О дифференциации вводных и вставных компонентов

Вопрос о категории вводности - один из дискуссионных вопросов русской грамматики. До сих пор признается, что «лингвистическая сущность, природа вводности ещё не определена с должной глубиной и всесторонностью» [8: 5], а для обозначения компонентов категории вводности используются различные термины. Так, нередко термины «парентезы» и «вводные слова» употребляются как синонимы, а вставки, как правило, оказываются включены в состав вводных компонентов.

Категория вводности - широкое понятие, включающее в себя большой объём единиц, объединённых наличием субъективно-модальной функции. Традиционно в рамках категории вводности принято рассматривать вставки и собственно вводные компоненты; в отечественном языкознании эти синтаксические явления зачастую объединяются под общим термином «парентезы» [9: 27], «парентезные внесения» [5: 65].

Чтобы проанализировать, насколько такое объединение является оправданным и закономерным, обратимся к дефинициям данных синтаксических категорий. Так, О.С. Ахманова в «Словаре лингвистических терминов» определяет категорию вводных слов (англ. introductory words ) как «слова, формально-грамматически не связанные с другими словами в предложении, не являющиеся членами предложения и выражающие отношение говорящего к высказываемому (значение субъективной модальности), отношение данной мысли к предыдущей или последующей речи или указывающие на то, что говорящий считает высказываемую мысль чужой» [1: 76]. Вставку (для данного понятия предлагается английский термин-аналог - inset ) О.С. Ахманова определяет как «слово или словосочетание, не соединенное грамматически с другими элементами предложения», указывая при этом, что «в отличие от вводных слов и словосочетаний, вставка вносит в предложение дополнительную информацию» [цит. раб.: 89]. Н.С. Валгина также делает акцент на «дополнительном» характере вставок, отмечая, что вставные слова (словосочетания, предложения) содержат дополнительные сведения, попутные замечания, различные уточнения, пояснения, поправки [2: 155]. Вставки обычно не выражают отношения говорящего к высказываемой мысли, не содержат общей оценки сообщения, указания на его источник, на связь с другими сообщениями. Например: В жаркое летнее утро (это было в исходе июля) разбудили нас ранее обыкновенного (С.Аксаков. Детские годы Багрова-внука).

Категорию же парентезы (греч. napEvOeou; переводится как «вставка») , в рамках которой в отечественной лингвистике часто объединяются и вставки, и вводные компоненты , О.С. Ахманова определяет как «вводный элемент в составе предложения», т.е. синонимизирует данный термин с термином «вводное слово» (словосочетание) [1: 79]. В «Словаре иностранных слов русского языка» Н.Г. Комлев приводит следующую, на наш взгляд, более верную дефиницию парентезы: «... словосочетание или предложение, введенное в другое предложение (часто не связанное с ним грамматически) и усиливающее или дополняющее контекст; выделяется знаками препинания » [7: 135]. Например: Семью стараюсь я забыть мою. Я стала ей в позор; быть может (Какая страшная мечта!), моим отцом я проклята, а за кого? (А.С. Пушкин. Полтава)

В литературоведении парентеза трактуется как риторическая фигура порядка слов, вставка одной фразы внутрь другой без грамматической связи. Таким образом, понятие парентезы более правильно считать синонимом термина «вставки».

Объединяя вводные компоненты и вставки в одну категорию -категорию вводности, отечественные ученые, проводившие свои исследования на материале русского и других европейских языков, принимают во внимание: во-первых, отсутствие грамматической связанности парентезы с основным высказыванием (или, по крайней мере, особый характер этой связи) [1: 150; 4: 32], и, в силу этого, относительную синтаксическую обособленность их формы и особую интонацию, передаваемую на письме запятыми, тире и скобками [5: 57; 10: 95 и др.]; во-вторых, добавочный, сопутствующий характер содержания вводных компонентов и парентез по отношению к содержанию основного высказывания. Согласно традиции языкознания, система вводности распадается на две подсистемы: подсистему вводных компонентов -интродукторов и подсистему девиатов - парентез, вставок [8: 22]. Вводные элементы можно считать интродукторами, так как они вводят модальную импликацию, тогда как вставные элементы, девиаты, развивают мысль, углубляют содержание, создают подтекст, сообщают уточнительные и дополнительные сведения, конкретизирующие содержание основной конструкции.

Тем не менее, объединение вставок - девиатов и вводных компонентов (иначе говоря, интродукторов) в рамках категории вводности представляется не совсем верным в силу ряда причин. Во-первых, у вставок и вводных компонентов имеются существенные отличия в плане их семантики, а также в способе выражения и строения. Так, А.А. Мецлер пишет о том, что «деление вводных единиц на вставки и собственно вводные <…> вызвано разграничением двух основных значений вводных единиц: значения пояснения, добавления попутных сведений либо поправок, и субъективномодального значения» [10: 87].

Во-вторых, между вставками и вводными компонентами имеются существенные различия и на лексико-синтаксическом уровне. Как отмечает М.А. Гавриленко, вводные компоненты в значительной степени стандартизированы и фразеологически связаны, они лишены самостоятельности и поэтому возможны только как осложняющие компоненты в основном высказывании и вне его не функционируют [3: 70], например: «Well, to tell you the truth, my man’s chucked me out.» (Jerome K. Jerome. Three Men In a Boat, To Say Nothing Of The Dog.)

Что касается вставок, они более самостоятельны, многообразны по значению, могут представлять собой самые разнообразные синтаксические конструкции, т.е. не имеют лексических и структурных ограничений [цит. раб.: 71]. Например, вставка может быть законченным предложением :

As a rule, I undress and put my head on the pillow, and then somebody bangs at the door,and says it is half-past eight: but, to-night, everything seemed against me; the novelty of it all, the hardness of the boat, the cramped position ( I was lying with my feet under one seat, and my head on another ), the sound of the lapping water round the boat, and the wind among the branches, kept me restless and disturbed . (Jerome K. Jerome. Three Men in a Boat, To Say Nothing of the Dog.)

Кроме этого, различия вводных компонентов и вставных конструкций обнаруживаются и в фонетическом плане – в характере их интонации. Сопоставительный анализ просодических особенностей этих синтаксических явлений, проведённый Р.М. Романовой [1971] и Ю.М. Златопольским показал: во-первых, вставные конструкции, в отличие от вводных компонентов, образуют самостоятельную синтагму, восходяще-нисходящего мелодического рисунка, отделённую от основного высказывания с двух сторон значительными паузами [6: 58]; во-вторых, как и вводные компоненты, вставные конструкции произносятся на более низком мелодическом уровне по отношению к основному высказыванию, но, в отличие от вводных, они, как пишет Р.М. Романова, никогда не выпадают полностью из общего мелодического уровня основного высказывания [12: 16].

Характер интонации находит отражение в различном пунктуационном оформлении вводных компонентов и парентез: для выделения первых используются запятые, а вторые имеют специфический знак препинания – скобки.

Таким образом, вводные компоненты и парентезы, или вставки, существенно различаются на функционально-семантическом и лексикосинтаксическом уровнях, наряду с их пунктуационным и фонетическим оформлением, поэтому объединять их в одну категорию не вполне оправдано. По нашему мнению, более рационально говорить о вводных компонентах – вводных словах, словосочетаниях, предложениях, и о парентезах – вставных словах, словосочетаниях, предложениях, а также вставках, выражаемых одним лишь знаком препинания.

Коммуникативная функция грамматических единиц немецкого языка. С. 29– 44.