О понятии и предмете уголовно-правовой социологии

Необходимость уголовно-правовой науки для общества очевидна. Но объектом познания уголовно-правовая наука оказывается реже, чем это необходимо. Ее осознание далеко не всегда осуществляется достаточно корректно на основе взвешенных и проверенных суждений [1]. Весьма интересным представляется положение, согласно которому в современной уголовно-правовой литературе активно идут споры о состоянии, концепциях и стратегиях развития науки уголовного права без четкого представления о структуре соответствующей отрасли научного знания. Полагаем, что, не имея представления о системе научного знания, весьма сложно определиться с тенден- циями его развития.

Возникновение и развитие уголовно-правовых (криминологических) воззрений в России имеют свои качественные особенности. Если на Западе многие криминологи не являлись и не являются юристами (сам термин «криминология» введен в 1879 г. итальянским антропологом Топинаром [2]), то зарождение криминологической мысли в России связано преимущественно с юриспруденцией, в том числе с законотворческой деятельностью. Так, еще в 1802 г. А.Н. Радищев в работе «О законоположении» обосновал необходимость всестороннего изучения преступности, высказал мнение о ее причинах и предложил программу сбора уголовно-статистических сведений [3]. В то же время спор о том, относятся ли социологические исследования юридических явлений к предмету юридической науки, продолжается в контексте науки уголовного права на протяжении длительного времени.

Дискуссия о выделении уголовной социологии в рамках науки уголовного права развернулась еще в ХІХ в., прежде всего, между известными русскими учеными М.В. Духовским, И.Я. Фойницким и Н.Д. Сергеевским. М.В. Духовский и И.Я. Фойницкий высказывали предложения по расширению содержания науки уголовного права. Н.Д. Сергеевский в статье «Преступление и наказание как предмет юридической науки», опубликованной в 1879 г., пришел к выводу о том, что юридическое исследование не соединимо с социологическим и не может войти в состав одной науки; такое соединение может быть лишь механическим, но отнюдь не органическим, внутренним [4]. Однако следует иметь в виду, что данная дискуссия возникла до официального признания и выделения криминологии как самостоятельной науки.

В рамках теории советского уголовного права также не было единой позиции в вопросе определения места социологические исследования в рамках наук уголовно-правового цикла. В 60-х гг. ХХ в. это вылилось, в частности, в дискуссию о предмете криминологии. В ходе этой дискуссии возникло несколько принципиально различных позиций по данному вопросу. Одни ученые (А.А. Герцензон, А.А. Пионковский и др.) считали, что криминология – это составная часть науки уголовного права и в предмет ее изучения входят уголовно-правовые нормы, явления реальной жизни, опосредуемые этими нормами, преступность, ее причины, меры профилактики. А.А. Герцензон считал, что криминология – лишь частный случай применения метода конкретно-социологического исследования в науке уголовного права [5]. Другие ученые (И.И. Карпец, Н.А. Стручков и др.) полагали, что криминология – это самостоятельная юридическая наука с собственным предметом изучения, вышедшей из уголовного права. Третьи ученые (И.С. Ной, Б.С. Утевский и др.) рассматривали криминологию как направление социологической науки, тесно связанной с уголовным правом.

В 70-80-х гг. ХХ в. в контексте уголовного права и криминологии появлялось значительное количество исследований социологического характера [6].

Время расставило все на свои места. В настоящее время преобладающим является взгляд на криминологию как общетеоретическую науку о преступности [7]. Ю.М. Антонян также указывает, что логическое развитие криминологической мысли и криминологической науки позволяет говорить о криминологии как об общетеоретической науке о преступности, ее причинах и условиях, ей сопутствующих, личности тех, кто совершает преступления, а также о методах контроля за преступностью и борьбы с ней [8].

Такое решение вопроса о предмете криминологии и ее месте в системе наук, на наш взгляд, не дало принципиального ответа на вопрос о месте социологических исследований в рамках науки уголовного права и о месте уголовно-правовой социологии в системе наук.

В настоящее время социологические аспекты права в целом и уголовного права в частности рассматриваются и в рамках социологии права [9] и в рамках легистики [10] и некоторых других наук.

Представляется, что на современном этапе развития науки уголовного права дискуссия о месте социологических исследований в рамках соответствующей науки в очередной раз трансформировалась в дискуссии по поводу уголовно-правового воздействия и уголовно-правового регулирования [11], об определении понятия уголовных правоотношений, о предмете уголовного права.

В частности, в последнее время наряду с устоявшимися подходами к определению предмета уголовного права появляются новые небесспорные концепции по данному вопросу. В частности, Н.В. Генрих изначально указывая, что «исходя из особенностей генезиса уголовного права и его роли в жизни общества, учитывая аксиологический и деятельностный подходы к праву, предме- том исследуемой отрасли могут выступать лишь определенные общественные отношения, возникающие в связи с совершением преступления, которые уголовное право организует, упорядочивает…» [12], затем полагает, что «предмет уголовного права как отрасли права в структурном отношении включает в себя: предмет уголовноправовой охраны (наиболее ценные для общества отношения, поставленные под охрану уголовного закона); предмет уголовно-правового воздействия (общественные отношения, связанные с удержанием, лица от нарушений уголовно-правовых запретов); предмет уголовно-правового регулирования (отношения, которые объективно требуют упорядочения именно уголовно-правовыми нормами…) [12]». При всей оригинальности такого подхода к определению предмета уголовного права как отрасли права позиция автора представляется небесспорной. Во-первых, возникают возражения по поводу некоторой непоследовательности автора. Во-вторых, возникает вопрос о том, в чем принципиально различаются предмет уголовноправовой охраны и предмет уголовно-правового воздействия. В-третьих, следует вопрос о целесообразности такого структурирования предмета уголовного права. Представляется, что включение в структуру предмета отрасли уголовного права общественных отношений, составляющих предмет уголовно-правовой охраны и предмет уголовно-правового воздействия, безусловно, обусловлено важностью указанных общественных отношений, которые прямо не урегулированы, по мнению Н.В. Генриха, уголовным правом. Эти отношения, на наш взгляд, входят в предмет изучения социологии уголовного права.

До настоящего времени не выработано единой позиции в определении понятия, предмета и места уголовно-правовой социологии в системе наук. Некоторые ученые считают, что вопросы уголовной социологии должны рассматриваться в рамках криминологии, а не уголовного права. Другие ученые признают уголовно-правовую социологию в качестве составной части науки уголовного права. Третьи полагают, что наряду с уже существующими уголовным правом и криминологией желательно оформление в качестве самостоятельных наук социологии уголовного права и уголовной политики.

В современной учебной литературе лишь немногие ученые прямо указывают на то, что социология уголовного права является важным, самостоятельным направлением уголовно-правовых исследований [13]. Особый интерес представляет то, что подобные выводы делает не просто видный ученый в области уголовного права, но и один из выдающихся криминологов современности, коим, безусловно, является А.И. Долгова. Действительно, за рамками современной науки криминологии остается целый пласт социальных по своей сущности вопросов, прямо связанных с уголовным правом.

На современном этапе развития науки уголовного права следует согласиться с Л.И. Спиридоновым в том, что в системе правоведения социология уголовного права есть направление (аспект, сторона) науки уголовного права, которое рассматривает уголовно-правовые институты и нормы в их социально-экономической обусловленности, в процессе их функционирования в обществе и в связи с их социальной эффективностью [14].

Социология уголовного права как неотъемлемый сквозной элемент науки уголовного права представляет собой совокупность научных взглядов и представлений об институтах и понятиях уголовного права на основе конкретносоциологического исследования их содержания, выяснения их социальной обусловленности, анализа результатов применения уголовного закона и взаимосвязи уголовно-правовых и смежных с ними понятий и институтов [15].

Определяя предмет исследования уголовноправовой социологии, необходимо отметить, что круг этих вопросов весьма широк. Во-первых, это общественные отношения, которые входят в круг уголовно-правового воздействия (уголовноправовой охраны), но прямо не входят в предмет уголовно-правового регулирования. Во-вторых, это вопросы социальной обусловленности и эффективности уголовного закона в целом, отдельных уголовно-правовых институтов (например, соучастия, деятельного раскаяния, условного осуждения), отдельных норм Общей и Особенной части, системы наказаний в целом и отдельных ее элементов и видов [16]. Социология уголовного права, в частности, позволяет понять, как «работают» уголовно-правовые нормы в конкретных общественных условиях, как общие начала уголовного закона и уголовно-правовые принципы соотносятся с иными социальными и правовыми реалиями [13]. В контексте исследования этой группы общественных отношений представляется перспективным выделение в качестве одной из основных категорий для исследования уголовноправового запрета. В третьих, в предмет иссле- дования уголовно-правовой социологии должны войти иные вопросы, тесно связанные с обозначенными выше, в частности, такие как уголовноправовое мышление, спрос на уголовное право, стоимость (цена) уголовного права, уголовноправовые риски, оценки роли и значения уголовного права для общества в целом и его отдельных социальных групп.

Право есть не только совокупность норм, а и жизненное явление. Все юристы согласны в том, что право для того чтобы быть правом, должно постоянно осуществляться в жизни [17]. Исходя из этого, весьма важными представляются исследование обозначенного круга вопросов, связанных с реализацией положений уголовного законодательства в реальной жизни, вопросов «жизни уголовного права». Представляется, что уголовно-правовая социология как направление (часть) науки уголовного права, изучающая данные вопросы, должна быть официально признана научным сообществом, ибо именно эти вопросы являются одними из перспективных направлений развития науки уголовного права. В то же время полагаем, что потенциально с развитием социологических исследований в рамках науки уголовного права, их качественным совершенствованием можно будет ставить вопрос о самостоятельности уголовно-правовой социологии как отрасли научного знания.