О принципе свободы договора и правосубъектности сельскохозяйственных организаций

Существенное увеличение объемов производства высококачественной сельскохозяйственной продукции зависит от многих условий, в том числе от активного использования всеми сельскохозяйственными товаропро‐ изводителями и их контрагентами принципа свободы договора. По нашему мнению, в статье 421 Гражданского кодекса Российской Федерации1 (ГК РФ) за‐ креплены основные общие способы реализации принципа свободы договора: 1) право сторон заключать или не заключать договор – говоря иначе, недопусти‐ мость понуждения к заключению договора; 2) право сторон заключить договор как предусмотренный, так и не предусмотренный ГК РФ, иными законами или подзаконными нормативными правовыми актами; 3) право сторон любых дого‐ воров заключить смешанный договор в случаях, не запрещенных специаль‐ ными законами; 4) право сторон на определение условий договора по их усмот‐ рению в случаях, не запрещенных специальными законами; 5) право сторон своим соглашением исключить применение правила диспозитивной нормы либо определить условие, отличное от диспозитивной нормы. Недопусти‐ мость понуждения к договору (за исключением случаев, предусмотренных ГК РФ, специальным законом или добровольно принятым обязательством) и право сельхозорганизации на выбор контрагента по договору могут быть ре‐ ализованы посредством свободы выбора заключения договора, например, непосредственно с изготовителями сельхозтехники или с посредниками (раз‐ ными оптовыми торгово‐закупочными организациями, в частности АО «Росаг‐ ролизинг»), закупающими сельхозтехнику у ее производителей. В качестве од‐ ного из принципов профессор А. Г. Первушин отмечал принцип соответствия содержания договоров имущественной правоспособности сельскохозяйствен‐ ных предприятий, который заключается в том, что они «вправе вступать в хозяйственные связи и заключать договоры, не противоречащие их право‐ способности как хозяйствующих субъектов»2. Данный вывод характеризовал специальную правосубъектность колхозов и совхозов, ограниченную действо‐ вавшими в тот период законами и подзаконными актами.

Нельзя не отметить, что в литературе категория правосубъектности (чаще – гражданской правоспособности) рассматривается посредством ана‐ лиза норм объективного права. Как писал Н. И. Матузов, правосубъектность юридических лиц «включает в себя четыре элемента: 1) правоспособность; 2) дееспособность; 3) деликтоспособность, то есть способность отвечать за гражданские правонарушения (деликты); 4) вменяемость – условие уголовной ответственности»3. Ряд исследователей считали, что различать правоспособ‐ ность и дееспособность юридического лица не имеет смысла, поскольку оба элемента характеризуют правосубъектность юридического лица. Например, С. Н. Братусь отмечал, что правоспособность и правосубъектность – равнознач‐ ные понятия и содержание правосубъектности исчерпывается правоспособно‐ стью4.

Как правильно пишет профессор А. В. Габов, «часто в реальной действи‐ тельности неразличение в вопросе о правосубъектности и правоспособности то‐ нов и полутонов приводит к тому, что вопрос о правосубъектности полностью

“сливается” с вопросом о гражданской право‐дееспособности»5. По нашему мнению, необходимо учитывать, что правосубъектность (чаще – правоспособ‐ ность) юридических лиц в литературе делится на общую, специальную, огра‐ ниченную (специальную), исключительную, дополнительную и др.6 Хотя указанные виды правосубъектности (праводееспособности и деликтоспособ‐ ности) в нормах объективного права во внешних и внутрихозяйственных пра‐ воотношениях юридических лиц могут расширяться в связи с применением конкретным лицом принципа свободы заключения договоров, как не поиме‐ нованных в ГК РФ, так и смешанных. Тем самым правовой статус юридического лица расширяется при помощи договорных инструментов за счет получения дополнительных прав и обязанностей сторонами договорных (нормативно‐ субъективных) правоотношений.

С принятием специальных законов праводееспособность сельскохозяй‐ ственных организаций расширялась. Так, по смыслу Федерального закона от 8 декабря 1995 г. № 193‐ФЗ «О сельскохозяйственной кооперации» (в даль‐ нейшем – Закон о сельхозкооперации) кооперативы, в том числе и потреби‐ тельские (за исключением кредитных), могут осуществлять любые виды дея‐ тельности и заключать договоры, не запрещенные законом (абз. 3 ст. 6). С учетом отмеченного, например, потребительские кооперативы могут зани‐ маться не только закупкой, переработкой и сбытом продукции, но и ее произ‐ водством. Более того, пункт 2 статьи 4 Закона о сельхозкооперации (в ред. от 03.11.2006 № 183‐ФЗ, от 29.07.2017 № 217‐ФЗ, от 06.12.2021 № 407‐ФЗ) раз‐ решает сельскохозяйственным потребительским кооперативам производить и реализовывать сельскохозяйственную продукцию собственного производ‐ ства, произведенную (выращенную) на используемом ими земельном участке из земель сельскохозяйственного назначения. Как видим, экономические и юридические характеристики и для производственных кооперативов, и для потребительских практически одинаковые. Разница в том, что потребитель‐ ские кооперативы, согласно пункту 2 статьи 4 Закона о сельхозкооперации, являются некоммерческими организациями.

Итак, в настоящее время сельскохозяйственные коммерческие органи‐ зации, производственные и потребительские кооперативы, крестьянские

_______________________________________________________ ЧАСТНОПРАВОВЫЕ НАУКИ (фермерские) хозяйства могут осуществлять во внешних отношениях любые виды деятельности, не запрещенные законом. Исключение составляют уни‐ тарные предприятия, имеющие специальную гражданскую правоспособность (п. 1 ст. 49 ГК РФ). Поэтому принцип соответствия содержания договора иму‐ щественной правоспособности сельскохозяйственного предприятия, указан‐ ный А. Г. Первушиным, в современных условиях актуален только для сельско‐ хозяйственных организаций, которые имеют специальную правоспособность, ограниченную законодательством, то есть объективным правом, и уставом соответствующей сельскохозяйственной организации (нормативно‐уставную правосубъектность).

Отметим, что в научной литературе были попытки обосновать несколько особых, помимо указанного А. Г. Первушиным, договорных принципов в сель‐ ском хозяйстве. Так, А. Н. Стативка сформулировал специальные принципы до‐ говорного права в агропромышленном комплексе: 1) оптимальное сочетание интересов, отражаемых в сельскохозяйственных договорах; 2) широкая ини‐ циатива субъектов договорного права; 3) правовая самостоятельность дого‐ ворных субъектов; 4) надлежащее исполнение договорных обязательств; 5) применение ответственности по усмотрению сторон за нарушение договор‐ ных условий7. Думается, названные принципы, характерные для гражданско‐ правовых однородных, смешанных и не поименованных в ГК РФ так называе‐ мых аграрных или сельскохозяйственных договоров, «сельскохозяйственной специализации», являются детализацией общего гражданско‐правового прин‐ ципа свободы договора, который закреплен в статье 421 ГК РФ.

Итак, согласно абзацу 3 статьи 6 Закона о сельхозкооперации любой ко‐ оператив, в том числе и потребительский, может заниматься иными видами деятельности и заключать любые виды договоров, не запрещенные законом. Слова «иные не запрещенные виды деятельности» позволяют также выделить общую внешнюю нормативно‐уставную правосубъектность сельхозкоопера‐ тива и других сельскохозяйственных организаций, за исключением государ‐ ственных и муниципальных унитарных. Внутрихозяйственная правосубъект‐ ность организаций может быть ограничена или детализирована их уставами и иными корпоративными документами.

Однако свобода договора и свобода деятельности, например, коопера‐ тивов ограничивается рядом норм их внутрихозяйственной деятельности.

В Законе о сельхозкооперации названы основные направления, по которым распределяется прибыль любого сельскохозяйственного кооператива: а) вы‐ плата дивидендов членам кооператива по дополнительным паевым взносам и выплата премий, но не более 30 % от прибыли любого сельскохозяйствен‐ ного кооператива (п. 4 ч. 1 ст. 36); б) выплата остатка кооперативных выплат членам кооператива «пропорционально доле их участия в хозяйственной дея‐ тельности кооператива» (ч. 2 ст. 36). Вместе с тем Закон о сельхозкооперации ориентирует членов кооператива использовать так называемые приращен‐ ные паи членов кооператива «на создание и расширение производственных и иных фондов кооператива» (п. 1 ч. 4 ст. 36). Перечисленные направления в большей степени характеризуют, как нам представляется, «внутрихозяйствен‐ ную правоспособность сельскохозяйственных кооперативов». Члены коопера‐ тива могут ограничить свои возможности по продаже произведенной в коопе‐ ративе продукции. Так, согласно Закону о сельхозкооперации «кооператив и его члены могут при необходимости заключать договоры, обязывающие чле‐ нов кооператива в течение определенного периода, не превышающего десяти лет, продавать исключительно кооперативу или создаваемым им филиалам всю производимую ими сельскохозяйственную продукцию или ее часть» (ч. 1 ст. 38). Все указанные нормы фактически ограничивают свободу заключения договоров между членами кооператива и возлагают на них дополнительные ограничительные обязанности, то есть ограничивают внутрихозяйственную правоспособность кооперативов.

Необходимо говорить и о комплексной – внешней и внутрихозяйствен‐ ной – нормативной правосубъектности любого юридического лица, а также о свободе ее реализации посредством использования возможностей принципа свободы заключения договоров.

Принципы свободы договора и прежде играли большую роль в произ‐ водственной деятельности сельскохозяйственных товаропроизводителей. В частности, смешанными по своему правовому содержанию были договоры по совместному откорму поросят, выращиванию нетелей, производству кор‐ мов и т.п., широко применявшиеся до реформ в сельском хозяйстве и очень основательно изучавшиеся в российской аграрно‐правовой литературе. Так, З. С. Беляева выделяла две группы договоров в сфере межхозяйственной ко‐ операции8. Договоры первой группы заключались хозяйствами‐участниками

_______________________________________________________ ЧАСТНОПРАВОВЫЕ НАУКИ с любыми организациями, выполняющими функции межхозяйственных пред‐ приятий в сельском хозяйстве. Отношения хозяйств‐участников строились на основе правил, определяющих порядок их вступления в межхозяйственное предприятие, и одновременно на основе договора, заключаемого межхозяй‐ ственным предприятием со своими членами‐участниками.

По мере улучшения экономического положения сельскохозяйственных товаропроизводителей неизбежно возникнет потребность в использовании как можно большего количества договоров, в той или иной степени способ‐ ствующих производству сельхозпродукции, особенно договоров в сфере меж‐ хозяйственной кооперации, роль которых за годы реформирования сельскохо‐ зяйственных предприятий была существенно снижена. Данная тенденция под‐ тверждается эволюцией развития договоров, например, в сельском хозяйстве Франции, где «производственные» договоры, в том числе договоры «интегра‐ ционные», «о кооперации» и «о взаимопомощи», предусмотренные Аграрным кодексом этой страны, играют важную роль в регулировании производственно‐ экономических связей различных сельскохозяйственных организаций и граж‐ дан. Повышение роли «производственных» договоров обусловлено высоким уровнем разделения труда и специализации сельскохозяйственных работников и организаций в этой стране. Неслучайно в основе доктрины сельскохозяйствен‐ ных договоров Франции лежат следующие два принципа: 1) право на равный доступ для всех заинтересованных лиц, обладающих определенными сельско‐ хозяйственными навыками, к участию в производстве сельскохозяйственной продукции («право на равный труд»); 2) право на разделение профессиональ‐ ных, технических и иных возможностей сельскохозяйственных организаций («право на разделение или специализацию производственных и трудовых навыков и возможностей организаций и физических лиц»)9.

Правосубъектность юридических лиц в сельском хозяйстве реализуется и развивается в процессе заключения разных гражданско‐правовых и иных договоров. Так, по сферам «производственной» и «обеспечительной» дея‐ тельности сельскохозяйственных товаропроизводителей и их контрагентов и обслуживающих организаций нами выделяются: а) в сфере земельных отно‐ шений – договоры купли‐продажи, залога, аренды земельных участков сель‐ скохозяйственного назначения; б) в сферах финансирования, материально‐ технического снабжения и производственного обслуживания сельскохозяй‐ ственных товаропроизводителей – соответственно договоры обеспечения и

ЛУКЬЯНЕНКО В. Е. ________________________________________________________________ договоры кредита, агролизинга; в) в сфере производства сельскохозяйствен‐ ной продукции – производственные договоры; г) в сфере реализации сельско‐ хозяйственной продукции (товаров) на внутреннем и внешнем рынке – дого‐ воры контрактации, закупки продукции для государственных нужд, биржевые сделки и др.¹⁰ Кроме того, выделяются комплексные договоры, заключаемые в сферах финансирования и кредитования сельского хозяйства (о предостав‐ лении бюджетных ссуд и бюджетных кредитов)¹¹.

В условиях роста цен на сельхозоборудование, нефтепродукты, сырье и материалы сельскохозяйственные предприятия, как правило, не имеют эко‐ номических возможностей закупать дорогостоящую сельхозтехнику, племен‐ ных животных, заказывать их производство специализированным организа‐ циям: предприятиям по племенной работе, ипподромам, конезаводам и т.п. Поэтому воспроизводство животных может осуществляется более дешевыми для сельхозпредприятий способами, в частности искусственным осемене‐ нием, трансплантацией эмбрионов, что достигается в рамках договоров на проведение искусственного осеменения животных.

Правовой основой договоров на создание и использование продукции племенного животноводства является Федеральный закон от 3 августа 1995 г. № 123‐ФЗ «О племенном животноводстве», согласно которому цели племен‐ ного животноводства – это обеспечение процесса воспроизводства племен‐ ных животных для улучшения продуктивных качеств сельскохозяйственных животных и разведения высокопродуктивных сельскохозяйственных живот‐ ных, сохранения генофонда малочисленных и исчезающих пород сельскохо‐ зяйственных животных, полезных для селекционных целей (ст. 1). Согласно статье 6 этого закона племенная продукция (материал) может находиться не только в государственной собственности, но и в собственности муниципаль‐ ных образований (муниципальная собственность), а также в собственности пле‐ менных хозяйств. Поэтому применяемые в данной сфере сельского хозяйства договоры на создание племенных животных по заказам сельскохозяйствен‐ ных товаропроизводителей или договоры о воспроизводстве маточного пого‐ ловья (искусственного осеменения, случки и трансплантации) по своим целям существенно отличаются от договоров контрактации, а также от договоров на закупку и поставку. Непосредственной целью последних является произ‐ водство и реализация товарной сельхозпродукции, продовольствия и сырья для государственных федеральных и региональных нужд, что прямо преду‐ смотрено в Федеральном законе от 2 декабря 1994 г. № 53‐ФЗ «О закупках и поставках сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия для гос‐ ударственных нужд». При этом отчуждение или иной переход прав собствен‐ ности на племенную продукцию (материал) разрешаются при наличии пле‐ менного свидетельства (ст. 9 Федерального закона от 04.08.2023 № 454‐ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “О племенном животновод‐ стве” и отдельные законодательные акты Российской Федерации»).

В данной сфере применяются особые договоры на использование про‐ дукции племенного животноводства, элитного семеноводства. Предмет этой группы договоров – результат деятельности (комплекса взаимных работ и услуг) сторон по созданию племенных животных или использованию племен‐ ного материала. Реализация племенных животных и получение прибыли не являются непосредственными целями договоров. Передача племенного жи‐ вотного от его создателя в собственность или во временное возмездное поль‐ зование с последующим выкупом осуществляются в рамках других договоров: в первом случае – купли‐продажи, во втором – лизинга. При этом может быть заключен и лицензионный договор.

Важнейшими условиями договоров на использование племенных жи‐ вотных являются такие, которые характеризуют качественные показатели, по‐ скольку племенные животные‐производители, отобранные для воспроизвод‐ ства породы, подлежат проверке и оценке по качеству потомства и/или собственной продуктивности. Для этого работы должны проводиться в орга‐ низациях по племенному животноводству, где достигнут установленный уро‐ вень продуктивности племенных животных. Данные правила, будучи импера‐ тивными, влияют на формирование содержания соответствующего договор‐ ного обязательства.

Учитывая все вышеизложенное, можно сделать следующие основные выводы.

Принцип соответствия содержания договора имущественной правоспо‐ собности сельскохозяйственного предприятия в современных условиях яв‐ ляется актуальным только для сельскохозяйственных организаций, которые имеют специальную правоспособность, ограниченную законодательством, то есть объективным правом, и уставом соответствующей сельскохозяйственной организации (нормативно‐уставную правосубъектность).

В настоящее время сельскохозяйственные коммерческие организации, производственные и потребительские кооперативы, крестьянские (фермер‐ ские) хозяйства могут осуществлять любые виды деятельности, не запрещен‐ ные законом. Исключение составляют унитарные предприятия, имеющие, со‐ гласно пункту 1 статьи 49 ГК РФ, специальную гражданскую правоспособность. Поэтому даже сельскохозяйственные потребительские кооперативы во внеш‐ них отношениях имеют общую правосубъектность. Этот вывод вытекает из За‐ кона о сельхозкооперации: согласно абзацу 3 статьи 6 любой кооператив яв‐ ляется юридическим лицом и имеет следующие правомочия: осуществлять виды деятельности, предусмотренные законом и уставом, и иные, не запре‐ щенные законом виды деятельности. Слова «иные не запрещенные виды де‐ ятельности» указывают на общую правосубъектность любого кооператива, как потребительского, так и производственного.

Необходимо отличать виды правосубъектности юридических лиц от ее проявления в конкретных правоотношениях: гражданских, финансовых, тру‐ довых и т.д. Сельскохозяйственные потребительские и производственные ко‐ оперативы могут являться участниками различных правоотношений и, как следствие, обладать широкими возможностями для реализации правосубъ‐ ектности и принципа свободы договора в гражданских, финансовых, трудовых и других правоотношениях.

Правосубъектность (чаще – правоспособность) юридических лиц в лите‐ ратуре делится на общую, специальную, ограниченную (специальную), исклю‐ чительную, дополнительную и др. Указанные виды правосубъектности (право‐ дееспособности и деликтоспособности) в нормах объективного права во внешних и внутрихозяйственных правоотношениях юридических лиц могут расширяться в связи с применением конкретным лицом принципа свободы заключения договоров, как не поименованных в Гражданском кодексе РФ, так и смешанных. Тем самым правовой статус юридического лица расширяется при помощи договорных инструментов за счет получения дополнительных прав и обязанностей сторонами договорных (нормативно‐субъективных) пра‐ воотношений.

В сфере договорно‐правового регулирования производства продукции племенного животноводства законодатель в значительной степени отходит от принципа свободы договора и приоритет отдает императивным нормам, что, ввиду указанных особенностей племенного животноводства, вполне оправданно.