О некоторых вопросах реализации непосредственной демократии при проведении публичных мероприятий

Public measures, public actions, freedom of assembly, flashmob, politmob.

В процессе активной компьютеризации с развитием общественной жизни многие социальные и правовые институты претерпевают существенные изменения. В частности, институт свободы собрания пополнился рядом форм его реализации, к числу которых относится ставший актуальным в последнее время флешмоб. Однако, несмотря на популярность таких акций среди населения, вопрос их сущности в юридической науке практически не изучен.

Для понимания природы интересующих нас публичных мероприятий необходимо обратиться к концепции смартмоба (англ. smart mob – умная толпа), разработанной социологом Говардом Рейнгольдом. В своем труде «Умные толпы: новая социальная революция» автор изложил идею самоорганизации общества посредством коммуникационных технологий [6, с. 234]. По его мнению, именно научно-технический прогресс стал двигателем в развитии институтов непосредственной демократии и позволил появиться смартмобу как форме самоструктурирующейся социальной организации, основанной на беспроводном обмене информацией [6, с. 237]. В своем исследовании ученый приходит к выводу, что «умная толпа» есть высшее проявление гражданского общества, с чем отчасти согласны и другие социологи [12, с. 83].

В процессе претворения в жизнь идей Рейнгольда выделился ряд акций, основанных на принципах смартмоба, к числу которых относятся организация и привлечение участников посредством сети Интернет, спонтанность в проведении, равенство участников и их деперсонафи-кация (как элемент сетевой анонимности). Однако содержание данных акций различно, что позволило выделить ряд форм реализации «умной толпы». Наиболее актуальной из них является ранее упомянутый флешмоб – мероприятие, для которого характерна аполитичность, удаленность от религии, а также отсутствие рекламных и материальных целей у его участников. Первая акция состоялась в июне 2003 г. в США. В мебельном отделе универмага Macy`s вокруг дорогого ковра собралось около двухсот человек, которые стали объяснять продавцам, что живут вместе на складе в пригородной коммуне на окраине Нью-Йорка и пришли купить «коврик любви». Все участники предварительно договорились и согласовали свои действия в сети Интернет [10]1. Особое внимание необходимо уделить политмобу, которому присуще содержание политического или социально-политического характера. Примером является акция «Похороны российского образования», прошедшая в Москве. В ходе ее проведения участники проходили траурной процессией мимо центрального входа в здание Министерства образования, возлагая к нему цветы [9]2. Эти мероприятия наиболее популярны для выражения протестных настроений среди социально активной молодежи России и ближнего зарубежья. Помимо указанных мобов популярностью у россиян пользуются и так называемые арт-мобы, носящие зачастую рекламный характер, нацеленные, прежде всего, на зрелищность и эстетику. Ярким примером арт-моба является «флешмоб по-русски», организованный Государственным академическим сибирским русским народным хором, в ходе которого участники исполняли русские народные танцы3. Кроме того, существуют и иные формы реализации идей смартмоба: Майкл Джексон флешмоб – флешмоб памяти Майкла Джексона, в ходе проведения которого участники моделируют его выступления; моб-хаус – акция, рассчитанная на несколько часов, когда моберы не выполняют какой-то сценарий, а живут по определенным правилам жизни, отличающейся от жизни обычной (например, в Киеве был сыгран моб-хаус «Свадьба», где участники сымитировали свадьбу в древнерусском стиле) и др.

Если рассматривать данные акции с точки зрения юридического состава, то существенным различием между указанными выше формами будут являться мотивы и цели участников. Так, целями участия, например, в флешмобе выступают желание почувствовать единение с обществом, причастность к толпе, а также повеселиться или встретить новых друзей4. Мотивами выступают психологические потребности обыкновенного жителя мегаполиса: желание эпатировать наблюдателей – разрушить стереотипы, сложившиеся в обществе, а также необходимость в самоутверждении. Политмобы же устраиваются в целях привлечения внимания государства и всего общества в целом на актуальные проблемы общественного устройства. Мотивами для их проведения являются действия институтов власти, повлекшие указанные проблемы, либо бездействие – попустительство по отношению к ним [8]. Независимо от формы указанных акций их субъектами выступают, как правило, представители студенческого сообщества, однако известны случаи, когда в них принимали участие лица старшего возраста. В любой из форм объектом выступают общественные отношения, складывающиеся при организации и проведении публичных мероприятий. Объективная сторона может характеризоваться как действиями, так и бездействием участников. При этом реализация форм смартмоба на внешнее выражение акций, как правило, не влияет. Обязательной характеристикой объективной стороны является то, что данные акции организуются в сети Интернет по правилам смартмоба.

Несмотря на актуальность, указанные выше формы публичных мероприятий не имеют правового статуса в системе национального законодательства Российской Федерации, более того, в силу закона они не являются публичными мероприятиями как таковыми. Из положений п. 1 ст. 2 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» [4] следует, что доступными формами проведения публичных мероприятий в Российской Федерации являются лишь те, которые перечислены в реквизитах данного нормативного правового акта, и их различные сочетания между собой. Проблема же заключается в отсутствии признаков, достаточных для понимания сущности новых видов акций в дефинициях уже существующих.

Проведя анализ более пятидесяти различных акций5, мы установили, что некоторые из них не могут быть квалифицированы в качестве какой-либо легальной формы публичных мероприятий. Примером могут служить политмобы за запрет абортов, прошедшие в ряде городов Российской Федерации6, в том числе в Омске. Участники указанных мероприятий выходили на центральные площади населенных пунктов и по определенной команде падали на землю в позе эмбриона. Затем по команде же вставали и расходились. В силу объективной стороны данных акций они не могут быть шествием или демонстрацией, поскольку проходили стационарно; пикетированием, поскольку данная форма мероприятий предполагает тесную связь с объектом пикетирования, но здесь такого объекта ни в одной из акций не было; собранием или митингом, поскольку в ходе их проведения не было обсуждения какой-либо проблемы, полемики и столкновения мнений. Как следствие, в силу законодательной конструкции к ним не применимы правила организации и проведения публичных мероприятий, указанные в законе.

Обобщая сказанное выше, можно сделать вывод, что столь важный для существования государства, социума и отдельного индивида вид общественных отношений выходит за рамки правово- го регулирования. По нашему мнению, именно это и является одной из причин популярности данных акций. Ужесточение законодательства, регулирующего публичные мероприятия [11, с. 2], необходимость их согласования актуализируют для народа различные формы реализации «умной толпы», которые в силу отсутствия правового статуса не требуют организационных процедур. Однако его отсутствие порождает неоднозначный взгляд правоприменителя на данный социальный институт. С одной стороны, это создает возможность, обойдя нормы соответствующего закона, проводить мероприятия, участники которых преследуют цели, направленные на дестабилизацию государства [3, с. 11], с другой – нарушать представителям власти конституционные права граждан [2, с. 37].

Помимо угрозы быть задержанным и привлеченным к административной ответственности, проведение флешмобов и акций, схожих с ними, осложняет нежелание уполномоченных субъектов согласовывать либо вообще запрещать их проведение7, что противоречит правовой позиции Конституционного Суда РФ. В рамках своего постановления орган конституционного контроля указал, что публичные мероприятия, независимо от формы проведения, могут носить лишь уведомительный характер и их запрет невозможен [5]. В случае наличия оснований для несогласования публичного мероприятия уполномоченный орган государственной власти или местного самоуправления обязан уведомить об этом организаторов, чтобы те могли устранить указанные основания и провести мероприятие. Тем не менее уполномоченные органы позволяют себе запрещать акции, не уведомлять организаторов об основаниях для их несогласования.

Данная правовая ситуация противоречит и ряду норм европейских предписаний, в частности презумпции в пользу проведения мирных собраний и необходимости обеспечения государством полного набора средств, направленных на реализацию права собираться мирно, без чрезмерного регулирования, установленной Венецианской комиссией [7].

Потому мы считаем необходимостью учреждение общественных площадок, на которых был бы установлен свободный правовой режим, не требующий предварительной подачи уведомления о реализации права собираться свободно. Аналогичные объекты есть во множестве государств, в частности наиболее известный Спик-корнер в лондонском Гайд-парке [1, с. 38].

Однако хотелось бы заметить, что существование таких площадок не должно означать невозможности проведения публичных мероприятий на других территориях, но в таком случае необходима предварительная подача уведомления.

Мы также считаем, что во избежание путаницы в правоприменении необходимо ввести норму, определяющую флешмоб и сходные с ним акции. Тем не менее из-за отсутствия доктринальных принципов каждой из форм реализации «умной толпы», путаницы между ними как среди правоприменителей, так и обывателей их легальное определение создаст еще больше проблем в практике. Потому предлагаем ввести в соответствующий закон такую правовую конструкцию, как смартмоб, под которым понимается публичное мероприятие, не требующее предварительной подачи уведомления в случае проведения на предназначенных для этого территориях либо с подачей уведомления на иных территориях, направленное на свободное выражение и формирование мнений, позиции и воли народа по вопросам политической, социальной и культурной жизни страны, а равно в развлекательных целях. В ходе проведения акций возможно использование средств наглядной агитации и звукоусиливающего оборудования, а также иных способов и средств, не противоречащих закону.

По нашему мнению, внесение соответствующих изменений позволит норме ст. 31 Конституции Российской Федерации перестать носить лишь декларативный характер.