Необходимость минимизации барьеров в межкультурных коммуникациях как способ достижения взаимопонимания в глобальной социально-экономической системе

Л®

DOI:

Цитирование. Тен Ю. П. Необходимость минимизации барьеров в межкультурных коммуникациях как способ достижения взаимопонимания в глобальной социально-экономической системе // Logos et Praxis. – 2021. – Т. 20, №4. – С. 66–74. – DOI:

Безусловно, в современную эпоху ядром глобализационных преобразований выступает экономика. Однако особенности хозяйствования, экономических укладов, технологий стран и отдельных регионов определены традициями и ценностями культуры определенной социо-этнической общности (народности, народа, нации). Не случайно ученые вывели формулу о том, что «экономическое измерение глобализации... приводит к трансформации культурного в экономическое, а экономического в культурное» [Jameson web]. Отсюда с 70-х гг. прошлого столетия одним из последствий глобализации стал рост мультикультурного разнооб- разия трудовых коллективов фирм, предприятий и организаций. «Ответом» на данный вызов глобализации стало появление целого ряда эмпирических исследований, которые послужили основой для формирования оригинальных теорий в сфере сравнительного или кросс-культурного менеджмента [Hall 1987; Hofstede 1980; House et al. 1999; Inglehart 2018; Schwartz 2004; Trompenaars, Hampden-Turner 2003].

Характерной особенностью интенсификации международных взаимодействий в эпоху глобализации выступает усиление взаимозависимости и взаимовлияния различных стран, прежде всего в сфере экономики. Однако фактор влияния этнической (национальной) культуры на специфику управления, особенности решения конфликтов в коллективах, трудовые ценности и нормы не всегда в полной мере учитывается в процессе международных коммуникаций.

Отсюда формулируется цель настоящего исследования – обобщение накопленного в научной литературе опыта по осмыслению проблемы минимизации межкультурных барьеров между субъектами международных экономических отношений.

Следует отметить, что мировые лидеры в экономике и инновационно-технологическом развитии – это прежде всего страны руппы G7. Данные семь стран – это государства с наиболее развитыми и стабильными социо-экономическими системами – заинтересованы в усилении социально-политического влияния в мире, в развитии и усилении экономик своих стран. Отсюда они стремятся оказывать экономическое, политическое, культурное, научное давление на другие страны мира в плане получения конкурентных преимуществ на мировом рынке. Все государства «Группы семи», за исключением (условно) Японии, принадлежат к «западной цивилизации». Примечательно, что результаты ряда эмпирических исследований западных ученых указывают, что культурные различия между странами негативно влияют на такие факторы, как объем и формы торговли между государствами [Gokmen 2017; Gokmen 2019]. Нестабильный и сложный характер торговых отношений является источником беспокойства не только для предпринимателей, но и для политиков и государственных чиновников. Так, Г. Гохмен на основе обобщения результатов исследований ученых под его руководством приходит к заключению: «Корни экономического сотрудничества лежат в культурной общности» [Gokmen 2017, 450], поэтому существенные культурные различия между странами рассматриваются как «угроза мировой торговой системе» [Gokmen 2017, 457].

Глобализация шаг за шагом приводит к нарастающей взаимозависимости социо-экономических систем государств и регионов, образующих глобальную экономику, их интеграцию в единую систему с общепринятыми нормами и стандартами экономического, политического и социо-культурного поведения [Межуев 2000, 103]. Глобализация – это многомерный процесс формирования общности людей общемирового масштаба, в условиях «открытости и устранения барьеров на пути к установлению материальных, интеллектуальных, духовных, этических, эстетических и иных форм общения между людьми» [Барлы-баев 2003, 83]. Т. Макфейн полагает, что глобализация порождает появление трех так называемых «гегемонов коммуникационных сил», возникающих в результате: 1) расширения возможностей и масштаба кабельного и спутникового вещания; 2) лавины западного, прежде всего американского, телевидения и кинопрограммирования; 3) утверждения и принятия большинством стран коллективных норм и правил ВТО, Всемирного банка и МВФ [McPhail 2010, 31–35]. Названные «гегемоны коммуникационных сил» происходят из стремления западной цивилизации к установлению прочных каналов коммуникаций между странами за счет внедрения современных инновационных технологий для связи в пространстве и во времени [McPhail 2010; Ferri 2018], а также, в сущности, за контролем определенных информационных, финансовых и иных процессов. Безусловно, современные информационно-коммуникативные технологии (прежде всего цифровые технологии) дают большие возможности менеджерам для более эффективного управления международными и транснациональным компаниями. На макроуровне инновационные коммуникационные технологии позволяют ускорить процесс интеграции разрозненных ранее национальных экономик в единую глобальную (сетевую) экономику.

Важно отметить следующее. Каждый субъект международной коммуникации – обладатель определенного набора ресурсов. Эти виды ресурсов могут быть самыми разнообразными – представления, символы, ценности, технологии, инновации и т. д. Согласно модели коммуникации М. Бахтина человек может познать себя только во взаимодействии (диалоге) с другим человеком, с миром [Бахтин 1986]. Потребность в коммуникации появляется, когда субъект осознает ограниченность своих ресурсов и вступает в диалог (взаимодействие) с другим коммуникатором (чужой культурой). В данном случае межкультурная коммуникация может трактоваться как вид целенаправленного и самоорганизующегося коммуникативного взаимодействия, видообразующим признаком которого является дефицит интерсубъективно разделяемых ресурсов, возникающий вследствие того, что коммуниканты принадлежат к разным социо-культурным системам. Очевидно, что представители стран «западного мира» заинтересованы в доминирующей позиции в международных коммуникациях для облечения взаимопонимания с представителями других стран в реализации определенных стратегических целей.

При этом все интерсубъективно разделяемые ресурсы следует разбить на два типа: 1. Ресурсы, дефицит которых может быть преодолен посредством знаний, обучения, образовательных компетенций. 2. Ресурсы, дефицит которых может быть преодолен только приобщением, соучастием и пониманием. Дефициты первого типа ресурсов являются «компетентностными», они могут быть устранимы, их можно квалифицировать как лимитирующие факторы в межкультурных коммуникациях. Ресурсы же второго типа обусловливают вовлечение все большего количества субъектов в интерактивный процесс под влиянием складывающихся глобальной системы взаимосвязи и взаимозависимости современного информационного общества под давлением вызовов цифровой экономики, а также в связи с необходимость поиска «ответа» на потенциальные и реальные риски и угрозы.

Древнегреческому философу Эмпидоклу (V в. до н. э.) приписывают знаменитое изречение: «Подобное познается подобным» [Антология... 1969, 299–307]. Бесспорно, предста- вителям близких бизнес-культур легче найти общие точки для взаимопонимания, чем представителям культур с высоким уровнем культурной дистанции (то есть более выраженными отличиями в восприятии, понимании, оценке объектов, явлений и процессов окружающего природного и социального характера). Как указывают зарубежные ученые, различия менталитетов оказываются существенным «тормозом» на пути взаимопонимания представителей разных культур [Hofstede 1980; Lewis 2006]. Не случайно, что именно английский язык после Второй мировой войны становится важным языком бизнес-общения, языком политиков, государственных чиновников, ученых, исследователей и экспертов, официальным языком многих международных организаций: ООН, НАТО, ЮНЕСКО, ВОЗ, МОК и др.

Цель многочисленных и продолжительных эмпирических исследований Э. Холла [Hall 1987], Г. Хофстеде [Hofstede 1980], Ф. Тром-пенаарса [Trompenaars, Hampden-Turner 2003], С. Шварца [Schwartz 2004], групп ученых под эгидой «GLOBE» [House et al. 1999], «WVS» [Inglehart 2018] и т. д. – выявить степень отличия западных от не-западных культур, с тем чтобы выработать понимание, как более эффективно управлять организациями, трудовые коллективы которых не относятся к западной культуре.

Интересно отметить, что ведущая ориентация в трактовке сущности понятия «коммуникации» в традиции западного мышления – это «идея трансмиссии: культура – это процесс трансляции и распространения в пространстве сообщений под контролем людей» [Carey 1992, 15]. Второе понимание сущности коммуникации (выработанное, как и первое, в рамках западной философской мысли) исходит из этимологии – латинского термина «communitas» («коммуна», «сообщество», «ассоциация»). В данном случае коммуникация – презентация общезначимых представлений и верований для создания нового сообщества людей и поддержания его существования во времени [Carey 1992]. Таким образом, в трактовке категории межкультурной коммуникации западными учеными закладывается идея культуры как донора (отправителя сообщений) другой (не-западной) культуре.

Если раньше со времен Ф. Тейлора культура рассматривалась как набор артефактов, идей, верований, ценностей, символов [Тейлор 2009], то в новейшую эпоху понятие культуры становится более «гибким». Так, разрабатывается научная парадигма, в рамках которой культуры разных стран анализируются во взаимосвязи и взаимовлиянии со стороны различного рода факторов не столько внутренней, сколько внешней среды (см., например: [Inglehart 2018]). Акцент ставится на том, что культурой можно управлять извне (представителями иной культуры), ибо культура – это «ментальное программирование» (Г. Хофсте-де) [Hofstede 1980]. Причем программирование на трех уровнях – индивидуальном, коллективном и общемировом [Hofstede 1980, 25].

В связи с этим проявляется проблема: как изменить ментальные программы культур других народов и настроить их на общезначимый уровень? Или их изменить невозможно? Научные работы по выявлению критериев измерения национальных культур Ф. Тромпенаарса и Ч. Хэмпден-Тернера [Trompenaars, Hampden-Turner 2003], Г. Хоф-стеде [Hofstede 1980], Э. Холла [Hall 1987], Р. Ингхарта [Inglehart 2018], В. Левиса [Lewis 2006] и др., – это по сути попытка понять, как адаптировать механизм управления кросс-культурным разнообразием в организации, с тем чтобы выявить принципы и формы наиболее эффективного управления многонациональной командой. Был сформулирован вывод: «В глобальных компаниях эффективное межкультурное общение позволяет предприятиям работать без сбоев» [Yusuf et al. 2014, 97]. В своей работе менеджеры встречаются с многочисленными проблемами, конфликтами в трудовых коллективах, сотрудники которых являются представителями разных культур. Отсюда в науке сформировался компетент-ностных подход к решению проблемы минимизации барьеров в межкультурных деловых коммуникациях. Именно компетентность рассматривается как важная составляющая при оценке результативности менеджера, трактуемая также как способность решать любые проблемы производительности [Matveev, Nelson 2004]. Зарубежные авторы считают: «Менеджеры должны быть обучены как профессиональные антропологи, чтобы убедить- ся, что они обладают чуткостью к любым культурным различиям. В наше время антропологические исследования культур широко применяются в различных сферах бизнеса. Это помогает менеджерам стать более эффективными в понимании культурных проблем в общении (в коллективах)» [Yusuf et al. 2014, 113].

Таким образом, для того чтобы наладить эффективность международных коммуникаций между представителями разных деловых культур, важно сформировать компетентнос-тную модель, овладение которой позволит менеджерам минимизировать межкультурные барьеры в процессе интеракции. В условиях обострения рисков и угроз общемирового масштаба (техногенных катастроф, военных конфликтов, пандемий и др.) обостряется проблема необходимости выхода на формирование некоторого наднационального уровня (вне рамок национально-государственных образований, альянсов и союзов) международных коммуникаций, в рамках которого будут созданы предпосылки для формирования общемировой системы глобальной цивилизации. Возможны разные сценарии будущего развития – создание коммуникационной модели в рамках парадигмы «глобальной деревни», в которой весь мир под влиянием цифровых технологий превращается в некое подобие общей деревни; «глобального театра», в котором идет превращение информации в цифру и извлечение из нее знаний («экономика знаний»), а возможен сценарий и этнической или национальной локализации.

Еще Эмпидокл говорил, что в мире все вещи, явления и процессы находятся либо в ситуации вражды (Нейкоса), либо в отношениях любви (Филии). Любовь – причина единства и добра, она соединяет разнородное и разделяет однородное. Вражда – причина множества и зла, разделяет разнородное и соединяет однородное [Антология... 1969, 299–307]. Конечно, трактовка понятий «любовь» и «вражда» в современном контексте могут быть поняты более широко: Любовь как стремление к диалогу, сотрудничеству, взаимосогласованности своих позиций. Напротив, вражда субъектов коммуникации приводит к недоверию во взаимоотношениях, к закрытой позиции, нетерпимости к культурным разли- чиям, к отвержению чуждой точки зрения, что влечет разжигание межрелигиозных розней, политических и иных конфликтов, военных столкновений и т. д. Если субъекты в ходе межкультурных коммуникаций смогут научиться преодолевать межкультурные барьеры, то это может привести к выходу на новый, более высокий уровень культурного развития современной цивилизации. Будет воссоздана надстройка культуры общечеловеческого характера в том смысле, в котором ее понимал Освальд Шпенглер [Шпенглер 1993], то есть как становление творческих возможностей, расцвет, линия подъема.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что потребность в поиске ответов на вызовы глобализации приводит к осознанию необходимости вовлечения все большего количества национальных экономик отдельных стран в единое пространство международных коммуникаций, в котором становится неизбежным поиск единого социо-культурного кода, способного привести к формированию общемирового культурного кода, облегчающего субъектам коммуникации решения проблем взаимопонимания. В эпоху революции 4.0 в той или иной степени большинство субъектов международных экономических отношений оказываются втянутыми в так называемый «цифровой вихрь», который заставляет их овладевать новейшими информационно-коммуникативными технологиями, необходимыми для строительства сетевой, цифровой социально-экономической системы. Поэтому каждый субъект международных экономических отношений вольно или невольно вынужден приспосабливаться к новым образцам и нормам мышления и поведения в глобализируемой экономике.

Под влиянием глобализационных процессов формируется общее для мира коммуникативное пространство, принятие форм и средств которых становится необходимым для не-западно-ориентированных экономик мира. Таким образом, можно прийти к выводу, что глобализация ориентирована на распространение из «центра» (западной цивилизации) идейно-смысловых паттернов, формирующих пространство, в котором представители западной цивилизации способны выявлять точки демаркации с представителями не-западных обществ.

В науке и практике управления разрабатываются способы селекции наиболее важных форм и способов взаимодействия, ориентированных на преодоление (минимизацию) барьеров в процессе интеракции субъектов с учетом индекса их культурной дистанции. Одним из примеров является образовательная парадигма, в рамках которой утверждается компетентный подход к подготовке современных специалистов в области международного бизнеса [Deardorff 2011; Ferri 2018; Klyukanov 2005; Matveev, Nelson 2004]. Считается, что компетентностный подход позволит сформировать у менеджеров, как представителей разных национальных культур, с одной стороны, представления о культурных различиях между сотрудниками в организации, а с другой стороны, овладеть знаниями, умениями и навыками общезначимой системы вербальных и невербальных средств межкультурной коммуникации.

Межкультурная компетентность – это способность понимать различия между культурами и разрабатывать стратегии, которые могут быть эффективны в управлении коллективами в межкультурной деловой среде. Управленцы с высоким уровнем межкультурной компетентности обычно проявляют большой интерес к углублению своего межкультурного понимания, к изучению другой культуры и языка, а также к преодолению межкультурных барьеров. Опыт общения с иностранными культурами часто воспринимается как личное обогащение. Межкультурное обучение идет рука об руку с эмоциональным ростом и приводит к позитивному влиянию на межкультурные бизнес-процессы [Haghirian 2011].

Межкультурная компетентность может быть усвоена лишь частично и очень тесно переплетена с личностью человека, его межкультурным опытом и открытостью к новому. Отсюда межкультурная компетентность трактуется не как специфическая управленческая деятельность, а «личное свойство, которое может быть поддержано и усилено космополитическим отношением и опытом общения с другими культурами» [Haghirian 2011, 77]. Поэтому «обучение рассматривается как результат накопления знаний и относится к прозрениям, знаниям и ассоциациям между прошлыми действиями, эффективностью этих действий и будущими поступками» [Haghirian 2011, 89].

Таким образом, межкультурная компетентность – это способность сотрудников сознательно мобилизовывать свои знания, навыки, поведение и ценности, которые позволяют им справляться с незнакомыми и проблемными межкультурными ситуациями при общении с людьми, социализированными по-разному в культурном отношении. Межкультурная компетентность описывает способность взаимодействовать с представителями других культур и таким образом достигать взаимоприемлемого результата [Haghirian 2011, 78].

В заключение следует отметить, что западные ученые разрабатывают компетентно-стную модель преодоления межкультурных барьеров в деловых коммуникациях, ориентированную на постулат о том, что сами культуры стран должны трансформироваться под влиянием глобализационных тенденций (в частности, цифровизации социо-экономического бытия современных народов) [Deardorff 2011; Ferri 2018]. Сегодня в зарубежной научной мысли наметился тренд к обоснованию предпосылок и направлений конструирования глобального сообщества [Patel, Li, Sooknana 2011; Klyukanov 2005]. При этом обосновывается необходимость развития межкультурной компетентности в контексте освоения языка, ценностей, норм и паттернов общения в контексте делового общения. А далее к постепенному формированию общезначимой системы норм, ценностей, принципов и паттернов общения между разными народами [Ferri 2018; Patel, Li, Sooknana 2011] в контексте формирования глобальной (сетевой, цифровой) социально-экономической системы. Поэтому важно заявить о необходимости развития дискуссии ученых разных стран о необходимости выработки единой системы концептов, принципов, норм, ценностей и паттернов, которые бы способствовали минимизации межкультурных барьеров, но при сохранении культурной самобытности всех народов.

Итак, складывающаяся мировая социально-экономическая система характеризуется постоянным увеличением, ускорением и глобализацией социо-культурных коммуникаций. Тем самым глобализационный процесс влечет специфические особенности межкультурного взаимодействия, которые вынуждают ученых к переосмыслению традиционных категорий, теорий и методологических подходов. В этом контексте все острее осознается потребность в обобщении знаний, накопленных в практике взаимодействия культур, в более точном выявлении межкультурных различий, особенностей экономических культур разных стран, раскрытии механизмов международной коммуникации и факторов, способствующих достижению взаимопонимания между субъектами интеракции. Решение обозначенных задач будет способствовать очертанию контуров современной модели межкультурной коммуникации, в которой будут обозначены точки демаркации потоков коммуникации, продемонстрированы способы селекции наиболее важных точек взаимодействия, ориентированных на минимизацию барьеров в процессе интеракции субъектов с учетом индекса их экономической и культурной дистанции.

Таким образом, в науке постепенно формулируется позиция, обосновывающая необходимость формирования глобальной социо-экономической системы, в рамках которой международная коммуникация между субъектами экономических отношений будет строиться на основе общезначимой системы вербальных и невербальных кодов, формирующейся в рамках указанной системы глобальной культуры. Важная роль принадлежит развитию и углублению межкультурной образовательной компетентности менеджеров, облегчающим им управление мультикультур-ными командами. Безусловно, данный вывод носит дискуссионный характер и нуждается в дальнейшем обосновании за счет более глубоких теоретических и прикладных исследований.

В условиях глобализации мирового рынка большинство социо-экономических систем стран и регионов мира становятся все более взаимозависимыми и взаимосвязанными. Поэтому крайне важно, чтобы субъекты международных экономических отношений понимали и ценили культурные различия друг друга для обеспечения более устойчивого функционирования и развития международного бизнеса.