О проблемах применения статьи 90 Уголовно-процессуального кодекса РФ

Бесплатный доступ

Исследованы вопросы о проблемах применения следователями, прокурорами, судьями института преюдиции уголовно-процессуального законодательства и возможностях их решения. Актуальность данного исследования обусловлена тем, что преюдиция - это сложное правовое явление, определение которого не содержится в нормах ни одной из отраслей российского права. Проводится сравнительное исследование правового регулирования института преюдиции в УПК РСФСР 1960 г. и УПК РФ. Автор обращает особое внимание на то, что в соответствии с принципами доказывания в гражданском и арбитражном процессах некоторые обстоятельства суд непосредственно не устанавливает, а признает установленными. Делается вывод о том, что если суд при производстве по гражданскому делу достоверно не установил какие-либо обстоятельства, например в силу их недоказанности, то данный вывод однозначно не может иметь преюдициального значения в уголовном процессе. В заключении автор отмечает, что отсутствие ныне в УПК РФ понятия преюдиции, указания на субъектов и порядок опровержения преюдиции по-прежнему оставляет дознавателей, следователей, прокуроров, судей в затруднительном положении, не способствует назначению уголовного судопроизводства, обеспечению разумного сочетания интересов личности и государства.

Еще

Внутриотраслевая, межотраслевая, опровержимая, неопровержимая преюдиция

Короткий адрес: https://sciup.org/147202370

IDR: 147202370

Текст научной статьи О проблемах применения статьи 90 Уголовно-процессуального кодекса РФ

Преюдиция - это сложное правовое явление, определение которого не содержится в нормах ни одной из отраслей российского права. Сам термин «преюдиция» содержится лишь в ст. 90 УПК РФ и только в качестве названия статьи. По вопросу о понятии преюдиции нет единого мнения среди ученых и практических работников. Малоисследованность этого правового явления, отсутствие четкой регламентации понятия и реализации института преюдиции, рассогласованность по данному вопросу норм ГПК, УПК, АПК и

КоАП Российской Федерации – все эти обстоятельства приводят к проблемам в правоприменительной практике .

В юридической литературе существует понятие преюдициальности (от лат. praejudicio – предрешение) – в процессуальном праве обязательность для всех судов, рассматривающих дело, принять без проверки и доказательств факты, ранее установленные вступившим в законную силу решением или приговором по какому – либо другому делу [6].

Преюдиция основана на юридической презумпции истинности вступившего в законную силу приговора. Нужно считаться с тем, что предшествующее решение принято именем государства и потому по конкретному делу имеет силу закона.

Ученые и практические работники не сомневаются в необходимости института преюдиции, задачей которого является исключение противоречий между судебными актами по одному и тому же вопросу, обеспечение стабильности их законной силы. Правило о преюдиции позволяет на практике экономить время и средства расследования и разрешения уголовных дел.

Законодательное закрепление правила о преюдиции в УПК РСФСР 1960 г. и УПК РФ существенно отличается.

В соответствии со ст. 28 УПК РСФСР , вступившее в законную силу решение, определение или постановление суда по гражданскому делу было обязательно для суда, прокурора, следователя и лица, производящего дознание, при производстве по уголовному делу только по вопросу, имело ли место событие или действие, но не в отношении виновности обвиняемого.

Эта норма свидетельствовала о межотраслевой преюдиции (к тому времени арбитражное и административное судопроизводство еще не сформировались как самостоятельные способы (методы) осуществления судебной власти). Заметим, что преюдициальное значение судебного акта по гражданскому делу для разрешения уголовного дела признавалось, но в определенных границах . Статьей 28 УПК РСФСР устанавливалась опровержимая преюдиция (в ней не было запрета принимать как истинные решения суда по гражданскому делу без дополнительной проверки).

Данная норма соответствовала убеждениям практических работников в том, что в определенных случаях (обоснованных сомнениях в истинности судебного решения) преюдиция должна быть опровержимой. Другое представление о сущности преюдиции противоречило бы принципу свободы оценки доказательств. В практике проблем применения ст. 28 УПК РСФСР в сущности не возникало. При рассмотрении уголовного дела суд не был лишен права проверить факты, установленные при рассмотрении гражданского дела. Если при этом были выяснены новые данные, опровергающие ка- кие-либо факты или обстоятельства, вступивший в законную силу приговор мог послужить поводом к пересмотру решения по гражданскому делу. При передаче гражданского иска по уголовному делу на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства на суд не могла быть возложена обязанность выяснить обстоятельства, влияющие на решение вопроса о виновности и подлежащие выяснению при рассмотрении уголовного дела. В случае обнаружения при рассмотрении уголовного дела ошибки, допущенной в решении суда по гражданскому делу возникала необходимость принятия мер к проверке законности и обоснованности вынесенного решения в порядке надзора. Что же касается заведомо ложных показаний свидетеля, заведомо ложного заключения эксперта, заведомо неправильного перевода, подложности документов либо вещественных доказательств повлекших за собой постановление незаконного или необоснованного решения и установленных вступившим в законную силу приговором являлось основанием к пересмотру решений или определений судов по гражданским делам в порядке вновь открывшихся обстоятельств.

В период проведения судебной реформы гражданское процессуальное законодательство претерпело существенные изменения. Суд утратил активную роль в процессе. Снизилась и роль прокурора. Произошло существенное ослабление принципа законности за счет значительного усиления принципа диспозитивности [7, c. 181]. В условиях состязательности процесса, когда в процессуальном законе закреплена конструкция формальной истины (т.е. необходимость лишь зафиксировать результат спора в суде процессуальных противников), законным и обоснованным признается не тот судебный акт, который соответствует действительным обстоятельствам дела, а тот, который соответствует материалам дела, собираемым исключительно по инициативе лиц, участвующих в деле [9, c. 384].

Участие сторон предопределяет исход гражданского дела. И этот исход зачастую зависит от правовой грамотности, финансового положения, заблуждений, подкупа участника процесса. Суд может полностью отдавать себе отчет в том, что имеются фактические основания для признания договора недействительным, но если сделка не оспорена, вынести иное суждение об этом договоре.

Получается, что в соответствии с принципами доказывания в гражданском и арбитражном процессах некоторые обстоятельства суд непосредственно не устанавливает, а признает установленными . Таково, например, действие процессуальных презумпций: если противоположной стороной не доказано иное, то презюмируемый факт признается судом установленным.

Кроме того, в арбитражном процессе признанные сторонами в результате достигнутого между ними соглашения обстоятельства принимаются арбитражным судом в качестве фактов, не требующих дальнейшего доказывания (ч. 2 ст. 70 АПК РФ), т.е. также считаются установленными . Признание стороной обстоятельств, на которых другая сторона основывает свои требования или возражения, освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств (ч. 3 ст. 70 АПК РФ), и поэтому они также признаются судом установленными. Таким образом, если суд при производстве по гражданскому делу достоверно не установил какие-либо обстоятельства, например, в силу их недоказанности, то данный вывод однозначно не может иметь преюдициального значения в уголовном процессе .

Стало быть, незыблемость судебных решений в сфере гражданского судопроизводства в выше приведенных ситуациях становится «зыбкой». Очевидно, учитывая эти обстоятельства, законодатель в УПК РФ отказался от межотраслевой преюдиции. Вместо статьи 28 в УПК РФ была включена статья 90, которая предусматривала, что обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки, если эти обстоятельства не вызывают сомнений у суда. Итак, статья 90 закрепляла отраслевую, опровержимую преюдицию. Без дополнительной проверки перечисленными должностными лицами государственных органов принимаются лишь обстоятельства, установленные не любым судебным решением, а только вступившим в законную силу приговором суда. Содержание данной нормы объясняют следующие обстоятельства. Несмотря на то, что установление объективной истины в уголовном судопроизводстве целью доказывания уже не является, и роль прокуратуры значительно сузилась, в условиях реформированного уголовно – процессуального законодательства по-прежнему действуют строгие правила доказывания, отличающиеся от существующих в иных формах судопроизводства. Назначением уголовного судопроизводства является защита прав, законных интересов личности и государства. Целью доказывания – обстоятельства, предусмотренные ст. 73 УПК РФ. Установление их обязательно для дознавателя, следователя, прокурора и суда. Уголовный процесс включает в себя досудебное производство, в котором должностные лица государственных органов наделены достаточно властными полномочиями по собиранию, проверке и оценке доказательств. Справедливости ради стоит отметить, что не закреплено ныне в УПК условие всесторонности, объективности, полноты предварительного расследования. Однако существует ст. 294 УК РФ, предусматривающая уголовную ответственность за вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность прокурора, следователя или лица, производящего дознание, в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела. Вспомогательную роль по отношению к доказыванию имеет оперативно – разыскная деятельность, возможности которой весьма велики.

Очевидно, что вышеперечисленные обстоятельства были учтены законодателем, который в ч. 4 ст. 61 Гражданского процессуального кодекса предусмотрел правило о том, что вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом. Соответственно в части 4 ст. 69 Арбитражного процессуального кодекса была закреплена норма о том, что вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для арбитражного суда по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом.

Однако полный отказ законодателя в УПК от межотраслевой преюдиции давал основание предполагать, что в силу отличий в правилах доказывания любое решение суда, вынесенное в сфере гражданского судопроизводства, истинным не является, с чем конечно же согласиться нельзя. При подобной постановке вопроса цель экономии времени и финансов достигнута быть не может. Проведенный в 2011 г. автором настоящей статьи опрос 100 прокурорских работников Пермского края убедил в том, что практические работники к полному отказу законодателя от межотраслевой преюдиции отнеслись с немалым сомнением.

Неурегулированность данного вопроса в уголовно-процессуальном законодательстве, за последние 2 десятилетия все более возрастающая преступность, в частности, мошенничество во всех его проявлениях, на практике привели к весьма распространенным в России ситуациям.

Суть их заключалась в том, что в отношении конкретного лица были вынесены в его пользу вступившие в законную силу судебные решения в сфере гражданского (арбитражного) судопроизводства и параллельно по тем же фактам в отношении этих же лиц по признакам преступления возбуждалось уголовное дело.

Так, например, компания, которую возглавлял Суринов, на открытом аукционе в одной из республик приобрела по гражданско-правовой сделке аэронавигационное оборудование. Следователи и суд сочли это оборудование имуществом ограниченного оборота и в связи с этим не подлежащим приватизации, могущим находиться исключительно в федеральной собственности. Продажу имущества на торгах разрешило правительство региона, поскольку, по заключению следствия и суда, Суринов вместе с сообщниками ввел в заблуждение руководителя правительства относительно характера имущества. Суринов был обвинен и при- знан виновным в хищении государственного имущества в особо крупном размере. Приговор был вынесен в то время, когда уже вступили в законную силу и были приобщены к делу решения арбитражных судов, признавших сделку по приобретению оборудования законной, поскольку спорное имущество никогда не принадлежало ни республике, ни Российской Федерации и не содержало объектов военного сектора, поэтому могло быть предметом гражданского оборота без всяких ограничений. Кассационная жалоба Суринова на приговор, обосновываемая ссылками на то, что решениями арбитражных судов совершенные с его участием сделки с аэронавигационным оборудованием были признаны соответствующими закону, была отклонена.

Суринов обратился в Конституционный Суд РФ с жалобой на нарушение его конституционных прав статьей 90 УПК РФ.

15 января 2008 года Конституционным Судом РФ было принято Определение №193-О-П по жалобе гражданина Суринова Т.Р. на нарушение его конституционных прав статьей 90 УПК РФ [1]. Федеральным законом от 29.12.2009 г. №383–ФЗ ст. 90 УПК РФ была изменена. Содержание ее выглядело следующим образом: «Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем без дополнительной проверки. При этом такие приговоры или решения не могут предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом деле».

Новая редакция ст. 90, закрепившей межотраслевую неопровержимую преюдицию, не убавила проблем в правоприменительной деятельности. Подтверждением тому явилась складывающаяся практика расследования уголовных дел с применением требований ст. 90 УПК. Мы посчитали целесообразным в настоящей статье изложить обстоятельства одного из первых уголовных дел, расследуемых в Пермском крае и вы- звавшем ряд вопросов о том, как применять норму, предусмотренную ст. 90 УПК РФ.

03.12.2010 года в отношении О. было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 и ч. 4 ст. 159 УК РФ по факту покушения на хищение путем обмана и злоупотребления доверием имущества – денежных средств в сумме 3 000 000 рублей, то есть в особо крупном размере, принадлежащих Пермскому филиалу ОАО «Рос-страх». В ходе расследования было установлено, что в июне 2009 года Х О.П. приобрел в собственность объект недвижимости, незавершенный строительством, общей площадью 112 м2, решив зарегистрировать его на свою мать – Х Г.Е. Решение вопросов, связанных с процедурой государственной регистрации прав на приобретаемое недвижимое имущество, а также его страхование, согласно нотариально удостоверенной доверенности должен был осуществлять представитель Х Г.Е. – О.

23.07.2009 года Х О.П. во исполнение ранее достигнутой договоренности передал О. денежные средства в сумме 30 000 рублей в качестве предполагаемых затрат на страхование, в том числе для внесения страховой премии. 24.07.2009 года О., выполняя взятые на себя обязательства перед Х О.П. зарегистрировал объект в Управлении Федеральной регистрационной службы, но не застраховал его.

В ночь с 05.08.2009 года на 06.08.2009 года объект был поврежден пожаром, о чем был составлен акт о пожаре.

О., получив сообщение о пожаре, решил путем обмана и злоупотребления доверием заключить договор страхования после пожара. О. имел умысел путем заключения указанного договора и предъявления его для исполнения противоправным путем изъять имущество страховой организации и обратить его в пользу Х О.П., не осведомленного о его противоправных намерениях, тем самым избежав ответственности, в том числе материальной, перед Х О.П.

07.08.2009 года, в утреннее время, О. встретился с Д. в летнем кафе «Пирожковая», расположенном по адресу: г. Пермь, ул. Куйбышева, 31, предоставил ему не соответствующие действительности три фотографии объекта, незавершенного строительством, на которых объект был изображен до повреждения пожаром; доверенность на право представления интересов Х Г.Е. и, скрывая от Д. факт пожара, имевший место 06.08.2009 года, путем обмана создал у Д. неверное представление о фактических обстоятельствах, при этом попросил Д. указать в заявлении на страхование, а также в полисе комплексного страхования имущества граждан не фактическую дату заключения договора, то есть 07.08.2009 года, а 03.08.2009 года. Д., введенный в заблуждение относительно истинных намерений О., доверяя ему, на предложение О. согласился.

После заключения договора страхования с нарушением установленного порядка О., преследуя корыстную цель, 07.08.2009 года обратился в Пермский филиал ОАО «Росстрах» по адресу г. Пермь, ул. Кирова, 124, предъявив договор (полис) комплексного страхования имущества граждан №002215 с целью получения на его основании страховой выплаты в сумме 3 000 000 рублей, тем самым продолжая осуществлять свой преступный умысел, направленный на хищение путем обмана и злоупотребления доверием денежных средств, принадлежащих Пермскому филиалу ОАО «Рос-страх». Однако умышленные действия, направленные на хищение имущества – денежных средств в сумме 3 000 000 рублей, то есть в особо крупном размере, принадлежащих Пермскому филиалу ОАО «Росстрах», путем обмана и злоупотребления доверием О. не были доведены до конца по не зависящим от него обстоятельствам, так как сотрудниками Пермского филиала ОАО «Росстрах» был установлен факт заключения договора страхования с нарушением установленного порядка, то есть после наступления события, являющегося предметом договора.

29.04.2011 года уголовное дело с обвинительным заключением было направлено прокурору Ленинского района г. Перми.

04.05.2011 года постановлением прокурора Ленинского района г. Перми данное уголовное дело было возвращено прокурором следователю для производства дополнительного следствия и устранения выявленных недостатков. В качестве одного из оснований принятого процессуального решения прокурором было указано, что в материалах уголовного дела имеется решение Индустриального районного суда г. Перми о взыскании с ОАО «Росстрах» в пользу Х Г.Е. суммы ущерба в размере 2 673 845 рублей 78 копеек в счет возмещения убытков при наступлении страхового случая. Также решением данного суда ОАО «Росстрах» отказано в признании недействительным договора имущественного страхования КСИ № 002215 объекта, незавершенного строительством, заключенного между Х Г.Е. и ОАО «Росстрах». Указанное решение кассационным определением судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 04.04.2011 года признано законным и обоснованным. Согласно ст. 90 УПК РФ, обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки. Данное основание, по мнению прокурора, исключает возможность направления уголовного дела в суд с обвинительным заключением.

Подобных уголовных дел в Пермском крае было несколько. Значительно сложнее выглядела ситуация в других субъектах Российской Федерации.

16 июня 2011 года в Государственной Думе РФ состоялось заседание Комитета по безопасности на тему «О совершенствовании института преюдиции в уголовнопроцессуальном законодательстве РФ». Ряд участников данного заседания с тревогой обсуждали создавшееся на практике положение. Например, представитель Следственного департамента при МВД РФ П.Б. Сычев утверждает: «В производстве наших следователей ежегодно находится от 200 до 500 уголовных дел о рейдерских захватах предприятий. Добрая половина этих дел – это так называемые “рейдерские захваты через судебные решения”» [8].

Как практические работники толковали норму закона о том, что обстоятельства, установленные вступившими в законную силу приговором либо иным вступившим в законную силу решением суда … признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки ? Большинство прокуроров и судей – буквально. Следователи, расследующие подобные дела, полагали, что преюдиция должна быть опровержимой. Дознаватель, следователь, прокурор и суд вправе поставить под сомнение предыдущее судебное решение и проверить невыясненные обстоятельства. Именно такое решение, утверждали они, соответствует назначению уголовного судопроизводства, принципам свободы оценки доказательств, состязательности процесса, защите законных интересов личности и государства.

«Умелое» пользование несовершенством закона, надо полагать, позволило немалому количеству лиц уйти от уголовной ответственности.

Остается сожалеть о том, что содержание статьи 90 УПК РФ в редакции Aеде-рального закона от 29 декабря 2009 г. № 383 – ФЗ у большинства специалистов в сфере уголовного судопроизводства не оставляло сомнений относительно того, что слова «без дополнительной проверки» следует понимать буквально. К скольким же нарушениям прав, законных интересов личности, общества и государства в действительности это привело?!

А между тем Конституционный Суд РФ 21 декабря 2011 г. принял постановление №30 – П «Gо делу о проверке конституционности положений ст. 90 УПК РФ в связи с жалобой граждан В.Д. Власенко и Е.А. Власенко» [2] .

Заявители просили признать противоречащей статьям 19 (часть 1), 45, 46 и 52

Конституции РФ статью 90 УПК РФ в той части, в какой она – по смыслу, придаваемому ей правоприменительной практикой, -не допускает проведения дополнительной проверки обстоятельств, вызывающих сомнения у суда, прокурора, следователя, дознавателя, когда эти обстоятельства установлены вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского судопроизводства.

Конституционный Суд разъяснил, что в целях обеспечения правовой определенности и стабильности судебных актов – в статью 90 УПК РФ были внесены изменения, в силу которых, в частности, обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки . В системе норм, предусматривающих условия и порядок доказывания по уголовным делам в контексте предписаний статей 49 и 118 (часть 2) Конституции РФ, и во взаимосвязи со статьей 61 ГПК РФ и статьей 69 АПК РФ это означает , что принятые в порядке гражданского судопроизводства и вступившие в законную силу решения судов по гражданским делам не могут рассматриваться как предрешающие выводы суда при осуществлении уголовного судопроизводства о том, содержит ли деяние признаки преступления, а также о виновности обвиняемого , которые должны основываться на всей совокупности доказательств по уголовному делу, в том числе на не исследованных ранее при разбирательстве гражданского дела данных, указывающих на подлог или фальсификацию доказательств, такого рода доказательства исследуются в процедурах, установленных уголовно – процессуальным законом, и могут в дальнейшем повлечь пересмотр гражданского дела.

Исключительная по своему существу возможность преодоления окончательности вступивших в законную силу судебных актов предполагает установление таких особых процедур и условий их пересмотра, которые отвечали бы прежде всего требованиям правовой определенности, обеспечиваемым признанием законной силы судебных решений, их неопровержимости, что применительно к решениям, принятым в ординарных судебных процессах, может быть поколеблено, если какое-либо новое или вновь открывшееся обстоятельство или обнаруженные фундаментальные нарушения неоспоримо свидетельствуют о судебной ошибке, без устранения которой компетентным судом невозможно возмещение причиненного ущерба (постановления от 11 мая 2005 №5-П, от 5 февраля 2007 года №2-П и от 17 марта 2009 года №5-П, определение от 15 января 2008 года №193-О-П) [1; 3–5].

Исходя из того, что «установленные федеральным законом механизмы признания и опровержения преюдициальной силы судебных актов подлежат судебному контролю в том числе с точки зрения их соответствия конституционным принципам независимости суда и обязательности судебных решений и с учетом конституционного содержания права на судебную защиту, в качестве единого способа опровержения (преодоления) преюдиции во всех видах судопроизводства должен признаваться пересмотр судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам, к числу оснований которого относится установление приговором суда совершенных при рассмотрении ранее оконченного дела преступлений против правосудия, включая фальсификацию доказательств» [2].

Однако, думается, и в настоящее время было бы преждевременным ставить точку в разрешении проблем применения ст. 90 УПК РФ. Осмысления и дальнейшего обсуждения требуют разъяснения ряда положений, изложенных в постановлении КС №30-П от 21 декабря 2011 г. В дальнейшем законодательном регулировании нуждается статья 90 УПК РФ.

Отсутствие ныне в УПК понятия преюдиции, указания на субъектов и порядок опровержения преюдиции по-прежнему оставляет дознавателей, следователей, прокуроров, судей в затруднительном положении, не способствует назначению уголовного судопроизводства, обеспечению разумного сочетания интересов личности и государства.

Список литературы О проблемах применения статьи 90 Уголовно-процессуального кодекса РФ

  • Определение Конституционного Суда РФ от 15 января 2008г. №193-О-П «По жалобе гражданина Суринова Татевоса Романовича на нарушение его конституционных прав статьей 90 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»//Вестник Конституц. Суда РФ. URL: www.ksrf.ru (дата обращения: 16.06.2013).
  • Постановление №30-П «по делу о проверке конституционности положений ст. 90 УПК РФ в связи с жалобой гражданина В.Д. Власенко и Е.А. Власенко». URL: www.ksrf.ru (Дата обращения: 16.06.2013).
  • Постановление Конституционного Суда РФ от 11 мая 2005 г. №5-П «По делу о проверке конституционности ст. 405 Уголовно-процессуального кодекса РФ в связи с запросом Курганского областного суда, жалобами Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, производственно-технического кооператива “Содействие”, общества с ограниченной ответственностью “Карелия” и ряда граждан». URL: www.ksrf.ru (дата обращения: 16.06.2013).
  • Постановление Конституционного Суда РФ от 05 февраля 2007 г. №2-П «По делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кабинета Министров Республики Татарстан, жалобами открытых акционерных обществ “Нижнекамскнефтехим” и “Хакасэнерго”, а также жалобами ряда граждан». URL: www.ksrf.ru (дата обращения: 16.06.2013).
  • Постановление Конституционного Суда РФ от 17 марта 2009 г. №5-П «По делу о проверке конституционности положения, содержащегося в абзацах четвертом и пятом пункта 10 статьи 89 Налогового кодекса Российской Федерации, в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью «Варм». URL: www.ksrf. ru (дата обращения: 16.06.2013).
  • Российская юридическая энциклопедия. М.: Дом Инфра-М, 1999. С. 2394.
  • Скобликов П.А. Проблемы современной преюдиции: арбитражный процесс блокирует уголовный?//Закон. 2010. №4. С. 178-191.
  • Стенограмма «круглого стола» Комитета по безопасности на тему «О совершенствовании института преюдиции в уголовно -процессуальном законодательстве РФ». URL: http://komitet2-16.km.duma.gov.ru (дата обращения: 16.06.2011).
  • Фурсов П.А. Предмет, система и основные принципы арбитражного процессуального права: проблемы теории и практики. М.: Инфра-М, 1999. 451 с.
  • Юридический энциклопедический словарь. М.: Большая Рос. энциклопедия, 2002. С. 413.
Еще
Статья научная