Новые нумизматические материалы XVI века из могильника Сеитово IV (Среднее Прииртышье)

Письменные источники XVII – первой половины XVIII в. свидетельствуют о том, что предки современных сибирских татар в южно-таежной части Среднего Прииртышья проживали компактно по правобережью Иртыша в междуречье рек Тара и Уй [Томилов, 1996. С. 190]. На территории Тевризского, Знаменского, Тарского и Муромцевского районов Омской области они сформировали цепь моноэтничных микрорегионов, включавших поселения, могильники, места добычи ресурсов и связывающие их пути сообщения. В результате полевых работ автора данной статьи в этих микрорайонах была получена информация о том, что почти все поселения изменили свои места расположения, но местные жители помнят, где они находились. Однако их реальный поиск специалистами чаще всего был безрезультатным [Тихонов, 2011. С. 157]. В итоге раскопки на указанных объектах проводились редко.

В то же время в нижнем и среднем течении р. Тара известно и исследовано несколько грунтовых могильников коренного населения XVII–XVIII вв. Некоторые из них можно соотнести с известными поселениями или местами их расположения, указанными на картах С. У. Ремезова [Хорографическая чертежная книга…, 2011. Л. 92], в путевых описаниях Г. Ф. Миллера [Сибирь..., 1997. С. 90, 91] и иных источниках.

Таким образом, сведения о культуре предков татар указанного времени основываются, преимущественно, на коллекциях, полученных из погребальных комплексов. Поэтому очень важно тщательно их датировать.

Из этого вытекает цель данного исследования – введение в научный оборот новых нумизматических материалов, которые четко определяют нижнюю границу самого раннего погребения предков тарских татар. Для достижения цели был реализован ряд задач: проведено тщательное описание и анализ найденных монет, изучен контекст чеканки, что позволило предложить их точную датировку, проанализированы имеющиеся сведения о русских монетах на археологических памятниках по среднему и нижнему течению Тары.

В настоящее время у специалистов сложилось довольно полное и непротиворечивое представление о погребальных традициях населения этого региона в указанный период. Но самые древние известные комплексы позднего Средневековья – начала Нового времени относятся ко второй трети XVII в. Более архаичные их черты трудно проследить, так как неизвестны признаки ранних захоронений даже при вероятном присутствии на датированных комплексах. Их выделение из общей массы становится гипотетическим, что делает невозможным выдвижение целостных концепций о генезисе и динамике обряда как на определенном могильнике, так и в целом в регионе. Важным подспорьем в этом могли бы стать материалы, происходящие из ранних закрытых комплексов, имеющих прочные хронологические привяз- ки. Ввод в научный оборот новых материалов, устанавливающих нижнюю дату могилы 1 на могильнике Сеитово IV, позволит решить часть указанных проблем.

Результаты исследований и обсуждение

Одним из наиболее полно археологически исследованных регионов Среднего Прииртышья – традиционного места проживания предков сибирских татар в XVI–XVIII вв., являются области среднего и нижнего течения Тары. Здесь было изучено несколько могильников, из них относительно полно опубликованы 4: Окунево VII [Матющенко, Полеводов, 1994; Матющенко, 2003], Бергамак II [Татауров, Тихонов, 1996; Корусенко, 2003; Тихомиров, 2012], Кыштовка II [Молодин, 1979] и Крючное-6 [Молодин и др., 2012]. Полученные материалы создали основу для реконструкции погребального обряда населения этих прибрежных районов в указанный период.

В названных памятниках в числе прочего были найдены и русские монеты, позволившие датировать изученные комплексы. На могильнике Окунево VII обнаружено 6 серебряных копеек, чеканившихся в 1626–1630 гг., и счетные жетоны (пфенниги) В. Лауфера и Х. Крау-винкеля, которые были в обращении с 1580 до 1640 г. [Матющенко, Полеводов, 1994. С. 110]. Известна чеканившаяся при Алексее Михайловиче монета и на могильнике Берга-мак II [Тихомиров, 2012. С. 169]. На могильнике Кыштовка II В. И. Молодиным также были найдены 22 русские (серебряные и медные) монеты, чеканившиеся с 1613 по 1718 г., 1 литовская и 21 счетный жетон Х. Краунвинкеля, И. Вайдингера, К. Лауфера (изготовлены в 1580–1643 гг.) [Молодин, 1979. С. 62, 126–130; Матющенко, Полеводов, 1994. С. 110]. С поселения Черталы-1 известны 16 русских монет, среди которых были и медные сибирские [Матющенко, Полеводов, 1994. С. 110]. Одна монета (копейка) времени Михаила Федоровича, отчеканенная после 1630 г., была найдена на могильнике Черталы-1 [Полеводов, Кору-сенко, 2009. С. 195]. Из могильника Чеплярово-27 происходят серебряные «монеты-чешуйки» Михаила Федоровича [Корусенко, Баранова, 2012. С. 208] и две серебряные копейки времени Алексея Михайловича [Полеводов, Корусенко, 2009. С. 195]. Эти датировки подтверждают и счетные пфенниги [Корусенко, Милищенко, 2002].

Полевые работы 2013 г. на могильнике Сеитово IV, находящемся в Тарском районе Омской области, предоставили более ранний нумизматический материал.

Памятник расположен на южной окраине д. Сеитово, на бровке правобережной террасы р. Иртыш. В историко-культурном отношении принадлежит к группе памятников на р. Тара. В 2012 г. местные жители сообщили, что за деревней периодически находили кости и различные металлические предметы. Директор школы передал нам в дар бронзовый перстень с изображением кентавра, борющегося со змеем. При обследовании территории памятника было обнаружено, что на нем в настоящее время функционирует карьер, образовавшийся в результате забора грунта для ремонта домов местными жителями. Кроме того, на поверхности памятника фиксировались следы других заброшенных карьеров, уже частично задернованные. Жители д. Сеитово рассказали, что здесь в 1960-х гг. учительница истории местной школы и школьники проводили свои раскопки; периодически на могильнике происходит поиск металлических предметов при помощи металлоискателей.

В 2013 г. с целью спасения от уничтожения исследовалась часть памятника, наиболее разрушавшаяся в то время. В процессе работ была изучена большая часть погребального комплекса могилы 1. Он состоял из могильной ямы, площадки, ограниченной небольшим рвом, и самого рва. Часть могильной ямы в районе черепа, ровик в том же районе и восточная сторона комплекса были разрушены карьером. Тем не менее удалось исследовать большую часть ямы. В ней находился скелет, свидетельствующий о том, что погребение совершено по типу трупоположения вытянуто, головой на запад – северо-запад. Современное положение костей позволяет предположить, что при погребении тело было повернуто на левый бок. В могиле найден богатый сопроводительный инвентарь. На фалангах пальцев находились щитковые перстни (два бронзовых и один из белого метала). У черепа с левой и правой стороны лежали бронзовые серьги в виде знака «?», на 3–4 ребрах справа – остатки овального стеклянного зеркала. Кроме того, в заполнении ямы на 25 см выше костяка находились остатки сумочки для рукоделия (распавшейся на три части), в которых содержался стеклянный и металлический бисер, крестообразные нашивки из белого металла (одна во фрагментах), пуговица, бронзовый наперсток, два медных бубенчика, булавки из бронзовой проволоки. Однако наиболее ценным стало обнаружение двух серебряных монет времени правления Ивана IV.

Монеты были получены после извлечения черепа из могилы. Они находились в районе челюстей, что позволяет предполагать их помещение на момент погребения в ротовую полость – интерпретацию этого обычая приводят А. В. Полеводов и М. А. Корусенко [2009].

Монета 1 (см. рисунок, 1–2 ) – неправильной овальной формы без канта, выполнена из серебра. Ее вес составляет 0,31 г. На аверсе изображен перепоясанный всадник в трехлучевом венце, развернутый в пол-оборота. Левой рукой он держит поводья. Правая с мечом занесена над головой. Морда коня обращена в правую сторону. Под его ногами фиксируются литеры «ДЕ» (см. рисунок, 1 , а , б ). На реверсе имелась надпись «NẠS EЛII ВАN» (см. рисунок, 2, а , б ).

Московские серебряные «именные денги» из могилы 1 грунтового могильника Сеитово IV: 1 – аверс монеты 1; 2 – реверс монеты 1; 3 – аверс монеты 2; 4 – реверс монеты 2 ( а – фото; б – прорисовка)

Moscow Silver “Name Coins” from the Grave of 1 Ground Burial Seitovo 4: 1 – obverse сoin 1; 2 – reverse сoin 1; 3 – obverse coin 2; 4 – reverse сoin 2 ( a – photo, б – drawing)

Монета 2 (см. рисунок, 3–4) неправильной округлой формы без канта изготовлена из серебра. Ее вес составлял 0,32 г. На аверсе изображен наездник в шапке. Левой рукой он держит поводья (см. рисунок, 3, а, б). Правая с саблей занесена над головой. Морда коня обра- щена в правую сторону. На реверсе присутствовала надпись «KNS ВEЛII IВАN» (см. рисунок, 4, а, б).

Обе монеты из могилы 1 относятся к московским сабельным именным «денгам». Об этом свидетельствуют изображения – всадники с саблей или мечом, занесенным над головой, надпись с титулом и именем правителя и вес монет. Известно, что одним из следствий денежной реформы 1535–1538 гг., начатой Еленой Глинской – матерью Ивана IV, стала унификация монет. Это проявилось и в принятии единого стандарта их веса: копейка («новгородка») – 0,68 г, денга («московка») – 0,34 г, полушка – 0,17 г [Мельникова, 1989. С. 21]. Стандартными изображениями на монетах во время и после денежной реформы были: на копейке – всадник с копьем, на «денге» – всадник с саблей (мечом), на полушке – птица [Спасский, 1962. С. 113; Мельникова, 1989. С. 20–21]. Ориентировки изображений на разных сторонах монет не совпадают, что свидетельствует об их чеканке несопряженными штемпелями. Это соответствует технологии производства, характерной для XV–XVII вв. [Спасский, 1962. С. 99].

Монету 1 можно датировать периодом 1547–1561 гг. Несмотря на то что первое появление изображения трехчастного венца на новгородской копейке, вызванное, по мнению А. С. Мельниковой [1989. С. 41], пропагандой митрополитом Макарием благости самодержавной власти, датируется 1542 г., время ее чеканки было более позднее, а буквы «ДЕ» под конем появились лишь после 1547 г. Таким образом, монета была отчеканена в период между принятием Иваном IV царского титула (1547 г.) и 1561 г., когда акт венчания на царство был утвержден Константинопольским Патриархом и Собором восточных святителей [Там же]. С этого времени всадник изображался в пятилучевой короне. На датировку может указывать и легенда, в частности традиция написания титула «князь». На монете отсутствует целиком надпись: «Царь и князь Великий Иван» (в современной транскрипции), тем не менее в написании слова «князь» присутствует «юс малый», чего не было ранее [Там же. Табл. I; 2012. С. 43]. Нижняя дата (1547 г.) косвенно подтверждается также весом предмета, уменьшение которого на 0,02–0,03 г могло быть вызвано износом монеты при обращении.

Монету 2 можно датировать временем от 1538 г. (окончание реформы) до середины 1550-х гг. Основывается данное предположение на том, что ее вес соответствует пореформенным нормам, но всадник изображен в шапке. А. С. Мельникова пишет, что последние выпуски с изображением великокняжеской шапки прекратились в середине 1550-х гг., после чего он изображался сначала в трех- (с 1547 г.), а с 1561 г. в пятилучевой короне [Мельникова, 1989. С. 41]. К тому же в надписи отсутствует титул «царь», а написание слова «князь» – традиционное.

Таким образом, время чеканки монет находится в пределах второй трети XVI в. Обнаружение их в могиле 1 некрополя Сеитово IV может свидетельствовать о том, что захоронение произошло не ранее 1538 г., когда была завершена денежная реформа и приняты новые стандарты чеканки денег. Верхняя же граница остается приблизительной, поскольку неизвестно, как долго эти монеты хранились у владельцев, прежде чем попасть в погребение. Так, И. Г. Спасский пишет, что клады конца XVI – начала XVII в. в европейской части России содержат монеты, выпускавшиеся 100 лет, начиная со времени Ивана IV [Спасский, 1962. С. 119]. Нам даже неизвестно, когда они попали в Сибирь. Тем не менее можно сказать, что эти две монеты четко датировали погребение 1 могильника.

Обращает на себя внимание тот факт, что обнаруженные в ближайших синхронных могильниках монеты Русского царства были более поздние (Окунево VII, Кыштовка II, Черта-лы-1, Чеплярово-27, Бергамак II). На основе анализа нумизматического материала В. И. Ма-тющенко и А. В. Полеводов считают, что самый ранний из них – это Окунево VII, более поздний – Кыштовка II, самый поздний – Черталы-1 [Матющенко, Полеводов, 1994. С. 110].

Однако аналогичные монеты встречены на могильнике Моховая XLVI [Борзунов, Стефанов, 1999. С. 244; Стефанов, 2002. С. 198, 209; Сургутский краеведческий…, 2011. С. 101. № 271–274] (в нем была найдена также «денга» Ивана III [Семенова, 2001. С. 112; 2005. С. 63]) и поселении Частухинский Урий [Семенова, 2005. С. 42, 62. Рис. 26], в поселенческих комплексах Искер [Зыков и др., 2017. С. 276–277], Мангазея [Белов и др., 1981. С. 53; Визга-лов, Пархимович, 2008. С. 122–123], Черталы-1 [Полеводов, Корусенко, 2009] и др.

Следует отметить, что московские «денги» времени Ивана IV в материалах поселений и могильников Прииртышья встречаются редко. Для Среднего Прииртышья это первая находка. Нет здесь и полушек. Возможно, это связанно с тем, что после правления Ивана IV и его сына Федора Ивановича они выпускалась лишь периодически [Мельникова, 1989. С. 26]. В последующем в связи с большими трудозатратами на чеканку, а также уменьшением стандартного веса монет и количества серебра в сплаве, обесценивших их, выпуск «денги» и полушки становился нерентабельным и прерывался на долгие годы, а потом и вовсе прекратился [Спасский, 1962. С. 115].

Заключение

Таким образом, в результате проведенного исследования установлено, что обе серебряные монеты из погребения 1 могильника Сеитово IV относятся к началу Русского царства и в археологическом отношении являются самыми ранними русскими нумизматическими материалами, известными в Среднем Прииртышье. Этот факт позволит в будущем с использованием комплекса материалов археологического происхождения не только датировать отдельные элементы погребального обряда коренного (татарского) населения правобережья Иртыша по среднему и нижнему течению Тары, но и уточнить некоторые моменты истории освоения этого региона русскими людьми, их контактов с местными жителями в сфере материальной культуры.

Материал поступил в редколлегию Received 15.03.2019