Новые данные о хронологии и развитии скотоводства в энеолите и раннем бронзовом веке южного приуралья

Автор: Моргунова Нина Леонидовна, Рослякова Наталья Валерьевна, Кулькова Марианна Алексеевна

Журнал: Вестник ВолГУ. Серия: История. Регионоведение. Международные отношения @hfrir-jvolsu

Рубрика: Археология

Статья в выпуске: 3 т.24, 2019 года.

Бесплатный доступ

В статье поставлена задача рассмотреть особенности развития скотоводства и потребления населением мясных продуктов в культурах эпохи энеолита (самарская культура) и ранней бронзы (репинский этап ямной культуры) на территории Южного Приуралья (Самарского Заволжья) и уточнить хронологию этих культур с использованием данных радиоуглеродного датирования. Опорным памятником для исследования явилось Турганикское поселение в Южном Приуралье (Оренбургская область). Исследовано около 800 м2 площади поселения. Выделено 6 слоев палеопочвенных отложений, из которых 4 верхних слоя представляли собой слои балласта без артефактов. Слой 6 характеризовался преимущественным содержанием материалов энеолита, слой 5 - раннего бронзового века. Археозоологический материал обрабатывался и анализировался по методической схеме, разработанной Е.Е. Антипиной. Пробоподготовка образцов и датирование костной ткани проводились по стандартной методике по коллагену. Активность радиоуглерода измерялась с использованием низкофонового сцинтилляционного счетчика Quantulus 1220. Получено 32 радиоуглеродных даты по костям животных и по керамике разных типов из соответствующих культурных слоев поселения. Комплекс энеолита включает керамику, кремневые и костяные изделия. Выделены материалы развитого и позднего этапов самарской культуры. Материалы II этапа самарской культуры датированы 4900-4500 cal ВС, материалы позднего этапа датированы в рамках 4300-3800 cal ВС. Сделан вывод о преимущественном развитии, начиная с энеолита, скотоводства у местного населения при отсутствии земледелия. Охота играла подсобную роль, рыболовство было развито слабо. В энеолите в питании жителей поселения преобладала говядина. Комплекс раннего бронзового века представлен керамикой репинского этапа ямной культуры, каменными макроорудиями, кремневыми наконечниками стрел, изделиями из кости и меди, шлаками и фрагментами медной руды. Принадлежность керамики ямной культуре подтверждается технологическим анализом керамики. Слой датирован в пределах 3800-3300 cal ВС. В сравнении с энеолитом на репинском этапе возросла роль овцеводства и потребление мяса овец, что свидетельствует о перерастании скотоводства в кочевую форму. Представленный материал является результатом совместной работы авторов: под руководством Н.Л. Моргуновой проведены раскопки Турганикского поселения, разработана общая концепция работы, обобщены литературные данные и подготовлен основной текст рукописи; М.А. Кульковой проведен радиоуглеродный анализ большинства образцов и обобщены полученные данные, Н.В. Росляковой выполнен археозоологический анализ и обобщены результаты.

Еще

Южный урал, эпоха энеолита, самарская культура, ранний бронзовый век, ямная культура, скотоводство

Короткий адрес: https://sciup.org/149130660

IDR: 149130660   |   DOI: 10.15688/jvolsu4.2019.3.2

Текст научной статьи Новые данные о хронологии и развитии скотоводства в энеолите и раннем бронзовом веке южного приуралья

DOI:

Цитирование. Моргунова Н. Л., Рослякова Н. В., Кулькова М. А. Новые данные о хронологии и развитии скотоводства в энеолите и раннем бронзовом веке Южного Приуралья // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения. – 2019. – Т. 24, №3.– С. 17–36. – DOI:

Введение. В задачу настоящей работы входит рассмотрение особенностей развития скотоводства и потребления населением мясных продуктов в культурах эпохи энеолита и ранней бронзы на территории Южного Приуралья (Самарского Заволжья) и уточнение хронологии этих культур с использованием данных радиоуглеродного датирования. На погра- ничье степи и лесостепи меридионально располагается достаточно разветвленный бассейн р. Самара. Одним из крупных притоков р. Самара является р. Ток, где исследовано Турганикское поселение [18; 31]. Большую научную значимость материалы поселения приобрели в связи с проблемой абсолютной хронологии самарской и раннего этапа ямной культур, определения их преемственности и взаимосвязи, в том числе в связи с хозяйственной деятельностью.

Самарская культура была выделена по материалам грунтового могильника у с. Съезжее [4; 5]. Позднее по материалам Ивановского поселения в развитии культуры было намечено наличие 2 этапов [18–20]. В настоящее время обоснована 3-этапная периодизация самарской культуры [21; 31]. Ямная культура Волго-Уралья имеет более длительную историю исследований [15; 23, с. 14–35].

В рассмотрении поставленной темы возникают два взаимосвязанных и дискуссионных блока проблем.

Первый блок связан с обоснованием хронологии самарской и ямной культур и определением степени преемственности между ними. Абсолютная хронология самарской культуры, особенно на 2-м этапе развития, была достаточно надежно обоснована по линии синхронизации с хвалынской культурой и серией 14С дат, полученных в основном по керамике [21, c. 122– 133]. Как будет показано далее, значения 14С дат по костям животных из энеолитического слоя Турганикского поселения полностью подтвердили прежние результаты.

Однако абсолютные датировки самарской и хвалынской культур вывели на новый виток дискуссии проблему происхождения ямной культуры, поскольку образовался значительный разрыв между калиброванными интервалами тех и других. На этом основании была поставлена под сомнение модель, предложенная И.Б. Васильевым [4] и поддержанная Н.Я. Мерпертом [16], о сложении ям-ной культуры в Волго-Уральском междуречье на базе хвалынской и самарской культур [2; 32]. При этом в определении хронологии ям-ной культуры опирались в основном на данные по памятникам развитого этапа, а даты для памятников репинского этапа практически не были известны [36].

В то же время появились первые 14С данные, значительно удревняющие репинский этап ямной культуры. Так, по фрагментам керамики Турганикского поселения и стоянок Кызыл-Хак I и II в Северном Прикаспии были получены радиоуглеродные даты, указывающие на их синхронность майкопской культуре [33]. Аналогичные значения дат, но опять же по керамическому материалу, были сделаны для ряда репинских погребальных комплексов [22]. Но полученные даты противоречили существующим представлениям о хронологии раннего (репинского) этапа ямной культуры и вызвали недоверие, прежде всего в связи с отбором керамики для датирования [3; 11]. Однако другие материалы для данной цели в то время не были доступны. Именно поэтому и было выбрано Турганикское поселение для продолжения раскопок и отбора качественных материалов для радиоуглеродного датирования.

Второй блок проблем данной темы касается динамики становления и степени развития скотоводства у населения самарской культуры и на раннем этапе ямной культуры.

Что касается ямной культуры, то скотоводческий характер ее хозяйства был установлен еще в 60-е гг. прошлого века [15; 37]. Это удалось сделать в основном благодаря открытиям таких выдающихся памятников, как поселения Хутор Репин и Михайловское (слой 2) на Днепре [12; 30; 35]. При этом Н.Я. Мерперту удалось показать не только производящий характер экономики ямного населения степной Восточной Европы, но и ее специфику, заключающуюся в господстве скотоводческого направления, причем в подвижной, кочевой форме [15]. Однако оставался невыясненным вопрос об истоках столь развитого уровня скотоводства, поскольку данные по предшествующему этапу энеолита на территории Волжско-Уральского междуречья не были известны.

Первые материалы о становлении производящего хозяйства в степной-лесостепной зоне Волжско-Уральского региона стали появляться лишь с середины 70-х гг. XX века. На материалах энеолитических могильников Съезжее и Хвалынский I И.Б. Васильев показал ведущую роль скотоводства, наряду с охотой и рыболовством, в хозяйстве населения самарской и хвалынской культур [4, с. 66–71].

Подтверждение данный вывод получил на материалах поселений эпохи энеолита и даже неолита [14; 20]. Результаты исследований достаточно подробно опубликованы [29]. Они отчасти использовались в специальных работах [24; 39]. Однако дискуссия относительно наличия скотоводства в самарской культуре, не говоря уже о неолите, ввиду многослойно-сти таких памятников, как Ивановка и Мул-лино, сохраняется [23, c. 256–292].

Что касается ямной культуры Волго-Уралья, то в свое время Н.Я. Мерперт, доказывая вывод о ее скотоводческом характере, основывался на небольшом числе костных останков в погребениях. Поселения типа Хутор Репин в Заволжье были не известны. Согласно методике археозоологии, находки костей животных в погребениях дают представление о значении разных видов животных в ритуальной практике древнего населения, но не могут рассматриваться в качестве основного источника для реконструкции мясной диеты населения и тем более его хозяйства.

Материалы. В связи с вышесказанным чрезвычайно важными нам представляются новые материалы, которые были получены в результате раскопок, проведенных на Турга-никском поселении, расположенном в северной части Волго-Уральского междуречья.

Материалы эпох энеолита и раннего бронзового века содержатся в конкретных культурных слоях, что позволяет проследить динамику эволюции хозяйственной деятельности местного населения на протяжении длительного времени. Важно и то, что получено достаточное количество радиоуглеродных дат по костям животных, не дающих резервуарного эффекта, позволяющих уточнить хронологию данных этапов.

Анализ. Поселение находится в северозападной части Оренбургской области (рис. 1). Оно располагается в месте впадения р. Тур-ганик в старое русло р. Ток. Первые раскопки были произведены в начале 80-х гг. ХХ в. [18]. Было выявлено 2 культурных слоя – самарской культуры эпохи энеолита (далее – ЭЭ) и раннего бронзового века (далее – РБВ). В 450 м к ЮЗ в те же годы исследовалось многослойное Ивановское поселение. В среднем слое этого поселения находились мате- риалы, аналогичные находкам из слоя ЭЭ Тур-ганикского поселения [19].

В 2014 г. раскопки Турганикского поселения были возобновлены. Исследовано около 800 м2 площади поселения. Выделено 6 слоев палеопочвенных отложений, из которых 4 верхних слоя представляли собой слои балласта без артефактов. Слои 5 и 6 являлись культурными. Слой 6 характеризовался преимущественным содержанием материалов ЭЭ, слой 5 – РБВ. Зафиксированы планигра-фические отличия размещения материалов ЭЭ и РБВ. Кроме представленных многочисленными артефактами комплексов ЭЭ и РБВ в 5-м и 4-м слоях поселения обнаружено небольшое число артефактов позднего бронзового века (далее – ПБВ). Ввиду невозможности связать с этими находками археозоологичес-кие материалы в данной статье они не рассматриваются.

В отличие от прошлых лет исследования проведены с привлечением к работе методов естественных наук, в том числе архео-зоологии (Н.В. Рослякова) и радиоуглеродного датирования (М.А. Кулькова).

Археозоологический материал обрабатывался и анализировался по методической схеме, разработанной Е.Е. Антипиной. Пробопод-готовка образцов и датирование костной ткани проводилось по стандартной методике по коллагену. Активность радиоуглерода измерялась с использованием низкофонового сцинтилляционного счетчика Quantulus 1220.

Результаты исследований, включая материалы первых раскопок, опубликованы в виде коллективной монографии [31].

Комплекс эпохи энеолита. Комплекс ЭЭ включает керамику, кремневые и костяные изделия.

Выделяются два типа посуды: ивановского и токского типа, характерные для II этапа самарской культуры [20; 21]). Прослежен ряд архаичных съезжинских признаков на некоторых сосудах ивановского типа Турганик-ского поселения в сравнении с подобной керамикой Ивановского поселения.

Керамика ивановского типа отличается венчиками в виде «воротничка» (рис. 2, 1–3 ). Сосуды орнаментировались разнообразными узорами с помощью гребенчатых и веревочных штампов, насечками по срезу венчика.

Для нанесения орнаментов использовались также плетеные материалы. Технологический анализ по всем показателям показал сочетание двух гончарных традиций в керамике ивановского типа: местной (поздненеолитической) и южной, связанной с гончарством орловской и хвалынской культур [31, c. 45–52] . Найдены фрагменты хвалынско-ивановского облика (рис. 2, 4–5 ). Технологический анализ этой керамики показал как ее сходство с керамикой Хвалынских могильников, так и отличия . При этом выявлены факты смешения традиций гончарства ивановского и хвалынского типов (использование идентичных схем орнаментальных композиций, а также плетеных фактур в технике орнаментирования).

Керамика токского типа представлена тонкостенными, крупными сосудами со сла-бопрофилированной или прямой горловиной (рис. 2, 6) . Установлено, что сосуды по технологическим данным близки ивановскому типу. Орнаментальные композиции отличаются разреженностью узоров, они наносились в основном гребенчатыми штампами с широкими зубцами. Помимо основных типов керамики самарской культуры найдены единичные сосуды новоильинского (рис. 2, 7 ) и суртандинс-кого (рис. 2, 8–9 ) типов.

Многочисленны изделия из кремня (около 2 000 экз.). Основная их часть сконцентрирована в нижнем культурном слое вместе с керамикой ЭЭ, что подтверждается и планиг-рафически. Кремень хорошего качества, серых тонов. Большая часть находок кремня представлена сколами и отщепами без подработки. Пластины и изделия из них составляют около 60 %. К ЭЭ отнесены многие поделки из рога и кости (наконечники, острия, лощила, пешни и др.), а также две находки медных предметов балканского происхождения [6, c. 24–25].

Выборка костей из 6-го слоя ЭЭ составляет 2 282 фрагмента, из которых 1 086 определены до вида (47,6 %). Выборка состоит из костей млекопитающих (98,7 %), птиц, рыб и рептилий. Кости млекопитающих принадлежат домашним (83,2 %) и диким (16,8 %) видам животных (рис. 3). Домашние виды представлены костями крупного рогатого скота (далее – КРС) (Bos taurus), лошади (Equus caballus) , мелкого рогатого скота (далее –

МРС) (Ovis/Capra) и собаки (Canis familiaris). В коллекции из Турганикского поселения определены кости овцы (Ovis aries) и козы (Сapra hircus) .

В остеологическом спектре домашних копытных доминируют кости МРС (49,4 %) и КРС (42,0 %). Кости лошади составляют 8,6 % (рис. 4). Разрозненные кости собак единичны. Не исключено, что кости лошади могут происходить от дикой лошади, на которую могло охотиться древнее население. Однако тот факт, что жители поселения на протяжении всего его существования разводили крупный рогатый скот и мелкий рогатый скот, позволяет предполагать, что они могли содержать в домашнем хозяйстве и лошадь.

Среди охотничьих видов в коллекции присутствуют: тур (Bos primigenius) , лось (Alces alces) , сайга (Saiga tatarica) , кабан (Sus crofa ferus) , медведь (Ursus arctos) , волк (Canis lupus) , лисица (Vulpes vulpes) , барсук (Meles meles) , бобр (Castor fiber) и сурок (Marmota sp.) . Из 182 костей 135 принадлежат бобру.

Подавляющее число костей животных является кухонными остатками, о чем свидетельствуют многочисленные следы искусственного воздействия на костях, которые были оставлены в процессе разделки туши и ее утилизации: порезы острым лезвием, надрубы, разрубы, следы разбивания костей, погрызы собаками. Также часто встречаются обгоревшие и кальцинированные кости.

Для оценки доли разных видов домашних копытных в мясном рационе населения в ЭЭ количество костей животных переведено в соотношение объемов мясных продуктов. Для этого количество костей каждого вида было умножено на коэффициент, равный кратности веса разных видов животных по отношению к одной туше овцы. Коэффициент подбирался с учетом возрастного состава животных и их размеров. В результате получилось, что основу мясного рациона жителей поселения составляла говядина. Реже употребляли в пищу мясо овец и коз. Доля конины в питании была незначительной.

Таким образом, анализ достаточно массовых материалов из слоя ЭЭ впервые позволил отчетливо зафиксировать преобладающую роль скотоводства в хозяйстве населения самарской культуры.

Комплекс раннего бронзового века. Комплекс РБВ представлен керамикой, каменными макроорудиями, кремневыми наконечниками стрел, изделиями из кости и меди, шлаками и фрагментами медной руды. К РБВ относится котлован жилища, несколько ям и скоплений костей животных (рис. 5).

Керамический комплекс эпохи ранней бронзы Турганикского поселения состоит из около 2 000 фрагментов от примерно 71 сосуда. Из них по способам обработки поверхности было выделено две группы керамики. Сосуды I группы с расчесами – поверхность заглажена гребенчатым, преимущественно крупным, реже мелким, штампом (55 сосудов). Сосуды II группы срубной культуры единичны.

В I группе выделены две категории сосудов: горшковидные и баночные. Первые подразделяются на профилированные и сла-бопрофилированные сосуды. Орнаментация разрежена, расположена в верхней части сосудов. Орнамент наносился с помощью гребенчатых штампов , палочкой , гладких длинных штампов, «веревочных» штампов и других приемов. Среди керамики с расчесами содержится значительное количество неорна-ментированной керамики.

В результате технологического анализа установлено, что в качестве исходного сырья отбирались природные глины и илистые глины, в качестве примеси в основном использовалась дробленая раковина. Наличие двух устойчивых традиций при отборе исходного сырья свидетельствует о разных культурных группах, которые сложились еще в более раннее время и сохраняли данные навыки на период существования поселения.

Керамика с расчесами относится к репинскому этапу ямной культуры. Этот вывод, прежде всего, подтверждается данными технологического анализа керамики [28]. Кроме того, она находит аналогии в репинских материалах Ши-ловского поселения [27], а также в материалах поселения Михайловка на Днепре [9]. Сравнительный анализ типологии и, частично, технологии изготовления орнаментированной керамики с расчесами Турганикского поселения и керамики репинского типа Северного Прикаспия (Кзыл-Хак I и II) и Подонья (Хутор Репин, Ко-панище, Верхний Карабут-2, Черкасская) показал их значительную близость.

Особый интерес среди посуды с расчесами вызывают сосуды вида хумов [29]. Это крупные толстостенные сосуды с сильно отогнутыми и утолщенными венчиками (рис. 3, 7–8 ). По технологии хумы соответствуют керамике I группы. Подобный «хум» найден в погребении ямной культуры Переволоцкого могильника [25].

С репинским периодом существования поселения связана находка костяной булавки-амулета с рожками (рис. 5, 10 ), аналогии которой известны в ранних ямных памятниках [7; 17; 23, c. 107, 134].

В слое РБВ получена весьма представительная серия, включающая 7 157 костей животных, из них 3 280 определимых.

В РБВ в остеологическом спектре на 19,3 % вырастает доля МРС и на 16,2 % уменьшается доля КРС. Такое соотношение домашних копытных, а также соотношение домашних и диких видов (соответственно 89,3 % и 10,7 %) существенно отличается от таковых в ПБВ, когда количество диких животных на памятниках степной зоны Восточной Европы не превышает 2–3 %, а среди домашних копытных по количеству костей всегда лидирует КРС (рис. 4). Доля костей КРС на памятниках ПБВ лесостепного Поволжья и Приуралья, как правило, составляет около 55–65 %, МРС – 20– 30 %, лошади – 12–15 %, свиньи – 2–4 %. Это сравнение дает основание считать, что выборка костей животных из слоя РБВ Турганикско-го поселения является достоверной и достаточной в количественном отношении для реконструкции мясной диеты населения.

Таким образом, в слоях как ЭЭ, так и РБВ существенно преобладают остатки домашних видов. Количество костей диких животных в выборке ЭЭ ненамного выше (на 6,3 %), чем в выборке БВ (рис. 3). Этот вывод можно считать также достоверным, так как количество диких видов в целом увеличивается от верхних слоев поселения к нижним и на отдельных участках с увеличением на них керамики ЭЭ. Можно также отметить, что как в ЭЭ, так и в РБВ жители поселения охотились на крупных копытных (тура, лося, возможно лошадь), на сайгу, на хищных (медведя, волка, лисицу). И особенно активной была охота на бобра, чьи остатки составляют 69,7 % костей всех диких млекопитающих. Охота на птиц и рыбная лов- ля хотя и имели место, но они не имели существенного значения.

В РБВ возрастает значение МРС в хозяйственной жизни населения, что может быть связано с благоприятными окружающими условиями для разведения овец и коз, а также с развитием подвижных форм скотоводства. О практике отгонной, а не при-домной системы скотоводства на поселении в РБВ свидетельствуют также результаты изучения возрастной схемы забоя домашнего скота.

Изучение стертости жевательной поверхности зубов [40] из нижних челюстей КРС (41 зуб и 5 нижних челюстей) показало, что основная часть КРС на поселении забивалась в возрасте до 6 лет (91,1 %). При этом половина из них забита в самом репродуктивном возрасте от 2,5 до 6 лет (48,9 %), а группа молодых животных до 2,5 лет составляет 42,2 %. Взрослые и старые особи старше 6 лет – 8,7 %. Обращает на себя внимание большая доля молодых особей, забитых на мясо. При «нормальной» мясной эксплуатации вида забой этой возрастной группы обычно не превышает 25 % [1]. Если молодые животные забиваются в большем количестве при при-домном содержании стада, то смена маточного поголовья оказывается невозможной. Но такое возможно, если поселение сезонное или стадо содержится на нем непостоянно. Забой скота в этом случае осуществляется только в определенное время. Кроме этого, при при-домном содержании доля животных старше 6 лет обычно составляет не менее 20 %, а на Турганикском поселении она не превышает 9 %. Вероятно, жители поселения практиковали отгонную систему скотоводства.

Выборка челюстей и зубов МРС является самой представительной в коллекции (214 зубов и 7 челюстей). Треть животных съедали еще до достижения ими максимального веса (28,5 %). Особи продуктивного возраста (от 2 до 6 лет) представлены в кухонных остатках долей в 68,1 %, а старые животные составили всего лишь 3,4 %. Для при-домного содержания доля животных в первых двух группах слишком высокая, а в последней, напротив, чрезвычайно низкая. По всей видимости, для МРС также практиковалась отгонная система разведения.

Таким образом, Турганикское поселение было или сезонным, или на нем содержалась для мясного потребления лишь некоторая часть поголовья КРС и МРС, а остальной скот выпасался длительное время за его пределами. Данный вывод представляется весьма важным в связи с вопросом формирования самой ям-ной культуры, представлявшей по своей сути кочевое общество с соответствующей материальной культурой, социальной структурой и духовными ценностями. При этом обращает на себя внимание тот факт, что поселения с материалами репинского типа располагались или на юге Волго-Уральского междуречья (Северный Прикаспий), или на севере междуречья (бассейн рек Самара и Сок). На промежуточной территории таковые неизвестны, что может свидетельствовать о формировании круглогодичного цикла передвижений ямного населения и кочевой, подвижной формы скотоводства на репинском этапе ямной культуры. Вероятно, в летнее время стада перегонялись в северную часть междуречья, на плодородные пастбища Самарского Поволжья и Приуралья. При этом была и другая цель – добыча и плавка руды на Каргалинских рудниках, что отчетливо зафиксировано как на Турганикском поселении, так и на других памятниках ямной культуры в Приуралье [23, c. 293–308].

В силу важности данных проблем в нашем исследовании особое внимание было уделено радиоуглеродному датированию. Не располагая широкими возможностями датирования материалов в лабораториях с АМС технологиями, авторам исследований Турганик-ского поселения пришлось пойти по пути получения массового количества радиоуглеродных дат сцинтилляционным методом в отечественных лабораториях и их анализа с использованием сравнительного и среднестатистического подходов.

Отбор образцов был сделан послойно с каждых 10 см культурных слоев поселения на разных участках. Радиоуглеродные определения по костям животных из раскопок последних 2 лет осуществлялись М.А. Кульковой в радиоуглеродной лаборатории Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена под руководством Е.М. Нестерова (г. Санкт-Петербург). Ранее, до раскопок 2014–2015 гг., за неимением других ма- териалов было проведено датирование по фрагментам керамики ЭЭ и РБВ в лаборатории г. Киева Н.Н. Ковалюхом и В.В. Скрипкиным [33].

Всего получено 32 радиоуглеродные даты, в том числе 23 по костям животных, по керамике – 9 (табл. 1). В число образцов керамики вошло 2 фрагмента ивановского типа ЭЭ, 4 фрагмента токского типа ЭЭ, 2 фрагмента керамики с расчесами и 1 фрагмент гладкостенной посуды ПБВ.

Все даты достаточно компактно образовали 3 группы. Важно отметить, что все группы сложились вокруг ранее известных дат, полученных по керамике, и подтвердили достаточную надежность стратиграфии поселения (см. табл. 2).

I группа сложилась из 4 дат, полученных по керамике ивановского и токского типов, а также из 7 дат, полученных по костям животных, в том числе по костям МРС, КРС и лошади, взятым из слоя ЭЭ (табл. 1, 1–11 ).

Таблица 1

№ п/п

Комплекс

Шифр лабор-

Материал

Дата ВР

Дата ВС

68,2 %

Дата ВС

95,4 %

1

Уч. 6 кв. 126 шт. 12 кость из скопления

SPb-1501

лош.

5816 ± 80

4769–4556

4846–4466

2

Уч. 8 шт. 14

SPb-1505

кж

6065 ± 110

5206–4835

5291–4722

3

Уч. 8 шт. 13

SPb-1500

мрс

5908 ± 80

4898–4694

4992–4582

4

Уч. 9 шт. 11

SPb-1504

кж

5844 ± 90

4825–4585

4934–4497

5

Уч. 8 шт. 12

SPb-1499

кж

5685 ± 90

4687–4406

4717–4353

6

Уч. 14 кв. 195 шт. 11

SPb-1865

крс

5718 ± 80

4681–4466

4726–4367

7

Уч. 8 кв. 190 шт. 12

SPb-1861

лош.

5615 ± 80

4517–4361

4678–4332

8

Уч. 5 кв. 113 шт. 5 (токский тип)

SPb-2030

кр

5856 ± 100

4839–4590

4977–4488

9

Керамика ивановского типа

Ki 15067

кр

5660 ± 70

4590–4440

4690–4350

10

Керамика ивановского типа

Ki 14516

кр

5790 ± 90

4730–4530

4810–4450

11

Керамика токского типа

Ki 14517

кр

5830 ± 70

4780–4590

4850–4500

12

Уч. 9 шт. 10

SPb-1496

кж

5300 ± 85

4237–4005

4328–3971

13

Уч. 7 шт. 12

SPb-1491

кж

5288 ± 70

4231–4005

4320–3971

14

Уч. 7 шт. 13

SPb-1502

кж

5276 ± 100

4232–3991

4339–3819

15

Уч. 9 шт. 12

SPb-1503

крс

5180 ± 80

4221–3810

4232–3796

16

Керамика токского типа

Ki 15599

кр

5150 ± 90

4050–3790

4175–3760

17

Керамика токского типа

Ki 15598

кр

5230 ± 90

4230–3960

4266–3914

18

Уч. 7 шт. 9

SPb-1492

кж

5068 ± 80

3960–3786

4037–3670

19

Уч. 8 шт. 11

SPb-1497

крс

5064 ± 100

3966–3715

4051–3645

20

Уч. 7 шт. 10

SPb-1493

мрс

4900 ± 80

3786–3545

3942–3521

21

Уч. 6 шт. 6-8

SPb-1490

кж

4887 ± 90

3786–3536

3943–3383

22

Уч. 9 шт. 9

SPb-1495

кж

4860 ± 80

3761–3526

3911–3378

23

Уч. 7 шт. 11

SPb-1498

крс

4800 ± 70

3656–3386

3706–3376

24

Уч. 8 шт. 10

SPb-1494

кж

4716 ± 95

3632–3376

3702–3126

25

Уч. 8 кв. 136 шт. 10-11 (с расчесами)

SPb-1507

кр

4681 ± 100

3631–3363

3654–3308

26

Керамика БВ с расчесами

Ki 15597

кр

4710 ± 80

3630–3370

3654–3346

27

Уч. 14 кв. 191 шт. 9

SPb-1863

крс

4709 ± 90

3631–3374

3694–3127

28

Уч. 14 кв. 192, 198 шт. 8

SPb-1864

мрс

4693 ± 70

3626–3373

3637–3359

29

Уч. 13 кв. 188 шт. 9

SPb-1859

лош.

4530 ± 70

3360–3105

3500–2945

30

Уч. 8 кв. 200 шт. 8

SPb-1860

крс

4490 ± 100

3351–3030

3498–2909

31

Уч. 14 кв. 185, 196 шт. 8

SPb-1866

крс

4737 ± 70

3633–3381

3643–3370

32

Уч. 6 кв. 118 шт. 8 (срубного типа)

SPb-1506

кр

3822 ± 100

2410–2192

2566–2014

Радиоуглеродные даты Турганикского поселения

Примечание. В таблице использованы следующие обозначения: кр – керамика; кж – кости животных; крс – кости крупного рогатого скота; мрс – кости мелкого рогатого скота; лош. – кости лошади.

Таблица 2

Распределение радиоуглеродных дат на Турганикском поселении по глубинам и участкам (в значениях ВР)

Глубина от 0 / штык, см

Уч. 1–5

Уч. 7

Уч. 6

Уч. 8

Уч. 9

Уч. 13

Уч. 14

110–140 / 6–8 шт.

3822 ± 100

4737 ± 70

4693 ± 70

140–150 / 9 шт.

4710 ± 80

5068 ± 80

4887 ± 90

4490 ± 100

4860 ± 80

4530 ± 70

4709 ± 90

150–160 / 10 шт.

4900 ± 80

4681 ± 100

4716 ± 95

5300 ± 85

160–170 /

11 шт.

5230 ± 90

5150 ± 90

4800 ± 70

5064 ± 100

5844 ± 90

5718 ± 80

170–180 / 12 шт.

5856 ± 100

5288 ± 70

5615 ± 80

5685 ± 90

5180 ± 80

180–190 /

13 шт.

5790 ± 90

5660 ± 70

5276 ± 100

5908 ± 80

187–197 / 14 шт.

5830 ± 70

5816 ± 80

6065 ± 110

Их значения возрастают от 5615 ± 80 ВР до 6065 ± 110 ВР. Суммирование вероятностей калиброванных значений проводилось в одну сигму с отказом от самой ранней и от самой поздней даты для получения более узкого интервала. В итоге для данной группы сформировался интервал в пределах 4898–4440 cal ВС (рис. 6). Все 14С даты, полученные по керамике и по костям животных, имеют близкие, вернее совпадающие значения.

Полученный интервал соответствует хронологии Хвалынских могильников, где содержится керамика, аналогичная сосудам из слоя Турганикского поселения [38, с. 380), а также материалам хвалынского типа на поселениях Самарского Поволжья [10, с. 270]. В слое поселения найден обломок браслета из мергеля, идентичный находкам в Нальчикском могильнике. Одно из погребений последнего имеет 14С дату, полученную на АМС, – 5910±45 ВР (GrA 24442) [8, с. 63].

Таким образом, первое поселение в устье р. Турганик было основано населением, оставившим керамические материалы ивановского и хвалынского типов самарской культуры. К этому же времени относится и наиболее архаичная часть керамики токского типа.

Во II хронологическую группу включено 6 14С дат, расположившихся в интервале 4237– 3790 cal ВС (см. табл. 1, 12–17). В эту группу входят 2 даты, полученные по керамике ток-ского типа. Посуда данного типа на Турганик-ском поселении типологически и морфологи- чески неоднородна. Видимо, имеющиеся 14С данные показывают 2 хронологических этапа в ее эволюции. Первый этап связан с периодом ее сосуществования с гончарной традицией воротничковой посуды ивановского типа, а второй отражает продолжение эволюции ток-ского типа, связанного с лесостепными традициями в период позднего энеолита во второй половине V тыс. до н. э., когда воротнич-ковый тип гончарства уже изжил себя. Палео-почведческие исследования, проведенные во время последних раскопок, подтвердили 14С данные, показав, что в нарастании почвенных отложений нижнего слоя был значительный перерыв, связанный с сильными паводками, не позволявшими людям проживать на данном месте.

Таким образом, было установлено, что жители Турганикского поселения в годы наступления сильных наводнений могли временно оставлять данное место и переселяться на более высокий берег р. Ток, на Ивановское поселение. Этот вывод подтверждают данные типологического и технико-технологического анализа керамики обоих поселений, который позволяет утверждать, что первоначально поселение возникло в устье р. Турганик, а затем на месте Ивановского поселения. Вторично на Турганик вернулись в период позднего энеолита, и это население сохраняло токскую традицию гончарства.

Со вторым периодом поселения связано появление здесь явно «импортной» керамики суртандинского и новоильинского типов.

Об этом свидетельствуют имеющиеся на сегодняшний день радиоуглеродные данные по культурам с геометрической орнаментацией в Зауралье [34, с. 39], а также последние данные датирования материалов новоильинско-го типа эпохи энеолита Прикамья [13]. На Турганикском поселении эта керамика обособлена на северной окраине поселка, где найдена керамика только токского типа.

III хронологическая группа представлена 14 14С датами, из них по керамике с расчесами – 2; по костям животных, включая кости домашних видов, – 12. Значения дат возрастают от 4530 ± 30 до 5064 ± 100 ВР. Калиброванный интервал в одну сигму устанавливается в пределах 3966–3100 cal ВС, или 3800– 3360 cal BC (с отказом от самой ранней и от самой поздней дат).

Таким образом, массовое датирование костей животных и керамики репинского типа Турганикского поселения позволило подтвердить удревнение раннего этапа ямной культуры, что ранее утверждалось по данным 14С датирования погребальных памятников [22; 23, c. 179–186]. В этом же интервале находится дата, полученная нами в результате 14С датирования из кургана 7 могильника Переволоцкий, который упоминался выше в связи с находкой в нем сосуда типа хума, аналогичного турганикским образцам. Ее значение: 4885 ± 120 ВР (SPb-1706), 3895–3607 cal ВС.

Результаты. В результате комплексных исследований Турганикского поселения получены ценные сведения по истории Южного Приуралья – в эпоху энеолита (развитой и поздний этапы самарской культуры) и в раннем бронзовом веке (ранний этап ямной культуры). Установлена культурная и хронологическая последовательность и преемственность между тремя крупными периодами развития этих культурных образований, в том числе в скотоводческой направленности хозяйства.

Первое поселение (4898–4440 cal ВС) было основано в устье р. Турганик населением самарской культуры (керамика ивановского и токского типа). Они представляют местную линию развития, идущую от традиций эпохи неолита и раннего, съезжинского этапа самарской культуры. На данном этапе суще- ствования поселения зафиксированы активные контакты самарской и хвалынской культур. С влиянием хвалынской культуры связано появление первого металла, пока импортного. Жители поселка занимались преимущественно скотоводством, подсобную роль играли охота и рыболовство.

Второй крупный период (4237– 3790 cal ВС) в жизни поселения связан с пребыванием здесь населения, изготавливавшего исключительно керамику токского типа. При этом зафиксированы контакты с культурами Прикамья (новоильинская культура) и Зауралья (суртандинская культура).

Третий период (3800–3360 cal BC) относится к раннему репинскому этапу ямной культуры. В данный период, вероятно, поселение было сезонным, однако, судя по мощности культурного слоя и 14С датам, оно функционировало достаточно продолжительное время. Развивалось местное металлопроиз-водство на базе Каргалинского месторождения медной руды, расположенного примерно в 100 км выше по течению р. Ток от Турга-никского поселения. Основную роль в хозяйстве играло скотоводство в подвижно-кочевой форме.

Выше слоя РБВ лежат 4 слоя мощных балластовых отложений, образовавшиеся в результате паводковых наносов, начиная с раннего этапа ПБВ, когда наступило похолодание и установился более влажный период. С этого времени данное место не использовалось для постоянного проживания, но в окрестностях Турганикского поселения известны несколько поселений абашевского и срубного времени, в том числе мощный слой на Ивановском поселении.

Список литературы Новые данные о хронологии и развитии скотоводства в энеолите и раннем бронзовом веке южного приуралья

  • Антипина, Е. Е. Состав древнего стада домашних животных: логические аппроксимации/Е. Е. Антипина//OPUS: междисциплинарные исследования в археологии. -М.: Параллели, 2008. -Вып. 6. -С. 67-85.
  • Барынкин, П. П. Северный Прикаспий в период энеолита и ранней бронзы/П. П. Барынкин//Вопросы археологии Поволжья. -Самара: СНЦ РАН; СамГПУ, 2003. -Вып. 3. -С. 47-60.
  • ван дер Плихт, Й. Радиоуглеродное датирование: хронология археологических культур и резервуарный эффект/Й. ван дер Плихт, Н. И. Шишлина, Э. П. Зазовская. -М.: , 2016. -112 с. -(Труды ГИМ; вып. 203).
  • Васильев, И. Б. Энеолит Поволжья. Степь и лесостепь/И. Б. Васильев. -Куйбышев: Изд-во КГПИ, 1981. -127 с.
  • Васильев, И. Б. Могильник у с. Съезжее на р. САмаре/И. Б. Васильев, Г. И. Матвеева//СА. -1979. -№ 4. -С. 147-166.
  • Дегтярева, А. Д. История металлопроизводства Южного Зауралья в эпоху бронзы/А. Д. Дегтярева. -Новосибирск: Наука, 2010. -162 с.
  • Кияшко, В. Я. Рогатые амулеты раннего бронзового века/В. Я. Кияшко//Известия Ростовского областного музея краеведения. -Ростов н/Д: , 1989. -Вып. 6. -С. 76-88.
  • Кореневский, С. Н. Рождение кургана (погребальные памятники энеолитического времени Предкавказья и Волго-Донского междуречья)/С. Н. Кореневский. -М.: Таус, 2012. -256 с.
  • Коробкова, Г. Ф. Поселение Михайловка -эталонный памятник древнеямной культуры (экология, жилища, орудия труда, системы жизнеобеспечения, производственная структура)/Г. Ф. Коробкова, О. Г. Шапошникова. -СПб.: ИИМК РАН, 2005. -326 с.
  • Королев, А. И. К вопросу о хронологии и периодизации энеолита степного и лесостепного Поволжья/А. И. Королев, А. А. Шалапинин//Известия CНЦ РАН. -2014. -Т. 16, № 3. -С. 266-275.
  • Кузнецов, П. Ф. Датировка памятника у Репина ХутоРА и хронология культурно-родственных материалов эпохи РАнней бронзы степной зоны Восточной Европы/П. Ф. Кузнецов//РА. -2013. -№ 1. -С. 13-21.
  • Лагодовська, Р. Ф. Михайлiвське поселення/Р. Ф. Лагодовська, О. Г. Шапошникова, М. Л. Макаревич. -Киiв: Наукова думка, 1962. -247 с.
  • Лычагина, Е. Л. Ранний энеолит Прикамья. Вопросы хронологии новоильинской культуры/Е. Л. Лычагина//Проблемы периодизации и хронологии эпохи раннего металла Восточной Европы. -СПб.: ИИМК РАН, 2013. -С. 153-156.
  • Матюшин, Г. Н. Энеолит Южного Урала/Г. Н. Матюшин. -М.: Наука, 1982. -326 с.
  • Мерперт, Н. Я. Древнейшие скотоводы Волжско-Уральского междуречья/Н. Я. Мерперт. -М.: Наука, 1974. -166 с.
  • Мерперт, Н. Я. Проблемы энеолита степи и лесостепи Восточной Европы/Н. Я. Мерперт//Энеолит Восточной Европы. -Куйбышев: Изд-во КГПИ, 1980. -С. 3-26.
  • Мимоход, Р. А. Курганы эпохи бронзы -раннего железного века в Саратовском Поволжье/Р. А. Мимоход. -М.: Таус, 2009. -292 с. -(Материалы охранных археологических исследований; т. 10).
  • Моргунова, Н. Л. Турганикская стоянка и некоторые проблемы самарской культуры/Н. Л. Моргунова//Эпоха меди Восточной Европы. -Куйбышев: Изд-во КГПИ, 1984. -С. 58-78.
  • Моргунова, Н. Л. Энеолитические комплексы Ивановской стоянки/Н. Л. Моргунова//Неолит и энеолит Северного Прикаспия. -Куйбышев: Изд-во КГПИ, 1989. -С. 118-135.
  • Моргунова, Н. Л. Неолит и энеолит юга лесостепи Волго-Уральского междуречья/Н. Л. Моргунова. -Оренбург: Юж. Урал, 1995. -222 с.
  • Моргунова, Н. Л. Энеолит Волжско-Уральского междуречья/Н. Л. Моргунова. -Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2011. -220 с.
  • Моргунова, Н. Л. Радиокарбонная хронология ямной культуры Волжско-Уральского междуречья/Н. Л. Моргунова//КСИА. -2013. -Вып. 230. -С. 5-23.
  • Моргунова, Н. Л. Приуральская группа памятников в системе волжско-уральского варианта ямной культурно-исторической области/Н. Л. Моргунова. -Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2014. -348 с.
  • Наумов, И. Н. С14 хронология и факторы распространения навыков доместикации лошади на территории Восточной Европы/И. Н. Наумов//Происхождение и распространение колесничества. -Луганск: Шлях, 2008. -С. 9-19.
  • Переволоцкий курганный могильник в Оренбургской области: предварительные результаты исследования/Н. Л. Моргунова, А. А. Евгеньев, Е. А. Крюкова, Л. В. Купцова, П. В. Харламов, И. А. Файзуллин//АПО. -Оренбург: Университет, 2016. -Вып. 12. -С. 21-51.
  • Петренко, А. Г. Становление и развитие основ животноводческой деятельности в истории народов Среднего Поволжья и Предуралья/А. Г. Петренко. -Казань: Ин-т истории АН Республика Татарстан, 2007. -144 с. -(Археология евразийских степей; вып. 3).
  • Пряхин, А. Д. Новые материалы по неолиту и энеолиту Среднего Дона с Шиловского поселения/А. Д. Пряхин, А. Т. Синюк//Энеолит Восточной Европы. -Куйбышев: Изд-во КГПИ, 1980. -С. 73-92.
  • Салугина, Н. П. Результаты технико-технологического анализа керамики репинского облика стоянки Турганик (предварительные итоги)/Н. П. Салугина//АПО. -Оренбург: Университет, 2016. -Вып. 12. -С. 60-70.
  • Салугина, Н. П. Крупнотарные сосуды бронзового века Турганикского поселения в Оренбургской области/Н. П. Салугина, Н. Л. Моргунова, М. А. Турецкий//Самарский научный вестник. -2016. -№ 4 (17). -С. 91-98.
  • Синицин, И. В. Памятники Нижнего Поволжья и их связь с Приднепровьем/И. В. Синицын//КСИА. -Киев: Наукова думка, 1957. -Вып. 7. -С. 32-35.
  • Турганикское поселение в Оренбургской области/Н. Л. Моргунова, И. Н. Васильева, Н. А. Кулькова, Н. В. Рослякова, Н. П. Салугина, М. А. Турецкий, А. А. Файзуллин, О. С. Хохлова. -Оренбург: Изд. центр ОГАУ, 2017. -300 с.
  • Турецкий, М. А. Некоторые проблемы изучения ямной культуры Волго-Уральского региона/М. А. Турецкий//Проблемы изучения ямной культурно-исторической области. -Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2006.-С. 94-100.
  • Хронологическое соотношение энеолитических культур Волго-УРАльского региона в свете РАдиоуглеродного датирования/Н. Л. Моргунова, А. А. Выборнов, Н. Н. Ковалюх, В. В. Скрипкин//РА. -2010. -№ 4. -С. 19-28.
  • Хронология энеолита и эпохи ранней бронзы в Уральском регионе/В. С. Мосин, А. В. Епимахов, А. А. Выборнов, А. И. Королев//Археология, этнография и антропология Евразии. -2014. -№ 4 (60). -С. 41-53.
  • Цалкин, В. И. Древнейшие домашние животные Восточной Европы/В. И. Цалкин. -М.: Наука, 1970. -270 с.
  • Черных, Е. Н. РАдиоуглеродная хронология древнеямной общности и истоки курганных культур/Е. Н. Черных, Л. Б. Орловская//РА. -2004. -№ 1. -С. 84-99.
  • Шилов, В. П. Проблемы освоения степей Нижнего Поволжья в эпоху бронзы/В. П. Шилов//АСГЭ. -Л.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 1964. -№ 6. -С. 86-102.
  • Шишлина, Н. И. Северо-Западный Прикаспий в эпоху бронзы (V-III тыс. до н. э.)/Н. И. Шишлина. -М.: ГИМ, 2007. -400 с.
  • Юдин, А. И. Варфоломеевская стоянка и неолит степного Поволжья/А. И. Юдин. -Саратов: Науч. кн., 2004. -199 с.
  • Grant, A. The Use of Tooth Wear as a Guide to the Age of Domestic Ungulates/A. Grant//Ageing and Sexing Animal Bones from Archaeological Sites/ed. by B. Wilson, C. Grigson, S. Payne. -Oxford: BAR (British Series) 109, 1982. -P. 91-108.
Еще
Статья научная