О духовно-интегральном понимании культуры и культурной политики современной России

1997–0803 ВЕСТНИК МГУКИ 1 (45) январь–февраль 2012 19–24

Парламентские слушания проекта Концепции ФЗ «О культуре в Российской Федерации» в Государственной Думе РФ, которые прошли 19 апреля 2010 года, показали, что до сих пор в нашей стране остаётся не ясным принципиальный вопрос – как понимать культуру? Все это говорит о необходимости нового духовно-философского и системно-инновационного осмысления этимологической идентичности культуры и культурной политики современной России, поскольку без подобного осмысления не представляется возможным серьёзно продвинуться в совершенствовании национального законодательства и иной нормативноправовой базы в сфере культуры.

В связи с этим подчеркнём, что вопрос о системно-духовном понимании культуры является фундаментальной теоретикометодологической и практической проблемой для современной культурной жизни и деятельности в России. По существу, тема изначального определения духовноэтимологической идентичности культуры и культурной политики становится отличительной чертой и содержательно-смысловой особенностью современной нормативноправовой базы, как в России, так и за рубежом. Об этом недвусмысленно говорят терминологические и понятийные «нестыковки» в различных определениях понятий «культура» и «культурная политика».

Например, согласно резолюции Всемирной конференции по политике в области культуры (Мехико, 1982 год), культура понимается как «совокупность ярко выраженных черт, духовных и материальных, интеллектуальных и экономических, характеризующих общество или социальную группу. Культура охватывает, помимо искусства и литературы, образы жизни, основные права человека, систему ценностей, традиции и веры» (1, с. 77). Это определение культуры можно рассматривать как определённый итог сложившихся к концу ХХ века представлений о «культуре».

Тем не менее, в 2010 году разработчики проекта Концепции ФЗ «О культуре в Российской Федерации» почему-то забывают о ярко выраженных чертах, характеризу- ющих духовные составляющие российского общества, и предлагают ограничиться в новом законе о культуре всего лишь определением понятий «эстетическое воспитание» и «художественное образование». Они считают такие определения важнейшими для прояснения правовых условий, которые призвано создавать российское государство в ХХI веке.

В проекте Концепции ФЦП «Культура России (2012–2016 годы)» предприняты попытки чётко определиться с такими новыми понятиями, как «культурная жизнь», «культурное пространство», «культурная среда», «культурная деятельность», «культурные инновации», «культурный потенциал», «культурный капитал» и «ресурсы культуры». В «Основных направлениях стратегии культурной политики Красноярского края на 2009–2020 годы» используется понятие «региональная культурная идентичность», формирование которой рассматривается как важнейший приоритет культурной политики субъекта РФ.

Что касается понятия «культурная политика», то одно из первых международных определений этого термина было дано на «круглом столе», проведенном ЮНЕСКО в 1967 году в Монако. Под политикой в сфере культуры было решено понимать «комплекс операциональных принципов, административных и финансовых видов деятельности и процедур, которые обеспечивают основу действий государства в области культуры». Реализация политики в сфере культуры включает «всю сумму сознательных и обдуманных действий (или отсутствие действий) в обществе, направленных на достижение определенных культурных целей, посредством оптимального использования всех физических и духовных ресурсов, которыми располагает общество в данное время» (9, p. 5, 7).

Как видно из международного определения культурной политики, в нём акцентируется внимание на административной деятельности государства, в которой духовносистемные ресурсы общества служат всего лишь в качестве её формальной предпосылки. Вместе с тем, если обратиться к Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года (далее – «Концепция 2020»), то в ней цель государственной политики в сфере культуры сформулирована как «развитие и реализация культурного и духовного потенциала каждой личности и общества в целом» (2, с. 49).

Далее, в Указе Президента Российской Федерации «О стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» (далее – «Стратегия 2020») подчёркивается, что основные положения новой концепции культурной политики в России и регионах РФ должны соответствовать следующим принципам укрепления национальной безопасности в сфере культуры: признания первостепенной и определяющей роли культуры для возрождения и сохранения культурно-нравственных ценностей и смысла бытия в России; укрепления культурно-духовного единства многонационального народа Российской Федерации, предотвращающего базовые причины кризисного состояния многих сфер жизнедеятельности россиян (3, с. 17–18).

Однако в «Паспорте культурной жизни» (далее – «Паспорт КЖ»), который является единым методическим пособием для изучения культурного бытия и жизни россиян в регионах РФ, духовные индикаторы культуры и культурной политики отсутствуют полностью. Вместо них представлены общие характеристики территории (дата образования субъекта РФ, его социальногеографические характеристики), общие экономические характеристики территории (хозяйственная специализация региона, ведущие отрасли промышленности и сельского хозяйства, бюджетные признаки территории) и характеристики сети культурных учреждений (4).

Что касается теоретических и методологических исследований культуры и культурной политики, то в духовно-интегральном осмыслении их сущности за период с середины ХХ века и по настоящее время мало что изменилось. Несмотря на бурное развитие философских и культурологических исследований в России и за рубежом, а также количественный рост по экспоненте информации и публикаций по рассматриваемой тематике и проблематике, системнофилософского понимания культуры и культурной политики пока не наблюдается.

Поэтому представляется крайне важным по-новому взглянуть на понимание духовноэтимологической сущности культуры и культурной политики современной России через всеобъемлющую и всепроникающую универсальную систему «Человек (Я) – Общество (Мы) – Природа (Оно)». По нашему мнению, подобная системно-философская призма духовно-интегрального видения культуры и культурной политики обладает значительным эвристическим потенциалом, как для дальнейшего развития теории культуры и культурологической науки, так и для реальной практики формирования и реализации новой культурной политики России в ХХI веке.

Важно отметить, что предлагаемый нами системно-философский подход к пониманию духовно-интегральной сущности культуры и культурной политики не игнорирует ни одного определения, сформулированного специалистами в России и за рубежом, хотя их и насчитывается немало к настоящему времени – от 500 до 2000 дефиниций. Это значит, что в нашем понимании все определения культуры и культурной политики, так или иначе, связаны с духовно-культурными измерениями фундаментальных элементов обозначенной нами выше универсальной системы «Человек (Я) – Общество (Мы) – Природа (Оно)».

Чтобы не показаться голословным, предлагается для наглядности разнести и соотнести наиболее типичные для последнего периода времени определения культуры по составляющим элементам системы «Человек (Я) – Общество (Мы) – Природа (Оно)». В этом случае мы увидим примерно следующую системно-философскую картину этимологической идентичности различных терминологических определений культуры:

– «совокупность материальных и духовных ценностей, созданных и создаваемых человечеством, и составляющих его духовно-общественное бытие» – культу- ра «Общества» с компонентами духовного измерения;

– «исторически определённый уровень развития общества и человека, выраженный в типах и формах организации жизни и деятельности людей, а также в создаваемых ими материальных и духовных ценностях» – культура «Общества» и «Человека» в их организационно-ценностных аспектах;

– «культура есть причина и следствие обучающей игры», в которой «результат игры – сотворчество человека, направленное на эволюцию» на игровой площадке Творца, или «продукт играющего человека!» – культура «Человека» в игровом взаимодействии с Богом (Творцом) Природы;

– «общий объем творчества человечества» – культура «Общества» в её общечеловеческом и творческом понимании;

– «сложная, многоуровневая знаковая система, моделирующая в каждом социуме картину мира и определяющая место человека в нем» – культура «Общества» и «Человека» в их абстрактной модельнознаковой связи с «Природой» (Миром);

– «совокупность генетически ненасле-дуемой информации в области поведения человека», или «вся совокупность внебио-логических проявлений человека» – культура «Человека» в смысле его «второй природы»;

– «культура это есть развивающаяся в русле Традиции духовная догма», или «духовные ясли человечества» – духовная культура «Общества»;

– «культура вообще – это творческая реализация человеком идеалов религиозного культа в условиях и обстоятельствах своей природной жизни» – культура «Человека» в лоне «Природы».

Нетрудно заметить, что в указанных теоретических определениях культуры духовная её составляющая представлена более отчётливо и содержательно по сравнению с аналогичными определениями в нормативно-правовых документах. В особенности это касается духовной идентичности культуры Человека и Природы как системного условия и источника культурной жизни людей. Всё дело в том, и это особенно заметно в международных определениях культуры и культурной политики, что с каждым годом в нормативноправовых документах государства, как в России, так и за рубежом, неразумно преувеличивается роль и значение общественноправовых, организационно-экономических и социально-технологических «факторов» культурного бытия и жизни людей. Поэтому роль и значение духовно-культурной идентичности Человека, Общества и Природы в реальной практике осуществления культурной политики подменяется надуманными и ложными дефинициями о «культурных» благах и потребностях людей, которые должны удовлетворяться за счёт «культурной» индустрии и «массовой культуры». И хотя в названной «Стратегии 2020» засилье продукции «массовой культуры», ориентированной на духовные потребности маргинальных слоев, названы в качестве одной из главных угроз национальной безопасности России в сфере культуры, даже среди теоретиков и методологов «от культуры» наблюдается недопонимание духовноинтегрального смысла и содержания культуры и культурной политики.

Не раскрывая подробно различия между культурой и цивилизацией, материальной и духовной культурой, культурой и искусством, культурой и технологией, мы предлагаем на новой системно-философской основе возвратиться к концептуальному наследию мыслителей и философов прошлого, в первую очередь классиков русской философии ХХ века. Конечно, они не оставили нам стройной концепции духовноинтегрального понимания культуры и культурной политики в рамках универсальной системы «Человек (Я) – Общество (Мы) – Природа (Оно)». Но их отдельные соображения о духовной сущности культуры и культурной политики дают нам бесценные философские предпосылки для формирования духовно-интегрального их видения в ХХI веке.

Первой такой предпосылкой является фундаментальное положение о том, что культура представляет собой универсальный способ деятельности Человека, бла- годаря которому он делает мир (Космос, Вселенную, Природу, Общество) «своим», превращая его в Дом человеческого (смыслового) бытия (5, с. 61, 82). Это позволяет взглянуть на сущность культуры и культурной политики как на духовно-интегральную ноосферу культурного бытия и жизни людей в современной России и выявить на этой основе духовно-космические и экологические атрибуты культурной идентичности Человека, Общества и Природы.

Вторая фундаментальная предпосылка касается понимания духовно-интегральной сущности культуры в контексте представления о Человеке как о духовной мере и «мете» Вселенной, воплощённом на Земле её духовном свете, материализации духовной первоосновы мира, что было известно мыслителям и философам с незапамятных времён древности. И именно эту духовнокосмическую детерминанту применительно к этимологии русского слова «культура» гениально подметил Н.К. Рерих, который даже разложил лексему на части: «Культ» и «Ур». При этом он особо подчёркивал, что лексема «Культ» всегда останется почитанием Благого Начала, а лексема «Ур» исторически напоминает нам старый восточный корень, обозначающий Свет, Огонь, Дух. Поэтому Н.К. Рерих настойчиво связывал сущность культуры с «почитанием Света», или «почитанием Духа».

Для нас принципиально важны следующие высокие и совершенные эпитеты, которыми Н.К. Рерих «награждал» смысл и содержание культуры: «Культура есть почитание Света, любовь к Человеку, благоухание, сочетание Жизни и Красоты, синтез возвышенных и утончённых достижений, оружие Света, спасение, двигатель и сердце» (6, с. 75–78). К тому же для духовноинтегрального понимания культуры и культурной политики непреходящее значение имеет сопоставление понятий «культура» и «цивилизация», которое провел Н.К. Рерих. Он отмечал, «что даже сам латинский корень “Культ” имеет очень глубокое духовное значение, тогда как цивилизация в корне своем имеет гражданственное, общественное строение жизни» (7, с. 109).

И в заключение предельно кратко обозначим третью фундаментальную предпосылку духовно-интегрального понимания культуры и культурной политики. Она связана с «особым душевным отношением» Человека к Природе, при котором «природная» Душа Человека выступает не просто как космический отблеск духовного Света Вселенной, но как «древо жизни» культуры и источник её жизни. С помощью сложнейших информационно-генетических механизмов культуры «природная» Душа Человека расшифровывает вселенские сигналы Мирового Духа (Мирового Разума), превращая их в индивидуальный вариант Духа Человека – его «личное бессознательное», которое обеспечивает иррациональный механизм связи Духа и Тела микрокосма с Вселенной (8).

Без правильного понимания культурных начал и духовных компонент «личного бессознательного» и, тем более, «коллективного бессознательного» как проявлений культурной сущности Души Человека и Человечества не представляется возможным вообще говорить о культурной идентичности окружающей среды (Природы) в регионах России, биологических и экологических корнях самосознания Человека и Общества в России. Всё дело в том, что «душа» культуры непосредственно связана с духовной энергией Любви в мироздании, поддерживающей Гармонию и Красоту взаимодействия Человека и Природы. Эта энергия не может проявляться вне биологической природы организма Человека.

Тем самым мы можем заключить, что духовно-интегральное понимание культуры и культурной политики современной России должно включать изучение их в контексте трёх фундаментальных философских триад, а именно универсальных систем: «Человек – Общество – Природа», «Я – Мы – Оно» и «Тело – Разум – Душа». И эти фундаментальные триады необходимо в системноцелостном виде трансформировать в новые концепции и модели культуры и культурной политики современной России, в реальные проекты и программы культурного бытия и жизни россиян.