз. 2 § 241 ГГУ, согласно которому в соответствии с содержанием обязательства каждая из сторон обязана учитывать права, блага и интересы другой стороны. Часто подобные обязанности не конкретизированы, их наличие трудно установить из самого договора, и они апеллируют к добросовестности, разумности и благоразумию участников гражданского оборота. Кроме того, исполнение таких обязанностей не подлежит судебной защите, поскольку их нарушение одномоментно приводит к причинению вреда и, соответственно, угроза их неисполнения не предполагает использования правовых средств в целях ее устранения. Вернемся к выше приведенному примеру. Обязанность по защите имеет общий, не конкретизированный характер, ведь продавец обязан обеспечить безопасность нахождения покупателя на всей территории автосалона, защиту от всех возможных случаев причинения последнему вреда, да и требовать юрисдикционного (принудительного) исполнения такой обязанности в силу ее существа невозможно.

Обязанности по защите в отличие от иных договорных обязанностей сторонами индивидуально в соглашении не устанавливаются и принимаются ими в силу прямого указания в законе. Конкретного содержания они, как правило, не имеют. При несоблюдении таких обязанностей, которые приводят к причинению вреда, представляется возможным четко установить их суть. Например, из договора на установку мебели не следует, в отношении какого конкретного имущества заказчика исполнитель обязан воздерживаться от действий, причиняющих вред, однако в случае повреждения стены в результате исполнения договора обязанность конкретизируется: защитная обязанность обеспечить сохранность стены заказчика. Возмещение убытков вследствие нарушения обязанностей по охране происходит независимо от того, были ли они прямо предусмотрены в договоре или нет, поскольку их возникновение обусловлено природой самого обязательства [10, S. 110].

В литературе отмечается некорректность использования применительно к обязанностям по защите (Schutzpflichten) термина «исполнение», поскольку неисполнение последних не может быть подвергнуто исковой судебной защите [11, S. 131]. С высказанным мнением следует согласиться. Терминологически более верно вести речь не об исполнении обязанностей по защите, а о недопущении их нарушения. Рассматриваемые обязанности не закреплены, поэтому некорректно проводить параллель со всеми иными договорными обязанностями, имеющими конкретное содержание. Более уместно использовать нейтральные понятия – соблюдение или следование обязанностям по защите. Дополнительным аргументом в пользу этого служит то обстоятельство, что в отличие от обязанностей по исполнению обязательства (Leistungspflicht) к обязанностям по защите не предъявляются требования о соблюдении принципов надлежащего исполнения. Рассматриваемые обязанности теорией немецкого права относятся к «договорным обязанностям» и их исполнение призвано обеспечить неприкосновенность личности и ее имущественного положения, поскольку в результате заключения договора «открывается» имущественная сфера лица, вступившего в обязательственные отношения, и посредством заключения договора он делает возможным для другой стороны доступ к своим правам и охраняемым законом благам [7, S. 58], что потенциально создает возможность посягательства на них. Обязательства по охране возникают из базирующегося на договоре социального контакта и нацелены на сохранение правовых благ участника договорного обязательства [5, c. 93]. Обязанности по исполнению обязательства (Leistungspflichten) корреспондируют кредитору право требовать от должника его исполнения, не исключая при этом и возможности принудительного исполнения. Обратная ситуация складывается относительно обязанностей по защите имущественной и личной сферы своего контрагента (Schutzpflichten), которые в силу своей правовой природы не могут быть подвергнуты принудительному исполнению, их реализация не обеспечена соответствующим правом требования управомоченного лица и их неисполнение не нарушает правопритязаний контрагента обязательственного правоотношения. При нарушении обязанности по защите возникший ущерб подлежит возмещению в соответствии с нормами об ответственности за нарушение договора, а не деликта, поскольку основанием возникновения нарушенных обязанностей послужил договор, и вред был причинен при исполнении должником взятого на себя обязательства.

Буквальный перевод абз. 2 § 241 ГГУ показывает, что немецкий законодатель говорит о возможности существования обязанностей по защите имущественной и личной сферы

(Schutzpflichten), а с учетом содержания абз. 1 § 241 ГГУ можно сделать вывод, что возникновение рассматриваемых обязанностей при заключении договора напрямую зависит от возникновения обязанностей по исполнению обязательства (Leistungspflichten) и первые появляются не ранее вторых, их участниками являются те же лица. Обязанности по защите имущественной и личной сферы (Schutzpflichten) выступают обеспечительным средством в том смысле, что в общем виде обеспечивают правопорядок, а в узком – гарантируют участнику обязательственного договорного правоотношения беспрепятственную охрану тех имущественных и неимущественных благ, которые затронуты или могут быть затронуты заключением и исполнением договора его сторонами. Специфика рассматриваемых обязанностей по исполнению обязательства (Leistungspflichten) и обязанностей по защите имущественной и личной сферы (Schutzpflichten) заключается не только в их различии по целевому назначению и механизму их исполнения, но и в отличии того интереса, удовлетворение которого происходит путем соблюдения обязанностей. Так, если в первом случае мы имеем дело с интересами контрагента по надлежащему исполнению обязательства и получению всего того, что ему причитается по договору, то во втором речь идет о сохранении и защите от посягательств со стороны другого участника договора своего имущества, прав и личных (нематериальных) благ.

Нарушение обязанности приводит к ответственности (Haftung) как необходимости возмещения убытков, которые возникли на стороне правонарушителя в результате долга (Schuld). Такое соотношение ответственности и долга объяснимо историческим развитием немецкого права и было отмечено еще классиком отечественной цивилистики И. А. Покровским, писавшим, что появившаяся из сферы гражданских правоотношений, как зародыш обязательственных отношений, идея долга в процессе развития стала рассматриваться лишь как основание последних [3, c. 234–235]. Однако близость таких терминов в немецком праве не означает их синонимичности, это отдельные категории, хотя, как правило, и взаимосвязанные. С позиции правовой догматики «долг» и «ответственность» составляют органическое единство (Einheit) вследствие того, что неисполненный долг трансформируется в ответственность. Без ответственности неисполнение долга остается без правовых последствий. Как отмечается в литературе, долг может иметь место и без ответственности, как и ответственность без долга [13, S. 21]. Примером долга без ответственности выступают натуральные обязательства, при которых исполнение обязанности возможно в отсутствие возможности применения принуждения (п. 1 § 214 ГГУ), или карточный долг (п. 1 § 762 ГГУ).

Немецкая наука гражданского права исходит из того, что нарушение обязанности (Pflicht), возникшей из обязательственного отношения, влечет возникновение обязательственного правоотношения (Schuldverhältnisse), на основании которого лицо приобретает правопритязание (Anspruch). Понятие «правопритязание» выступает ядром всей системы немецкого гражданского права. Классик немецкой цивилистики Б. Виндшейд определил притязание как юридическое основание, когда одно лицо требует что-либо у другого и имеет право на такое требование [1, c. 91]. Притязание не тождественно субъективному гражданскому праву (subjektives Recht), нарушение последнего служит основанием возникновения первого. Субъективное гражданское право есть воплощение «правовой власти» субъекта права (Rechtssubjekt), на основе которого у лица возникают конкретные притязания. Так, на основе субъективного права собственности возникает притязание собственника требовать от владельца выдачи ему вещи (§ 985 ГГУ), притязание на возмещение убытков вследствие посягательства на собственность (§ 823 ГГУ). При заключении договора купли-продажи возникает субъективное право покупателя, на основе которого он обладает притязанием требовать передачи ему права собственности на вещь. Обязательственное или договорное притязание обозначается как требование (Forderung), при этом в отдельную категорию выделяют организационные, правоизменяющие права (Gestaltungsrechte), «посредством осуществления которых происходит одностороннее возникновение, изменение или прекращение правоотношения» [9, S. 229] (на- пример, право на расторжение договора, право отказаться от его исполнения, право требовать признания сделки недействительной и т. п.). Применительно к гражданско-правовой ответственности притязание на возмещение убытков (вреда) (Schadenersatzansprüche) возникает как ответная реакция на посягательство на субъективные гражданские права (subjektives Recht) посредством нарушения обязанности (Pflichtsverletzung).

Анализ положений гражданского законодательства Германии и теоретических воззрений немецких цивилистов позволяет сделать вывод о возможности нарушения не только основной обязанности по исполнению обязательства (Leistungspflichten), но и второстепенных (Nebenleistungspflicht). Немецкое право признает в качестве основания наступления гражданско-правовой ответственности за неисполнение договора нарушение субъективной гражданской обязанности. Гражданское право Германии исходит не из факта нарушения договора как такового, а именно из «порока» исполнения обязанности, которая возникает из факта заключения договора. Нарушение договора влечет возникновение у пострадавшего притязания на возмещение убытков.

Немецкое гражданское право рассматривает обязательство как сложную по содержанию правовую связь, включающую совокупность любых прав и обязанностей участников обязательства, осуществление и исполнение которых связано с исполнением обязательства и им не ограничивается. Немецкое теоретическое понимание обязанностей, образующих состав обязательственного правоотношения, не имеет аналогов в отечественной науке гражданского права. Нарушение обязанности по исполнению обязательства (Leistungspflichten) и обязанности по защите имущественной и личной сферы (Schutzpflichten) выступает основанием возникновения у кредитора правопритязания требовать возмещения причиненного вреда, что и является основанием возникновения ответственности за нарушение договора.