О проблемах оценки экспертной деятельности как элементе взаимодействия сотрудников следственных и экспертных подразделений



особый, своеобразный путь решения поставленной проблемы, проанализировать ход ее решения, оценить результаты. Это обеспечивает обучающемуся овладение такими чертами творческой деятельности, как умение анализировать, моделировать и конструировать, перестраивая ранее известные приемы решения проблемы в новый способ и т. п.

Четвертый уровень – частично-поисковый. Сущность его состоит в том, что преподаватель планирует этапы решения проблемы, делит ее на две и более проблем, в совокупности приводящих к решению, а курсанты, слушатели их решают под руководством преподавателя. Однако подобная практика обучения не обеспечивает готовности обучающегося к рассмотрению целостных проблем. Это достигается на пятом, самом высоком уровне проблемного обучения, – исследовательском.

Пятый уровень заключается в том, что преподаватель вовлекает обучающихся в такие проблемные ситуации (учебные, внутрипредметные, межпредметные, профессиональные и жизненные ситуации затруднения), которые раньше он не встречал. Курсанты же самостоятельно выявляют и формулируют проблему, определяют пути ее решения, включая усвоенные при решении данной проблемы знания в тот багаж знаний, который был усвоен ранее. Именно здесь, при выполнении исследовательских заданий, обеспечивается полнaя самостоятельность обучающихся.

Таким образом, СР обучающихся во многом определяется методами обучения. Eсли самостоятельная деятельность при объяснительно-иллюстративном обучении характеризуется усвоением готовых знаний, сообщенных преподавателем, и протекает в основном в ходе репродуктивного мышления, то в условиях проблемного обучения эта деятельность осуществляется в ходе продуктивной мыслительной деятельности, в сочетании с продуктивной.

Самостоятельная деятельность при проблемном обучении обеспечивает обучающемуся овладение умe-ниями не только выполнять задания, в которых вопрос уже сформулирован, но и выдвигать свои проблемы, рассматривать явлeния со всех сторон, отыскивать сходные факты в самых различных ситуациях и на основе этого отбрасывать привычные способы решения задач и создавать принципиально новый подход к их решению.

Указанные умeния составляют основу творческой самостоятельности. Поэтому организация СР курсантов, слушателей учебных заведений МВД через создание проблемных ситуаций является важнейшим условием развития творческой самостоятельности и как результат – качественной подготовки будущих специалистов.

ЛИТЕРАТУРА

• 1.    Андросюк Е. В., Леденев С. А., Логинов A. С. и др . Самостоятельная работа студентов: организация и контроль // Высшее образование в России. – 1995. – № 4.

• 2.    Бабанский Ю. К. Оптимизация учебно-воспитательного процесса: методические основы. – М., 1982.

• 3.    Барабанщиков А. В., Хальзов В. И. Педагогические основы воспитания военнослужащих внутренних войск. – Л., 1998.

• 4.    Белкин Е. Л., Корнев Л. П. Самостоятельная работа студентов в вузе: методические рекомендации. – Орел, 1985.

• 5.    Вербицкий А. Н., Попов Ю. A. и др. Самостоятельная работа студентов: проблемы и опыт // Высшее образование в России. – 1995. – № 2.

• 6.    Караваев А. Ф. Концептуальные основы профессионального становления специалиста ОВД // Научный вестник Омской академии МВД. – 2002. – № 1.

• 7.    Магура М. И., Курбатова М. Б. Управление пeрсона-лом // Управление пeрсоналом. – 2004. – № 6.

• 8.    Михайловский В. А. Формирование у курсантов потребности, интереса к учебе – важное условие их творческой самостоятельной работы. – Энгельс, 1984.

• 9.    Пидкасистый П. И. Самостоятельная деятельность учащихся. – М., 1972.

• 10.    Свергун О. Внутрифирменное обучение. Повышение квалификации менеджеров производства // Управление персоналом. – 2004. – № 19.

• 11.    Худолеев Ю. Ф. Активизация познавательной деятельности курсантов военных училищ. – М., 1976.

О ПРОБЛЕМАХ ОЦЕНКИ ЭКСПЕРТНОЙ

ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КАК ЭЛЕМЕНТЕ

ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ СОТРУДНИКОВ

СЛЕДСТВЕННЫХ И ЭКСПЕРТНЫХ

ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ

Канд. юрид. наук К. В. Бугаев

Омская академия МВД России

Эффективное взаимодействие следователя с сотрудниками экспертных служб предполагает знание возможностей друг друга (1, 10). Это обстоятельство особенно важно для следователя, который обязан оценить заключение эксперта как источник доказательств со многих позиций – с точки зрения компетенции эксперта, уровня примененных методов исследования, полноты, логической и научной обоснованности выводов и т. д. (2, 233). Разумеется, нельзя сводить взаимодействие только к обмену информацией о возможностях, так как такой обмен является лишь одним из элементов достаточно сложной системы взаимоотношений, включающей иные формы как консультационного, так и деятельностного характера – оказание научно-технической помощи со стороны сотрудников экспертных служб, производство исследований и экспертиз, совместная работа по выдвижению версий и пр. (4, 28; 5).

На сегодняшний день прослеживается ряд тенденций, связанных с проблемами взаимодействия следственных и экспертных подразделений. Прежде всего следует сказать о том, что взаимодействие вообще предполагает изменение элементов под влиянием друг друга (6, 29), причем отмечается, что тип взаимодействия систем «…не может быть сведен к простой координации деятельности, а адекватно может быть обозначен лишь понятием “системный симбиоз” по типу известного биологического взаимодействия двух живых организмов. Каждый участник такого взаимодействия выполняет функцию жизнеобеспечения другого участника» (4, 27-28).

Это вполне справедливое утверждение приводит нас и к иным умозаключениям – раз две системы (следствен- ная и экспертная) настолько тесно взаимосвязаны, что фактически во многом обеспечивают жизнеспособность друг друга, то возникают вопросы: «Насколько они заинтересованы в уменьшении количества расследуемых уголовных дел и выполняемых экспертиз? Не начинает ли механизм правоохранительных органов работать во многом на себя, обслуживая свои интересы?» Проявлением этого служит рост количества руководящего состава, укрупнение структурных подразделений, непосредственно не выполняющих экспертизы и не расследующих уголовные дела – так сказать, разрастание «штабов» – что заметно за последние 10-12 лет. Конечно, во многом увеличение штатов руководящего состава связано в целом с увеличением численности правоохранительных органов. Однако наша задача – обратить внимание на необходимость более серьезной обоснованности введения управленческих должностей, тем более что излишнее администрирование не способствует проявлению инициативы сотрудников и может отразиться на выполняемых ими задачах, в частности экспертная инициатива при таком подходе вряд ли будет развиваться.

Существенно осложняет проблему и то обстоятельство, что экспертные подразделения находятся в системе правоохранительных органов. Психологически эксперт, осознавая себя частью этой системы, во многом настроен на «борьбу с преступностью», что чревато обвинительной тенденцией (пускай даже не осознаваемой) его заключений. Кроме того, как отмечают сами сотрудники экспертных служб, встречаются случаи давления на них со стороны руководителей органа внутренних дел, куда структурно входят экспертные подразделения, в целях влияния на их выводы по результатам проведения экспертизы, и следует признать, что рычаги для такого давления у руководителя всегда найдутся.

Решением проблемы было бы выведение экспертных служб из правоохранительных органов и создание самостоятельной структуры по типу федеральных агентств, оставив в правоохранительных органах лишь специалистов-криминалистов для участия в осмотрах мест происшествий, тем более что организационное обособление последних от экспертов достаточно актуально (3, 266-267). Для правоохранительной системы весьма важен вопрос о сроках производства экспертиз и исследований. Представляется, что создание в отдельной экспертной структуре дежурных служб не будет являться большой проблемой. Однако на сегодняшний день следователь должен учитывать возможную конформность заключений эксперта и при необходимости уточнять его выводы.

Существенным для экспертного заключения является его полнота. В научной литературе встречается мнение о полезности «сокращенного экспертного заключения», содержащего лишь ответы на поставленные перед экспертом вопросы, поскольку следователь, не будучи специалистом, все равно не может полноценно оценить исследовательскую часть заключения, а если возникнет необходимость в такой оценке, то представляется полный текст заключения, составленный по записям в лабораторном журнале (2, 236).

Как показывает анализ практики, встречаются случаи, когда эксперты действительно выполняют исследовательскую часть своего заключения весьма сокращен- но, формально. С подобными рассуждениями и практикой сложно согласиться по многим основаниям. Прежде всего заключение эксперта должно быть убедительным (в том числе не только для следователя), а в случае отсутствия исследовательской части, даже если будет иметься ссылка на стандартную экспертную методику, заключение будет сложно проверить с точки зрения правильности примененных методов и средств, поскольку лабораторные журналы ведутся не всегда, но если они и ведутся, то почему бы не описывать процесс исследования не в журнале, а в самом заключении? Кроме того, существует опасность, что при отсутствии у эксперта практики описания процесса исследования пострадает экспертная культура, снизится исполнительская дисциплина эксперта. Мы считаем, что описание экспертом существенных моментов проведенного исследования необходимо, и следователь обязан контролировать данное обстоятельство при оценке экспертного заключения.

Еще одним важным моментом, на который важно обратить внимание в аспекте взаимодействия следователя и эксперта, является такая характеристика реального человека-эксперта, как «профессиональная гордость»: «эксперт нередко склонен в душе поглядывать свысока на тех, кто задает ему вопросы, не являясь специалистом в его области», – отмечает А. Р. Белкин (2, 263). Отсюда возможны и такие последствия, как «умолчание» (эксперт забывает, что его партнеры по диалогу не специалисты и «по умолчанию» опускает многие важные детали), «недопонимание» (разговор «на разных языках» – нередко эксперты не имеют юридического образования, и возможен разный подход в понимании одного и того же явления у следователя и эксперта), «когнитивная защита» (эксперт может быть и не заинтересован в полном раскрытии своих знаний; такая ситуация возможна по разным причинам: например, из опасения ошибиться, из-за неуверенности и пр.) и т. д. (2, 263-264).Следователю необходимо учитывать эти моменты при оценке заключения эксперта и в общении с ним.

Разумеется, указанные особенности не служат чем-то исключительным для экспертов – профессиональная гордость вполне естественна, это проявление свойств человеческой психики. При этом абсолютное большинство сотрудников экспертных служб, как простые эксперты, так и руководители – добросовестные, высокопрофессиональные работники. Обозначенные проблемы во многом выходят за рамки круга решаемых ими задач. Однако указание на имеющиеся особенности экспертной деятельности и специфику личности человека-эксперта на данном этапе развития правоохранительных органов нашего государства необходимо для правильной оценки текущей ситуации.