On the blessing of Ismail Safavi (1487-1524) by Imam Mahdi for the triumph of Shiism

About the Author: Igor Vadimovich Bazilenko

Doctor of Historical Sciences, Candidate of Theology, Professor at the Department of History of the Middle Eastern Countries, Eastern Faculty, Saint Petersburg State University.

The article was submitted 26.09.2023; approved after reviewing 03.10.2023; accepted for publication 04.10.2023.

Шах Исмаил I (1501–1524) — основатель иранской династии Сафавидов (1501–1736), провозгласивший шиизм государственной религией и начавший кровопролитные военные действия с соседними суннитскими государствами на западе, севере и востоке во имя торжества своей веры на Иранском нагорье, был первоначально воспринят в Европе как луч христианской надежды, бич Божий, призванный сокрушить прежде всего Османскую империю и поквитаться с мусульманами за утрату Константинополя в 1453 г.

Портрет шаха Исмаила I кисти Кристофано дель Альтиссимо (ок. 1525–1605).

Написан между 1552 и 1568 гг. Галерея Уффици, Флоренция

Подобные слухи могли подкрепляться сведениями о происхождении Исмаила, который был сыном православной христианки Марфы (Алимшах- бегим) и шестого суфийского шейха тариката сафавийя Хайдара (1459–1488), внуком правителя династии Ак- Коюнлу Узун-Хасана (1453–1478) и Феодоры Великой Комнин (Деспина- хатун; ок. 1438 — после 1478), правнуком императора Трапезун-да Иоанна IV Великого Комнина (1429– 1459)¹. По описанию современников, широкоплечий харизматичный левша Исмаил разительно отличался от своего окружения европеоидной внешностью, обладал очень светлой кожей и рыжими волосами, слыл храбрецом и искусным поэтом (литературный псевдоним «Хатаи» — «Ошибающийся»). Всё это вкупе с известной формулой «враг моего врага — мой друг» придавало фигуре Исмаила I ореол крайнего очарования в глазах европейцев, страстно надеявшихся на то, что новоявленный

Тамерлан победит ненавистных османов. Сам Исмаил до своего тяжёлого поражения от турок в Чалдыранской битве в 1514 г., судя по всему, также был уверен в своей исключительности и особом предназначении.

Как известно, мессианские мотивы, ярко выраженные в шиитском исламе, нашли своё адекватное отражение в фигуре имама Махди, который считается истинным законным правителем Иранского государства, «Владыкой времени», «Владыкой повеления», в отличие от шаха — временного правителя. Последний считается лишь рабом Махди и с гордостью будет держать стремя коня, на кото- рого воссядет сокрытый до времени имам после своего прихода в мир.

История ислама содержит версию о том, как и когда появилась эта идея. После внезапной смерти Мухаммада (570–632) часть мусульман (впоследствии сунниты) решили, что при отсутствии наследников мужского пола главой общины должен стать выборный наместник — халиф. Другая партия (шиа), определившая своим вождём общепризнанного рыцаря ислама Али ибн Абу Талиба, ратовала за идею наследственной передачи власти. При относительно либеральном третьем суннитском халифе Османе (644–656) один из йеменских иудеев, перешедший в ислам и ставший ревностным членом партии Али, по имени Абд-Аллах ибн Саба (600-670)2, предложил религиозное обоснование новой мистико-пантеистической идеи. Ссылаясь на Тору, он утверждал, что при каждом пророке был человек, который назначался преемником (васи): у Моисея — Аарон, у Иеремии — Варух, у Иисуса Христа — Пётр. Духовным преемником Мухаммада он назвал Али и утверждал, что истинным преемником пророка может быть лишь тот, на кого перешёл дух Божий. Ссылаясь на строфу Корана «Истинно, Тот, кто сделал для тебя этот Коран уставом, возвратит тебя в место твоего возврата» (айат 85, сура 28)3, Абд-Аллах ибн Саба стал толковать «возвращение» как «воскресение» и уверял последователей в бессмертии не только Мухаммада, но и всех его возможных преемников. После убийства халифа Османа при участии сторонников Абд-Аллаха ибн Сабы новым халифом стал Али. Спустя пять лет (661 г.) Али также пал от рук заговорщиков. После этого Абд-Аллах ибн Саба и его единомышленники впервые ввели понятие ожидаемого имама4. Они считали, что Али не умер и вернется в качестве ожидаемого имама, чтобы восстановить справедливость и отомстить своим врагам. Сабаиты утверждали, что Али продолжает жить, что гром — это его голос, молния — его меч и что сам он придет, чтобы наполнить землю правосудием. Таким образом, иудейское учение о мессии (машиах) было впервые применено в исламе по отношению к Али. Позднее крайние шииты развили учение Абд-Аллаха ибн Сабы и дополнили его идеей о передаче божественной искры от одного имама к другому. Считается, что Абд-Аллах ибн Саба создал также учение о возрождении Мухаммеда в Али, воплощении души Али в последующих имамах из его рода и грядущем возвращении (раджа) Али в конце времен. Умеренные шииты, которые составили большинство поклонников идеи имамата, почитали всех имамов из рода Али, назначенных предшественниками. Двенадцатый по счёту «непогрешимый имам» Мухаммад ибн ал-Хасан ал-Махди исчез бесследно в раннем отрочестве после смерти своего отца ал-Хасана ибн Али ал-Аскари (846–874)

и вступления в свои права. По представлениям шиитов, этот сокрытый имам продолжал поддерживать связь с верующими через четырёх последовательно сменявших друг друга посредников, названных «врата, дверь» ( баб ). Этот период вошел в историю шиизма как «малое отсутствие» ( гайбат-е сугра ) имама. После смерти четвёртого посредника в 951 г. имам Махди удалился в мистический город Джабулка, откуда вернётся, согласно ортодоксальной шиитской эсхатологии, в день воскресения мертвых ( йаум ал-кийамат ), когда земля будет переполнена страданиями и бедствиями, для установления царства справедливости на земле⁵.

В истории ислама были неоднократно представлены образцы шиитской государственности: династия Хамданидов в Сирии (905-1004), династия Фатими-дов в Египте (909–1171), династия Мазйадидов в Хилле и Центральном Ираке (961-1150). До прихода к власти Сафавидов самым крупным шиитским государственным образованием в Иране была династия Буидов / Бувайхидов (932-1062)6.

После завоевания государства Хорезмшахов монголами и образования на территории Иранского нагорья и сопредельных стран государства ильха-нов Хулагуидов (1256 — сер. XIV в.) шиизм сохранился в качестве неотъемлемого компонента духовного мира не только иранцев, но и новых властителей страны. В 1309 г. ильхан Олджайту (1304–1316) принял шиизм и приказал читать в мечетях хутбу ⁷ на имя двенадцати шиитских имамов. Несмотря на сопротивление большинства населения, исповедовавшего суннизм ша-фиитского мазхаба, ильхан сумел завести новый порядок на время своего правления. Хорасанский правитель-шиит султан Хусайн Байкара (1469–1506) из династии Тимуридов также пытался, хотя и безуспешно, заставить своих подданных читать подобную хутбу. Шиитские воззрения разделял и известный Джахан-шах (1435-1467) из династии Кара-Коюнлу⁸.

Подлинное торжество последователей этого малого (в сравнении с суннитским) и часто преследуемого исламского толка9 связано с шахами из династии Сафавидов, которые объявили шиизм официальным государственным вероисповеданием стремительно созданной под их началом обширной и влиятельной империи.

Империя, созданная Исмаилом I

К концу XV в. в Иране сложилась религиозно- политическая ситуация, которая позволила Исмаилу Сафавиду (в дальнейшем Исмаил I, 1502–1524) начать борьбу за власть и добиться успеха. К благоприятным для Сафавидов факторам, помимо междоусобиц и споров о престолонаследии, ослабивших в Иране правителей Ак- Коюнлу (1468–1501), стоит отнести рост числа шиитов на территории Иранского нагорья, хотя большинство населения по-прежнему придерживалось суннизма10. Последователи шиизма преобладали, в основном, среди традиционно небогатых сельских жителей.

Малоимущие слои шиизм привлекал тем, что он был гоним суннитскими правителями, а также идеей мученичества, жертвенности за высо- кие идеалы справедливости, которую, по мнению шиитов, должен установить имам Махди, призванный покарать неправедных и воздать праведникам.

Род Сафавидов в шиизме привлекала доктрина наследственной верховной власти имамов, что и обусловило переход потомков шайха Сафи ад-Дина Исхака Ардебили (1252–1334) в има-митский шиизм . Сафавиды возводили свою родословную к седьмому шиитскому имаму и утверждали, что Сафи

Государственный флаг Сафавидов во времена Исмаила I

ад-Дин являлся потомком Мусы ал-Казима в 21-м поколении, а самого Али и Фатимы — в 26-м. Дед Исмаила шайх Джунайд и его потомки обосновывали свои завоевательные походы элитарным алидским происхождением и шиитской концепцией верховной власти.

Стоит отметить, что круг рукописных источников, повествующих о раннем периоде деятельности Исмаила I и его соратников, не широк и возможности использования их в исследовательской деятельности не безграничны. Тем ценнее сведения, которые содержатся в немногочисленных рукописях, написание которых датируется временем, близким к жизни основателя династии, заложившей основы непрекращающейся по сей день шиитской государственности. Особый интерес вызывают идейные предпосылки и религиозные обоснования «богоизбранности» Исмаила, благодаря которым верные воины охотно шли на смерть ради воплощения его замыслов11.

Одним из наиболее информативных и малоизученных исторических сочинений, в котором подробно изложена версия о том, как сам сокрытый имам Махди благословил Исмаила на восстание против суннитских правителей, является «Фотухат-е шахи» («Шахские победы»). Рукопись, ныне хранящаяся в Фонде восточных рукописей Российской национальной библиотеки (РНБ) под № 307, была впервые описана отечественным востоковедом, членом Императорской Санкт- Петербургской академии наук Б. А. Дорном (1805–1881) под названием «Шаханшах-наме» («Книга шахиншахов»). Мнение Б. А. Дорна о том, что автором данного сочинения был гератский поэт Камал ад- Дин Бинаи (1453–1512), оказалось ошибочным12. В настоящее время считается доказанным, что рукопись называется «Фотухат-е шахи» и автором является Амир Садр ад- Дин Султан Ибрахим ал- Амини13.

Сочинение состоит из двух томов («дафтар»), каждый том из двух книг («кетаб»). Первая книга первого тома представляет собой обширное предисловие, вторая книга состоит из пяти глав («фатх»), из которых только последняя посвящена первым 12-ти годам жизни Исмаила. В Российской национальной библиотеке хранится лишь второй том рукописи, который содержит описание событий с 1499 г. по 1513 г. Первоначальное мнение исследователей о том, что «Фотухат-е шахи» существует в двух редакциях, поскольку второй том написан другим почерком, оказалось ошибочным. Позднее выяснилось, что первый том был написан рукой самого Амини, а второй том был продиктован автором своему сыну. Первый том был закончен в 1530 г. (936 год хиджры по мусульманскому календарю), а второй том так и не был доведён до логического завершения в связи с гибелью Амира Садр ад- Дина Султана Ибрахима ал- Амини 21 июля 1535 г.14

На обороте первого листа списка, хранящегося в Российской национальной библиотеке, имеется запись: «Книга по истории шаха Исмаила Сафавида.

Хороший почерк. Раби I 1232. В распоряжение благословенной шаханшахской библиотеки». В середине рукописи имеются три пустых листа: лл. 166, 200, 213. Данный список является дефектным, поскольку обрывается на фразе «и так воины Убайд- Аллах-хана дошли до Баг-е Заган…»15 Четыре других списка этого тома, которые дают читателю более полное изложение исторических событий вплоть до смерти автора, хранятся в Национальной библиотеке Исламской Республики Иран в Тегеране16. Отрывок в виде самостоятельной контентной вставки, прерывающий достаточно стройное хронологическое повествование о жизни Исмаила и его младшего брата Ибрахима в Гиляне, выглядит следующим образом:

«Упоминание о выступлении шаха Исмаила

Рассказывают, что в Константинополе жил некий дервиш по имени ДедеМухаммад, и был он из учеников хаджи Бекташ-е Вали17, и многочисленными стараниями зеркало сердца /своего/ так отполировал, что светом познания замечал тайны сердца человеческого, как волны на поверхности чистого источника. У него было около двух-трёх тысяч учеников, и один дервиш из его учеников страстно возжелал совершить паломничество в Мекку и испросил у шайха позволение. Деде сказал: «Разрешаю. Как только закончишь паломничество в Мекку и Медину, захочешь совершить паломничество к гробницам святых18 и оттуда отправишься в Тебриз. Когда ты вой дешь в Тебриз, в тот день потомок чистых и непорочных святых вождь восстания станет падишахом, в тот же день будут чеканить монету и читать /на его имя/ хутбу. На площади Тебриза тот государь будет играть в конное поло. Ты подойди и передай тому предводителю мой поклон, и дай этот султан19, чтобы он прикрепил его к своему венцу в день битвы, а этот колокольчик привяжи к шее его лошади». Ученик ДедеМухаммада согласился, и, взяв те вещи, отправился в паломничество к святыням. Когда он двинулся к Багдаду от города спокойствия, то по дороге отстал от каравана. Когда открыл глаза, от каравана и следа в пустыне не было. В течение трёх дней дервиш был в состоянии идти. Жара его до того лишила сил, что он упал, и от жажды язык его вывалился изо рта, /и/ был близок он к смерти.

Когда солнце появилось на небе, то увидел, что перед ним возник арабский юноша всадник и сказал ему: «Вставай, ты близок к населённому месту». Он

/дервиш/ дал знать, что его покинули силы. Тогда /юноша/ взял его за руку. Как только его /дервиша/ рука коснулась руки того юноши, он ощутил в себе все силы и поднялся к нему на холм. Когда он взошёл на холм и посмотрел в ту сторону, то насколько видит глаз увидел в той пустыне во множестве зелень, соцветия тюльпанов и сверху донизу златотканые атласные шатры. Сказал: «О юноша, этот уголок в пустынях Неджефа и Мекки никто никогда не видел. Что это за место, и кто командир этого вой ска?» /Юноша/ ответил: «Узнаешь. Иди же, мой повелитель требует тебя». И он шёл к нему пока не достиг шатра, купол которого соперничал с солнцем и луной. Когда вошёл, то бросилось ему в глаза великолепие шатра. Стоял высокий трон, а на царском троне сидел юноша с лицом, закрытым покрывалом. Вокруг него были расставлены золотые табуреты, а на табуретах сидели военачальники вой ска того предводителя. Поздоровавшись, /дервиш/ приложил руку к груди и поклонился. От закрытого покрывалом послышалось ответное приветствие, и он сказал: «Садись». Потом он приказал, чтобы принесли еду. Он /дервиш/ в течение всей своей жизни таких яств не видел, пил холодную воду, приятный запах которой опьянил его. Когда он закончил с едой, увидел, что собралась какая-то группа /людей/, и какого-то юношу, приблизительно в возрасте четырнадцати лет, привели. Тот юноша приложил руку к груди, и поздоровавшись, встал перед /закрытым покрывалом/. Тот государь сказал: «О Исмаил, пришло время тебе выступить. /Исмаил/ сказал: «Как Ваше Величество прикажет». Государь приказал: «Подойди!» /Исмаил/ подошёл, и он / государь/, взяв его за пояс, три раза поднял и поставил на землю, завязал ему пояс своей благословенной рукой и одел на голову корону. Снял кинжал, который висел у него на поясе, снял, бросил дервишу и сказал: «Храни с султаном и колокольчиком! Отдашь тому, кому приказал Деде». Его Величество потребовал у мулазимов20 меч, своей благословенной рукой прикрепил на его /Исмаила/ пояс, и сказал: «Иди же, позволено!» И /затем/ прочитав «Фати-ху»21, поручил его тем двум-трём сопровождающим, что привели его.

Когда он /Исмаил/ушёл, его /дервиша/ тоже отпустил. Дал знак тому же юноше- арабу, чтобы он взял его и доставил к каравану. /Юноша/ взял дервиша и сказал: «Вот караван, от которого ты отстал». Когда /дервиш/ увидел караван, сказал: «О юноша-араб, заклинаю тебе величием Бога, кто был тот предводитель? И тот юноша что за человек?» /Юноша-араб/ сказал: «О дервиш, ты всё ещё не знаешь, кто этот государь? Это — «Сахиб аз- Заман»22. Когда / дервиш/ услышал имя «Сахиб ал- Амр»23, то вскочил и сказал: «Верни меня, чтобы я ещё один раз поцеловал ноги Его Величества и кое-что попросил; может быть, останусь на службе Его Величества». /Юноша-араб/ сказал: «Это невозможно, нужно было обратиться с просьбой в первый раз, возвращаться — нехорошо. Однако везде, где будешь, обращайся с просьбой, и Его

Величество Сахиб ал- Амр её удовлетворит». Дервиш пошёл, когда обернулся, всадника не увидел. Поднялся на холм, но сколько не смотрел, не увидел признаков того цветника, тех родников и тех шатров. Вздох вырвался у него из груди. Увидел, что добрался до каравана. Поневоле присоединился к каравану, чтобы добраться куда нужно.

Но теперь о делах царевича времени послушай. Когда Сахиб ал- Амр повязал /Исмаилу/ пояс, и когда шах Исмаил- бахадур-хан получил разрешение о выходе у Сахиб ал- Амра, он взял тех семерых суфиев чистой веры, и, испросив разрешение у Амире Кийа, покинул Гилян»24.

С учётом времени создания «Фотухат-е шахи» данный отрывок, который переведён автором статьи и опубликован на русском языке впервые, можно считать одним из самых ранних образцов последующей довольно развитой средневековой шиитской агиографии, содержащей религиозный рассказ о благословении ожидаемым мессией — имамом Махди первого сафавидского шаха Исмаила на борьбу за торжество шиизма на Иранском нагорье.