Новосибирский академгородок в условиях "застоя" (по материалам президиума СО АН СССР)

Начавшаяся реализация правительственного проекта реформирования РАН активизировала интерес не только к современному состоянию Академии, но и к истории этого сообщества. В ходе развернувшихся острых дискуссий о ее перспективах высказываются различные, нередко полярно противоположные оценки. Сторонники радикальной трансформации РАН говорят о ее нерефор-мируемости, неэффективности, бюрократизме и консерватизме. Согласно данной интерпретации, такого рода явления имеют глубокие исторические корни, которые в той или иной мере были присущи этой структуре и в предшествующие годы. В свою очередь, противники проводимой реформы подчеркивают позитивные стороны Академии, отмечают ее заслуги в решении стоявших перед страной экономических и оборонных задач. В такой трактовке, современные острые проблемы отечественной науки объясняются, прежде всего, недостаточной государственной поддержкой, а не внутренним состоянием академического сообщества. Соответственно, в целом РАН оценивается в качестве эффективной структуры, заслуживающей, в сущности, лишь «косметического ремонта».

Объективная оценка современной ситуации требует соответствующей исторической характеристики предшествующих этапов развития АН СССР / РАН. При этом весьма продуктивно посмотреть на историю Академии наук через призму развития ее Сибирского отделения. Такой подход особенно актуален с учетом того, что в настоящее время СО РАН позиционирует себя как наиболее успешный кластер отечественной науки, а его руководство особенно активно критикует начавшуюся реформу.

На сегодняшний день истории Сибирского отделения Академии наук СССР / РАН и новосибирского Академгородка посвящено немалое количество трудов, из которых следует выделить, прежде всего, обобщающий исторический очерк [Российская академия наук…, 2007] и ряд монографий [Артемов, 1990; 2006; Водичев, 1994; 2012; Куперштох, 1999; 2011]. Эта литература проанализирована в соответствующих историографических обзорах [Водичев, Узбеко-ва, 2004; Кузнецов, 2014]. Тем не менее различные этапы истории СО АН СССР / РАН исследованы неравномерно, при этом наиболее конкретно изучен процесс его становления.

ISSN 1818-7919. Вестник НГУ. Серия: История, филология. 2014. Том 13, выпуск 8: История © И. С. Кузнецов, 2014

В настоящей публикации вниманию читателя предлагаются материалы, относящиеся к середине 1970-х гг. К этому времени в развитии отечественной науки вообще и конкретно СО АН СССР все в большей мере давал о себе знать целый ряд противоречивых процессов. Их общеисторический контекст определялся нарастанием в стране консервативных, «застойных» тенденций. Применительно к Сибирскому отделению АН СССР это усугублялось тем, что в результате устранения от власти Н. С. Хрущева (октябрь 1964 г.) М. А. Лаврентьев лишился своего главного покровителя. В последующее десятилетие вплоть до отставки первого президента СО АН (1975 г.) политика правящих кругов по отношению к этому академическому центру характеризовалась, по меньшей мере, отсутствием прежнего внимания, а нередко пренебрежением и даже негативизмом.

В силу комплекса общих и специфических факторов, все большие препятствия встречала инновационная деятельность СО АН, или, согласно терминологии того времени, – «внедрение достижений науки в производство». Вместе с тем в самом научном сообществе также давали о себе знать деструктивные тенденции. С одной стороны, усиливается бюрократизация науки, с другой – все большее значение приобретает система неформальных отношений, своего рода «теневая экономика». При этом отмеченное изменение государственной политики в возрастающей степени сказывалось на социальном развитии «главного бастиона» СО АН – новосибирского Академгородка. В его НИИ прослеживается «окостенение» научных кадров, явно замедляется процесс их обновления, одной из главных причин чего был нараставший «жилищный кризис».

Отмеченные проблемы, как и многие другие аспекты жизни регионального научного сообщества, в той или иной мере нашли отражение в стенограммах заседаний Президиума СО АН СССР. Этот источнико-вый массив сконцентрирован в соответствующем фонде Научного архива СО РАН (НАСО). Следует подчеркнуть, что до сих пор названные материалы недостаточно введены в научный оборот. Даже в наиболее содержательных исследованиях по истории Сибирского отделения АН СССР / РАН при обращении к информационным ресурсам НАСО в большей мере используется дирек- тивно-распорядительная и отчетная документация.

В необъятном массиве протокольной документации советской эпохи, одной из разновидностей которой и являются стенограммы, особый интерес представляют материалы различных руководящих инстанций. Из их числа в настоящее время наиболее фундаментальную источниковедческую характеристику получила протокольная документация СНК РСФСР и в особенности Политбюро ЦК РКП(б) / ВКП(б), Президиума ЦК КПСС [Генкина, 1982; Покровский, 1996, Адибе-ков и др., 2000; Афиани, 2000; 2002]. Однако нам не известно ни одной работы, посвященной аналогичным материалам руководящих научно-организационных инстанций – Президиума АН СССР и СО АН СССР. Поэтому для археографической характеристики публикуемых источников правомерно использовать некоторые положения и выводы, сформулированные в указанных работах о протокольной документации высших властных инстанций.

Основная ценность такого рода источников заключается в том, что они, как подчеркивает главный редактор издания материалов заседаний Президиума ЦК КПСС акад. А. А. Фурсенко, «раскрывают механизм власти», вводят в ее «святая святых» [Президиум ЦК КПСС…, 2003. С. 6]. В какой-то мере приведенную характеристику можно экстраполировать и на интересующие нас материалы. Участники заседаний Президиума СО АН СССР имели высокий статус, – это были его руководители, академики, директора крупнейших НИИ. При этом заседания носили сугубо конфиденциальный характер – о них, как правило, не сообщалось в СМИ, а стенограммы, разумеется, не публиковались. Все это способствовало относительной откровенности суждений лидеров регионального научного сообщества. С этой точки зрения, рассматриваемые стенограммы существенно отличаются как от различных публичных речей и статей руководителей СО АН, так и официальных отчетов, адресованных вышестоящим органам.

При характеристике методики работы со стенограммами в качестве важнейшей задачи отмечается необходимость сопоставления правленых и неправленых стенограмм. Значимость такого рода процедуры, помимо прочего, мотивируется следующим образом: «Нередко оратор, по тем или иным соображе- ниям, осуществляет конъюнктурную правку текста. На выступавшего может оказывать давление недовольное выступлением начальство или сам оратор осознает, что по горячности наговорил лишнего» [Источниковедение…, 1998. С. 579].

Применительно к публикуемым материалам обозначенная задача не имеет такого принципиального значения. Это обусловлено и отмечавшимся составом участников заседаний («свои люди»), и археографическими особенностями стенограмм Президиума СО АН. Поскольку в этом отношении они весьма схожи со стенограммами заседаний Президиума ЦК КПСС, приведем соответствующие характеристики, которые дает ответственный составитель названного документального издания В. Ю. Афиани: «Стенографические записи представляют собой машинописные расшифровки, отложившиеся в делах фонда в одном экземпляре. Исходные, нерасшифрованные записи стенографисток отсутствуют. Судя по характеру записей, они уже прошли некоторую редактуру при расшифровке и только в отдельных случаях в них сохраняется несогласованность, бессвязность, характерные особенности устной речи. Нет каких-либо данных, позволяющих считать эти тексты окончательной редакцией записи» [Президиум ЦК КПСС…, 2003. С. 14].

К этому можно добавить, что первичная редактура при расшифровке публикуемых текстов носила еще более минимальный характер и «несогласованность, бессвязность, характерные особенности устной речи» прослеживаются довольно часто. Разумеется, это является стилистическим минусом, зато свидетельствует о максимальной близости отпечатанных текстов к реальным выступлениям.

В целом же публикуемые фрагменты стенограмм имеют значительный информационный потенциал, позволяют реконструировать взгляды, мнения и настроения руководителей и ведущих ученых Сибирского отделения АН СССР.