О некоторых вопросах взаимодействия правоохранительных органов Российской Федерации в борьбе с киберпреступлениями

В настоящее время информационные технологии стали неотъемлемой частью глобальной мировой экономики, что детерминировало их активное внедрение и использование преступниками при совершении современных видов преступлений. «Преступность, являясь социально-правовым явлением, также подверглась трансформации» [1, с. 143]. «Сегодня очевидно, что преступники с каждым днём стремятся все больше интегрировать последние достижения информационных технологий в криминальную деятельность» [2, с. 317]. При этом наибольшее распространение это явление получило при организованном наркосбыте, мошеннических действиях, легализации (отмывании) денежных средств, полученных в результате совершения преступления.

Эти проблемы в условиях цифровизации общества ставят перед оперативными и следственными подразделениями органов внутренних дел (далее — ОВД) новые задачи, связанные с кардинальным изменением подходов к противодействию киберпреступлениям, а также с совершенствованием методов и средств сбора, анализа и систематизации большого объема информации и деанонимизации личности преступника в сети Интернет [3, с. 133].

Помимо вышеобозначенных факторов, значительно повлиявших на состояние и структуру киберпреступности в нашей стране, особое значение имеют появившиеся многообразные маркетплейсы — торговые площадки в виде интернет-магазинов, размещенных в теневой части сети Интернет — DARKNET, где, используя средства анонимизации, преступники размещают информацию об ассортименте наркотиков, способах их бесконтактного приобретения и о возможности приобретения сопутствующих товаров для участников сетевого сбыта.

Другим значительным фактором развития цифровой наркопреступности в Российской Федерации выступили возможности децентрализованных сервисов обмена криптовалют в целях оплаты за приобретение наркотиков без использования фиатных средств оплаты.

Основная часть

Современный этап развития российского общества характеризуется активностью процесса внедрения информационных технологий в различные сферы деятельности. Свидетельство тому — Указ Президента Российской Федерации В. В. Путина от 9 мая 2017 г. № 203 «О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017—2030 годы», где информатизация признается одним из национальных приоритетов устойчивого развития общества и государства. Вместе с тем необходимо отметить, что информационные технологии используются нашими гражданами не только во благо, но и с целью совершения противоправных деяний.

Статистика свидетельствует, что в последнее время в Российской Федерации значительно вырос удельный вес таких преступлений. Так, за последние пять лет количество преступлений, совершенных с использованием информационно-телекоммуникационных технологий, выросло с 90,5 тыс. до 517,7 тыс. В общем числе зарегистрированных преступлений их удельный вес увеличился с 4,3 % в 2017 году, до 25,8 % в 2021 году [4, с. 209]. При этом значительная их часть отличается своей нетриви-альностью, поскольку носит транснациональный характер. В условиях функционирования глобальной сети Интернет границы при совершении таких противоправных деяний в сфере высоких технологий, как хищения с использованием банковских платежных карточек и их реквизитов, а также преступления против информационной безопасности в буквальном смысле стираются. Злоумышленники, находясь на территории одного государства, имеют возможность, не выходя из дома, совершать преступные деяния в отношении граждан любого другого государства.

В этой связи важнейшую роль в борьбе с киберпреступлениями играет взаимодействие как между правоохранительными органами в пределах Российской Федерации, так и с представителями таковых на территории иностранных государств, в том числе по вопросу предоставления сведений, представляющих оперативный интерес или являющихся значимыми для материалов уголовных дел [5, 6, 7, 8, 9, 10]. Как показывает сложившаяся практика, данное направление характеризуется наличием определенных проблем.

Первое, что вызывает некоторые трудности, — это качество предоставляемой правоохранительными органами иностранного государства информации по запросу должностного лица органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, в рамках проведения доследственной проверки (далее — запрос).

Интересующие сведения возможно получить по каналам национального центрального бюро Интерпола (далее — НЦБ Интерпола) при МВД России, являющегося главным координатором взаимодействия с компетентными органами зарубежных стран, на которое возложены следующие задачи:

• —    обеспечение обмена информацией по вопросам борьбы с международной преступностью;

• —    направление в Генеральный секретариат Интерпола и НЦБ государств — членов Интерпола запросов и оповещения соответствующих правоохранительных органов о предоставлении данных о преступлениях и преступниках, о розыске лиц, предметов и документов, об осуществлении наблюдения за лицами, подозреваемыми в преступной деятельности;

• —    прием аналогичных запросов Генерального секретариата и НЦБ государств-членов Интерпола и организация их исполнения через соответствующие подразделения органов внутренних дел.

Кроме того, НЦБ Интерпола при МВД России, как и любое другое НЦБ, формирует банк данных о лицах, фактах, предметах и документах на основании информации, полученной в процессе международного сотрудничества.

Взаимодействие по каналам Интерпола имеет высокую эффективность, поскольку контакты именно через НЦБ позволяют оперативно решать возникающие между странами в ходе сотрудничества проблемы, связанные с особенностью национальных законодательств и спецификой структурного построения правоохранительных и правоприменительных органов. Как правило, ответ на запрос содержит рекомендации о необходимости направления международного следственного поручения об оказании правовой помощи либо действительно значимые сведения, проверка которых необходима для установления обстоятельств совершения противоправного деяния и идентификации лица, его совершившего.

Данное обстоятельство нередко предопределяет другую проблему, на которую хотелось бы обратить особое внимание, — вышеуказанные ответы часто поступают, когда по факту противоправного деяния соответствующим подразделением органов предварительного расследования возбуждено уголовное дело. Вместе с тем своевременность направления следователями обозначенных поручений об оказании правовой помощи в правоохранительные органы иностранного государства, а также организация направления поручений в адрес соответствующего органа внутренних дел либо службы, осуществляющей оперативное сопровождение хода расследования уголовного дела, для проверки значимой информации находится не на должном уровне.

Детальное изучение материалов приостановленных уголовных дел показало, что в ряде случаев необходимые поручения вообще не направлялись. В иных ситуациях полученные ответы просто приобщались к материалам уголовных дел без должного анализа содержащихся в них сведений и принятия соответствующих процессуальных решений как со стороны органов предварительного следствия, так и со стороны оперативных подразделений, осуществляющих сопровождение уголовных дел.

Решение указанной проблемы видится в рекомендации следователям при направлении материалов дослед-ственных проверок в территориальные подразделения предварительного следствия органов внутренних дел для принятия решений о возбуждении уголовных дел письменно информировать Следственный департамент МВД России об имеющейся информации, подлежащей проверке, путем направления международного поручения об оказании правовой помощи.

В случае поступления по каналам НЦБ Интерпола сведений, требующих от соответствующего следственного подразделения организации вышеуказанных мероприятий, также информировать Следственный департамент МВД России для организации ведомственного контроля.

Данное решение, как показала практика его применения, способствует положительной динамике раскрытия преступлений и расследования дел по линии киберпреступности.

Выводы и заключение

Таким образом, анализ следственно-судебной практики показал, что в настоящее время существует объективная потребность в усиления степени контроля за организацией взаимодействия оперативных и следственных подразделений, а также ходом расследования уголовных дел, возбужденных по фактам совершения киберпреступлений.