Новые треки в инвестиционном поведении региональных предприятий

Информационной базой для анализа и мониторинга экономической устойчивости, на наш взгляд, может быть мониторинг предприятий [5]. Ранее нами была показана возможность анализа инвестиционных стратегий бизнеса [4] в рамках регулярных опросов предприятий, которые проводит Банк России почти четверть века [6]. Также было проведено предварительное исследование инвестиционных решений и инвестиционного поведения топ-менеджмента на протяжении ряда лет на основе выборки омских предприятий, участвующих в мониторинге. С тех пор прошло много лет, существенно изменилась ситуация в стране, которая пережила несколько финансовых и экономических кризисов, но сохранение проекта мониторинга предприятий, пусть и в несколько измененном виде, позволяет нам вернуться к проблеме инвестиционного выбора в бизнес-сообществе региона и рассмотреть следующие вопросы.

• 1.    Рассмотрим, чем отличаются (ли) инвестиционные стратегии в современных условиях от инвестиционной активности начала века, как повлияли на них шоки пандемии и взаимных санкций. Это потребует анализа не только инвестиционных

  стратегий, но и инвестиционного поведения предприятий в 2018-2021 годах.

• 2.    Чем отличаются (ли) долгосрочные инвестиционные треки (15-20 лет) от краткосрочных (3-4 года).

• 3.    Чем отличаются (ли) инвестиционные треки предприятий двух разных регионов (европейская и азиатская части России), имеющих в то же время общие признаки – приграничная территория, сопоставимый объем населения и рабочей силы (Омская и Ленинградская области).

Ранее нами была предложена классификация инвестиционных стратегий предприятий в зависимости от цели их инвестиционной деятельности, которая в терминах анкет мониторинга предприятий отражалась как мотив инвестиционной активности [4]. При этом выделялись типы «чистых» инвестиционных стратегий, если предприятие указало в анкете единственный мотив, и инвестиционные стратегии «смешанного» типа в случае, если респондент указал несколько мотивов.

Напомним, что по результатам анализа типичных инвестиционных стратегий омских предприятий в 2000-2004 годах нами был получен вывод о преобладании более консервативных инвестиционных стратегий в отличие от более прогрессивных.

Удельный вес типов инвестиционных стратегий в структуре инвестиционноактивных респондентов убывал по мере роста их прогрессивности, что видно на рисунке 1.

Анализ аналогичной выборки предприятий Ленинградской области в том же периоде в целом подтверждает указанный вывод, однако уже не столь однозначно. Отличием в структуре инвестиционных стратегий ленинградских компаний является несколько меньшая (22%) доля абсолютных консерваторов при той же доле прогрессистов, но главное - смена позиций интенсивно- и экстенсивно-ориентированных инвестиционно-активных предприятий - последних несколько меньше (13% и 9%, соответственно), что нарушает ранее полученную закономерность.

Рис. 1. Удельный вес типов инвестиционных стратегий в структуре инвестиционноактивных респондентов по мере роста их прогрессивности

Нам представляется вероятной причина более раннего начала усиления прогрессивности инвестиционных стратегий после инвестиционной «паузы» 90-х годов прошлого века в деятельности предприятий европейской части России по сравнению с сибирскими. Но, это предположение требует количественного подтверждения, возможно это просто следствие большей волатильности небольших выборок.

Однако, динамический анализ свидетельствует скорее об обратной тенденции: увеличение доли консерваторов в течение 2000-2019 годов, при этом доля интенсивных превышала долю экстенсивных инвестиционных стратегий в каждой точке периода 2000-2004 (как, впрочем, и впоследствии), а не в только в целом за период. Следовательно, это отличие между «востоком» и «западом» существенное, а не случайный сдвиг. В таком случае различия в инвестиционной мотивации могут объясняться особенностями предпринимательской активности, обусловленными более высокой конкуренцией, включающей

«плотные» западноевропейские рынки, и требующей большего внимания к издержкам. Одной из причин может быть также более высокая доля в ленинградских предприятиях иностранного капитала, изначально ориентированного на работу в пространствах с более ограниченными ресурсами [3].

Для понимания этого требуется анализ смешанных инвестиционных стратегий: экстенсивно-интенсивного и экстенсивнопрогрессивного типа. Действительно, в Ленинградской области для расширения существующего производства предприятия проводят его интенсификацию и модернизацию более активно, чем омские коллеги. Последние, напротив, в этих целях увеличивают номенклатуру и ассортимент новой продукции в большей степени, чем ленинградские компании, которым сложнее конкурировать с Санкт-Петербургом, Москвой и Европой на этом поле. В частности, неслучайно, на наш взгляд, в регионе широко распространена государственная программа повышения производительности труда, а именно – 65 предприятий успешно освоили ее за последние 3 года, только в 2022 году чистая прибыль участников выросла почти в 1,5 раза, а затраты на обновление производственных мощностей за счет экономии увеличились в 4 раза [7].

В целом, как упомянуто выше, за 20 лет обращает на себя внимание выраженная тенденция роста консерваторов среди ленинградских компаний: с 15-20% в начале 2000-х годов до 35-40% в конце второго десятилетия ХХI в.

Пандемия резко нарушила тренд – в итоге в 2020-2021 годах доля консерваторов снизилась до 17-25%, вернувшись к значениям начала анализируемого периода. Это сопровождалось и произошло за счет роста применения консервативноинтенсивной стратегии, подразумевающей интенсификацию и модернизацию производства исключительно в целях поддержания уровня мощностей. Обычно такой тип активности характерен для конца инвестиционного цикла. В части конкретных предприятий выделяются две группы.

Первая включает в себя компании, ориентированные на будущий рост спроса на свою продукцию, отложенный из-за временных коронавирусных ограничений. До начала пандемии они придерживались чистой консервативной стратегии в инвестициях, то есть поддерживали свой производственный потенциал, не особо заботясь о его модернизации. Теперь ситуация изменилась, изменилась вынужденно и в лучшую сторону. (Стоит отметить, что альтернативные варианты изменения стратегии бывших консерваторов в 2020-2021 годах – либо ее сохранение, либо переход к инвестиционной пассивности, надеемся, что инвестиции прекратились временно.)

Вторая группа – это бывшие инноваторы, те, кто ранее модернизировал производство с целью выпуска новой продукции, но во время пандемии прекратил экспериментировать и, подчиняясь законом маркетинга, выводить на рынок все более изощренный ассортимент, не надеясь на скорое восстановление разнообразия спроса. Обращает внимание, что не менее половины предприятий из первой группы выбрали верную стратегию в тот период, так как уже в 2022 году существенно нарастили выпуск продукции, несмотря на серьезные нерыночные ограничения, коснувшиеся их непосредственно. Напротив, большинство предприятий из второй группы, в 2022 году с трудом преодолевали санкции, даже несмотря на заметную поддержку отрасли со стороны государства.

Если вернуться к изменениям в чистых инвестиционных стратегиях за 20 лет, то, за исключением доли консерваторов, в Ленинградской области уменьшилось использование всех остальных типов. Доля инноваторов снизилась почти на 2%, экстенсивной стратегии – на 3%, интенсивной – почти на 5%. При этом, помимо консервативно-интенсивной, выросло использование более сложных, смешанных инвестиционных стратегий – консервативно-интенсивно-прогрессивной, консервативно-экстенсивно-интенсивной и, наконец, консервативно- экстенсивно-интенсивнопрогрессивной. Другими словами, наблюдалась широчайшая диверсификация мотивов инвестиционных вложений, а значит и инвестиционных решений и проектов, в общем случае.

В целом использование сложных инвестиционных стратегий росло только на протяжении последних 6 лет, а ранее, вплоть до 2015 года наблюдалась тенденция их снижения в пользу доли чистых стратегий.

Что касается инвестиционного поведения (под которым в рамках данной работы понимаем изменение степени прогрессивности инвестиционной стратегии предприятия в течение сравнительно длительного периода времени, а под степенью прогрессивности – условный ранг инвестиционной стратегии по шкале от 1, соответствующей чистой консервативной стратегии, до 4 – чистой прогрессивной стратегии), то более всего заметны предприятия с затухающей прогрессивностью на протяжении 20 лет («спад после роста») – 28% общего числа инвестиционно-активных респондентов Ленинградской области.

Поведение с восстанавливающейся прогрессивностью («рост после спада») характерно для 20%, растущая прогрессивность отмечается у 22%, а падающая – у 17% (остальной тип поведения – стабильно низкий уровень прогрессивности инвестиционной стратегии).

Представляется, что в новых условиях структурных изменений, обусловленных, в числе прочего, обновленными логистическими концепциями, инвестиционная активность может развернуться на восток, ближе к новым стратегическим партнерам. В этом случае сибирские и дальневосточные города могут оказаться в центре транспортных путей российского экспорта и импорта, а Северо-Запад с его портами – в будущей периферийной области [1]. Однако, более дешевый водный транспорт по сравнению с железнодорожным и автомобильным, вряд ли будут способствовать быстрому и успешному развитию данной стратегии. «Эффективность функционирования транспортного блока – это условие решения большого числа экономических и социальных задач» [2].

Не менее вероятным представляется сценарий развития «серого» рынка морских перевозок, который будет сдерживать или, по крайней мере, отодвигать на более дальний период проблемы с развитием экономики региона. При этом, привлекательные концепции развития трансграничных речных транспортных путей, соединяющих Россию с азиатскими рынками [1], на наш взгляд, пока слабо обоснованы экономически, так как требуют значительных инвестиций не столько в инфраструктуру, сколько, в первую очередь, в минимизацию рисков политических решений.