О происхождении доменных владений фараонов первого переходного периода

Важнейшими особенностями социальнополитической истории Древнего Египта в Первый переходный период (конец XXIII – XXII в. до н. э.) были сосредоточение властных полномочий в руках номархов (правителей областей-номов) 1 и распад страны на два соперничавших царства. Монархия IX– X манефоновских династий, происходивших из г. Гераклеополь 2, контролировала центральные и северные районы Египта, а возникшее позже государство XI династии со столицей в Фивах последовательно подчиняло себе юг.

Административно-территориальное устройство этих двух царств принято считать принципиально различным. Обычно подчеркивается, что при «ранней» XI дина- стии – в правлении царей, носивших имя Инийотеф – в Фиванском царстве упоминания о номархах прекращаются: в ближайших к столице областях этот пост, по-видимому, был ликвидирован. В Гераклео-польском же царстве номархи, несомненно, сохранились. В результате учеными делается вывод о существенно большей централизация власти в Фиванской монархии, и порой это считается одной из главных причин ее конечной победы над Гераклеополитами (см., например: [Willems, 2010. P. 84]). Теперь, однако, появились веские основания для того, чтобы данный вывод пересмотреть.

Дело в том, что носители характерного для номархов титула « Hry-tp aA n ( y ) spAt /

* Основные положения статьи были изложены в докладе «Two Features of the System of State Governance in the Heracleopolitan Monarchy» на научном коллоквиуме «Общества по изучению египетских древностей (The Society for the Study of Egyptian Antiquities / Société pour l’Étude de l’Égypte Ancienne)» в Университете Торонто (Канада) 10–12 января 2014 г.

название нома» не засвидетельствованы также и близ столиц Гераклеопольского царства: не известно ни одного носителя данного титула севернее XV верхнеегипетской области [Gomaà, 1980. S. 121, 122]. По этой причине еще полтора десятилетия назад было высказано предположение, что данные районы Гераклеопольской монархии тоже составляли нечто вроде «царского домена» – управлялись чиновниками столичных ведомств [Demidchik, 1998; Moreno García, 1999. P. 242–248]. К настоящему времени эта догадка подкреплена рядом аргументов [Demidchik, 2013; Moreno García, 2013. P. 144], к которым теперь нужно добавить и строки 10–12 кладбищенского жизнеописания правителя XIII верхнеегипетского нома Хети II, служившего шестому гераклеопольскому государю Мерикара 3.

Хети II прославляется за то, что оказал поддержку Мерикара в военном конфликте с южным царством. При этом говорится:

«Ты сделал, чтобы он смог продвинуться на юг 4, разъяснилось для него небо, и вся страна вместе с ним: верхнеегипетские князья и гераклеополь-ские начальники 5,

Область Владычицы страны пришла дать отпор грабежу 6» [Brunner, 1937. S. 53; El-Khadragy, 2008. S. 233, fig. 1; S. 238, pl. 1].

«Владычицей страны» здесь, вероятнее всего, названа воздвигнутая в Саккаре пирамида Мерикара, а «Область 7 Владычицы страны» – совокупное обозначение верных ему областей в противоположность Фиванскому царству [Berlev, 1987. P. 151, 152]. Согласно надписи, «всю страну» Мерика-ра представляют «верхнеегипетские князья (Haty.w-a.w n.w Smaw)», т. е. номархи, и «гераклеопольские начальники (bwA.w n.w nn-n(y)-swt)». Последнее из этих обозначений – nomen collectivum, объединявшее всех носителей каких-либо должностей [Богословский, 1989. С. 118]; здесь, вероятно, так названы служащие гераклеопольских, т. е. столичных ведомств. Таким образом, в надписи Хети II северная монархия предстает состоящей из областей, подвластных номархам, и некой территории – вероятнее всего, вокруг Гераклеополя, управляемой центральными ведомствами. Трудно не предположить, что в последнем случае речь идет как раз о тех областях к северу от XV верхнеегипетского нома, где не засвидетельствован титул «Hry-tp aA n(y) spAt / название нома».

О том, что данные территории управлялись прямо из царского дворца, свидетельствует знаменитое «Поучение», составленное для Мерикара его царственным отцом. Убеждая престолонаследника не враждовать с Фиванским царством, автор подчеркивает, что управляемые из дворца владения достаточны для царских нужд: обширны, доходны, надежно защищены (строки 80–105). Про их восточную границу при этом говорится:

«Смотри, вбит пограничный столб в [округе], устроенном мной на востоке, от Хебену до Пути Хора, заселенном поселениями, наполненным [отборными] людьми всей страны, чтобы отразить с их помощью нападение» [Golénischeff, 1913. Pl. 13; Quack, 1992. S. 183].

«Путь Хора» – укрепления на северовосточной границе Египта в районе современного Эль-Кантара. А г. Хебену, возле современного Завиет Эль-Мейтина, был столицей XVI верхнеегипетского нома, т. е. южным пределом территории, где не засвидетельствован титул « Hry-tp aA n ( y ) spAt / название нома». «Поучение» при этом показывает, что эксплуатацией и обороной данной территории руководил в конечном счете сам царь. Между тем к югу от XVI нома успехами в такого рода деятельности обычно похвалялись номархи.

Таким образом, наличие обширной территории, управлявшейся центральными ведомствами, не было исключительной особенностью Фиванской монархии, и, более того, допустимо считать, в северном царстве таковая сложилась много раньше. Во-первых, сама Гераклеопольская монархия была старше Фиванской. Во-вторых, как подчеркивает Х. К. Морено Гарсия, отсутствие номархов к северу от пятнадцатой области наблюдается уже при завершавших Старое царство VI–VIII династиях [Moreno García, 1999. P. 242–248].

Очень сложен, конечно, вопрос о том, рассматривались ли эти территории уже в Старом царстве как некое особое административно-территориальное единство. На первый взгляд это подтверждается одним из титулов похороненного в XVI верхнеегипетской области (у современного г. Завиет эль-Амуат) чиновника VI династии Ниан-хпепи ( ny-anx-ppy ). Помимо почетных званий он носил титул «начальник (царских) поручений в 9 номах» [Varille, 1938. P. 13, 19, pl. 11]. По мнению Г. Дж. Фишера, упомянутые «9 номов» могли состоять из особой области Менат-хуфу, Фаюма и XVI– XXII верхнеегипетских номов [Fischer, 1968. P. 67, nt. 25] ⁸. Если это так, под руководством Нианхпепи оказались бы совокупно собраны все верхнеегипетские области интересующего нас царского домена. Но интерпретация Фишера принята не всеми ⁹, а кроме того, известно, что до конца VIII династии эти территории могли контролироваться и «начальником Верхнего Египта» [Sethe, 1932–1933. S. 105, 106; Goedicke, 1967. S. 172–177. Abb. 18], под надзором которого обычно находились области, подвластные номархам.

Как бы там ни было, конфигурация будущих доменных земель вокруг северных столиц наметилась, несомненно, еще в Старом царстве; а Гераклеополиты в дальнейшем, по всей видимости, сознательно повышали степень организационного единства этой территории. Только при них у нее появляется особое название (pr Xty «Дом Хе-ти»), а признаки вмешательства со стороны «начальника Верхнего Египта», напротив, исчезают.

Фиванцы, приступившие к строительству своей монархии позже, могли равняться на эту управленческую практику северных государей. И хоть догадка о том, что, даже соперничая с Гераклеополитами, южные цари подражали им в государственном строительстве, на первый взгляд неожиданна, целый ряд обстоятельств говорит в ее пользу.

Как известно, в бедственную пору Первого переходного периода и в начале правления XII династии высшей целью всякого государя представлялась реставрация Старого царства. Однако непосредственными преемниками последнего до определенного момента должны были казаться именно Ге-раклеполиты, утвердившиеся в его древних столицах. Как известно, Мерикара даже сумел возвести свою пирамиду вблизи усыпальницы основателя VI династии. Подобно титулатурам гераклеопольских царей, стелы их чиновников на кладбищах Мемфиса столь полно вторят канонам Старого царства, что датировка многих памятников остается предметом жарких дискуссий.

Монархия же Фиванская была заметно моложе и возникла, можно сказать, в захолустье – в полутысяче километров от древних столиц. Поэтому ее первым государям, Инийотефам, собственная держава могла представляться до некоторой степени «второсортной» в сравнении с царством Герак-леопольским. Инийотефы, к примеру, не носили корон и не справляли сугубо царский праздник «(Хеб-) Сед» 10. Они не смели принять полную царскую титулатуру, и только в надписях на своей южной границе, т. е. на максимальном удалении от Геракле-опольского царства, решались заключить свои царские «хоровы имена» в специальный знак «серех» [Postel, 2004. P. 118, 122, 308 [26], 313 [42]]. Похоже, что на первом этапе царствования данные ограничения соблюдал даже будущий победитель северян – Ментухотеп I. Для царей, столь явно признававших «первородство» Гераклеопо-литов, было бы естественным копировать некоторые образцы государственного устройства 11.

Как пример такого копирования, можно привести отсутствие в Фиванском царстве при Инийотефах поста tAyty sAb TAty , называемого в египтологической литературе «визирем». До гибели VIII династии визири были высшими должностными лицами египетского государства, ключевыми фигурами его административного аппарата, и долгое время их отсутствие в Фиванском царстве выглядело, в общем-то, необъяснимым. Теперь, однако, стало очевидным и отсутствие визирей в царстве Гераклеопольском [Gestermann, 1987. S. 148, 152; Demidchik, 2013. P. 97–99]. Вероятно, Гераклеополиты учли горький опыт конца Старого царства, когда стремительная смена немощных государей могла быть следствием интриг визирей, фактически державших в руках все нити управления. О зависимости от них последних монархов VIII династии свидетельствует одномоментное издание, по меньшей мере, десяти (!) царских указов о предоставлении привилегий и властных полномочий семейству визиря Шемаи ( SmAi ) [Goedicke, 1967. S. 173–213. Abb. 18–27]. Вместе с тем Гераклеополиты могли обойтись без визирей, поскольку важнейшей обязанностью последних в Старом царстве был надзор за возведением пирамиды, а IX династия пирамид, по всей видимости, не возводила. Когда же по прошествии времени на юге возникло Фиванское царство, его первые государи последовали данному управленческому решению Гераклеополитов.

Похожее развитие событий допустимо предположить и в ситуации с царскими доменными территориями. Несмотря на правление номархов в южных областях Ге-раклеопольской монархии, обширные пространства вокруг ее столиц были подчинены сравнительно централизованной системе управления, замыкавшейся на царский дворец. Тем самым, как ясно из строк 80–105

«Поучения царю Мерикара», обеспечивались, с одной стороны, непосредственный контроль фараона над значительными экономическими ресурсами, а с другой – безопасность его резиденции. Дополнительную привлекательность, «историческую авторитетность» данной системе придавало то обстоятельство, что конфигурация домена сложилась еще при VI династии, в эпоху высоко почитавшегося Старого царства.

Кажется поэтому естественным, что затем и «начинающие» фиванские цари постарались создать вокруг своей столицы подобный домен. При этом – с учетом сказанного выше – его формирование нужно рассматривать не как новаторское управленческое решение фиванцев, а всего лишь как повторение ими образца монархии Ге-раклеопольской.

ON THE EMERGENCE OF PHARAOHS’ DOMAINS

IN THE FIRST INTERMEDIATE PERIOD