О некоторых факторах единообразия судебной практики

Обеспечение правовой определенности – важная задача любого государства. Это утверждение кажется широко распространенным, его повторяют как отечественные [1; 2], так и зарубежные авторы [3]. Еще в 1774 г. британский лорд-судья Мэнсфилд при рассмотрении дела Vallejo v Wheeler сформулировал принцип, который по сей день включают в учебники по английскому договорному и коммерческому праву: «Во всех торговых сделках определенность должна быть важной целью. Соответственно, определенный характер правила имеет большее значение, чем его содержание, потому что так дельцы знают, на чем основываться в торговле»1.

Представители бизнеса всегда заинтересованы в понятных, стабильных правилах торгового оборота; постоянство правил является одной из основ благоприятного инвестиционного климата. Как указано в Руководящих принципах предпринимательской деятельности в аспекте прав человека, разработанных Управлением Верховного комиссара ООН по правам человека, на государствах лежит обязанность защищать и поощрять принцип верховенства права, в том числе путем принятия мер для обеспечения равенства перед законом, справедливости в его применении, а также путем надлежащей подотчетности, юридической определенности и процессуальной и правовой транспарентности2.

Судья Конституционного Суда Российской Федерации Г. А. Гаджиев называет принцип правовой определенности одним из основных элементов верховенства права [4, с. 223].

Представляется, что применительно к работе судов принцип правовой определенности находит выражение в первую очередь в единообразии судебной практики. В статье мы рассмотрим отдельные факторы, влияющие на ее обеспечение в странах различных правовых семей, перспективы использования цифровых технологий в этом аспекте работы судов, а также их взаимосвязь с нагрузкой на суд и судейским благополучием.

Различия в подходах к обеспечению единообразия судебной практики

Известным противоречивым местом в доктрине stare decisis является обязанность нижестоящих судов следовать даже тем прецедентным решениям, с которым может быть не согласен судья или которые являются откровенно ошибочными. Как пишет английский профессор Нил Даксбери, «[суды] могут продолжать следовать даже тем решениям, о которых сложилось широкое мнение как о неверных, если люди разумно основывались на них, устраивая собственные дела» [5, с. 128].

Подобная ссылка на «устроение дел» не должна вызывать удивление. По мнению некоторых зарубежных ученых, английская судебная система исторически во многом обязана своим развитием экономическим интересам, а возникновение прецедентного права в его современном виде было обусловлено в первую очередь стремлением к эффективности [6]. Различные суды, не объединенные тогда в общую систему и конкурировавшие друг с другом, стремились привлечь как можно больше «клиентов» и дел5.

Сегодня же судьи в странах англосаксонской правовой семьи страдают от чрезмерной нагрузки не меньше своих коллег из стран континентального права. Современные критики считают, что по мере роста количественного объема судебной практики эффективность системы общего права снижается ввиду того, что судьям приходится ориентироваться на все большее количество прецедентов [8, с. 24–26]. Англичанин Сэмюэл Джонсон уже в конце XVIII в. выражал опасения, которые к настоящему времени становятся реальностью: «Чем больше прецедентов, тем меньше возможностей для права, т. е. для исследования принципов»6.

В этом же ключе высказывался уже в современности судья Верховного Суда Великобритании лорд Мэнс, в оксфордской лекции 2011 г. сообщивший, что «прецедент нельзя рассматривать как гарантию правильности» и что «чем больше прецедентов существует по определенной норме, тем сомнительнее ее сила, иначе не существовало бы столько попыток изменить ее или провести различия»7.

Представляется, что в отличие от прецедентных решений, часто слишком конкретных или многочисленных, практика руководящих разъяснений высшей инстанции, распространенная в странах постсоветского пространства, является более рациональным инструментом обеспечения единообразия судебной практики. Абстрактное толкование, не привязанное к обстоятельствам конкретного спора, но основанное на анализе различных во- просов, возникающих у судов при разрешении разнообразных дел одной категории, как раз позволяет уделить достаточное внимание принципам права, разрешить наиболее часто возникающие затруднения, не впадая в партикуляризм.

В связи с этим в современности можно выделить две интересные тенденции:

• 1.    В странах, получивших независимость после развала Советского Союза, активно изменялось законодательство о судоустройстве и судопроизводстве. В тех из них, что выбрали полный отказ от руководящих разъяснений высшей инстанции, наблюдается внедрение элементов прецедентного права или, как минимум, рост значимости решений высшей инстанции по конкретным делам [9].

• 2.    В судебных системах ряда других стран внедряются новые способы обеспечения единообразия судебной практики, в которых проявляется тенденция к сближению двух рассматриваемых систем. В качестве примеров можно назвать «руководящие» дела, определяемые Верховным Народным Судом Китая [10], появление у Верховного Народного Суда Вьетнама функций по созданию прецедентов⁸, а также наделение Курии Венгрии полномочиями по анализу текущей судебной практики и обеспечению ее единообразия⁹.

Единообразие судебной практики и информационные технологии

В контексте исследуемого вопроса представляется важным сказать несколько слов о применении современных технологий в судебной деятельности.

В настоящее время появились практические свидетельства того, что информатизация судов может способствовать повышению степени единообразия судебной практики. В качестве примера можно привести работу судебной системы Китая, которой удалось добиться известных успехов в деле информатизации.

Уже в течение нескольких лет появляются публикации о том, что при подготовке проектов решений судьи в этой стране прибегают к использованию программы-помощника, основанной на технологиях искусственного интеллекта и обученной на сотнях тысяч вступивших в силу судебных актов. В связи с этим в китайской юридической науке имела место дискуссия о том, приведет ли повсеместное использование этой технологии к желаемым стандартизации и единообразию или создаст угрозу ограничения судейского усмотрения, т. е. самой «сути правосудия»10.

Однако в 2022 г. появились сообщения о том, что Верховный Народный Суд Китая дал указание судьям нижестоящих судов в случае несогласия с рекомендациями программы обосновывать изменения в предложенном проекте документа11. Подобный шаг наверняка был продиктован стремлением усовершенствовать работу ИИ-помощника, однако нельзя исключить опасность того, что в условиях высокой нагрузки судьи просто предпочтут идти путем наименьшего сопротивления и во всем соглашаться с искусственным интеллектом, что приведет к автоматическому засиливанию его решений подписью судьи.

Безусловно, подобные риски должны быть учтены в нормативных документах, которые в возможном будущем будут регламентировать использование технологий ИИ в судебной деятельности. Работа подобных алгоритмов должна быть прозрачной и поддающейся пониманию, а решение конечного пользователя, т. е. судьи, должно иметь безусловный приоритет12.

В отношении же стран англо-саксонской правовой семьи можно сказать, что современный уровень технологического развития негативно сказывается на правовой определенности. Так, Верховный Судья Австралии Энтони Глисон в одном из своих выступлений говорил об информационной перегрузке, обусловленной тем, что современные юристы имеют доступ практически ко всем судебным решениям, принятым по тому или иному вопросу, что открывает окно для недобросовестного использования прецедента13.

Прогнозирование судебных решений представляет собой еще один высокотехнологичный инструмент снижения нагрузки и обеспечения единообразия судебной практики.

Оксфордский профессор, бывший советник по технологическим вопросам при Верховном Судье Англии и Уэльса Ричард Зюскинд в своей книге о судах будущего, в частности, предсказывает, что со временем технологии машинного обучения позволят сторонам спора получать вероятностный прогноз результата судебного рассмотрения дела [12, с. 274], основанный на учете обстоятельств и результатов предыдущих споров по похожим вопросам. Это поможет снизить нагрузку

Siberian Law Review. 2023. Volume 20, no. 2 при поддержке Управления ООН по наркотикам и преступности, опубликовала доклад под названием «Исследование взаимосвязей между благополучием судей и их честностью и неподкупностью»¹.

Доклад был подготовлен по результатам опроса, проводившегося среди судей, знакомых с работой данной сети, в сентябре-октябре 2021 г. Всего в нем приняли участие 758 судей и сотрудников аппарата судов из 102 стран, включая Российскую Федерацию.

Основные темы опроса касались личного опыта поддержания оптимального физического и психологического здоровья и влияния на него пандемии COVID-19, возможных мер поддержки личного индивидуального благополучия судей со стороны органов судейского сообщества, а также значения этого фактора в общем контексте честности и неподкупности судей.

9 из 10 респондентов сообщили, что судейская работа иногда, часто или всегда приносит им чувства самореализации, радости и удовлетворения, но вместе с тем 92 % отметили, что эта деятельность иногда, часто или (почти для четверти ответивших) всегда связана со стрессом.

Основными факторами стресса судьи назвали высокую нагрузку, нехватку материально-технических ресурсов, организационно-структурные вопросы. Отдельно отмечались растущие требования руководства, ставящего количество разрешенных дел выше их качества, не учитываемые переработки (в том числе работа из дома в личное время), нехватка времени для тщательного изучения материалов дел и подготовки мотивированных судебных решений, дефицит обученного вспомогательного персонала, излишний

на судей, подталкивая одних лиц к отказу от очевидно бесперспективных исков, а других – к переговорам с оппонентом в ситуации неясности.

Не следует торопиться внедрять именно такую технологию, поиски наилучших алгоритмов ее работы пока что продолжаются – например, в рамках развития уже упомянутой системы китайских «умных судов» [13]. Однако на сегодняшний день в российских судах, например, в рамках анонсированного суперсервиса «Правосудие онлайн»14, представляется возможным предложить гражданам, обращающимся в суды с помощью сети Интернет, предоставлять посредством автоматизированной формы или чат-бота уточняющие сведения относительно их спора, чтобы ИИ-помощник на основе анализа естественного языка мог информировать их о правовых позициях Пленума Верховного Суда России, с вероятностью применимых к сложившейся ситуации. Такой механизм сможет помочь гражданам, участвующим в процессе без представителя, опереться на устоявшуюся судебную практику, доработать текст искового заявления перед его подачей или осознать необоснованность требований, а также будет косвенно способствовать укреплению единообразия судебной практики.

Взаимосвязь единообразия судебной практики и судейского благополучия

В обеспечении единообразия судебной практики имеется еще одно существенное обстоятельство. В отличие от описанных выше особенностей, речь здесь пойдет, скорее, о факторе субъективного характера.

В мае 2022 г. Глобальная сеть честности и неподкупности судей, действующая формализм и отсутствие эффективных механизмов управления ходом рассмотрения дел.

По мнению респондентов, вызываемые этими факторами стресс, чувство грусти или беспокойство негативно сказываются на их способности находить баланс между работой и частной жизнью, надлежащим образом отправлять судейские обязанности и управлять ходом рассмотрения дел, а проблемы с благополучием в целом могут создать препятствия для эффективной работы судебной системы, качества судебных решений и, соответственно, сказаться на доверии общества к судам.

В докладе отдельно рассмотрены вопросы влияния пандемии COVID-19 на судейское благополучие: его ухудшение в связи с этим отметили 46 % респондентов.

Многие при этом положительно оценили определенные изменения, произошедшие за последние два года. Позитивный отклик в первую очередь вызвала обретенная гибкость организации судейской работы; судьи также высоко оценили развитие новых технологий, сделавших возможным электронную подачу процессуальных документов, управление ходом рассмотрения дел в виртуальном пространстве и онлайн-слушания.

Авторы доклада отмечают, что тема судейского благополучия пока не получает достаточного внимания в самой судейской среде: 69 % респондентов считают, что на разговоры о стрессе и психическом состоянии в их судебных системах наложено табу.

Практически все опрошенные ответили, что тема физического и психического здоровья, его связи с честностью и неподкупностью, имиджем судебной власти пока не заняла должного места; во многих странах эти вопросы остаются сродни экзотике.

Хотя почти половина участников опроса отметила, что в их судебной системе предлагаются те или иные формы под- держки благополучия (62 % из них назвали обучение, 41 % – психологическую поддержку и терапию, 37 % – наличие письменных материалов по теме), большинство считает существующие меры недостаточными: например, те, кто говорил об имеющемся обучении, поясняли, что в реальности вопросы благополучия могут освещаться в форме небольшой лекции о важности поддержания собственного здоровья в рамках более общего курса повышения квалификации.

Из ответов, которые респонденты давали в свободной форме, можно сформулировать следующие позиции. Существует необходимость признания проблемы судейского стресса и повышения осведомленности о его негативных последствиях для отправления правосудия. В этих целях судейское сообщество могло бы начать открытое обсуждение, чтобы снять стигму с данного вопроса и создать безопасное пространство для высказываний. Важным элементом такого диалога может стать взаимная поддержка и выстраивание обычных человеческих взаимоотношений через совместную деятельность, неформальные дискуссии. Большую роль может сыграть привлечение к такой деятельности психологов, понимающих особенности судейской работы и требования конфиденциальности. Существует также запрос на создание более продолжительных курсов обучения, которые бы помогали оставаться в форме, а также на изменение подходов к выстраиванию рабочего графика, распределению нагрузки.

Ввиду того, что 97 % респондентов отметили, что необходимо уделять больше внимания вопросам обеспечения и поддержания благополучия, в заключение авторы доклада сформулировали следующие рекомендации:

• 1.    Повышать осведомленность о вопросах судейского благополучия, способствовать развитию дискуссии и обмену опытом.

• 2.    Собирать и распространять наилучшие практики и информацию о существующих подходах и источниках информации о судейском благополучии.

• 3.    Поддерживать судейское сообщество в разработке соответствующих инструментов, материалов и инициатив с тем, чтобы справиться с существующими вызовами и развить экспертные познания в данной области.

• 4.    Организовать распространение уже имеющихся полезных сведений по вопросам судейского благополучия.

Тема благополучия (well-being), понимаемого в рассматриваемом материале как оптимальное физическое и психологическое состояние, может показаться не имеющей прямого отношения к судейской работе, однако многие из участников опроса отмечали необходимость уделять ей большее внимание, особенно в контексте долгосрочных последствий пандемии16.

Актуальность темы отражена и в таком значимом документе, как Комментарий к Бангалорским принципам поведения судей. Так, § 194 Комментария гласит: «Судья должен иметь достаточно времени для поддержания своего физического и психического здоровья… В настоящее время все больше признается, что исполнение обязанностей судьи требует большого напряжения сил. При необходимости судья, оказавшийся в состоянии стресса, должен иметь возможность получить консультацию и пройти соответствующий курс терапии. В прошлом судьи и работники органов правосудия относились к этим вопросам с пренебрежением и не придавали им должного значения. Однако в последние годы эмпирические исследования, а также печально известные случаи нервных срывов у судей привлекли к этим вопросам всеобщее внимание»17.

К названным выше эмпирическим исследованиям можно отнести недавнюю работу австралийских исследователей Карли Шревер, Кэрол Халберт и Тани Сурдин. По результатам подробного исследования стресса среди судей своей страны они выделили пять категорий распространенных проблем [14]:

• 1)    неконкретизированный психологический стресс – общее состояние неблагополучия или субъективно ощущаемого стресса;

• 2)    ухудшение психического здоровья – обусловленные стрессом клинические заболевания или состояния (например, депрессия или тревожность);

• 3)    выгорание – вызванное высокой продолжительной нагрузкой состояние эмоционального истощения, потеря ощущения смысла выполняемой работы, снижение профессиональной успеваемости;

• 4)    вторичный посттравматический стресс – стрессовые переживания, вызванные частым столкновением с информацией о травмах, пережитых другими людьми в ситуациях насилия, крайней нужды и пр. (профессиональная этика при этом требует не выказывать собственных эмоций);

• 5)    употребление алкоголя и алкогольная зависимость – прибегая к алкоголю, чтобы справиться со стрессом и негативными эмоциями, отдельные судьи могут создавать для себя риски возникновения соответствующей зависимости; при этом

проведенные ранее исследования показывают, что представители юридических профессий в целом чаще злоупотребляют алкоголем.

Автор подчеркивает, что ввиду важности общественной и демократической роли судей и работников аппарата судов, их личный стресс представляет собой нечто большее, чем проблему персонального плана18.

Появление упомянутого доклада Глобальной сети подтверждает актуальность таких тем, как высокая нагрузка и благополучие судей, на международном уровне и вместе с тем является редким напоминанием об их взаимосвязанности19.

Вопрос оптимизации судебной нагрузки назван приоритетным и в постановлении Х Всероссийского съезда судей, наряду с такими вопросами, безусловно, влияющими на состояние благополучия судей, как укрепление их статуса и гарантий независимости, обеспечение жилыми помещениями20.

Как указывает председатель Совета судей Российской Федерации В. В. Мо-мотов, высокая нагрузка создает новый и крайне неблагоприятный для правосудия феномен социальной изоляции судьи: судья «выпадает» из необходимой каждому человеку системы социальных связей с семьей и близкими людьми, теряет возможность повышать профессиональную квалификацию (изучать законодательные изменения, новые разъяснения высшей судебной инстанции, последние юридические научные работы и т. д.), лишается времени на отдых, восстановление сил и эмоционального равновесия. Все это не только самым негативным образом сказывается на качестве правосудия, но и формирует негативный психологических климат в судейских коллективах

[15, с. 4].

Исследователи Кристоф Энгель и Керен Вайншель, проанализировав современные публикации о вопросах оптимизации нагрузки, приходят к выводу, что кризисные явления в этой области принято описывать множеством способов, в спектре от «судейского» до «менеджерского» подхода. Сторонники судейского подхода считают, что рост нагрузки объясняется общественно-правовыми изменениями, в результате которых количество и сложность дел возрастают быстрее, чем растет судейский корпус. Прибегая к экономической терминологии, они предлагают государству увеличить сторону «предложения», назначая больше судей и вспомогательного персонала. Представители «менеджерского» подхода видят корень проблемы в неэффективности и неграмотном управлении работой судов, устаревании процессуальных норм и пассивности самих судей. С их точки зрения, увеличение бюджета или штата судебной системы не является наиболее целесообразным решением [16].

Если мыслить в предложенных Энгелем и Вайншель терминах, представляется, что руководство судебной системы Российской Федерации склоняется к менеджерскому подходу. За последние годы приняты масштабные изменения законодательства: создание кассационных и апелляционных судов общей юрисдикции позволило унифицировать построение

Siberian Law Review. 2023. Volume 20, no. 2 связана и с вопросами нагрузки на судей, их благополучия. Перегруженный рутинной работой судья в целях экономии времени и сил вынужден приспосабливаться к различным алгоритмам, в результате чего появляются предположения о «конвейерном» или «флеш-» правосудии [18], что неизбежно оказывает негативное влияние на авторитет судебной власти.

Автоматизация простых, но ресурсоемких задач, устранение элементарных споров, в том числе с применением передовых технологий, позволит судьям высвободить время для вдумчивого рассмотрения сложных дел, приведет к повышению качества работы судейского корпуса, даст возможность грамотнее развивать судебную практику.

При этом важно отметить, что укреплению единообразия служит не только активная работа высшей инстанции, но и изучение результатов этой работы судьями нижестоящих судов. В этом смысле ориентация на постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, последовательное применение его правовых позиций и более широкое информирование общества о соответствующих изменениях также будут способствовать снижению количества споров по отдельным категориям дел.

судебной системы, внедряются принципы процессуальной экономии, расширяется применение упрощенной и ускоренной форм судопроизводства, развивается институт досудебного (внесудебного) порядка урегулирования споров. При этом Председатель Верховного Суда Российской Федерации В. М. Лебедев периодически напоминает об отсутствии возможности раздувать штат судов21.

Следует отметить, что упомянутый выше процесс информатизации также может содействовать улучшению судейского благополучия. Например, одним из наиболее популярных в последнее время способов управления судебной нагрузкой стало распределение дел между судьями с учетом сложности спора. Различные методики «взвешивания» дел освещались, в частности, в недавней статье Е. В. Бурдиной [17]. Названные методики могут быть интегрированы в автоматизированные системы распределения дел, что будет способствовать выравниванию нагрузки.

Заключение

Тема единообразия судебной практики, безусловно, имеет огромное значение для человека, общества и государства, в частности, для инвестиционного климата в стране. Однако эта тема напрямую