Некоторые аспекты модернизации правовой регламентации организации и функционирования казачьих войск в конце 50-х-70-х гг. XIX в. (на примере Кубанского казачьего войска)

Военная история казачества Российской империи, в том числе Кубанского, в конце 50-х гг. и на протяжении последующего десятилетнего периода XIX в. изобилует коренными преобразованиями в области военно-административного устройства и управления казачьих войск, упрочения их правового статуса, существенными изменениями в порядке отбывания казаками воинской повинности и другими новациями, которые были реализованы в период правления Александра II.

Безусловно, главными факторами, оказавшими огромное влияние на жизнеустройство казачьих регионов в этот период, явились: отмена крепостного права, ускорившая процесс становления капиталистических отношений в промышленности и сельском хозяйстве, изменение судебной системы, земская, городская и военная реформы, уроки Крымской военной кампании, завершение Кавказской войны и освоение новых территорий в Средней Азии и на Дальнем востоке1.

Богатая на события история нашего Отечества на протяжении веков подтверждала выводы о том, что территориями наше государство прирастало, в том числе благодаря подвижнической и самоотверженной деятельности русского казачества.

С конца 50-х гг. XIX в. дальнейшая судьба и развитие южных окраин Российской империи, продолжительное время находившихся в состоянии военного противостояния с Османской империей, горскими народами, а во время Крымской (Восточной) войны (1853–1856) – с объединенной военной коалицией Британии, Франции, Турции и Сардинского королевства, объективно подводили высшее руководство страны к реализации комплекса мер по скорейшей интеграции этих территорий в состав страны.

В условиях мира отсталый и не развитый во всех отношениях казачий регион требовал переустройства по образцу центральных губерний страны, а это, в свою очередь, предполагало последовательное реформирование военного и гражданского уклада жизни кубанских (черноморских) и терских (линейных) казаков.

Именно в этот период в целях упрочения положения государства на Северном Кавказе и дальнейшем развитии казачьего юга верховная власть поэтапно законотворческими и административными мерами стала решать следующие задачи:

• –    по изменению административно-территориального устройства и реформированию порядка управления в южных областях;

• –    по дарованию «особых прав и преимущества» коренному казачьему населению в связи с некоторыми ограничениями, возникшими у них в результате государственных преобразований;

• –    по увеличению численности городского и сельского населения, росту его благосостояния, большей частью за счет снижения сборов в казну и налоговых послаблений с иногородних переселенцев;

• –    по развитию промышленности, сельского хозяйства, транспортной и почтовой сети, строительству новых населенных пунктов, мостов и дорог;

• –    по развитию образования;

• –    по совершенствованию судебной и правоохранительной системы и др.

И нужно отдать должное, чиновниками военного и гражданских ведомств в исследуемом периоде вышеназванные преобразования, в том числе в иррегулярных воинских формированиях юга страны, были решены достаточно эффективно.

За четыре года до официального начала в 1862 г. военной реформы, инициированной Д.А. Милютиным, за шесть лет до завершения в мае 1864 г. Кавказской войны и переноса государственных границ в Закавказье, властью стали проводиться мероприятия, направленные на реформирование организационно-штатной структуры и порядка управления казачьих войск, в том числе кавказских.

Военная же реформа, призванная решить двоякую задачу – повысить боеспособность вооруженных сил страны и максимально сократить финансовую нагрузку на государственный бюджет, предполагала создание такой военной организации, которая в мирное время была бы относительно небольшая по численности, а в военное – могла многократно увеличиться за счет хорошо обученного и подготовленного мобилизационного ресурса.

Проводимые преобразования в очередной раз убеждали военное руководство страны в том, что казачество, как мало затратную, обученную ратному делу, хорошо организованную легкую кавалерию, во время войны численность которой могла возрастать в два-три раза, рано списывать со счетов.

По мнению авторов статьи, начало реформирования российского военно-служивого сословия во второй половине XIX в. следует вести с 16 декабря 1857 г. – даты создания Управления иррегулярных войск (с 29 марта 1867 г. стало Главным управлением иррегулярных войск). С 1 января 1858 г. Положение об этом казачьем главном военно-административном органе вступило в действие1.

Новая административная структура в тесном взаимодействии с военным ведомством, гражданскими властями и руководством казачьих войск с конца 50-х и на протяжении 60-х гг. XIX в. возглавила проводимые преобразования на всех казачьих территориях страны, в том числе на Кубани и Тереке2.

• 1 0 октября 1859 г. Управлением на имя Александра II были поданы предложения о пересмотре положений и штатов по каждому войску в связи с произошедшими и происходящими во всех казачьих войсках изменениями.

Кодификация законодательства по всем иррегулярным формированиям империи, как отмечали современники, назревала давно в связи с большим количеством документов различной юридической силы, зачастую противоречащих друг другу. Одним из первых, кто выступил с данным предложением еще в 1856 г., был наказной атаман Донского казачьего войска генерал-адъютант Хомутов3.

С целью упорядочивания законодательства в регионах, под председательством наказных атаманов, были учреждены временные комитеты для разработки проектов новых положений по казачьим войскам. По Черноморскому и Кавказскому линейному казачьим войскам (далее по тексту – ЧКВ и КЛКВ) объединенный временный комитет был создан в Ставрополе. Проекты Положений предложено было представить от каждого войска для изучения в Военное министерство в срок с 1 января 1860 г. по 1 января 1862 г.4

Однако по различным причинам большинством казачьих войск эти работы вовремя выполнены не были, а сроки представления руководству проектов неоднократно переносились вплоть до января 1865 г.

Например, разработка законоположений по кавказским казачьим войскам совпала по времени с началом проведения в Российской империи крупнейшей административно-территориальной реформы, начатой на основании высочайшего закона № 35421 от 8 февраля 1860 г. В результате реализации которого изменялось административно-территориальное деление всего региона. Правому флангу Кавказской линии был придан статус Кубанской области, а левому – Тер-ской5 (Шахторин, 2022: 220).

В этом же году Высочайшим законом от 19.11.1860 № 36327 «О некоторых изменениях в Положениях казачьих войск Черноморского и Кавказского линейного, переименованных в Кубанское и Терское казачьи войска», официально был запущен процесс их глубокого административного, законодательного, военного и хозяйственного реформирования6.

На Кавказе правовой основой для новых казачьих формирований продолжали оставаться устаревшие Положения о Черноморском казачьем (1842) и Кавказском линейном казачьем войсках (1845) с дополнениями, узаконивающими новое организационно-штатное устройство войск и регламентирующими с некоторыми корректировками порядок использования войсковых капиталов, имущества и земель, иных объектов военного и гражданского назначения.

Необходимо отметить, что на заключительном этапе военных действий в западно-кавказском регионе, в связи с большим объемом задач, возлагаемых на Кубанское казачье войско 26 октября 1861 г. высочайшим повелением при Управлении иррегулярных войск был создан особый временный комитет, которому было поручено разработать Проект общего положения только по ККВ. В ходе нормотворческой работы он должен был достичь двух целей: во-первых, определить систему военного и гражданского управления войском, а также его структуру; во-вторых, решить вопросы, связанные с войсковыми землями, их межеванием, правом использования, владения и распоряжения7.

К 1865 г. работа Временных комитетов от каждого казачьего войска по разработке и представлению в Военное министерство новых проектов положений в очередной раз не дала каких- либо положительных результатов. Представляемые с мест документы на фоне проводившихся реформ уже не соответствовали требованиям времени. В связи с этим военный министр генерал-адъютант Д.А. Милютин распорядился учредить единый временный комитет, но уже при Управлении иррегулярных войск1.

• 2 октября 1865 г. Александром II были утверждены временные правила о порядке рассмотрения и утверждения проектов новых положений по казачьим войскам, а также временный штат канцелярии Комитета, предварительно одобренный Военным советом. Приказом военного министра по иррегулярным войскам № 89 от 18 октября 1865 г. документ был доведен руководству всех казачьих воинских формирований².

Председателем комитета стал начальник Управления иррегулярных войск (с 10 ноября 1861 г.) генерал-лейтенант Николай Иванович Карлгоф (1806—1877) – боевой офицер, более 16 лет прослуживший на Кавказе3.

Обращает на себя внимание то, что по приказу, согласно пункту 14, все созданные в казачьих регионах местные комитеты по пересмотру законоположений, упразднялись, за исключением комитета по составлению положений о Терском и Кубанском казачьих войсках. Данное указание военного министра было вполне логичным и обоснованным, что вполне соответствовало конкретно-исторической обстановке, складывающейся на юге и предполагало быстрейшее разрешение многочисленных проблем при переводе кавказских казачьих войск от военного к мирному укладу жизни4.

Достаточно спорным, по мнению авторов статьи, является вывод историка А.Н. Малукало о том, что одной из причин реформирования Черноморского казачьего войска (правопреемником которого стало Кубанское казачье войско), в конце 50-х гг. XIX в. стало стремление высшего государственного и военного руководства страны законодательно ограничить особое положение казаков с целью «…разрушить автономность и самобытность черноморцев» (Малукало, 2003: 38).

Действительно, казаки ЧКВ с конца XVIII в., прожив семьдесят лет на землях, дарованных грамотой Екатериной Великой «на вечное владение» кубанской землей, до начала 60-х гг. XIX в. по различным причинам продолжали пребывать в определенной изоляции от центральной России. Что, в свою очередь, не могло не отразиться на их культуре, языке, самосознании и, говоря современным языком, некоторых сепаратистских настроениях, изредка проявляющихся среди офицерства и рядовых казаков. Ряд нововведений центральной власти по изменению их жизненного уклада (особенно переселение в 1861 г. за Кубань на новые земли) вызвали у черноморцев раздражение и недовольство. В ряде случаев властям пришлось столкнуться с открытым неповиновением и саботажем5.

Однако вышеобозначенные проблемы стали возникать уже после образования новых областей и после официального создания по территориальному принципу в их границах частично реформированных кавказских казачьих войск, получивших новые названия. В основе причин государственных нововведений, вызвавших острое неприятие реформ у бывших черноморцев, как видится авторами, лежали экономический (финансовый) и военно-административные факторы. Даже в наше время ни у кого не оставляет сомнений умозаключение о том, что оставление казаками-переселенцами насиженных мест грозило, в первую очередь, их семьям снижением жизненного уровня, разорением и болезнями. Переезд же на неспокойные в военном отношении местности, за Кубань, вовсе подвергал их смертельной опасности.

В целом, по мнению авторов, череда реформ по усилению кавказских войск на протяжении 60-х гг. XIX в. была вполне предсказуемыми, своевременными и взвешенными шагами руководства государства по освоению новых территорий. Деятельность властей в этом направлении логично вплеталась в общую канву оптимизации всей системы российского казачества на фоне проводимых государственных административно-территориальных, экономических и военных преобразований (в исследуемый период были: упразднены Азовское (1864) и Дунайское (Новороссийское) (1868) казачьи войска, реформированы кавказские казачьи войска (1860), образованы Амурское (1858) и Семиреченское казачьи войска (1867))1.

Авторы статьи обращают внимание и на то, что после событий весны-лета 1861 г., когда ряд станичных казачьих обществ, офицеры и гражданские чиновники бывшей Черномории ответили отказом на предложение властей переселяться в Закубанье, этот процесс высочайшим рескриптом (рескрипт – в Российской империи с начала XVIII в. – правовой акт, в частности, данный на имя высокопоставленного лица с выражением ему благодарности, объявлением о награде или возложением на него поручения) был временно приостановлен, а войску были дополнительно дарованы «особые права и преимущества».

Так или иначе, руководство страны и военное ведомство, решая глобальные стратегические задачи на юге, стремились не обострять сложившиеся на протяжении десятилетий отношения «государственное руководство – черноморские казаки». Напротив, тлеющий на начальной стадии конфликт верховная власть разрешила законодательно введенными привилегиями и социальными гарантиями для переселенцев2.

Через год, 10 мая 1862 г., государем по этому случаю было высочайше утверждено «Положение о заселении предгорий западной части Кавказского хребта Кубанскими казаками и другими переселенцами из России». Как временная мера до принятия положения о самом ККВ, этим же документом в действие вводился временный штат войсковых Дежурства и Правления.

Время для переселения было определено в четыре года3.

Главой 6 Положения были определены пособия из государственного бюджета и из войсковых сумм, даруемые переселяющимся от ККВ семьям офицеров, служащих и казаков (п. 48). Также (п. 53) определялись льготы, которые действовали для переселенцев в течение трех лет с момента прибытия на новое место: освобождение от службы, обеспечение продовольствием и порционными деньгами от казны; единовременные пособия в виде: кормовых денег, прогонных денег женатым нижним чинам, выделение по одной подводе для каждых двух семей; для всех без исключения переселенцев: бесплатное выделение квартир, пастбищ, право на лечение за счет казны в лечебных заведениях по пути следования, на бесплатную перевозку через реки и освобождение от шоссейных (дорожных) сборов. Пунктом 54 Положения каждой семье определялись денежные средства на непредвиденные расходы и на приобретение рабочих инструментов.

В 7 главе узаконивалось образование полковых и бригадных округов и формирование строевых частей по мере заселения новых территорий. Самый главный и острый вопрос по наделению переселенцев земельными наделами в частную собственность подробно регламентировался правилами 8 главы4.

Как отмечал дореволюционный кубанский историк Ф.А. Щербина: «…так как Положением этим предоставлялось казакам-поселенцам, кроме известного денежного пособия и надела общинными землями, получение земель в частную собственность; то мера эта привлекла не мало охотников, желавших поселиться в Закубанском крае как из среды Кубанского войска, так и из войска Донского, Азовского, Оренбургского, Уральского и Терского…»5.

Преобразования всего уклада военно-служивого сословия ККВ, начатые государственной властью в конце 50-х гг. XIX в., увенчались новыми законоположениями и результатами лишь к концу следующего десятилетия. В этот же период власти постарались провести кодификацию казачьих законоположений в соответствии с общегосударственными основами гражданского и военного управления6.

При ознакомлении с «всеподданнейшим отчетом» за 1868 г. по Военному ведомству видно, что Военное министерство в пореформенном периоде XIX в., добиваясь цели по преобразованию казачьих войск, последовательно решало задачи, заключающиеся в том, чтобы «…объединить, сколько возможно, казачье сословие с другим, совместно с ним обитающим населением под одним общим гражданским управлением, сохранив отдельность только в военном устройстве казаков, в собственном хозяйстве войсковом и военной администрацией»7.

• 2 9 марта 1867 г., в ходе военной реформы, Управление иррегулярных войск стало Главным управлением в структуре военного ведомства. Этот факт в очередной раз подтверждал важность и необходимость для государства казачества как организованной военной силы¹.

По Положению от 1 января 1869 г. «О Военном министерстве» Главному управлению иррегулярных войск вменялись следующие направления деятельности: военное и гражданское руководство казачьими воинскими формированиями страны, а также ведение делопроизводства по «…законодательной, строевой, хозяйственной, судебной, межевой и административной частям сих войск». Пункт 271 главы 8 «О Главном управлении иррегулярных войск» Положения определял, что первейшей обязанностью управления является «наблюдение за точным исполнением издаваемых для казаков законоположений…»2.

Данная сфера деятельности возлагалась на второе (законодательное) отделение Управления, которое ведало делопроизводством «…по изданию новых, дополнению и изменению действующих законов, положений штатов и табелей по военной, гражданской, учебно-гражданской частям, а также штатов и табелей по духовной части»3.

Итоги законотворческой работы Военного министерства, Главного управления иррегулярных войск и временного Комитета при Управлении иррегулярных войск по пересмотру казачьих законоположений к концу 60-х гг. XIX в. привели к значительным результатам, которые, оказали самое непосредственное позитивное влияние как на военную, так и на гражданскую области жизнедеятельности кубанского казачества:

• –    земли казачьих войск были включены в состав губерний и областей Российской империи; было изменено административно-территориальное деление и проведена реформа гражданского управления в кавказских казачьих войсках (Указ «О преобразовании административных учреждений в Кубанской и Терской областях» от 30 декабря 1869 г.)⁴;

• –    на все военно-служивое сословие были распространены единые нормативные правовые акты, регламентирующие деятельность полиции⁵ и судебной системы (Указ «О введении Судебных уставов 20 ноября 1864 г. в Кубанской и Терской областях и в Черноморском округе» от 30 декабря 1869 г.)⁶;

• –    законодательно был разрешён выход из казачьего сословия и зачисление в него лиц из других сословий;

• –    стали исполняться новые правила о поземельном устройстве в казачьих регионах (1869) и о торговле (1870);

• –    гражданам невойскового сословия (иногородним) было разрешено селиться в казачьих регионах;

• –    введены были новые правила об общественном управлении станиц («Положение об общественном управлении в казачьих войсках» от 13 мая 1870 г.)⁷ и др.

Одним из самых значимых событий гражданской и военной жизни казачьей среды явилось принятие на рубеже 60–70-х гг. XIX в. Положений о воинской повинности и о содержании строевых частей во всех казачьих войсках. Именно этими документами теперь определялся их статус, устанавливались новые штаты, менялась система комплектования казачьих воинских формирований, в том числе Кубанского, а вопросы подготовки и организации в них службы все больше стали приближаться к установленным в сухопутных войсках8 (Maurice, 1945; McNeal, 1987; Шуваев, 1881).

Примечательно и то, что скрупулёзная на протяжении более десяти лет работа временного комитета, созданного для разработки проектов новых положений по казачьим войскам при Управлении иррегулярных войск, 1 августа 1870 г. успешно завершилась принятием первого, высочайше утвержденного «Положения о воинской повинности и о содержании строевых частей Кубанского и Терского казачьих войск»9.

В разработке документа самое непосредственное участие принимали представители от Кубанского и Терского казачьих войск. Положение было введено в действие с 1 января 1871 г.

Документ по-новому регламентировал:

• –    военное управление и устройство Кубанского казачьего войска;

• –    вопросы хозяйственной и финансовой деятельности;

• –    врачебное дело и общественное призрение (совр. – попечение);

• –    требования по устройству мест заключения;

• –    организацию, развитие и финансирование учебных заведений.

По вопросам воинской повинности и содержания строевых частей ККВ в Положение вошли следующие разделы:

• I.    Общие правила.

• II.    О строевом составе.

• III.    О способе комплектования строевых частей.

• IV.    О порядке зачисления малолеток в казаки.

• V.    О порядке наряда казаков на службу.

• VI.    О льготных казаках.

• VII.    О прохождении службы в строевых частях.

• VIII.    О пенсиях.

• IX.    О содержании строевых частей.

• X.    О неслужилых казаках.

• XI.    О внутренне-служащих казаках.

• XII.    Об отставных казаках.

• XIII.    Об управлении отделами.

К Положению прилагались подробные штаты казачьих воинских подразделений ККВ1.

Таким образом, в ходе приводившихся в Российской империи реформ, затронувших все сферы жизни общества, в том числе военной реформы, Кубанское казачье войско в 60–70-х гг. XIX в. подверглось значительным изменениям в административно-гражданской, военной и законодательной областях, нашедших отражение в праве. Успешные результаты преобразований способствовали росту боевого потенциала кубанских казаков, формированию из них хорошо организованной, сплоченной, обученной ратному делу военной силы, по первому требованию готовой выступить на защиту своего Отечества. Ярким примером этому вскоре послужили Русско-турецкая кампания (1877–1878) и Среднеазиатские походы (70-х–80-х гг. XIX в.), где кубанские казаки проявили себя в лучших традициях русского воинства (Желобов, 2015; Потапов, 2021: 61– 67; 2022; Потапов, Януш, 2021: 55–62; Бурдун, Шахторин, 2004: 25–29). Несомненно, одна из ключевых ролей в становлении и развитии Кубанского казачьего войска на этом историческом отрезке времени была связана с успешно проведённой кодификацией казачьего законодательства.