Неизвестное панно Фрих-Хара

В фондах Екатеринбургского музея изобразительных искусств (ЕМИИ) хранится монументальное керамическое панно советского скульптора, заслуженного художника РСФСР, Исидора Григорьевича Фрих-Хара, которое было передано сюда в 1946 г.1 В акте поступления панно было названо «Праздник». О таком названии майолики свидетельствует надпись, сделанная автором на изображении справа по вертикали на красном фоне белым: «12/ дека-/ бря / 1937/ года».

Указанная художником дата была днем выборов в Верховный Совет и Совет Национальностей СССР, зафиксированным в Конституции 1936 г. и объявленным всенародным праздником.

В ходе исследования — изучения каталогов выставок, публикаций в газетах и журналах по искусству, архивных документов — удалось выяснить, что возможно наше панно экспонировалось на нескольких выставках под названием «Сталинская конституция».

Фрих-Хар впервые представил монументальный керамический рельеф, изображающий исторически важное политическое событие, в 1939 г. на выставке «Сталин и люди советской страны в изобразительном искусстве», проходившей в Государственной Третьяковской галерее. В том же году был издан каталог2 , но в нем отсутствует воспроизведение панно, лишь названы размеры (300х250 см) и техника (майолика), сообщается также, что выполнено оно было на фаянсовом заводе им. М.И. Калинина в Конаково.

В 1941 г. в «Выставке лучших произведений советских художников», которая также проходила в Государственной Третьяковской галерее, скульптор снова участвует с произведением под тем же названием. В рукописном каталоге 1941 г., хранящемся в отделе рукописей ГТГ указаны: год создания — 1939, техника — майолика, размеры — 320 x 220. Отмечено, что это панно было приобретено Московской закупочной комиссией³ .

На 8-й республиканской «Выставке лучших произведений художников Киргизии 1932— 1942», проходившей в 1942 г. в городе Фрунзе, скульптор демонстрировал произведение уже под названием «Празднование Сталинской Конституции в Киргизии». В выпущенном тогда каталоге приведено краткое описание монументального рельефа, совпадающее с нашим: «И.Г. Фрих-Хар показывает на нашей выставке работы, представляющие две различные струи в его творчестве. Один из видных представителей керамической скульптуры, влюбленный в красочное великолепие цветного фаянса, Фрих-Хар полностью раскрывает свое декоративное мастерство в большом рельефе «Празднование Сталинской конституции». В условных формах, близких народному искусству, он дает синтетический образ киргизского нового быта в смелом сочетании горного пейзажа, народных музыкантов, красной конницы, праздничной трибуны»⁴ . По данным каталога соответствует техника, но размеры произведения существенно не совпадают с нашим рельефом — 360 x 230. Трудно предположить, что составители каталога могли допустить такую ошибку при обмерах произведения, скорее всего, Фрих-Хар представил на эту выставку другой барельеф на ту же самую тему. Выше приведенная цитата из вступительной статьи к каталогу позволяет сделать предположение, (если обмеры сделаны точно), что этот рельеф, возможно, является авторским вариантом нашего, тем более что в каталоге указана дата создания 1937—1938 гг.⁵

После выставки в городе Фрунзе в 1942 г. и до 1946 г., когда в фонды Свердловской картинной галереи поступил наш рельеф, участие Фрих-Хара в выставках с произведением подобных названия и размеров пока обнаружить не удалось.

Наше майоликовое панно, представляет собой состоящий из 49 частей монументальный рельеф, его размеры — 320 x 218 см (рис. 1).

Интересно сравнить его с панно из ГТГ «Праздник в азербайджанском колхозе» (135 x 265), выполненном в 1936 г. (рис. 2). Особенно наглядно прослеживаются аналогии между двумя произведениями при рассмотрении среднего яруса нашего панно. И в том, и в другом случае четко определен центр, который справа и слева замыкают вертикали ростовых фигур. Фигуры центральных групп срезаны горизонталями трибуны (ЕМИИ) и накрытого стола (ГТГ). На трибуне с группой из пяти человек фигура оратора — главная, она выполнена в высоком рельефе, близком к полному объему. Благодаря цветовому акценту — синий халат — художник дополнительно подчеркивает эту доминанту композиции. Автор, кроме того, расположил ее в точке геометрического центра произведения. Фигуры второго плана — женщина, мальчик и двое мужчин — изображены за фигурой выступающего. В построении всех трех ярусов рельефа ЕМИИ интересна «игра» масштабов — крупные фигуры музыкантов объединяют три пространства: слева у трибуны изображение уходящей в перспективу толпы и скульптурную группу на самой трибуне, далее пространство нижнего яруса, в котором слева направо в размеренном ритме движения изображены всадники и, наконец, пространство верхнего яруса за архитектурным мотивом, простирающегося до горных вершин, в котором тоже есть свой персонаж — пастух со стадом овец. В каждом из трех пространств заданы свои масштабы, и действие развивается по своим законам. Архитектоника построения подчеркнута вытянутыми пропорциями фланкирующих вертикальных фигур, полосы на халатах музыкантов разработаны не цветом, а рельефно, внося особую ноту лаконизма в общий ритм произведений.

При всей сочности колорита преобладание белого цвета усиливает ощущение глубины пространства, несмотря на условный язык его построения. Своеобразие колористки и пластического языка Фрих-Хара, тяготеющего к народному искусству, создает неповторимую органику его произведений. К примеру, красный цвет как атрибут любого советского праздника используется Фрих-Харом здесь очень тактично. Это не подавляюще большие локальные пятна, а яркие, но небольшие всплески на объеме знамени в руках всадника, на флажках, украшающих трибуну и вертикалях флагов и лозунгов слева и справа.

Интерес к подробностям и деталям, в отличие от народного искусства, у Фрих-Хара оборачивается остротой характеристики самого времени, в котором происходит действие: это белый цвет бумажного листа с речью в руках оратора,

Рис. 1

Рис. 2

который нарушает ритм ряда флажков справа и привлекает внимание зрителя, это и прославляющие лозунги на русском и киргизском языках, дополняющие повествование. В пространственном и колористическом строе рельефа не последнюю роль играет ритмика двух диагоналей зеленых деревьев, лучами расходящихся от центра к верхнему краю произведения. Этот прием, при всей статичности фигур среднего яруса, дает почувствовать общую динамику композиции, которую завершает снизу горизонталь движения всадников.

Остается только отметить, что в рельефе из ЕМИИ Фрих-Хар впервые, насколько нам известно, применил принцип многоярусного построения композиции. Интересен он и разработкой объемов от контррельефа до горельефа, разнообразием лепки и богатством фактур, обилием белого цвета, делающего его светоносным и в пространственном отношении чрезвычайно выразительным.

Первая попытка определить точную дату создания нашего рельефа, затем проследить его судьбу до передачи в фонды Свердловской картинной галереи позволяет предположить пока, что возможно он был представлен на двух выставках: «Сталин и люди советской страны в изобразительном искусстве» (1939, Москва, ГТГ) и

«Лучшие произведения советских художников в живописи и скульптуре» (1941, Москва, ГТГ).

Было бы большой удачей найти рельеф, который экспонировался в городе Фрунзе, чтобы можно было сравнить с нашим. Для большей уверенности в определении даты создания произведения предстоит уточнить, он ли был представлен на трех выставках, упомянутых нами. Пока можно только определить временной отрезок: после 1937 и до 1939 г.