О проблеме государственной защиты потерпевшего и свидетелей

Проблема создания и осуществления мер безопасности лиц, участвующих в судопроизводстве достаточно остро стоит в России на протяжении более двадцати лет, т.е. практически с момента ухода советского государства и его правовой системы. В борьбе с преступностью государственная защита потребовалась не только свидетелям и потерпевшим при расследовании умышленных преступлений, но и для самих работников правоохранительных органов и их близких, а также для других представителей власти в сферах порядка управления и правосудия. Однако потерпевшие и свидетели в сфере уголовного судопроизводства оказались особенно мало защищенными.

Федеральный закон от 20.08.2004 г. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших и свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» определил лиц, подлежащих государственной защите и органы, обязанные принимать меры организационного характера по реализации государственной защиты. Определена группа органов, которые должны осуществлять государственную защиту. В частности, роль органов, принимающих меры организационного плана, заключается в рассмотрении заявлений о защите. К таким органам закон относит судей, начальников органов дознания, следственных отделов и следователей. Реализацию функций защиты осуществляют органы внутренних дел РФ и федеральной службы безопасности, органы по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, таможенные органы РФ и другие государственные органы, которые могут быть подключены к этой деятельности.

Перечень мер безопасности, которые могут быть применены в отношении лиц, подлежащих защите, представлен в п. 3 ст. 11 УПК РФ. Этот перечень не является исчерпывающим, поскольку вид и характер применяемых мер защиты в каждом конкретном случае должен определяться особо и не должен быть стандартным. Иные меры безопасности предусмотрены, в частности, такими процессуальными законами, как: п. 3 ч.. 1 ст. 97, п. 4 ч. 1 ст. 154, ст. 216, ч. 1 ст. 217 УПК РФ и другими.

Основная проблема применения мер безопасности участников уголовного судопроизводства заключается не только в определении правильности их выбора для защиты в конкретной обстановке и применительно к конкретным лицам, но часто в недостаточной эффективности применяемых мер. Это отмечают более 30% опрошенных работников правоохранительных органов. Речь идет о недостаточности средств охраны за отсутствием в отдельных подразделениях правоохранительных органов, как говорят опрашиваемые, «сил и средств для осуществления качественной защиты». Невысокий уровень защиты, по мнению практических работников, приводит к тому, что многие граждане, участвующие в уголовном судопроизводстве и нуждающиеся в государственной защите просто не обращаются с заявлениями об организации защиты в соответствующие органы, так как не рассчитывают на эффективность защиты. ¹

В официальной литературе мы встречаем данные о том, что не обращаются в правоохранительные органы за защитой пострадавшие от разного рода преступлений в 60% случа-ев. ² Выборочный опрос потерпевших по уголовным делам показал, что причина не обращения за организацией защиты неуверенность в ее качественности и надежности, либо в нежелании загружать правоохранительные органы, «которые и без того перегружены».

Другая проблема организации защиты участников судопроизводства в том, что закон не определяет критерии оценки степени опасности, при которой требуется защита и каким должен быть уровень защиты по ее интенсивности. Это оценочное понятие, которое должно определяться в каждом конкретном случае, учитывая характер преступления и его квалификацию, возможные отношения виновного и потерпевшего, мнение самого потерпевшего о необходимости защиты его и его близких, а также другие обстоятельства дела.

Н.Е. Шинкевич справедливо отмечает отсутствие в законе указания на превентивность мер безопасности. Сегодня применение этих мер возможно лишь при наличии явной угрозы причинения вреда участнику уголовного судопроизводства (потерпевшему или свидетелю) в связи с уголовным делом, что может явиться запоздалой реакцией государственных органов по предупреждению этого вреда [1, с. 38; 2]. С этим мнением следует согласиться по той причине, что, как показывает практика, во многих случаях причинение физического, имущественного и иного вреда потерпевшим и свидетелям осуществляется виновными лицами или их представителями без предварительной угрозы.

Ст. 16 Федерального закона от 20.08.2004 г. в качестве оснований применения защиты указывает наличие угрозы убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением имущества. Далее закон дополняет: «угроза иного опасного противоправного деяния» (ст. 18). Однако в Уголовно-процессуальном кодексе, являющемся постоянно применяемым законом, это содержание возможных угроз не находит точного повторения. Речь идет лишь о наличии угроз совершением насилия, вымогательства и других преступных действий (ч. 2 ст.

186 УПК). На этот недостаток процессуального закона указывалось многими авторами [3, с. 18; 4, с. 84]. На наш взгляд, во избежание разногласий в толковании этого закона на практике, законодатель должен был разъяснить содержание «других преступных действий» в объеме ст. 16 указанного закона.

Вопрос о правах потерпевшего в уголовном судопроизводстве дискутировался в юридической литературе на протяжении многих лет. Например, профессор И.Э. Звечаровский писал: «Эффективность уголовно-правового регулирования в целом и охраны личности в том числе, как известно, в немалой степени зависит от состояния уголовно-процессуального законодательства и его функциональной согласованности с уголовным законодательством. Не претендуя на исчерпывающее освещение данной проблемы, во многом актуализировавшейся с принятием нового УПК РФ, обратим внимание, в частности, на необходимость «баланса» процессуальных возможностей и гарантий потерпевшего от преступления с лицом, совершившим преступление»[5, с. 30].

В последующие годы в юридической литературе вновь неоднократно повторяется упрек законодателю в том, что и уголовный, и уголовно-процессуальный законы ставят потерпевшего в неравное положение с другими участниками уголовного судопроизводства. В уголовном законе не обеспечивается в отношении потерпевшего принцип социальной справедливости, процессуальный закон регулирует в основном права и законные интересы подозреваемого, обвиняемого, подсудимого и мало внимания уделяет правам потерпевшего. «По значительным процессуальным позициям потерпевший поставлен в неравное положение с подозреваемым (обвиняемым, подсудимым), что дает основание говорить о неполной реализации и несостоятельности принципа равенства сторон в уголовном судопроизводстве и принципа состязательности», – пишет Е.М. Николаев [6, 74].

Федеральный закон от 28.12.2013 г. «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях совершенствования прав потерпевших в уголовном судопроизводстве», вступивший в силу в начале 2014 г. наконец обратил внимание на потерпевшего. Потерпевший был наделен правами, которые соотнесены с правами подозреваемого и обвиняемого. Главное, наряду с расширением других прав, предусмотрена возможность суда применять меры защиты в отношении потерпевшего. Казалось бы, сам законодатель повернулся лицом к потерпевшему. Однако прошло два года, а положение потерпевшего в практике уголовного судопроизводства осталось прежним, в том числе, как видим, и в плане его защиты во время следствия и суда от преступных посягательств со стороны виновного лица.

Реально осуществляется лишь возмещение имущественного вреда потерпевшему при конфискации имущества у виновного, полученного преступным путем. Но и эта защита потерпевшего работает далеко не всегда, так как преступники научились прятать имущество добытое преступным путем. Помогает им в этом и ч. 3 ст. 104 УК РФ, где законодатель определил, что конфискации подлежит имущество, переданное преступником другому лицу, лишь в том случае, «если лицо, принявшее имущество, знало или должно было знать, что оно получено в результате преступных действий».

Таким образом, вновь определены льготы преступнику в ущерб потерпевшему лицу от совершенного преступления. Свое имущество он может просто не получить, если кто-то приобрел его у виновного лица, не догадываясь о его происхождении либо просто скрывая свою осведомленность об этом.

В заключение надо отметить, что сегодня имеются достаточные законодательные основания по организации защиты потерпевшего и свидетеля в уголовном процессе по каждому уголовному делу. Нужно лишь обеспечить более четкое исполнение соответствующего закона на практике. Правоохранительным органам необходимо осуществлять организацию защиты, не дожидаясь реальных угроз со стороны преступников, особенно по делам о тяжких и особо тяжких преступлениях. Кроме того, эта защита не должна зависеть от заявления потерпевшего или свидетеля с просьбой о защите, так как последние могут и не знать о существующем законе. Суть в том, что в данном случае, на наш взгляд, инициатива должна исходить от государства, которое взяло на себя обязанность защищать граждан от преступных посягательств.