О корректировке денежно-кредитной политики РФ в годы нестабильности экономики

Денежно кредитная политика (Монетарная политика) – часть экономической миссии, которая направлена на повышения уровня финансового благосостояния общества и государства в целом. Центральный банк страны имеет ряд приоритетов, таких как поддержание уровня инфляции и определенного процента ключевой ставки, используя для этого ряд специальных средств. Центральные банки стран, в которых рыночная экономика только формируется, сталкиваются с тяжелым выбором. Вероятно, с какой-то стороны быстро развивающаяся экономика дает много возможностей получать выгоду из мирового экономического роста и достаточно больших финансовых возможностей уже развитых стран. При этом только-только развивающиеся страны начинают оказываться все более и более вливающиеся в мировую экономику и все более связанными внешним спросом и финансированием, они имеют все больше слабостей к внешним потрясениям. Кроме того, экономические и финансовые положения стран с формирующейся рыночной экономикой склонны к внезапным и достаточно важным изменениям и без внешнего влияния. Центральным банкам то и дело необходимо направлять фокус внимания на определенные обязанности, имеющие, вероятно, не самую приоритетную роль среди всех функций [1].

Тем не менее, начало 2000-х, несомненно, было процветающим временем для большинства стран с формирующейся рыночной экономикой. Экономический рост в этих странах был намного быстрее, чем в среднем по миру (6,7% в год в 2001-2007 годах по сравнению с 4,2% в мировой экономике). В течение 2001-2007 гг. в России наблюдался резкий рост цен на сырьевые товары. Так как нефтяным продуктам принадлежат больше половины российского экспорта, а на остальные ископаемые принадлежит от 70%, внезапный рост цен на нефтяное сырье привел к увеличению объемов российского экспорта в три раза за эти годы. Также, экономический рост сильно увеличился, причем именно к 2007 году ВВП стал расти быстрее, чем на 9% в годовом исчислении [4].

Если бы обменный курс устанавливался только частными участниками рынка в целом, то рубль смог бы резко укрепиться, что стало бы отличным образцом того, что именуется «голландской болезнью» (неблагоприятным эффектом, который оказывает влияние на экономическое развитие курса национальной валюты, после происхождения бума в определенном отдельном разделе экономики). В данном сценарии повышаемое давление на обменный курс, которое вызвано краткосрочным повышением спроса на товар в одном разделе экономики, вполне может привести к повышению обменного курса так сильно, что другие разделы экономики постепенно могут стать неконкурентоспособными, совершенно без положительных последствий для экономики в целом. Но, тем не менее, устойчивость обменного курса достаточно много означает для экономики и в целом для населения России. Зарубежное кредитование являлось одним из важнейших источников инвестиций. Вот почему Центральный банк РФ, должно быть, не может игнорировать изменения динамики обменного курса, поскольку сама стабильность обменного курса указана в полномочиях Банка России, изложенных в “Законе о Центральном банке Российской Федерации”. Таким образом, Центральному банку нужно было противостоять самой “голландской болезни”. Учитывая отсутствие контроля за движением капитала, единственным эффективным инструментом, который Банк мог бы использовать были валютные интервенции на внутреннем рынке. Проблема заключалась в том, что внешнее давление на национальную валюту было таким высоким, что цель БР (Банка России) по обеспечению стабильности обменного курса стала противоречить другим целям политики Центрального банка, прописанной в полномочиях. Крупные покупки зарубежной валюты создали профицит ликвидности в российском финансовом секторе. Инструменты ликвидности Банка использовались нечасто, и взаимосвязь между рыночными процентными ставками и ставками по инструментам Банка была в лучшем случае расплывчатой. И, хотя Центральный банк неплохо добивался обеспечения стабильности обменного курса, быстрый рост денежной массы частично, но всё же смог привести к увеличению темпа инфляции. Тем не менее, риски были достаточно заметны, и ЦБ устойчиво двигался к их устранению. В целом действия Банка состояли из плавного перехода от таргетирования обменного курса к таргетированию инфляции. Но финансовый кризис 2008 года и сильная нужда в принятии мер по смягчению последствий для региональной экономики заставили отложить планируемый переход, но также этот кризис умело указал на минусы и мощные недостатки ДКП [6].

В послекризисные годы ситуация в России достаточно изменилась. Когда завершилось время сильного роста, цены на нефтяные продукты стабилизировались и остаются приблизительно на том же уровне с 2011 года. Национальная валюта также смогла стабилизироваться, что вызвало более резкий рост именно импорта, чем экспорта. Были нужны еще более работающие возможности и инструменты ДКП, и после этого начались изменения.

Инструменты процентной политики были в достаточной мере подкорректированы. Чтобы политика процентных ставок была более действенной, кредитным организациям нужно куда более чаще применять инструменты. С целью увеличения значимости и объема операций по управлению ликвидностью ставки по инструментам Центрального банка были подведены к рыночным ставкам [5].

К 2011 году избыток ликвидности исчез, а банки начали более постоянно использовать средства ЦБ по предоставлению ликвидности, ставки и объемы операций по предоставлению/поглощению ликвидности оказывали прямое влияние на рыночную конъюнктуру, что значительно повысило эффективность процентной политики. Во второй половине 2013 года были проведены завершающие корректировки в системе инструментов ДКП Центрального банка. БР ввел собственную ключевую ставку – процентную ставку по операциям Банка по предоставлению ликвидности сроком на одну неделю и абсорбции на открытом рынке. А также был установлен диапазон процентных ставок путем установления ставок по постоянным инструментам поглоще-ния/предоставления ликвидности на 1% ниже/выше ключевой ставки [4]. Сегодня, очевидно, что в условиях макроэкономической нестабильности коррекции должна подвергаться не только денежнокредитная, но и бюджетно-налоговая политика [2]. Также необходимо учитывать ускоренный переход банковской сферы в «цифру» [3].

Подводя итог, можно сказать, что Банк России в большей степени смог подкорректировать инструменты денежнокредитной политики, вынужденно отвечая на изменения макроэкономических и финансовых обстоятельств во время и после окончания мирового кризиса. Был успешно произведен переход от политики, целью которой в первую очередь была устойчивость обменного курса, при котором денежная масса и процентные ставки были, в какой-то степени, вне контроля ЦБ, к политике, у которой динамика денежного агрегата больше не зависела от финансо вых интервенций. Банк после данных со бытий имеет значительно больший кон троль над самой денежной массой и про центными ставками через собственные ин струменты процентной политики.