О праве, законе и правовом законе

В чем же причина имевших и имеющих место нарушений прав человека? Возможно, она кроется в том, что понимается под законом. Ведь даже в период сталинского террора формально все или почти все осуществлялось в соответствии с советским, социалистическим правом, под которым понималась «совокупность правил поведения (норм), установленных или санкционированных государством, выражающих волю господствующего класса, применение которых обеспечивается принудительной силой государства в целях охраны, закрепления и развития общественных отношений и порядков, угодных и выгодных гос-подствующемуклассу» [1].

Не случайно именно такая трактовка права с применением силового давления была проведена в нашей стране А.Я. Вышинским в конце 30-х гг. Рассматривая закрепленные в законодательных актах права граждан в качестве простого дара со стороны государства, такая концепция теоретически оправдывала для государства возможность манипулирования данными правами в угоду узурпировавшего власть в стране сталинского руководства.

В большинстве случаев в юридической литературе под законом понимается нормативный правовой акт, обладающий высшей юридической силой, принимаемый высшими представительными органами государственной власти в особом порядке, регулирующий наиболее важные общественные отношения.

Так, по мнению В.Н. Хропанюка, закон - это «нормативно-правовой акт, принимаемый высшим представительным органом государства в особом законодательном порядке, обладающий высшей юридической силой и регулирующий наиболее важные общественные отношения с точки зрения интересов и потребностей населения страны» [2]. Отражение в законе интересов и потребностей населения - желательное, но не обязательное свойство закона.

В юридическом смысле закон - это нормативный акт, принимаемый в особом порядке, обладающий после Конституции наибольшей юридической силой и направленный на регули рование наиболее важных общественных отношений [3].

Отдельные исследователи в качестве характеризующих признаков закона называют следующие его особенности: во-первых, он выражает государственную волю; во-вторых, содержит первичные правовые нормы; в-третьих, принимается в соответствии с компетенцией и т.д.

Так, например, С.С. Алексеев пишет, что закон - это нормативный юридический акт высшего государственного (обычно представительного) органа или непосредственно народа, обладающий высшей юридической силой и содержащий первичные (изначальные) правовые нормы [4].

По мнению авторов учебника под редакцией В.В. Лазарева, закон - это принимаемый в особом порядке и обладающий высшей юридической силой нормативный правовой акт, выражающий государственную волю по ключевым вопросам регулирования общественной и государственной жизни [5].

С позиции А.Б. Венгерова закон - это нормативно-правовой акт, который принимается с соблюдением правил по установленной процедуре в соответствии с компетенцией законодательных органов власти [6].

Проведенный анализ изложенных и иных существующих в теории государства и права подходов к определению понятия закона показал, что в большинстве своем они ориентируют нас на то, что это нормативный правовой акт высшей юридической силы, принимаемый в особом порядке и направленный на регулирование наиболее важных отношений в обществе. Вместе с тем, не отрицая всех перечисленных признаков, важно отметить, что в приведенных определениях не отражена содержательная основа закона. Мы полагаем, что она как раз и заключается в обеспечении прав человека, с одной стороны, и основе закона на общепризнанных правах человека - с другой.

Таким образом, закон - нормативный правовой акт, основанный на приоритете прав человека, обладающий высшей юридической силой, принимаемый в особом процедурном порядке, действующий на всей территории страны и на- правленный на регулирование наиболее важных, ключевых вопросов жизнедеятельности личности, государства и общества в целом.

Принцип приоритета права над государством, ограничения всевластия государства правами человека – величайшая общечеловече ская ценность, сформировавшаяся в борьбе за свободу. Право призвано сдерживать экстремистские действия партий, стремящихся к захвату власти, попранию прав человека [7].

Во время существования СССР различные министерства и ведомства узурпировали право официального толкования законов и издавали инструкции, которые искажали требования закона. Характеризуя основные особенности советского права, С.С. Алексеев писал: «...в советском праве реально большей юридической силой обладают не законы, а подзаконные нормативные акты, прежде всего, ведомственные инструкции, которые соответствуют интересам ведомств, чиновничьего аппарата» [8].

В. Чалидзе по этому поводу также отмечает, что «…закон в некоторых случаях выражает лишь основные тезисы о том, как регулировать те или иные отношения, о ставляя широкое поле для прямого произвола тех, кто издает подзаконные акты и служебные инструкции, а также для произвола начальников всех уровней, у которых есть власть принимать решения по конкретным вопросам прав человека и социальных отношений» [9].

Господство права и закона – «такова задача правового го сударства» [10]. Право в этой связи может характеризоваться как посредник между государством и гражданским обществом, с помощью которого не только государство управляет обществом, но и общество – государством.

Заслуживает уважения гражданская позиция тех авторов, которые считают, что «Россия извечно жила верой в справедливость, неизбежность воздаяния за зло и прагматичность добра. Коммунистический период не является исключением и не выпадает из истории России, поскольку утопическая идея коммунизма основана на стремлении построения справедливого общества. Вряд ли кто, не греша против истины, будет утверждать, что советское время – это время исключительно господства тирании, тоталитаризма, сталинских лагерей. Феномен веры (в построении бесклассового общества) был задействован в СССР в полной мере, а достижения советского периода в решении многих социальных проблем – бесспорны» [11].

Возможность создания хороших правовых законов, их соблюдение, исполнение участни- ками общественных отношений предполагают выражение в законодательстве интересов, потребностей если не всех, то, по крайней мере, большинства членов общества. Это возможно только тогда, когда в значительной степени сняты или ослаблены социальные противоречия, отсутствует расовая или национальная вражда, существует стабильная и демократическая политическая система.

Необходимо иметь в виду, что государственный аппарат всегда имеет и свои собственные, «кастовые» интересы, отличающие ся, а нередко и противоречащие интересам остального общества. Нельзя поэтому рассчитывать на то, что государство само станет правовым. Общество должно быть сильным, а, следовательно, и сплоченным, чтобы «обуздать» аппарат, сделать его на деле «слугой общества» [12].

Несомненно, верной является позиция С.С. Алексеева относительно того, что сами по себе законы, сколь бы много их ни было и как бы значителен ни был их демократический потенциал, не изменят ситуацию в действующей, все еще во многом огосударствленной правовой системе России. Российское общество нуждается в том, чтобы в праве произошла крутая и решительная смена координат – принципиальное изменение самой сути, «настроенности» правовой системы, самой ее органики. Именно общество ПРАВА должно стать наиболее значимой целью и таким показателем, который характеризует его как более высокую, чем просто правовое государство, общечеловеческую ценность [13].

Проблема правового закона, несомненно, связана с хорошо известной в теории государства и права проблемой соотношения права и закона. Она с древнейших времен порождает полемику и споры. Многие поколения ученых приводят аргументы в пользу своих доводов, однако кардинально все остается без изменений. Актуальность этой проблемы сохранилась и в наши дни [14].

Термин правовой закон впервые встречается у И. Канта. В частности, в одном из итоговых постулатов «Учение о праве» он пишет: «Государство (civitas) есть соединение некого множества людей под правовыми законами. Поскольку таковые а priori неизбежны в качестве законов, т.е. из понятия внешнего права сами по себе вообще следуют (не уставоположенные), его форма и есть форма государства в идее, как оно должно существовать в согласии с чистыми правовыми принципами и каковое всякому действительному соединению служит в качестве некоей общей сути… и руководящим началом (нормой)» [15].

Таким образом, правовые законы призваны обеспечивать должный порядок в государстве, и в этом их суть. Общий их источник иного, нежели собственное государственное законоположение, происхождения - самовыявление содержания так называемого внешнего права.

Однако в данном случае встает вопрос: что брать за основу критерия оценки закона правового и неправового? Обычно под неправовым законом принято понимать законы и другие нормативные акты, противоречащие Конституции, нормам международного права и т.п., а также изданные с нарушением установленного порядка. Но, как справедливо отмечает в своей работе Т.К. Примак, нельзя понятие неправовой закон отождествлять с законом несправедливым, нарушающим абстрактные суждения о справедливости, так как это неизбежно ведет к трудностям и противоречиям [16].

В этой связи Р.З. Лившиц пишет: «Право есть нормативно закрепленная и реализованная справедливость... Несправедливый закон не есть право» [17]. По мнению В.Н. Кудрявцева, во-первых, во всемирной истории было много законов, но мало права; во-вторых, довольно шаткими и неопределенными становятся оценки ныне действующих законов: разве все они справедливы и демократичны? А если не все, то как поступать с теми, которые не соответствуют этим критериям? [18]. Данная позиция получила поддержку и в трудах других ученых [19].

Вместе с тем, как считают А.И. Экимов, О. Хеффе и другие ученые, на практике определить правовой закон через категорию справедливости невозможно. В частности, А.И. Экимов, пишет, что «взятая сама по себе идея правового закона заслуживает положительной оценки, ибо воплощает ее наивысшие моральные требования к нему» [20].

Однако на право и закон не следует возлагать несбыточные надежды. Как справедливо отмечает Н.И. Матузов, «...законы сами по себе не могут накормить, одеть, обуть людей, улучшить их благосостояние, они могут лишь способствовать либо не способствовать этому, нечто закреплять, охранять, регулировать, распределять, но не производить. Поэтому уповать только на «скоростное» правотворчество - значит питать юридические иллюзии. Нужны прежде всего социальные, экономические, политические, культурные, организационные и иные меры плюс законы. Лишь совокупное действие всех этих факторов может дать желаемый эффект.

Закон, как известно, есть официальное признание факта и не более того. Он лишь оформ ляет, протоколирует реально сложившиеся отношения. «Право не может быть выше, чем экономический строй и обусловленное им культурное развитие общества» (К. Маркс). Данный тезис давно стал азбучной истиной и никем пока не опровергнут» [21].

Следовательно, право не может быть сведено к закону, что утверждали еще Аристотель, Г. Гро-ций и другие мыслители. Аристотель высказывал идею «законного права», т.е. права, устанавливаемого государством, и его соответствия «собственно праву» как олицетворению справедливости, иным высоким нравственным началам [22].

Н.В. Витрук отмечает, что не всякая норма закона есть в то же время правовая норма. Законы государства (позитивные юридические нормы) еще не есть право, они есть процесс познания права, процесс отхода или приближения к нему [23].

Следует согласиться с позицией Л.И. Спиридонова, считающего, что «.. .закон только тогда есть право, когда законодатель открыл его в объективной действительности, а открыв, сформулировал в виде писаных норм, принятых законодательной властью и объявленных ею в качестве общеобязательных» [24].

Характеристика права как меры, сферы, границ свободы всех участников общественных отношений раскрывает его общие ценностные свойства. Личностная ценность права выражает гуманистическую ориентацию права, его способность обеспечивать интересы и цели личности, ее творческое развитие и социальную активность [25J.

Право выдвигалось всегда в качестве антипода произвола, барьера на его пути. Еще Платон писал: «Я вижу близкую гибель того государства, где закон не имеет силы и находится под чьей-либо властью. Там же, где закон - владыка над правителями, а они его рабы, я усматриваю спасение государства и все блага, какие только могут даровать государствам боги» [26].

Но есть одна существенная деталь, которая ломает всю эту теоретическую конструкцию. Кто вправе судить, является тот или иной закон правовым или неправовым? Убедительного ответа на данный вопрос науке так и не удалось найти. Отсутствие же такого ответа и есть та сторона указанной теории, которая делает ее утопической. Не случайно на Западе сегодня естественное право представляется настолько исчерпавшим свои возможности, что оно уже не удостаивается никакого внимания [27].

Если же под правовым законом понимать закон, принятый в установленном порядке, соот- ветствующий по содержанию и форме Конституции, общепризнанным принципам и нормам международного права, то эти признаки входят в само определение закона как юридического явления.

Между тем ложным является убеждение относительно того, что достаточно принять хорошие, мудрые законы, как все сложнейшие и острейшие проблемы общества будут решены. По этому поводу нельзя не согласиться с высказыванием Н.И. Матузова относительно того, что в период перестройки в условиях возникшей у нас правовой эйфории законы принимались, а дела стояли на месте или даже ухудшались. В результате наступило известное разочарование в законах, появились признаки правового скепсиса. Кроме того, бессилие законов порождает нигилизм, неверие в реальную значимость принимаемых актов, в их способность изменить ситуацию. Законы не работают, значит, и отношение к ним безразличное, их престиж падает вместе с престижем власти [28].

По мнению ряда исследователей, любые рассуждения, связанные с противопоставлением закона («писаного права») естественному праву, свободе, справедливости, ведут лишь к дестабилизации обстановки. Нельзя «устанавливать традицию двойного стандарта на уровне реализации юридических предписаний – права и закона, поскольку и в понятие естественного права, свободы и справедливости можно вкладывать различный смысл, исходя из своих интересов, уровня культуры, правового сознания. Такой подход подрывает нравственную гуманную сущность концепции различия права и закона, ведет к злоупотреблению этой доктриной» [29].

На наш взгляд, закон будет правовым только в том случае, если в его основу будет заложена мораль и ориентиром регулирования будут выступать права человека и благо человека. Таким образом, закон – это результат деятельности го сударственных орган ов . Было бы благом для государства, если бы закон и право господствовали в обществе и общество воспринимало право как о сн ову своего существования. И хотя это идеальная модель, теоретические изыскания в данном направлении должны быть продолжены.

• 1.    Карева М.П., Кечекьян С.Ф. и др. Теория государства и права. М., 1955. С. 68.

• 2.    Хропанюк В.Н. Теория государства и права. М., 1997. С. 242.

• 3.    Общая теория права / отв. ред. А.С. Пиголкин. М., 1994. С. 181.

• 4.    Алексеев С.С. Государство и право. Начальный курс. М., 1993. С. 56.

• 5.    Общая теория права и государства / под общ. ред. В.В. Лазарева. М., 1994. С. 30.

• 6.    Венгеров А.Б. Теория государства и права. М., 1996. С. 122.

• 7.    См., например: Лукашева Е.А. Право в системе социального регулирования // Теория права и государства / под ред. Г.Н. Манова. М., 1996. С. 104.

• 8.    Алексеев С.С. Теория права. М., 1995. С. 298.

• 9.    Чалидзе В. Заря правовой реформы. М., 1990. С. 35.

• 10.    См.: Иеринг Р. Цель в праве. М., 1881. Т. 1. С. 257.

• 11.    Харитонов А.Н. Государственный контроль над преступностью. Омск, 1997. С. 99.

• 12.    Афанасьев В.С. Правовое государство: проблемы формирования // Исследование теоретических проблем правового государства: труды Академии МВД России. М., 1996. С. 10.

• 13.    Алексеев С.С. Теория права... С. 306–307.

• 14.    См., например: Нерсесянц В.С. Право и закон. Из истории правовых учений. М., 1983; Емельянов С.А. Право: определение понятия. М., 1992; Четвернин В.А. Демократическое конституционное государство: введение в теорию. М., 1993; и др.

• 15.    Цит. по: Омельченко О.А. Идея правового государства: истоки, перспективы, тупики. М., 1994. С. 33.

• 16.    Примак Т.К. Совершенствование законодательства как средство обеспечения законности (по материалам деятельности органов внутренних дел): дис. … канд. юрид. наук. М., 1998. С. 18.

• 17.    Лившиц Р.З. Современная теория права. М., 1992. С. 32–33.

• 18.    Кудрявцев В.Н. О правопонимании и законности // Советское государство и право. 1994. №3. С. 5.

• 19.    См., например: Афанасьев В.С. Современные проблемы теории законности. М., 1993. С. 12–16; По-лeнинa С.В. Закон как средство реализации задач формирования правового государства // Теория права: новые идеи. Вып. 3. М., 1993. С. 19–20.

• 20.    См.: Экимов А.И. Политические интере сы и юридиче ская наука // Государство и право. 1996. №12. C. 7.

• 21.    Матузов Н.И. Правовой идеализм как «родимое пятно» российского общественного сознания // Правовая культура. 2008. №2 (5). С. 40.

• 22.    Аристотель. Политика. URL: lib.rus.ec/b/129778/.

• 23.    Витрук Н.В. Законность: понятие, защита и обеспечение // Общая теория права: курс лекций. Н. Новгород, 1993. С. 521.

• 24.    Спиридонов Л.И. Теория государства и права. M., 1995. С. 95.

• 25.    См.: Лукашева Е.А. Социалистическое право и личность. M., 1987. С. 45.

• 26.    Платон. Сочинения. Т. 3. Ч. 2. М., 1972. С. 188–189.

• 27.    См.: Хеффе О. Политика, право, справедливость. Основоположения критической философии права и государства. М., 1994. С. 42.

• 28.    Матузов Н.И. Указ. соч. С. 40–41.

• 29.    Конституция РФ и совершенствование юридических механизмов защиты прав человека: круглый стол // Государство и право. 1994. №10. С. 6.