Некоторые факты биографии художника-авангардиста Д. Бурлюка (по материалам российского государственного архива литературы и искусства)

История авангардного искусства представляет научный интерес как явление общественной и культурной жизни, сформировавшее новое мнение о социальной роли искусства и художника. Созданию эстетики и мировоззрения авангарда способствовала художественная, организаторская деятельность одного из родоначальников новаторского искусства – Давида Давидовича Бурлюка (1882–1967), имя которого вошло в историю российского авангарда наряду с К. Малевичем и В. Маяковским.

Цель представленного исследования – уточнить правильность датирования фактов биографии Д. Бурлюка, по которым существуют разночтения в воспоминаниях авангардиста и исследованиях его творчества; дополнить созданный в историографии образ реформатора малоизвестными фактами. Материалы статьи могут быть использованы в краеведении и в создании обобщающей работы о роли авангарда в истории культуры 1907–1920 гг.

Для Д. Бурлюка путь к званию «фельдмаршала русского футуризма» [1] начинался с детского увлечения рисованием и первыми успехами в сумской гимназии. Преподаватель из Петербурга отметил рисунок Давида со словами: «Вот как вы должны рисовать!» [2, с. 19]. С этого момента начался путь Д. Бурлюка как художника. Даже смена учебных заведений (за период с 1894 по 1899 – сумская, тамбовская, тверская гимназии) не повлияли на предмет увлечения будущего новатора. Искусство наполнило жизнь смыслом, новыми знакомствами, радостью творческого познания.

Следует отметить, что некоторые биографические данные жизни Д. Бурлюка значительно различаются. Например, в автобиографическом конспекте «Отца Русского Футуризма» – «Лестница моих лет» [3, с. 13] и в биографическом исследовании Б. Калаушина «Бурлюк, цвет и рифма. Отец русского футуризма» [4], события 1897–1900 гг. отражаются разной датировкой. Этот период жизни Д. Бурлюка связан с учебой в гимназиях, формированием художественных вкусов, раздумьями об эстетичных и моральных принципах искусства, потому нуждается в уточнении его хронологии. Расхождения начинаются с датирования периода обучения Д. Бурлюка в тверской гимназии. Б. Калау-шин называет дату – сентябрь 1898 г., в автобиографии же авангардиста стоит 1897 г. Но этот год для его семьи был насыщен значительными событиями: рождение третьей дочери – Марианны; поиски нового места работы Давидом Федоровичем – отцом художника [5; 6]; переездом в Новгородскую губернию семьи Бурлюков. В этот же год начинающий художник впервые посетил Третьяковскую галерею. Только весной в 1898 г. в связи с продажей новгородского имения, Бурлюки были вынуждены искать новое местожительство [7]. Переезд семьи становится причиной перехода Давида в тверскую гимназию, в которой он начинает обучение с сентября в 1898 г.

Источником для уточнения событий семейной жизни Бурлюков послужила тетрадь с дневниковыми записями Давида за 1898–1900 гг., которая хранится в Российском государственном архиве ли- тературы и искусства. Первые записи датируются началом октября и подтверждают пребывание Д. Бурлюка в тверской гимназии. Он очарован красотой природы, величием Волги, вместе с этим, смущен неудачами в изучении греческого языка: «Неужели, чтобы наслаждаться, уметь понимать природу, нужно знать как склоняется “eyw” (“я“ – греч. – авт.), неужели из-за этого “eyw” нужно забросить все более высокое, более нужное в жизни. Как это все бессмысленно!» [8] Содержание дневника свидетельствует, что для Давида главными остаются две вещи – искусство и поэзия, он интересуется мировой философией, музыкой, литературой, особенно немецкой: «Ох, как бы я хотел знать немецкий язык, чтобы уметь понимать, только понимать, Гете, Шиллера, Гейне <…> особенно последнего» [9].

Записи в дневнике иногда не последовательны, так события 6 февраля в 1899 г. попадают на страницу 130: «неожиданно приехали сюда все мои – я, безусловно, очень довольный. Ну, а как бы я хотел, чтобы они устроились здесь в Твери хотя бы месяцев на три» [10]. Эта запись привлекает последующими детскими теплыми воспоминаниями о матери, которой он благодарен за духовную поддержку и творческое воодушевление: «Удивительная из всех у меня дома атмосфера, поживши дома я начинаю страшно но любить искусство, я от кого-то набираюсь там и (?) веры в него; моя дорогая мамочка, я подозреваю, ты сама, не зная того, являешься источником этого идеализма ( имеет в виду духовную силу – авт.) , без него искусство не может существовать» [11]. Как свидетельствуют записи, Д. Бурлюк очень скучал по семье, чувствуя одиночество и растерянность, трудно сходился с одноклассниками, причиной этого Давид считал свою недостаточную образованность [12].

Несмотря на проблему с греческим, Д. Бурлюк настойчиво учится, интересуется геологией, которая дает возможность «беспристрастно наблюдать историю земли»; под влиянием философии И. Шиллера размышляет над признаками морального падения человека; изучает принцип причинности И. Канта [13].

Летом в 1899 г. Д. Бурлюк показывает свои работы преподавателю училища Г. Медведеву, который предлагает немедленно посвятить себя искусству [14]. Первая сентябрьская запись в 1899 г. была сделана Д. Бурлюком уже в Казанской художественной школе 8 числа: «Вот я в школе на испытаниях. Сегодня нет рисования, скука страшная. <...> А как хочется рисовать: так бы кажется и просидел целый день и ночь в школе, а тут не то что день, а два часа в день (5–7), а какая разница, когда занятия идут в школе и когда в гимназии, с каким вдохновением рисуют здесь и с какой вялостью работают в гимназии, что значит ложноклассицизм, выгнали его из литературы отчасти (ой не совсем), а из школы – никак не прогнать» [15].

Обращает внимание последняя фраза цитаты, она раскрывает отношение Д. Бурлюка ко всему фальшивому, канонически неизменному. Уже в начале творческого пути формируется дух художественного реформаторства будущего «фельдмаршала футуризма». В полной отдаче искусству закаляется характер художника: «Уже почти три недели рисую. Трудно пока живется иметь такого человека, с которым сошелся бы. Вера в себя пока еще не падает, бывает (конечно), что снижается, но это быстро проходит» [16].

В 1899 г. Д. Бурлюк приобретает новые впечатления не только творческого характера, юный художник задумывается о будущем искусства, об этической и социальной природе прекрасного. Наталкивает авангардиста на теоретические проблемы культуры трактат Л. Толстого «Что такое искусство», в котором писатель рассуждает над актуальными вопросами моральных и этических принципов искусства. Давида поразила мысль писателя, о том, что искусство должно быть ответственным, и постоянно добавлять к ранее созданному что-то новое. Прогрессивные взгляды представителя «старого мира» импонировали Д. Бурлюку, уже тогда осознающего необходимость обновления искусства в художественном и социальном аспекте. В феврале в 1900 г. Д. Бурлюк написал в дневнике: «Да, мало-помалу, у меня вырабатываются, даже как-то сами собой взгляды на жизнь, так мучившие меня и я теперь уверен, что спустя несколько (1–2) лет я буду в состоянии написать главные пункты своего мировоззрения на себя, на мир, на других» [17]. Позже Д. Бурлюк признавал, что идеи Л. Толстого врезались в памяти, и с них началось для художника разделение искусства на две противоположности: на искусство «буржуазное» обывательское и искусство «социальное» – социально-полезное [18].

Имя величайшего писателя и мыслителя неоднократно вспоминается в литературном наследии Д. Бурлюка. Сначала как представителя «старой» культуры – в манифесте «Пощечина общественному вкусу», где предлагается «сбросить Пушкина и Толстого из парохода современности» [19, с. 41]. Несмотря на категоричность призыва, он преследовал, в первую очередь, намерения футуристов дистанцироваться от традиций классицизма, эпатажно заявить о своем существовании. Позже, в своих воспоминаниях, Д. Бурлюк признает значение традиций русской культуры в формировании тех же футуристов «мы воспитаны на школе “русских рационалистов” и воспоминания юности остаются неизменными» [20, с. 44]. Находясь в США, художник издал литературный сборник к 20-летию футуризма, в котором попытался оправдать категоричность «будетлян» – футуристов 1910-х гг., объясняя их позицию программным нигилизмом новаторского искусства. Д. Бурлюк признает, что имена А. Пушкина и Л. Толстого и их произведения остаются «вечными как документ» [21, с. 11].

Неизгладимое впечатление на художника оказала встреча с поэтической красотой Днепра и Черного моря. Летом 1900 г. в связи с новым назначением отца, семья попала на юг Украины. Д. Бурлюк нашел новый источник творческого вдохновения, написав около трехсот этюдов. Одна из картин этого периода даже получила первый приз на выставке в Казанском художественном училище в 1901 г. [22, с. 25]. В связи с переездом Бурлюков в с. Золотая Балка Херсонской губернии – имение князя Святополка-Мирского, Давид перешел учиться в Одесское художественное училище. Это биографическое событие тоже имеет разную датировку. Д. Бурлюк называет датой перехода – осень 1899 г. [23], что противоре- чит архивным документам училища. Его личное дело содержит следующую запись: «Бурлюк Давид Давидович, сын мещанина Харьковской губернии православного вероисповедания, родился месяца июля 1882 г., был допущен к экзамену в ІІІ класс 1 сентября 1900 г. и принятый в ІІІ класс». Далее идет перечень оценок за выполненные работы, и отметка о том, что «за рисунок с 19 ноября до 22 декабря 1900 г. переведен в ІV класс». Последняя запись в личном деле: «Выбыл и выдано удостоверение 24 марта в 1901 г. за № 58» [24], – свидетельствует о том, что Д. Бурлюк учился в Одессе только год и не окончил полного курса училища. К примеру, в деле А. Крученых, который поступил в училище в 1902 г. значится, что он учился до 1906 г., и по окончании получил аттестат 14 июня 1906 г. за № 162 [25].

В 1901 г. Д. Бурлюк вернулся в Казань. Причиной этого исследователь Б. Калаушин считает консервативную систему учебы в Одесской школе рисования, где Давиду не понравилось рабское наследование классическим канонам искусства, осуждение новаторства [26]. Позже, Д. Бурлюк вернется в Одесское училище и окончит его полный курс. В автобиографии «Лестница моих лет» он называет дату окончания – 1909 г. [27]. Во «Фрагментах воспоминаний футуриста» другая запись: «Сезоном в 1910–1911 г. я заканчиваю в одну зиму Одесское художественное училище» [28]. Последнее подтверждает и архивный документ – свидетельство Художественного училища Одесского общества Утонченных искусств об окончании Д. Бурлюком полного курса по искусству в 1910–1911 гг. [29]. Расхождение в датировании биографических событий можно объяснить временем написания воспоминаний, так конспект «Лестница моих лет» датируется 1924 г., «Фрагменты воспоминаний футуриста» – 1929–1930 гг. Кроме того, воспоминания написаны Давидом Давидовичем уже в эмиграции в США без документальной поддержки, что и сказалось на точности отражения событий.

Таким образом, на основе архивных документов – тетради с дневниковыми записями Д. Бурлюка за 1898–1900 гг., личных дел художественных училищ Москвы и Одессы, было сделано ряд биографических уточнений: относительно времени пребывания Давида Давидовича в тверской гимназии – с сентября 1898 по апрель 1899 г.; даты поступления в Казанскую художественную школу – сентябрь 1899 г.; обстоятельств обучения художника в Одесском художественном училище. Хронология указанных событий не соответствуют автобиографическим воспоминаниям «Лестница моих лет», «Фрагменты воспоминаний футуриста», что уменьшает их достоверность для научных исследований.

Дневниковые записи свидетельствуют о формировании личностных качеств Д. Бурлюка, привыкшего преодолевать возникающие препятствия. Эти качества характера реформатора проявятся в последующие годы художественной борьбы и становления авангарда. В записях выявятся его личные качества: любовь к семье, тонкое ощущение природы, интерес к истории – все, чем будет наполнена жизнь и творчество художника. Д. Бурлюк раскрывается и как социально-активная личность, обеспокоенная будущим искусства и общества.

Ссылки:

• 1.    Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ). Ф. 1497. Оп. 1. Д. 144. Л. 15. Каменский В. Статьи о Бурлюке // Черновой автограф (позднее 1914 – ранее 1917 гг.).

• 2.   Аполлон / гл. ред. Б.М. Калаушин: в 2 т. // Альманах искусств. 1997. Т. 2. Кн. 1: Бурлюк: цвет и рифма. 798 с.

• 3.   Бурлюк Д. Каталог / сост., подгот. текста, комм. Д. Карпова. М., 2009. 160 с.

• 4.    Аполлон ... С. 21–25.

• 5.    РГАЛИ. Ф. 453. Оп. 1. Д. 1661. Л. 2. Письмо Бурлюка Давида Федоровича (управляющего имениями «Вячка» и «Ко-вылка») с предложениями о работе в качестве управляющего имениями (16 февраля 1897 г.).

• 6.    РГАЛИ. Ф. 453. Оп. 2. Д. 167. Л. 1. Письмо Соллогуб Натальи Михайловны Бурлюку Д.Ф.

• 7.    Аполлон ... С. 21.

• 8.    РГАЛИ. Ф. 336. Оп. 7. Д. 75. Л. 168. Бурлюк Д.Д. Тетрадь с дневниковыми записями, стихами, рисунками и прочими автографами (1898–1900 гг.).

• 9.   Там же. Л.12.

• 10.  Там же. Л.130.

• 11.  Там же. Л.86.

• 12.  Там же. Л.25.

• 13.    Там же. Л. 12, 22, 32.

• 14.  Там же. Л.22.

• 15.  Там же. Л.136.

• 16.  Там же. Л.134.

• 17.  Там же. Л.87.

• 18.    Аполлон ... С. 22.

• 19.    Манифест русских футуристов // Теория. Практика. Критика. Воспоминания / сост. В.Н. Терехина, А.П. Зименков. М., 2000. 480 с.

• 20.    Бурлюк Д. Фрагменты воспоминаний футуриста // Письма. Стихотворения. СПб., 1994. 383 с.

• 21.    Бурлюк Д. Энтелехизм. К 20-летию футуризма // Теория. Критика. Стихи. Картины (1907–1930). Нью-Йорк, 1930. 24 с. 22. Аполлон ... С. 25.

• 23.    Бурлюк Д. Каталог … С. 16.

• 24.    Государственный архив Одесской области (ГАОО). Ф. 368. Оп. 1. Д. 216. Л. 1. Личное дело Бурлюка Д.Д.

• 25.    ГАОО. Ф. 368. Оп. 1. Д. 594. Л. 1–2. Личное дело Крученых А.Е.

• 26.    Аполлон ... С. 22.

• 27.    Бурлюк Д. Каталог … С. 16.

• 28.    Бурлюк Д. Фрагменты воспоминаний … С. 45.

• 29.    РГАЛИ. Ф. 680. Оп. 2. Д. 2298. Л. 14. Личное дело Бурлюка Д.Д. (27 мая 1893 – 28 февраля 1914 гг.).

• 30.    Давид Бурлюк: [каталог] / сост., подгот., коммент. Д. Карпова. М., 2009. 160 с.

• 31.    Бурлюк Д. Фрагменты воспоминаний футуриста. Письма. Стихотворения. СПб: Пушкинский фонд С.-Петербурга, 1994. 383 с.

• 32.    РГАЛИ. Ф. 680. Оп. 2. Д. 2298. Личное дело Бурлюка Д. Д. (27 мая 1893 – 28 февраля 1914 гг.). 14 л.