О религиозном опыте Елены Рерих и стремлении его переживания адептами "живой этики"

Творчество и мистика Елены Ивановны Рерих (жены известного художника Николая Константиновича Рериха) до сих пор вызывает общественный и исследовательский интерес. Были ли ее записи, послужившие основой для учения «Живой Этики», плодом нарушения мышления, фантазий, действительно ли она контактировала с космическим «Учителем», избравшим ее для передачи человечеству нового знания?

Мы на основе анализа недавно раскрытого архива семьи Рерихов позволим себе выдвинуть гипотезу, почему Елена Ивановна посвятила большую часть своей жизни написанию и оформлению «Живой Этики».

Предваряя дальнейшее повествование, оговоримся, что нами не даются оценки психического здоровья Е.И. Рерих и правильности подбора лекарственных средств, которые она употребляла. Нами используются сведения, ставшие известными благодаря публикации на сайте «Музея Рерихов» записей Е.И. Рерих [1]. Они позволяют пролить свет на ряд спорных вопросов, связанных с ее эпистолярным наследием, поскольку среди всех аспектов творчества Рерихов именно мистические воззрения Елены Ивановны Рерих вызывали и вызывают больше всего дискуссий.

Согласно учению «Агни-Йоги», как еще именуют «Живую Этику», оно было получено Еленой Рерих от «Учителя Света», который избрал ее для сотрудничества [2]. Метод передачи знаний состоял в записи Е.И. Рерих голосов и визуальных образов, которые она относила к личностям «Учителей» [3]. Форма бесед различная: «слышание» голосов, автоматическое письмо, использование доски во время спиритических сеансов и другие. Содержание явленного «знания» записывалось ею в тетради, из фрагментов записей набирались «агамы» «Живой Этики».

Нельзя исключать, что видения и голоса – результат нахождения Е.И. Рерих в особом психическом состоянии вследствие принимаемых ею курительных веществ, лекарственных препаратов и высокогорной атмосферы Гималаев. Сведения о состоянии ее здоровья и данные эпизодических медицинских осмотров позволяют предполагать нечто подобное. Не исключено, что сообщения «учителей» – нарушение мышления, в котором отражалась усвоенная ею эзотерическая и религиозная литература [4] в проекции личных переживаний.

Итак, гипотеза заключается в следующем. Психосоматическое состояние Е.И. Рерих компенсировалось созданием ресурсных ритуалов посредством общения с «учителями» («Белым Братством», «владыками Шамбалы») [5]. Результаты контактов отражают модель ее личного религиозного (мистического) опыта. Адепты Рерихов чтение «Живой Этики» стали использовать для создания собственных ресурсных ритуалов, пытаясь выявить в «Живой Этике» смыслы, осознав которые, можно достичь состояния внутренней гармонии и единства с миром, рационализировать страхи. Однако тексты «Живой Этики» не дают такой возможности, их изучение направляет активность не на сами действия, а на размышления о действиях. Эти предположения согласуются с ранее сделанной гипотезой, что среди открытых адептов «Живой Этики» свойственна чрезмерная эмоциональность высказываний с фиксацией на препятствии [6].

Предпосылки написания Е.И. Рерих текстов, из которых было сформирована «Живая Этика», по нашему мнению, следует искать в событиях, связанных с ее рождением и детством:

– мать Елены Ивановны во время беременности принимала спорынью, чтобы инициировать выкидыш: это, вероятно, сказалось на развитии плода и здоровье новорожденной [7], о чем Е.И. Рерих знала от родственников;

– гипертрофированность чувственного восприятия мира и навязчивые видения [8] в детском возрасте [9];

– возникшее в подростковом возрасте и сохранившееся в течение жизни яркое мистическое переживание «о существовании Учителя Света», сопровождавшееся ощущением, что он «занят устроением какого-то физиологического процесса в ее организме»;

– непринятие христианской догматики и поиск религиозных смыслов в трудах индийских мистиков и теософов [10].

Опубликованный массив записей Е.И. Рерих на сайте «Музея Рерихов» можно разделить на два тематических блока:

– описание воплощений Елены Рерих сквозь размышления «Учителей» о рождении и развитии Вселенной, гео- и астрополитические прогнозы «Учителей»;

– описание механизма контактов с «Учителями», функций органов человека, с акцентами на фиксацию состояния здоровья Елены Рерих и успеха (как она считала) в лечении членов своим семьи благодаря наставлениям «Учителей».

Воплощения Е.И. Рерих воспринимаются ею как космогонический акт [11]. «Учитель» Елены Рерих ее «сокровенный муж» – «Ветхий Денми» [12], она же предстает его «сокровенной женой» [13], а знания получались ею при посредстве некоего «Ордена Масонов» [14]. Поскольку с вопросами теософии, медиумических практик и оккультных дисциплин активно соприкасалась не только Е.И. Рерих, но и другие визионеры, «Учитель» особо выделял свои контакты с Еленой Ивановной из визионерского многоголосия [15]. Она тоже подчеркивала самость своих контактов и дистанцировала свою семью от членства в тайных мистических обществах.

В этой связи познавательна история с дипломом, полученным Н.К. Рерихом от «императора древнего и мистического ордена Розы и Креста» (A.M.O.R.C.) Харви Спенсера Льюиса [16]. Изображение подлинника этого диплома недавно опубликовано в составе архива Рерихов наряду с записями Е.И. Рерих. Не ясно, по своему желанию получил Николай Константинович этот диплом или нет, но Елена Ивановна активно подчеркивала отсутствие связи мужа с этой организацией, которой ею давалась нелестная характеристика [17].

Особой оригинальностью отличались фармакологические познания «Учителя», которыми он делился с Е.И. Рерих, а та реализовывала их на практике. Особо место уделялось строфанту [18] при лечении недугов. Несмотря на то что Елена Ивановна систематически много лет принимала строфант, она отдавала себе отчет в побочных действиях этого лекарства. По ее настоянию вопреки воле «невежественных», по мнению «Учителя» Елены Рерих, врачей строфант употребляли ее муж Николай Константинович и сын Юрий.

В основе того, что многие последователи Рерихов строят свою жизнь через следование «Живой Этике», желая примерить на себя описанную ею модель личного религиозного (мистического) мира, полагаем, что в основе желания этих людей, несомненно, лежит «заражение» харизматичностью личности автора учения [19]. Действительно, в обществе есть потребность примыкать к подобного рода оригинальным личностям; находятся люди, которые индивидуально или в группе пытаются повторить личный опыт харизматика. Для этого последователи могут собирать информацию об опыте своего духовного лидера (чтение его трудов, изучение его биографии, следование заветам лидера), но при этом они не смогут повторить сам опыт.

Полагаем, что адепты «Живой Этики», сравнивая свои личности, окружение, уровень подготовки с личностью, окружением и уровнем подготовки Е.И. Рерих, не отдают себе отчета или боятся признаться себе в том, что ее опыт может быть нарушением мышления. Для оправдания обратного они пытаются рационализировать, систематизировать «белый шум» личного мистического опыта Елены Ивановны, используют имеющийся у них инструментарий научного описания мира.

В текстах, фиксирующих модель личного религиозного мира Е.И. Рерих, адепты пытаются выделить смыслы и преподносят их в качестве нового научного знания. Противоречивость текстов снимается адептами через утверждение неспособностью «человека с улицы» понять «Учение». Для этого рериховцами активно используется термин «космическое мышление». Чтобы заместить внутренние страхи об отсутствии смыслов в «Учении», рериховцами активно используется прием мнения авторитета – в ход идут цитаты докторов различных наук и академиков, орденоносцев, начальствующих лиц об оригинальности взглядов Е.И. Рерих [20].

Накладывает отпечаток на восприятие этого учения и то, что в опыте Елены Ивановны особое место уделяется иерархии – суть безусловному подчинению силам, находящимся на более высоких уровнях развития, нежели адепт. Потребность в пресмыкании, следованию за лидером, признании его правоты a priori свойственно советской командной системе. Полагаем, этим объясняется, что «Живая Этика» столь популярна на постсоветском пространстве и среди русскоговорящих людей в Европе, при слабой в целом интеграции этой доктрины в культурную канву протестантизма.

Средством для позитивного внедрения «Живой Этики» в сознание интеллигенции является и приписываемый Н.К. Рериху лозунг «Мир через Культуру» [21]. По сути, глубоко светский призыв помогает агностикам-неофитам принимать оккультную подоплеку «Живой Этики». Этим лозунгом адепты «Живой Этики» пытаются показать, что они не занимаются рецепцией модели личного религиозного мира Е.И. Рерих, а действуют рационалистично (вспомним их попытки увязать «Живую Этику» с передовыми достижениями науки, многочисленные проекты в поддержку «Пакта Рериха») и системно (принцип иерархии, столь чтимый рериховцами).

С большей уверенностью можно говорить, что продвигаемая рериховской апологетикой вера в реальность преобразования материального мира идеальной силой искусства чревата уходом в чистое созерцание с акцентуализацией собственного невежества, в том числе с помощью бессмысленных наборов наукообразных или пафосных фраз, а в итоге - подменой просвещения народа вовлечением его в архаичные и фантасмагоричные структуры.

Таким образом, попытками интерпретации личного мистического опыта Е.И. Рерих ее адепты замещают свое личное религиозное сознание информацией о чужом опыте. Видимо, подозревая о том, что тексты «Живой Этики» до их литературной обработки представляют собой результат нарушения мышления Е.И. Рерих, адепты, боясь признаться себе в этом, пытаются найти научный или логический смысл в своих исканиях. В этом им помогает уровень своего образования, личный и социальный опыт. Не исключаем, что «суррогатный» опыт адептов Рерихов не имеет исключительно религиозной окраски, хотя из этого не следует, что этого не может быть вообще.

В целом наше предположение сводится к тому, что психосоматическое состояние Е.И. Рерих [22] наряду с боязнью потерять контроль над состоянием своего здоровья [23] (либо манипулированием другими людьми информацией о якобы плохом состоянии своего здоровья) компенсировалось созданием ресурсных ритуалов посредством якобы общения с «Учителями». Результаты этого общения описывали модель личного религиозного опыты Е.И. Рерих и скрупулёзно ею фиксировались. Не исключено, что они не являлись прозрениями, а были нарушением мышления. Эти записи литературно обрабатывались, редактировались и оформлялись в корпус «Учения». Тем самым, своими записями Е.И. Рерих рационализировала и фиксировала ход визионерских восприятий в измененном состоянии сознания [24] (своеобразный «побочный» продукт от использования ресурсных ритуалов).

Поклонники харизмы семьи Рерихов, стремясь пережить личный мистический опыт Е.И. Рерих, стали использовать «Живую Этику» для создания собственных ресурсных ритуалов, пытаясь выявлять в ней тайные смыслы в надежде их осознать и тем самым достичь состояния внутренней гармонии и единства с миром, рационализировать свои страхи.

Страх, как известно, порождает контроль, который представляет собой иррациональную вину: она начинает будоражить изнутри и вызывает все больший контроль. Для снятия вины культивируется чувство надежды, чтобы приносить в жизнь больше веры в себя. Однако тексты «Живой Этики», в том числе записи Е.И. Рерих, не дают такой возможности, их изучение направляет активность не на сами действия, а на размышления о действиях.

Полагаем, что эти предположения согласуются с ранее сделанной гипотезой, заключающейся в том, что открытым адептам «Живой Этики» свойственна чрезмерная эмоциональность высказываний, отражающая духовную и социальную незрелость, отличающаяся выраженной экстрапунитивной фрустрационной реакцией с фиксацией на препятствиях.

В этой связи интересна роль толкователей «Живой Этики» в её продвижении в общественном пространстве. Это люди, которые облегчают адептам восприятие текста (упрощают, структурируют его) и тем самым инъектирование «Живой Этики» происходит легче. Одним из эпигонов рериховского формата являлась Л.В. Шапошникова. При этом сами толкователи могут преследовать различные цели: от необходимости создавать собственные ресурсные ритуалы до желания реализовать себя как лидера, показать себя адептом «тайного» знания либо заработать на чужих страхах, неуверенности, а также социальной легенде о самости изучающих «Живую Этику».