Неолитические комплексы Усть-Кутарейского участка в Северном Приангарье (проблемы, особенности, аналогии)

После окончания спасательных археологических работ в зоне затопления Богучанской ГЭС ведется активная работа по вводу в научный оборот полученных материалов, в том числе с памятников Усть-Кутарейского участка.

Памятники в устье р. Кутарей отно сятся к Северному Приангарью (Стоянка Устье Реки Кутарей располагается на левом берегу р. Ангара в 15 км ниже по течению от бывшего с. Кежма, на правом берегу в устье р. Кутарей; археологический памятник Гора Кутарей расположен в Кежемском р-не Красноярского края, на левом берегу р. Ангара, в 617 км от ее устья, у подножия горы Кутарей, в 1,2 км ниже устья р. Кутарей, в 15 км ниже по течению от бывшего с. Кежма; археологический памятник Сенькин (Синий) Камень расположен в Ке-жемском р-не Красноярского края, на левом берегу р. Ангара, в 621 км от ее устья, в 1,9 км выше устья р. Кутарей, в 12 км ниже по течению от с. Кежма).

Исследователями отмечается географическая, климатическая и орографическая обособленность региона, что создавало благоприятные условия для формирования и развития на юге Средней Сибири в раннем неолите самобытных культурных общностей без серьезного влияния извне.

Однако изучение археологических памятников региона сопряжено с другими не столь благоприятными факторами: как правило, памятники Северного Приангарья но сят преимущественно стояночный характер с отсутствием закрытых комплексов, а большинство местонахождений располагается на краю прибрежных террас, поэтому слабо стратифицированы [Богучанская…, 2015; Гришин и др., 2016].

Характер включения культурных остатков в отложения (археологизация) находится в прямой зависимости от типа, генезиса отложений и геоморфологических особенностей конкретного участка.

Макрослоистость формируется в профиле полноразвитой современной почвы. В данном случае разновременные археологические материалы смешаны и находятся в «компрессионном» состоянии, а неолитические материалы приурочены преимущественно к почвенному горизонту красноватокоричневого или бурого цвета, датировка которого приблизительно соответствует атлантическому периоду голоцена 8–4,6 тыс. л.н. Используя методы сравнительного анализа на основе аналогий и археологической типологии, а также прямое радиоуглеродное датирование керамических сосудов, появилась возможность дать определенную культурно-хронологическую интерпретацию археологических материалов, связанных с данной геоморфологической ситуацией. На некоторых ма-крослоистых местонахождениях при определенных условиях – в частности, при проведении раскопок на больших площадях в сочетании с локальной концентрацией находок в отложениях – возможно выделение отдельных хронологических групп археологического материала другими способами. Такая ситуация позволяет в полной мере использовать потенциал планиграфического анализа, благодаря которому выявляются отдельные скопления находок, что в свою очередь предоставляет возможности для корректного их датирования, в том числе с использованием радиоуглеродного анализа.

По современным данным время появления гончарства (сетчатая и шнуровая хайтинская керамика) в регионе сегодня определяется датами по костям копытных для слоя 3 стоянки Холмушино 3 на р. Белая в интервале 8510–8380 кал. л.н. [Бердников, Бердникова, Воробьева, 2017]. Указанные типы керамики продолжают бытовать на территории региона вплоть до ~ 7000–6900 кал. л.н. [Горюнова, Новиков, 2018]. Первые немногочисленные погребения фиксируются в интервале ~ 8600– 8000 кал. л.н., однако керамика в них отсутствует, а ранненеолитические комплексы с сетчатыми и хай-тинскими сосудами коррелируют не с этой группой, а со множеством китойских и близких им по обряду захоронений Южного Приангарья, байкальского побережья и Верхней Лены, которые датируются периодом ~ 7500–7000 кал. л.н. [Weber et al., 2016].

В среднем неолите, после ~ 7000 кал. л.н., культурная ситуация в Байкало-Енисейской Сибири меняется. Это выражено в появлении в материалах стоянок новых типов керамики – посольского и усть-бельского. Техноморфологические особенности посольской керамики сближают ее с хай-тинской и свидетельствуют о ее формировании на основе ранненеолитических традиций региона. Усть-бельская керамика, напротив, явно экзогенного происхождения и является, по сути, самым восточным проявлением гребенчато-ямочных традиций Северной Евразии. Наиболее надежные AMS-даты по 7 образцам зубов и ко стей оленей для комплексов с этой керамикой, полученные в результате раскопок поймы на местонахождении Усть-Белая в Южном Приангарье, демонстрируют ее возраст в интервале 6700–6300 кал. л.н. По нагару с двух сосудов из раскопок Усть-Белой получены более древние определения, но это, видимо, является следствием эффекта пресноводного резервуара [Бердников, 2020].

Возраст усть-бельского комплекса местонахождения Деревня Мартынова в Северном Приангарье, в соответствии с AMS-датированием, определяется возрастом 7400–7000 кал. л.н. [Бердников и др., 2017], но в данном случае корректность этих определений под вопросом.

Для посольской керамики на данный момент до статочно надежные AMS-даты со значениями в диапазоне 6750–6310 кал. л.н. получены для ме стонахождений байкальского побережья [Горюнова, Новиков, 2018]. Близкий возраст (6539– 6353 кал. л.н.) имеют комплексы с сосудами данного типа и в Южном Приангарье [Савельев, Уланов, 2018] наиболее древние проявления посольской керамики отмечены в Канско-Енисейском регионе (Казачка 1, Пещера Еленева).

Погребальные комплексы для среднего этапа неолита до сих пор не были идентифицированы. Позднее, в процессе выполнения Байкальского археологического проекта, этот период получил название хиатуса [Weber, Link, Katzenberg, 2002]. Сначала он рассматривался как реальный биокуль-турный феномен (подразумевающий в том числе возможное отсутствие населения), затем как перерыв в традиционной погребальной практике местных охотников-собирателей [Weber, Katzenberg, Shurr, 2010]. Исследователями были проанализированы доступные сведения по региону и создана база данных, которая включает 108 погребальных комплексов Приангарья и Канско-Енисейского региона, обладающих рядом признаков, не характерных в своем сочетании для захоронений раннего и позднего неолита. Для некоторых из них уже получены первые радиоуглеродные определения, подтверждающие их средненеолитический возраст, но они пока не опубликованы. Серийное датирование погребений из данной базы позволит, наконец, выделить группу захоронений для среднего неолита [Бердников, 2020].

Материалы могильников позднего неолита исаковской и серовской традиций захоронений (5600–4600 кал. л.н.) [Weber et al., 2016] хорошо коррелируют с комплексами стоянок, особенно байкальского побережья, где примерно в этот же период фиксируется серовская и пунктирногребенчатая керамика [Долганов и др., 2013]

Проведен детальный технико-типологический анализ каменных индустрий и декоративно-морфологический анализ керамического материала слоев 2 и 3 стоянки Устье Реки Кутарей. Было выявлено, что для слоя 3 стоянки Устье Реки Кута-рей, на уровне обоих его горизонтов, преобладает керамика, относящаяся к неолиту (усть-бельская, сетчатая, посольского типа), В результате плани-графического сопоставления выявленных культурно-хронологических групп керамики и каменных индустрий на памятнике удалось выявить условно «чистые» неолитические комплексы и «смешанный» комплекс (с примесью более поздней керамики). Для более целостного понимания ситуации по Усть-Кутарейскому участку была сделана выборка 396

орудий и пластинчатых сколов, а также нуклеусов со стоянок Гора Кутарей и Сенькин (Синий) Камень для сравнения с полученными данными.

На памятнике Устье Реки Кутарей выявлена концентрация микропластинчатого производства.

Среди орудий, соотносящихся с комплексом 1, многофасеточный резец-дриль. Как правило, в ситуации преобладания микропластинчатой технологии орудия такого типа связывают с мезолитической традицией. Как например, в материалах культурного горизонта 2 многослойной стоянки Усть-Кова I, где представлена серия типологически близких орудий [Томилова и др., 2014, с. 82, 96]. Также подобные изделия известны на памятниках Якутии, Континентального Приохотья (стоянки Ху-реджа IV–VII, Нил-Устье) [Слободин, 2001, с. 35, 56]. Для индустрии комплекса также характерны листовидные/овальные бифасы, в большинстве своем представленные заготовками и фрагментами (4 целых экз. (один 10 см длиной), 15 фрагментов, 6 заготовок), а также шлифованные формы (12 экз. тесел, переоформленные и/или оббитые по одному из продольных краев, изготовленные из туфоалев-ролитов).

Среди орудий, относящихся к смешанному керамическому комплексу, следует отметить остроконечник с вентральной ретушью, бифасиально обработанную проколку на пластинке; 3 овальных с прямым насадом наконечника, микроскребок на отщепе, оформленный крутой чешуйчатой ретушью, цапфенный топор из плитки сланцевой породы, выполненный в технике фасонажа по всему периметру с выделением цапф и пришлифовкой лезвия. Морфологически наиболее близкие изделия найдены на местонахождении Усть-Едарма II (в материалах III и IV уровней отложения культуры) [Липнина, Лохов, Медведев, 2013, с. 88, 94].

В слое 2 стоянки Устье Реки Кутарей преобладает керамика, относящаяся к раннему железному веку и Средневековью (тонкожгутиковая, посуда шилкинского типа 2400–2100 л.н.), а также керамика цэпаньской культуры (2800–2200 л.н.). Неолитический компонент присутствует в небольшом количестве, что можно связать с техногенными нарушениями и особенностями формирования культурного слоя. Наиболее интересные аналогии прослеживаются с выделенным на Верхней Колыме раннеголоценовым комплексом с черешковыми пластинчатыми наконечниками, распространенными на Северо-Востоке Азии. Подобные изделия присутствуют в материалах Чукотки (стоянки Верхнетытыльская IV и Нижнетытыльская IV; Тытыль, п. 2), Якутии (Уолбинский могильник; Юбилейный), Камчатки (Ушки I, -II, III–IV слой; Авача-1, -9) и рассматриваются исследователями в качестве специфической уолбинской традиции пластинчатых наконечников, сформировавшейся в первой половине голоцена, примерно 8800– 6000 л.н. [Слободин, 2014]. На памятниках Верхней Колымы (Уи; Агробаза II), Якутии (Уолба), При-охотья (Кухтуй II), Камчатки (Авача I) также отмечаются трех- и четырехгранные наконечники. Пластинчатые наконечники стрел, обнаруженные на р. Лене, Индигирке, Колыме, Чукотке, Кухтуе, как правило, относят к раннему голоцену [Слободин, 2014, с. 111], подобные традиции могут служить свидетельством древних связей, существовавших между населением Северо-Восточной Азии и Северной Сибири в более раннее время, и продолжать свое существование позднее.

Важно также отметить, что на стоянке Устье Реки Кутарей не зафиксированно характерной для региона керамики с «жемчужником», распространенной также на территории Канско-Рыбинской котловины, время существования которой оценивается в 4–2,8 тыс. л.н., а уже на стоянке Гора Кутарей данный тип посуды встречается.

Учитывая данные планиграфического анализа стоянки Устье Реки Кутарей, сопоставления с керамикой и статистического анализа пластинчатых заготовок можно предположить, что горизонт 2 (слой 3) относится к более ранней (средней) стадии неолита, характеризующейся большим количеством мелких пластинчатых (целевых) микропластинчатых сколов шириной 5–6 мм. Для более поздней стадии характерно снижение количества мелких пластинчатых заготовок, появляется большее количество листовидных бифасов, тесла, топоры.

На памятнике Гора Кутарей уже фиксируется концентрация производства тесел, топоров и скребков веерного типа. Количество пластинчатых сколов незначительно, не зафиксировано конусовидных и карандашевидных ядрищ. Среди орудий весомую группу составляют наконечники (6 экз.): листовидный с прямым насадом (42,1 мм), треугольный с прямым насадом (25,3 мм), треугольный черешковый (22,5 мм, черешок длиной 5,4 мм.), 2 экз. – треугольные с вогнутым насадом (16 мм и 56 мм), один из них удлиненный, с глубокой выемкой (13 мм). Подобный наконечник был обнаружен на Усть-Кове I пункт 2 (2 культурный горизонт), а так же на памятнике Сосновый Мыс в культурном горизонте 3 [Кузнецов и др., 2020]. Материалы, обнаруженные в отложениях I надпойменной террасы р. Ковы, предположительно отнесены к раннему голоцену [Харевич и др., 2014].

Проведенный технико-типологический и сравнительный анализ показал, что одним из важных показателей неолитической индустрии на территории Усть-Кутарейского участка (при наличии неолитической керамики) является производство пластинчатых заготовок шириной до 12 мм с карандашевидных, конусовидных и призматических нуклеусов путем отжима (компактный ударный бугорок или его отсутствие, прямой/слабовыгну-тый профиль, точечные ударные площадки). Нами был проведен статистический анализ, который позволил выявить целевые заготовки. Были проанализированы целые, крупные медиальные, проксимально-медиальные и медиально-дистальные фрагменты заготовок. Так, для неолитического горизонта 2 (слой 3) стоянки Устье Реки Кутарей медиальное значение фиксируется на ширине 5–6 и 7–8 мм, для условно неолитических участков слоя 3 – 7–9 мм; для смешанных участков сл. 3 – 6–7 мм, в более позднем слое 2 при значительном снижении количества пластинчатых заготовок их максимальное количество фиксируется на ширине 7–9 и 5–6 мм. Для памятника Гора Кутарей количество пластинчатых заготовок не показательно. Однако в слое 2 ширина большинства сколов фиксируется в диапазоне 7–10 мм.

Учитыв ая, что горизонт 2 слоя 3 стоянки Устье Реки Кутарей содержит только неолитическую керамику (по последним данным комплексы с керамикой посольского типа ряд авторов относит к среднему неолиту и датируют 5,5–5 тыс. л.н.) [Долганов и др., 2013] по материалам Саган-Заба II; керамику с оттисками плетеной сетки и хайтинско-го типа – 6900–4100 л.н.). Поэтому, с большой долей условности, можно предположить, что эти материалы относятся к более раннему этапу неолита (среднему), а горизонт 1 содержит материалы более поздней развитой стадии неолита.

Безусловно важную для хронологического определения материалов стоянки Устье Реки Кутарей информацию дало датирование погребения, обнаруженного под слоем 3. Получена радиоуглеродная дата 6619 ± 87 л.н. (NSKA-1863). Наиболее близкие аналогии прослеживаются с погребением 12 могильника Усть-Зелинда-2, и погребением 1–3 Усть-Зелинда-1 (датированы промежутком 7157–6555 л.н.). Дата совпадает с периодом формирования ближайшего ранненеолитического некрополя на Сосновом Мысу (7560–7200 л.н.). [Марченко и др., 2022].

В целом памятники Кутарейского участка демонстрируют продолжение мезолитических традиций Усть-Ковы I [Томилова и др., 2014]. Ближайшие аналогии каменные индустрии находят в материалах Като-Ёдарминского расширения [Кузнецов и др., 2020], Кежемского р-на (Усть-Кова I, Утес Медвежий, Толокнянка 2) [Богучанская..., 2015], а также с материалами Якутии и Континентального Приохотья.

Работа выполнена по проекту НИР ИАЭТ СО РАН № FWZG-2022-0003 «Северная Азия в каменном веке: культурная динамика и экологический контекст».