«Неизвестный поэт»: к проблеме литературной репутации Вл. Гиппиуса

Приходится констатировать, что Владимир Васильевич Гиппиус -едва ли не единственный на сегодняшний день крупный представитель старших символистов, чье наследие остается в значительной степени не освоенным, не изданным и не переизданным.

Если мы обратимся к двадцатым годам, когда по крайней мере половина его творческого пути была позади, то увидим свидетельства, говорящие о его репутации неизвестного или малоизвестного поэта.

Так, в 1922 г. Р.В. Иванов-Разумник, в своем отзыве о поэме Гиппиуса «Лик человеческий», задавал риторический вопрос: «Что знает о поэте Владимире Гиппиусе широкая читающая публика?»2 Подразумевалось, что Гиппиус, много писавший и мало печатавший, причем печатавший под разными псевдонимами, оставался широкой публике практически неизвестным. Здесь можно вспомнить и позднейший отзыв Набокова из «Других берегов»: «тайный автор замечательных стихов»3.

Интересно задаться вопросом: была ли у Владимира Гиппиуса сознательная установка на эзотеричность творчества, или относительно малая известность была обусловлена чем-то другим4.

В этой связи нам представляется важным реконструировать основные этапы раннего периода творческой биографии Гиппиуса. Литературный путь его начинается в 1890-е гг, когда символисты находились в изоляции, - как пишет Д.Е. Максимов, «в атмосфере враждебного окружения господствующей прессы»5 Но надо сказать, что даже по сравнению с остальными декадентами путь Владимира Гиппиуса в литературу был сложным и извилистым. Первая его публикация появилась в 1892 г. в газете «Север»; далее он сближается с кругом журнала «Северный вестник» (З.А. Венгеровой, Н.М. Минским), который, как известно, первый начал печатать символистов, однако стихи его в журнал не берут6.

Он знакомится с Мережковскими, бывает в их салоне, где, по свидетельству Федора Фидлера, над его стихами смеялись все, а больше всех

смеялась Зинаида Мережковская7. Фидлер же приводит собственные слова Гиппиуса о том. что его не печатают ни в одном журнале8.

Переломным моментом становится выход в 1894 г. первого сборника «Русские символисты»; Гиппиус вместе со своим одноклассником и другом поэтом А. Добролюбовым отправляются в Москву к Брюсову. В записке, которую они ему посылают (она сохранилась в архиве Брюсова), содержится просьба издать их сочинения; при этом к письму приложена шуточная пьеса в одну страницу, написанная рукой Гиппиуса. - сюжет ее. если так можно выразиться, сводится к следующему: Гиппиус и Добролюбов умоляют напечатать их стихи - но только без ярлыка «русские символисты»9. Здесь сказалось не только их отношение к сборнику, но и неприятие самого термина «символисты» (тогда еще. впрочем, для всех звучавшего непривычно). 19 июня 1894 г. Брюсов запишет в дневнике: «... С ним [Добролюбовым] была и тетрадь прекрасных стихов его товарища - Вл. Гиппиуса» 10 Тогда же. летом, происходит их знаменательная встреча.

Известно письмо Брюсова поэту А.Л. Миропольскому (А.А. Лангу), опубликованное Н.К. Гудзием, где он сообщает о том. как Гиппиус и Добролюбов критиковали и даже пытались редактировать сборники, причем Гиппиус сказал, что «его стихи не могут быть рядом со всякой дрянью» 11.Таким образом, проект участия молодых декадентов в сборнике не состоялся.

Однако с этого момента Брюсов все больше проявляет интерес именно к Гиппиусу и предрекает ему громкую славу. 7 апреля 1896 г. он записывает: «Зато Вл. Гиппиус - о. это человек победы! Он горд и смел и самоуверен. Через год он будет читаться, через пять лет будет знаменитостью. Исполать ему» 12

В 1897 г. происходит знаменательное событие - выход, а точнее невыход. в свет книги Гиппиуса «Песни». Гиппиус издал ее за свой счет13 небольшим тиражом, причем с пометкой «не для продажи, без права рецензирования». О причинах этого поступка он написал в развернутом письме Брюсову, которое, кажется, является ключом ко всему последующему поведению Гиппиуса. В письме он говорит, почему решил не выпускать книгу в свет, почему не может преподнести ее Брюсову, и довольно эмоционально объясняет свое видение литературной ситуации в целом. Кроме того, что важно, он не упускает возможности слегка покритиковать и Брюсова за его книгу и даже за то. что он. Брюсов, решился ее выпустить. Вот что. в частности, пишет Гиппиус:

«<.„> Спешу поблагодарить Вас письменно за любезную присылку Вашей книжки; с радостью отблагодарил бы Вас своей книжкой, да не могу, ибо нахожусь ныне в том периоде душевного состояния, когда книжка моя мне мерзеет и давать ее. конечно кому-нибудь нет никакой психологической возможности. <... > Как жаль, что не зашли, так хотелось бы с Вами побеседовать. Me епш esse мне понравилась гораздо более предыдущих Ваших книжек, хотя с Вашими техническими нововведениями

‘^S^^^Ss^-я совершенно не согласен, как противоречащими в большей части - духу русского языка. <.. .>

Итак, я издал книжку, которую не выпускаю "в свет” <...>. потому что считаю ее крайне несовершенной, зачем же выступать на трибуну и говорить несовершенное? Не ценят ни совершенного, ни несовершенного. Отсюда - говорить пред толпой несовершенное уже вовсе не приходится. Еще одна (предположительная) версия - чердак, подвал. Почему мой чердак хуже Суворинского. Вольфовского и прочих? Мой - лучше.

Еще если - совершенно, то что написал, тут в выходе твоем в толпу, есть оттенок непонимаемого пророка, это некоторых утешает... Я не насчет оскорбляемого писательского самолюбия. Оно уже оскорблено давно.

Думал я это еще раз по поводу издания Вашей новой брошюры и не понял Вас. Не верю, чтобы Вы считали эту брошюру вполне совершенной, а если нет - то для чего же? - Извините ради Бога! Если касаюсь то. чего не должен был бы. может быть, касаться... Я искренно Вас не понимаю, как не понимаю многих, если не всех почти. А впрочем - извините! <...>»14.

Здесь обратим внимание на характерные заявления про чердак, подвал и трибуну («с книгой выступать - выходить на трибуну») - как кажется. основной чертой поведения Гиппиуса в дальнейшем будет поиск своей ниши и своей трибуны - и одновременно с этим - неприятие уже существующих.

В связи с вопросом о литературном поведении и литературной репутации кажется знаменательным и выход в свет брошюры Гиппиуса «Пушкин и журнальная полемика его времени» (1900). Магистральной линией в ней становятся сложные отношения Пушкина с писателями, с литературным миром. Кажется, что когда Гиппиус пишет: «обиды наносил ему не только свет. <...> обиды наносили и современные ему писатели, та литература. которой он служил. <...> его судили глупцы, толпа отвечала на его речи холодным смехом. Ничем не мог он победить холодности толпы, ничем не мог изменить мнения глупцов»15, он соотносит обстоятельства литературной судьбы Пушкина со своими.

Важным фактором становится влияние Зинаиды Гиппиус: еще со второй половины 1890-х гг. она пыталась влиять на Гиппиуса, отучая его от декадентства. По ее позднейшему утверждению, именно она отговорила Гиппиуса выпускать свою первую книгу в свет. В воспоминаниях «Дмитрий Мережковский» она писала: «О В. Гиппиусе много писать нечего. Мы потом видались нередко, он напечатал тоненькую книжку своих стихов. которую я убедила его не выпускать в свет; писал впоследствии и другие стихи (под псевдонимом Бестужев) - неважные»16.

Как известно, именно под влиянием Зинаиды Гиппиус Вл. Гиппиус отказывается от участия в журнале Добролюбова «Горные вершины» -именно из-за его отказа этот проект рухнул. «Будьте осторожны - чтобы не быть, хотя самое короткое время, смешными». - пишет Зинаида Гиппиус Владимиру Гиппиусу. А 7 июня 1897 г. она писала Сологубу о его новых стихах: «Я рада за него, декадентничанье его. Добролюбова и Квашнина было жалко и стыдно, хорошо, что он один сумел это победить» 17

В связи с отходом от декадентства Гиппиус в это время также отказывается от участия в сборнике «Книга раздумий» - стихи, помещенные в нем, он позже резко критиковал18, называя их безграмотными. Характерно, что от него досталось Коневскому, поэту, к которому он испытывал несомненный интерес и стихи которого впоследствии повлияли на новую поэтику Гиппиуса19.

Отходя от декадентства, Гиппиус начинает развивать в своем творчестве религиозные мотивы. Указывалось, что в связи с этим Брюсов теряет к нему интерес 20 ; но пока еще, на рубеже веков, именно Брюсов проявляет к нему участие, приглашая его в альманах «Северные цветы».

Публикации предшествовала переписка с Брюсовым - надо заметить, что эти письма носят уже подчеркнуто деловой, официальный характер и касаются в основном публикации стихов. Письма демонстрируют и постепенное охлаждение Гиппиуса к литературе, и его высокие требования к характеру публикации. Так, он пишет: «Приглашение участвовать в сборнике более меня тронуло, чем побудило к действию. Впрочем, не входя в рассуждения и оправдания, малолюбопытные, скажу прямо - готов служить своими стихами (их же и прилагаю), если только сборник не будет иметь ни в каком отношении никакого направления, кроме хорошего литературного тона. Затем - продаю и даже называю цену: не менее полтины за 21

Итак, подборка из 5 стихотворений В. Гиппиуса появляется в «Северных цветах» за 1901 г.23 Подписаны они были начальной и конечной буквой фамилии, об этом Гиппиус просил в процитированном письме.

В следующем письме Гиппиус уже критикует «Северные цветы»:

«Сборник издан красиво, как все, что издает Скорпион, только что жиденек. Кое-кого существенно не хватает, кое-кого л 10 мало и пр. Глав-

Новый филологический вестник. 2012. №1(20). -- ное. что неполно и как-то неубедительно. Напечатанием своих стихов доволен и Вас очень благодарю»²⁴.

В следующем письме:

«Что касается денег, то расчета Вашего не соображу, а мой был на 50 рублей с чем-то. Если Ваш верен и с моим совпадает, столько мне и получить. Отчего же жмется Горький? И Чехова нет. А Минский, а Мережковский? »25

Итак. Гиппиус печатается в «Северных цветах», но неохотно, без энтузиазма; его недовольство вызвано и тем. что в журнале нет громких имен (Горького. Минского и Мережковского), и недостаточными гонорарами.

Гиппиус посылает, однако. Брюсову стихи для следующей публикации - но эта публикация не состоялась - именно после этого Гиппиус надолго отходит от литературы. Позже он будет объяснять этот отход тем. что литература и декадентство для него одно; уйдя от декадентства, понимаемого им как религиозный бунт в духе Ивана Карамазова, он ушел и от литературы26.

Эго охлаждение было замечено Брюсовым: в январе 1902 г. он записывает в дневнике: «Приезжал Вл. Гиппиус. Все более и более теряет своеобразность. Женился и скоро будет “как все”. Не лишен еще ума. но уже почти не пишет стихов. От литературы как-то отстал» 27

После возвращения в литературу в 1909 г. Гиппиус публикует большую подборку стихов в «Русской мысли» (где литературный отдел вел Мережковский. а 3. Гиппиус входила в редакцию журнала). В 1911 г. он обращается к Брюсову (в 1910 г. возглавившему литературно-критический отдел того же журнала) с просьбой опубликовать «целый ряд» своих стихов28.

Он пишет: «Я хотел бы напечатать в Русской мысли большое стихотворение (маленькая поэма) - в 320 стихов. Если помещение таких длинных стихотворений в принципе возможно, я пришлю - на Ваш суд; если же нет. то я хотел бы прочесть (подчеркнуто) Вам его лично <...>»29.

В следующем письме: «После долгих лет я возвращаюсь к литературе и прошу вот о чем: согласились ли бы Вы печатать в Русской мысли мои стихи - не одно, не два. а возможно больше, потому что у меня накопилось много, и насколько раньше я не хотел печатать, настолько теперь хочу. Я обращался к Вам с этой же просьбой год тому назад и Вы писали мне. что это возможно, но тогда я все еще колебался - возвращаться ли к литературе и не прислал Вам. Возможно ли напечатать много стихов сразу - в одной книжке журнала или понемногу? Возможно ли напечатать одно большое стихотворение около 300 строк? И если нет. то. - где возможно? на что Вы согласились бы?»30.

Можно предположить, что постепенная утрата Брюсовым31 интереса к Гиппиусу была связана не только с религиозным характером его новой лирики. Смена поэтики, постепенно происходившая у него уже на рубеже веков, выразилась не только в обращении к религиозным мотивам (по позд- й нейшему его убеждению, именно декадентское, те. бунтарское, эпатажное творчество, нашедшее у Гиппиуса наиболее полное выражение в ранних «Песнях», было по сути своей религиозным), сколько в переходе от ярких, рискованных, порой кощунственных, образов «Песен» к лирике философских медитаций, окрашенных тютчевскими интонациями, настойчивому варьированию одних и тех же мотивов («земля», «кровь», «сумрак», «звезды» и т.д.)32. Книга «Возвращение» (1912). вобравшая и стихи 1890-х гг. (в том числе вошедшие в «Песни»), по замыслу автора должна была ознаменовать именно возвращение к декадентству (что для него тождественно возвращению к литературе). В своем отзыве на книгу Зинаида Гиппиус заключает, что Гиппиус так и остался декадентом: «Уединение не убило его таланта, но сохранило от литературных веяний, консервировало, и вот. когда вновь он появился среди нас со своими однообразными, широкими и сильными стихами, со своей книжкой “Возвращение”. - мы ясно увидели знакомый лик настоящего поэта-индивидуалиста, одинокого до отвлеченности. до отчаянья, но с несомненно существующим “Я”. Бестужев остался на той ступени, на которой говорят: “есть Я” или “есть только Я”... »33

Итак. Вл. Гиппиус в значительной степени теряет поддержку своих литературных покровителей: 3. Гиппиус претит его индивидуализм34, а Брюсов, как мы предполагаем, находит его зрелые стихи чересчур ровными и однообразными, лишенными эмоционального накала, эффектности и эпатажа раннего периода. Отход от литературы в начале 1900-х мог быть продиктован и этим ощущением изоляции, одиночества не столько идеологического. сколько поэтического. В своей писательской стратегии Гиппиус занимает максималистскую позицию: или не печатать совсем, или печатать сразу много; ему нужна трибуна; он хочет сделать поэтическое высказывание по возможности концептуальным. Брюсов, первый оценивший дарование Гиппиуса, интересует его и как издатель и - впоследствии, как мы видели. - как потенциальный слушатель. Таким образом. Гиппиусу нужен непосредственный контакт - не только через журнал, не только через печатную публикацию своих стихов; ему нужен и воспринимающий собеседник как таковой. Вероятно, здесь как раз и сказался присущий ему пафос учительства, который он хотел реализовать и в литературной деятельности.

О литературной позиции Гиппиуса 1910-хгг. хорошо известно из ряда публикаций35. Надо сказать, что именно в это время у него складывается концепция декадентства как страстной жажды Бога; символизм, с его точки зрения, это предательство, жалкая подлежа и эстетство. Эта мысль прослеживается. в частности, в его статьях, публикуемых в газете «Речь»36.

Его биография советского периода изучена в меньшей степени: после октябрьской революции сблизился с Ивановым-Разумником и Блоком, участвовал в работе ТЕО Наркомпроса (работал в архивной секции), был действительным членом Вольфилы. Кое-что об этом периоде его деятельности мы знаем благодаря опубликованным документам; подробности же литературной биографии Гиппиуса еще предстоит изучить37. По словам. Иванова-Разумника. Гиппиус теперь, в 20-х гг, обращается к символизму38: как символистская прочитывается его большая поэма «Лик человеческий»39, опубликованная лишь частично.

Для более глубокого понимания его литературной позиции следует внимательно изучать тексты его докладов в ТЕО и на заседаниях Вольфилы.

Литературное поведение Гиппиуса, по имеющимся свидетельствам, опять же. проходит под знаком поиска слушателя и - одновременно - отказа публиковать свои произведения.

Первая особенность отражена в документированном трагикомическом эпизоде. К. Эрберг вспоминал: «Его огромную поэму (“Лик человеческий” -Ю.Р.) мы с Р.В. Ивановым-Разумником слушали в чтении автора еженедельно чуть ли не в течение всей зимы 1922 г. Зима была тогда холодная и голодная. Слушали, сидя в шубах в нетопленой комнате. Наконец я заболел и пропустил две недели. Гиппиус написал мне напоминание (конечно. в стихах: он так был охвачен своей поэмой, что прозой писать не мог)»⁴⁰. И Эрберг. в свою очередь, ответил шуточным же посланием:

Не должно расходиться так поэту, Как Вы, мой милый, нынче разошлись: Начав читать поэму прошлым летом, Досель читаете. Что ж, будет так всю жизнь?41

Что касается второй особенности - отказа публиковать свои произведения. привычки, идущей еще с декадентских времен, у нас есть свидетельство Д.М. Пинеса (товарища Гиппиуса по Вольфиле). относящееся к двадцатым годам. В РГАЛИ сохранился недатированный черновик письма Пинеса Гиппиусу, где он. как можно предположить, уговаривает Гиппиуса обнародовать свои произведения и. в частности, приводит евангельскую притчу, цитируя оттуда слова: «никто, зажегши свечу, не ставит ее под спудом. Ставьте свечу на подсвечник»42. Возможно, что здесь речь идет о непрочитанных докладах Гиппиуса на Вольфиле - известно, что на некоторые свои доклады он просто не являлся43.

Хочется выразить надежду, что дальнейшие архивные разыскания прольют свет как на литературное поведение, так и на подробности биографии Гиппиуса, до сих пор остававшиеся без внимания.