Некоторые аспекты уголовной ответственности должностных лиц за внесения в единые государственные реестры заведомо недостоверных сведений

юридическую значимость, призваны обеспечить и обеспечивают законные интересы как граждан, так и государства. В этой связи правовая регламентация деятельности государственных реестров и уголовно-правовая защита точности и актуальности зафиксированной в них информации оста- ется в приоритетном поле зрения законодателя. К числу ключевых нормативных актов, имеющих самое непосредственное отношение к правовому регулированию деятельности единых государственных реестров, следует отнести Федеральный закон от 13.07.2015 № 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости», Федеральный закон от 08.08.2001 № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» и др.

В свое время формирование системы единых государственных реестров в РФ имело целью создать надежные барьеры на пути неправомерных действий со стороны злоумышленников. Необходимой составляющей названной системы, безусловно, являются установленные в России меры уголовно-правовой защиты от преступлений, в которых так или иначе задействуются информационные ресурсы государственных реестров.

В настоящее время в РФ приняты нормы уголовного законодательства, призванные под страхом уголовного наказания не допустить со стороны должностных лиц действий по фальсификации единых государственных реестров. Надо признать, что эти нормы не в полной мере соответствуют реалиям сегодняшнего дня и нуждаются в дальнейшем совершенствовании.

Заметное место среди так называемых отечественных антирейдерских уголовно-правовых мер в свое время заняла ст. 285.3 УК РФ, предусматривающая уголовную ответственность за внесение в единые государственные реестры заведомо недостоверных сведений. В данной статье Уголовного кодекса РФ в качестве субъекта преступления определено должностное лицо, которое, намеренно используя свой должностной статус, вносит в один из единых государственных реестров РФ заведомо недостоверные сведения, а равно умышленно уничтожает или совершает подлог документов, на основании которых были внесены запись или изменение в единые государственные реестры, если обязательность хранения этих документов предусматривается законодательством РФ.

Законодатель увидел в криминальной фальсификации должностными лицами сведений единых государственных реестров особую общественную опасность и посчитал необходимым наряду с уголовно-правовыми запретами, предусмотренными ст. 170.1. УК РФ, установившими уголовную ответственность за фальсификацию единого государственного реестра юридических лиц, ввести самостоятельную статью в главу 30 УК РФ, регламентирующую ответственность за преступления против государственной власти, инте- ресов государственной службы и службы в органах местного самоуправления.

Появление в УК РФ ст. 285.3 УК РФ относится к периоду, когда российское государство формировало более совершенную правовую основу для противодействия рейдерским захватам, всплеск которых, как известно, пришелся на нулевые и десятые годы XXI века. Появление «адресной» нормы, позволяющей привлекать к уголовной ответственности должностных лиц за внесение в единые государственные реестры заведомо недостоверных сведений, создавало предпосылки для уголовного преследования тех, кто, пользуясь своим должностным статусом, в той или иной степени помогал рейдерам реализовывать их криминальные замыслы. Причем, что особенно важно, благодаря нововведениям у правоохранителей РФ уже на начальных этапах криминального захвата собственности появились возможности не допускать реализацию самых негативных сценариев, при которых истребование захваченного имущества ограничивается институтом защиты добросовестного приобретателя [8].

В юридической литературе высказано вполне обоснованное мнение о том, что ст. 285.3 УК РФ можно считать ведущей нормой, ориентированной на противодействие посягательствам на единые государственные реестры, так как предметом данного криминального деяния выступают только названные реестры, а другие нормы российского уголовного законодательства обеспечивают охрану единых государственных реестров лишь наряду с другими предметами [6, c. 77].

Нельзя не согласиться и с тем, что ст. 285.3 УК РФ стала неотъемлемой частью комплекса уголовно-правовых норм об ответственности за преступления коррупционной направленности, сопряженные с криминальными рейдерскими захватами, совершаемые лицами путем использования их служебного положения в целях незаконного перехода права собственности и облегчения такого перехода [1, c. 7].

После завершения периода высокой активности криминальных рейдеров в России положения ст. 285.3 УК РФ не потеряли актуальности в правоприменительной практике. Согласно опубликованным данным, количество преступлений, предусмотренных ст. 285.3 УК РФ, в последнее время имеет заметную тенденцию к росту. По сравнению с 2017 годом в 2022 году количество зарегистрированных фактов внесения должностными лицами в единые государственные реестры заведомо недостоверных сведений увеличилось практически в два раза [5, c. 21].

Как известно, законодатель посчитал необходимым сгруппировать в ст. 285.3 УК РФ два самостоятельных состава преступления. В одной статье сосуществуют внесение должностным лицом недостоверных сведений и умышленное уничтожение или подлог документов должностным лицом, на основании которых были внесены запись или изменение в единые государственные реестры, если обязательное хранение названных документов предусмотрено действующим законодательством.

Анализ особенностей квалификации преступлений по ст. 285.3 УК РФ достаточно широко представлен в юридической литературе [6]. Одним из наиболее основательных, развернутых и актуальных научных исследований в этой области можно назвать проведенное П.С. Яни [13].

В науке уголовного права высказывались различные точки зрения по поводу эффективности ст. 285.3 УК РФ. Разброс мнений специалистов колеблется в пределах от в основном позитивной оценки нормы, но с предложениями возможных вариантов по ее изменению и дополнению [4], до декриминализации в той или иной степени деяния, предусмотренного рассматриваемой статьей УК РФ. Так, в юридической литературе было высказано мнение о целесообразности квалификации в случае внесения должностными лицами заведомо недостоверных сведений в единые государственные реестры без наступления от данных деяний общественно опасных последствий по общим нормам, предусмотренным ст. 285 и 286 УК [7].

Предпочтительней выглядит позиция, согласно которой уголовно-правовые запреты, предусмотренные ст. 285.3 УК РФ, являются достаточно эффективными, но вместе с тем, безусловно, не исключают перспектив их дальнейшего совершенствования для соответствия актуальным вызовам настоящего времени.

Новые редакции ст. 285.3 УК РФ были предложены в ряде научных исследований [4, 12]. Авторы предложенных вариантов редакций рассматриваемой статьи УК РФ основной акцент делают на уточнениях объективной стороны рассматриваемого криминального деяния, а также на возможных изменениях его названия (например, искажение сведений федерального реестра).

Среди предложений по изменению и дополнению ст. 285.3 УК РФ, прежде всего, нужно отметить те, которые направлены на более точное определение перечня единых государственных реестров, которые должны подлежать уголовноправовой защите, например, предложено огра- 98

ничить их лишь такими реестрами, как ЕГРЮЛ, ЕГРИП, ЕГРП [7].

Особую ценность для следователей и судей будут иметь те изменения в законодательстве, которые позволят им более точно ориентироваться в системе действующих государственных реестров (на основе официально установленного исчерпывающего перечня единых государственных реестров). Это во многом упрощает правоприменителю решение задачи по определению субъекта преступления. Надо признать, что по данному направлению законодатель проявляет определенную активность, и в ближайшее время в РФ возможно появление новых государственных реестров, которые будут отнесены к разряду единых (единый реестр военнообязанных) [3].

Для иллюстрации сложностей при определении субъекта преступления в сфере действия государственных реестров можно отметить функционирование государственного реестра транспортных средств, который фактически действует в формате единого реестра на всей территории РФ. Ответственными за ведение названного государственного реестра являются сотрудники Главного управления обеспечения безопасности дорожного движения Министерства внутренних дел Российской Федерации. Хотя отечественная судебно-следственная практика складывается таким образом, что к уголовной ответственности по различным статьям главы 30 УК РФ привлекаются сотрудники ГИБДД за всякого рода криминальные фальсификации при регистрации транспортных средств, но целесообразнее было бы в этих случаях применение специальной нормы – ст. 285.3 УК РФ. Известно, что, согласно диспозиции ст. 285.3 УК РФ применительно к действиям по непосредственному внесению недостоверных сведений, субъектом преступления является должностное лицо, ответственное за внесение такого рода сведений. Сложнее ситуация выглядит для правоприменителя при квалификации умышленного уничтожения или подлога документов, на основании которых были внесены запись или изменение в единые государственные реестры, если обязательное хранение этих документов предусмотрено законодательством Российской Федерации. В данном случае от законодателя также можно ожидать соответствующих уточнений.

Возможно, законодателю стоит более дифференцированно подойти и к установлению уголовной ответственности в рамках статьи 285.3 УК РФ в зависимости от статуса должностного лица в едином государственном реестре. Как показывает судебно-следственная практика, среди должност- ных лиц могут фигурировать в качестве обвиняемых по рассматриваемой статье УК РФ лица, обладающие потенциально неодинаковыми «возможностями» для совершения преступлений. Вариации должностного положения у субъекта преступления возможны от начальника межмуниципального отдела Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по субъекту РФ, заместителя начальника отдела подготовки сведений филиала ФФГБУ ФКП до главного специалиста-эксперта Управления государственной регистрации права [2, 8, 9, 10].

Вводя в УК РФ ст. 285.3 УК РФ, законодатель вполне логично выстраивал систему уголовноправовых запретов для защиты от преступных посягательств единых государственных реестров, что называется, изнутри, в случае противоправных деяний должностных лиц, уполномоченных контролировать оборот названных реестров [12, c. 3]. Но после принятия Федерального закона «О внесении изменений в статьи 201 и 285 Уголовного кодекса Российской Федерации» от 24.02.2021 № 16-ФЗ перечень должностных лиц в статьях главы 30 УК РФ заметно расширился. Если раньше в качестве субъекта преступления, прежде всего, рассматривались должностные лица, непосредственно обеспечивающие функционирование единых государственных реестров, то в настоящее время субъектами внесения в единые государственные реестры могут стать и должностные лица, не работающие в системе государственных реестров РФ. Например, если в качестве заявителя на регистрацию юридического лица выступает лицо, статус которого приравнен к должностному лицу после расширения перечня таковых в ст. 285 УК РФ. Соответственно, законодателю в связи с названными обстоятельствами есть смысл модифицировать положения ст. 285.3 УК РФ.

Действующее законодательство РФ, предусматривающее уголовную ответственность за внесение должностными лицами в единые государственные реестры заведомо недостоверных сведений, успешно применяется на практике и в целом способно решать те задачи, которые поставил перед правоохранительными и судебными органами законодатель. Вместе уголовно-правовые запреты рассматриваемой разновидности могут совершенствоваться по нескольким направлениям. Наиболее актуальными из них можно признать внесение законодателем большей определенности в отношении перечня действующих единых государственных реестров РФ, а также уточнение круга должностных лиц, которые должны привлекаться к уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного ст. 285.3 УК РФ.