О статусе редакционных статей в изданиях Достоевского

В редактируемых Ф. М. Достоевским журналах «Время» (1861–1863) и «Эпоха» (1864–1865), еженедельнике «Гражданин» (1873–1874) опубликовано много неподписанных или подписанных псевдонимами статей. Некоторые псевдонимы не составляли тайны для читателей и были секретом Полишинеля: Н. Щедрин (М. Е. Салтыков), М. Стебницкий (Н. С. Лесков), Н. Косица и его вариации (Н. Н. Страхов), А. Скавронский (Г. П. Данилевский), А. Чужбинский (А. С. Афанасьев) и др. Иные, хотя и не все, раскрыты исследователями в процессе атрибуций псевдонимов. Обращает внимание преобладание анонимных и псевдонимных публикаций над статьями, подписанными собственным именем автора.

Помимо традиционных рубрик, в которых обычно печатали неподписанные редакционные статьи, в журналах Достоевских «Время» и «Эпоха» анонимными были фельетоны, литературно-критические и публицистические статьи, «анонимность» которых была необязательна, но редакция сделала их таковыми. Эти требования Достоевский предъявлял не только другим авторам, но и прежде всего себе.

Уже при подготовке первого посмертного Полного собрания сочинений перед вдовой писателя возник вопрос, что из опубликованного в журналах, но неподписанного, принадлежит Достоевскому. По этому поводу было проведено несколько совещаний, в которых участвовали К. П. Победоносцев, А. Н. Майков, Д. В. Григорович, Д. В. Аверкиев, К. К. Случевский и несколько неназванных Анной Григорьевной поклонников писателя.

В дискуссии обозначились две точки зрения.

В меньшинстве оказались те, кто считал, что в Полном собрании сочинений должно быть опубликовано « все чтò когда либо было написано покойнымъ писателемъ, подписанное его именемъ или неподписанное » [4, 560].

Поддержку получила позиция, которую отстаивали А. Н. Майков, К. П. Победоносцев, Д. В. Аверкиев:

Другіе высказывали мысль, что должны быть отринуты, во первыхъ, произведенія, неподписанныя именемъ Ѳеодора Михайловича, а, во вторыхъ, произведенія, имѣвшія злободневный характеръ, въ родѣ тѣхъ полемиче-скихъ статей, которыя были написаны имъ на злобу дня и теперь потеряли всякое значеніе. Къ этому ряду статей относятся тѣ, которыя помѣщены были въ журналахъ «Время» и «Эпоха» въ 1863–64 годахъ, когда происходила литературная распря между этими журналами и «Современникомъ». Основаніемъ къ непечатанію этихъ статей (кромѣ ихъ злободневности) приводилось то обстоятельство, что, очевидно, самъ Ѳеодоръ Михайловичъ не придавалъ имъ значенія, если не захотѣлъ ихъ помѣстить въ Полномъ Собраніи Сочиненій, которыя издалъ Стелловскій. (Это я могу подтвердить и изъ личныхъ съ мужемъ по этому поводу разговоровъ) [4, 560].

Здесь следует уточнить. Достоевский действительно мало ценил свои газетно-журнальные статьи, но ссылка на то, что они отсутствуют в издании Стелловского, некорректна: издание имело формат, который не предусматривал публикацию журналистского наследия писателя. Переоценка журнализма Достоевского произошла сравнительно недавно, когда открылся масштаб художественного дарования русского гения (см. об этом: [5]).

Среди спорщиков выделялся своей горячностью Д. В. Аверкиев, который «уверял»:

…теперь даже трудно опредѣлить какія именно статьи (не подписанныя Ѳеодоромъ Михайловичемъ) принадлежатъ его перу, а какія (принадлежатъ) перу сотрудниковъ, произведеніями которыхъ онъ былъ неудовлетворенъ и которыя онъ исправлялъ радикально [4, 560].

Именно Аверкиев повлиял на принятие ошибочного решения по составу корпуса текстов Достоевского. Впрочем, отметим с его слов наличие в журналах «Время» и «Эпоха» неподписанных статей «сотрудников», которые Достоевский переписывал и «исправлял радикально», — так, что их не отличить от его авторских статей.

В качестве примера Аверкиев приводил фельетон «Петербургские сновидения в стихах и прозе», помещенный в первом номере «Времени» за 1861 год. Изложение аргументов критика вызвало затруднение у автора воспоминаний. Пытаясь понять, что случилось со стихотворным фельетоном Д. Д. Минаева, Анна Григорьевна исправила верный начальный текст: « наскоро написалъ свою статью » — на неточный: « радикально исправилъ статью » [4, 561]. Она ошибочно предположила, что Д. Д. Минаев дал текст в «стихах и прозе», но поэт представил фельетон в стихах, который не устроил Достоевского, — последний написал «прозу», включив в нее стихи Минаева. Сейчас отказ признать авторство Достоевского по отношению к этому тексту выглядит странным. Фельетон давно признан одним из шедевров Достоевского, художественные достоинства которого не умаляет пространное цитирование сатирических стихов Минаева.

Обращение к фельетону «Петербургские сновидения в стихах и прозе» было скорее всего абстрактным доводом Аверкиева. Он не был автором «Времени», но стал одним из основных сотрудников «Эпохи». В полемике у Аверкиева был личный интерес. Несколько лет спустя он признавался: «Нѣкоторыя изъ тамошнихъ статей, обозначенныхъ моимъ именемъ, были написаны при ближайшемъ сотрудничествѣ Достоевскаго» [1, 3]. Аверкиев не был готов ни отказаться от этих статей, ни признать соавторство редактора. Несмотря на участие Достоевского, он справедливо считал их своими.

Во время совещаний Аверкиев убедил вдову и собравшихся, что такие статьи « нельзя считать принадлежащими перу Достоевскаго, хотя въ нихъ и встрѣчаются высказанныя имъ мысли » [4, 561].

Тогда же, по просьбе Анны Григорьевны, Н. Н. Страхов составил список статей, которые, по его мнению, принадлежали Достоевскому, куда включил цикл «Ряд статей о русской литературе», фельетон «Петербургские сновидения в стихах и прозе», «Образцы чистосердечия», «“Свисток” и “Русский Вестник”», «Ответ “Русскому Вестнику”», «По поводу элегической заметки “Русского Вестника”», «Объявление о подписке на журнал “Время” на 1862 год», «Славянофилы, черногорцы и западники. Самая последняя перепалка», «Щекотливый вопрос. Статья со свистом, с превращениями и переодеваниями», «Журнальная заметка о новых литературных органах и о новых теориях», «Журнальные заметки. I. Ответ “Свистуну” (№ 40 “Очерков”). II. Молодое перо. По поводу литературной подписи», «Опять “Молодое перо”. По поводу «литературной подписи» («Современник» № 1 и 2)», «Господин Щедрин, или Раскол в нигилистах», «Несколько слов о Михаиле Михайловиче Достоевском», «Необходимое заявление», «Объявление о подписке на журнал «Эпоха» 1865 г.», «Примечание <к статье Н. Страхова “Воспоминания об Аполлоне Александровиче Григорьеве”>», «Чтобы кончить. Последнее объяснение с “Современником”», «Каламбуры в жизни и в литературе» ¹ .

Список Страхова обсуждали на совещаниях:

Противъ многаго, помѣщеннаго въ этомъ спискѣ, горячо протестовалъ Д. В. Аверкіевъ, всегда стоявшій близко къ редакціи «Времени» и «Эпохи» и знавшій подробно всѣ литературныя дѣла ея [4, 561] .

Анна Григорьевна отнеслась к этим рекомендациям с излишним доверием:

Въ результатѣ вышеупомянутыхъ совѣщаній было рѣшено: отринуть всѣ статьи, неподписанныя Ѳеодоромъ Михайловичемъ, помѣщенныя въ журналахъ «Время» и «Эпоха», какъ не вполнѣ достовѣрныя, и не печатать ихъ въ первомъ Полномъ Собраніи его сочиненій [4, 561].

Решение было принято, но сомнение в его правильности осталось, хотя вдова и пыталась убедить себя в обратном:

Въ виду того, что составленный планъ изданія былъ одобренъ лицами, авторитетъ которыхъ для меня не подверженъ сомнѣнію, я держалась этого плана и въ дальнѣйшихъ моихъ изданіяхъ, тѣмъ болѣе, что до послѣдняго времени, въ теченіи 35 лѣтъ, не встрѣчала въ отечественной критикѣ ни-какихъ опроверженій противъ его неправильности [4, 561].

Впрочем, список Страхова использован А. Г. Достоевской в библиографическом указателе «Музей памяти Ф. М. Достоевского», в котором почти все статьи из списка отмечены примечанием: «По мнѣнiю Н. Н. Страхова статьи написаны Ѳ. М. Достоевскимъ» ² .

Хотя Аверкиев и был сотрудником «Эпохи», но о редакционной жизни журналов братьев Достоевских он знал меньше, чем Страхов. Список Страхова, как стало ясно давно, не исчерпывает опубликованное Достоевским. Исследования Л. П. Гроссмана, О. фон Шульца, Б. В. Томашевского, В. В. Виноградова, В. А. Туниманова, В. А. Викторовича, И. Зохраб, А. В. Отливанчика, В. Н. Захарова, О. В. Захаровой и др. значительно расширили журналистский текст Достоевского, который представлен в Полных собраниях сочинений писателя [6, т. 22, 23]; [7, т. 19, 20, 21, 27, 302]; [8, т. 4, 5]; [9, т. 4, 5, 11]. Обзор актуальных атрибуций см. [2].

Требование анонимности было рекомендацией авторам «Времени». Об этом редактор журнала М. М. Достоевский просил критика М. Ф. Де-Пуле:

…у насъ принято не подписываться подъ критическими статьями. Впрочемъ, это можетъ подвергаться иногда и исключенiямъ. Не могу, впрочемъ, умолчать, что Редакцiи прiятно бы было, еслибъ вы не требовали для себя этого исключенiя [15, 508].

Анонимность критики и публицистики была обычной и сознательной издательской практикой тех лет. Об этом, например, шла речь в неподписанной редакционной полемике «Времени» с журналом «Современник» по поводу анонимной статьи «Литературная собственность»:

Въ нашей критикѣ мы большею частiю относились къ автору «Литературной собственности». Чувствуемъ, что было бы гораздо справедливѣе относиться къ «Современнику», напечатавшему эту статью, потомучто по-добнаго рода статьи всегда выражаютъ направленiе журнала, его мысли, его мнѣнiя. Такъ-какъ такiя статьи годятся не для всѣхъ журналовъ, а для одного развѣ, который раздѣляетъ тѣже мысли и взгляды, то авторы такихъ статей отодвигаются на второй планъ и статья становится принадлежностью редакцiи журнала, напечатавшаго ее. Авторы большею частiю и не подписываются подъ подобными статьями3.

Откровенно статус редакционных материалов разъяснял издатель и журналист М. Н. Катков:

Въ передовыхъ же статьяхъ не допускается никакого авторства, никакой мысли кромѣ заданной. Всякая статья имѣющая значенiе пишется не только по мысли, но прямо со словъ издателя, и ни одна статья не проходитъ безъ его провѣрки и переработки, причемъ написанная статья нерѣдко исчезаетъ и на поляхъ корректуры появляется новая. Статьи повторитель-наго содержанiя, въ подтвержденiе и развитiе уже установленнаго вопроса, пишутся и безъ предварительныхъ указанiй знакомыми съ вопросомъ сотрудниками, но всегда подвергаются провѣркѣ и переработкѣ. Даже въ отсутствiе издателя, редакцiонныя статьи посылаются къ нему, и печатаются не иначе какъ по его корректурѣ [12, 131].

Эта рутинная редакторская работа почти не документирована. Сохранившиеся свидетельства случайны и обнаруживаются в редких письмах, воспоминаниях, поручениях ⁴ .

В 1861–1863 гг., благодаря поддержке и помощи брата, Достоевский был свободен в реализации творческих установок. Он создал журнал, его программу, сформулировал идеи «Времени» и концепцию почвенничества, задавал тон полемике, определял ее тактику. На этот счет он признавался Врангелю: « Вѣдь и Время я началъ, а не братъ, я его направлялъ и я редактировалъ » ⁵ . В журнале были анонимные рубрики «Внутренние новости», «Наши домашние дела», «Политическое обозрение» (их вели постоянные сотрудники), редакционный характер имели многие фельетоны, критические и публицистические статьи. Некоторые статьи, как свидетельствовал Страхов, появлялись в результате обсуждения тем и подготовленных статей на редакционных собраниях, которые проходили у М. М. Достоевского (см. об этом: [16]).

Критика, публицистика и полемика были редакционной заботой Федора Михайловича. «Эпоха» началась без него: с ноября 1863 г. по апрель 1864 г. он был в Москве, выхаживая умирающую жену Марию Дмитриевну. В составе первых четырех номеров, которые выпустил в марте–июне 1864 года Михаил Михайлович, отсутствуют редакционные статьи, почти все тексты подписаны полным авторским именем или узнаваемым псевдонимом.

В пятом номере Достоевский подал пример анонимной полемики своей статьей «Господин Щедрин, или Раскол в нигилистах», с шестого номера ввел редакционную рубрику «Наши домашние дела», с восьмого номера — «Политическое обозрение», с девятого номера возобновились редакционные статьи и фельетоны. По понятным причинам Достоевский не смог осуществить то, что полагал должным: за шесть месяцев (с августа 1864 г. по январь 1865 г.) он выпустил семь номеров журнала; времени на авторскую и полноценную редакторскую работу не оставалось. За полгода он написал необычайно мало: несколько редакционных заявлений, объявлений, примечаний, два фельетона и первую часть неоконченной повести «Крокодил».

Объем редакторской работы Достоевского в «Эпохе» был огромен. Что-то отклонялось сотрудниками, но, несмотря на острый дефицит времени, Достоевский лично рассматривал, принимал решение о публикации и правил все статьи в журнале, о чем в октябре 1864 года писал актеру Ф. А. Бурдину:

Имѣю честь Васъ увѣдомить, что я дѣйствительно помогаю редактору «Эпохи», но вотъ что я Вамъ объявляю: ни одной статьи, изъ тѣхъ кото-рыя я разсматриваю, я не пропускаю безъ моей редакцiи и ни за что на свѣтѣ не пропущу личность, клевету, интригу. Если-же я пропускалъ неодобрительные отзывы о Вашемъ талантѣ, то единственно потому, что съ этими отзывами я былъ самъ согласенъ ⁶ .

Достоевский так описывал свою «каторжную черную работу» в «Эпохе» после смерти брата:

Редакторомъ былъ одинъ я, читалъ корректуры, возился съ авторами, съ цензурой, поправлялъ статьи, доставалъ деньги, просиживалъ до шести ча-совъ утра и спалъ по 5 часовъ въ сутки и хоть ввелъ въ журналѣ порядокъ, но уже было поздно ⁷ .

Вопреки его усилиям, «Эпоха» прекратила существование.

Редактирование Достоевским журналов «Время» и «Эпоха», еженедельника «Гражданин» проходило в разных условиях, но общим было одно — малочисленный, по современным представлениям, штат редакции: два редактора, секретарь, корректоры. Журнал «Время» вели соредакторы — братья Михаил и Федор Достоевские, обозреватель внутренних новостей и корректор А. У. Порецкий, секретарь редакции и обозреватель иностранной политики А. Е. Разин, внештатными сотрудниками были А. А. Григорьев и Н. Н. Страхов, другие критики и публицисты участвовали эпизодически: А. Н. Майков, П. А. Кусков, М. И. Владиславлев, П. А. Бибиков, П. Н. Ткачев, М. В. Родевич, И. Г. Долгомостьев, В. П. Попов. Состав сотрудников «Эпохи» был еще меньше: с первого по пятый номер 1864 года журнал редактировал М. М. Достоевский, с шестого — формально А. У. Порецкий, на деле — Ф. М. Достоевский; заведовал редакцией И. Г. Долгомостьев, ведущими литературными сотрудниками были Н. Н. Страхов и Д. В. Аверкиев, остальные — непостоянными или случайными авторами. Так же обстояло дело с редакцией «Гражданина»: издавали еженедельник два редактора — «редактор-собственник» В. П. Мещерский и «редактор-издатель» Достоевский, секретарь — В. Ф. Пуцыкович, внештатные сотрудники А. У. Порецкий и И. Ю. Некрасов, писавшие «даровые» статьи К. П. Победоносцев и Т. И. Филиппов. Они обеспечивали основной корпус текстов и направление издания. От типографии в издании участвовали метранпаж М. А. Александров и корректор В. В. Тимофеева. Заботами этих людей каждый понедельник читатели получали новый номер «Гражданина». Другие авторы приносили или присылали статьи. Достоевский предпочитал, чтобы прежде него решение о публикации статей принимал Мещерский, а сам он редактировал уже одобренные статьи.

Редакционные статьи и заметки во «Времени» и «Эпохе» писали (или переписывали, перерабатывая авторские материалы) два редактора — Михаил и Федор Достоевские. Они обеспечивали направление журнала. Это было их общей позицией и согласным делом. Представляя программу журнала «Эпоха», М. М. Достоевский писал:

Направление моего задуманного журнала я мог бы назвать русским, если б можно было характеризовать так направление. Цель его будет — уяснять читателям те великие силы, которые таятся в русской жизни, которые служат задатками нашего будущего развития и блага и к которым так скептически и отрицательно относятся зачастую наша литература и общество [3, 571].

Между ними не было раздоров и несогласия.

Почти все анонимные публикации во «Времени» были редакционными. Среди них выделяются статьи Федора Достоевского. Ряд статей написал и напечатал без подписи Михаил Достоевский. Другие публикации в той или иной мере готовились с участием двух редакторов. Доверенным авторам редакторы заказывали статьи и фельетоны, рецензии и обзоры. Вот, например, как М. М. Достоевский заказывал 30 октября 1861 года начинающему литератору и своему будущему зятю М. И. Владиславлеву статьи для ближайшего номера «Времени» — одну об английских университетах:

Хорошенько нападите на всѣ учрежденiя англiйскихъ Унив<ерситетовъ>, которыя намъ т<о> е<сть> русскимъ не годны ⁸ .

Другую — о Сперанском:

Панегириковъ не нужно. Все дѣло тутъ въ самомъ Сперанскомъ. Но нечего васъ учить: вы сами это ужь знаете ⁹ .

Заказ сформулирован предельно откровенно: живо и занимательно написать статью, которая бы соответствовала ожиданиям редакции.

Ряд статей и фельетонов редакторы покупали у авторов, получая чужой текст, который подвергался правке: всегда исправлялся, нередко переписывался от начала до конца. Среди сотрудников «Времени» и «Эпохи» были те, кто готовил материалы для редакционных статей «Времени»: составляли компиляции и заготовки для их литературной обработки. Достоевский обрабатывал компиляции, компоновал статьи. Вот его характерное обращение к А. П. Милюкову с просьбой прислать роман В. Гюго «Отверженные»: «Мне это надобно для одного соображения, компонирую статью» [9, т. 152, 25].

Если сравнить содержание номеров «Времени» и «Эпохи», выпущенных с участием и без участия Ф. М. Достоевского, состав «Гражданина» до и после его редакторства, становится очевидным пристрастие Достоевского к анонимным редакционным статьям.

В первых номерах «Эпохи» 1864 года у М. М. Достоевского не было возможности проводить направление в анонимных редакционных статьях (исключение — несколько статей по «польскому вопросу»). Ф. М. Достоевский включился в редактирование журнала лишь после смерти брата. Ему не удалось организовать редакторскую работу в той мере, как во «Времени».

Редакционные статьи и заметки в «Гражданине» имели право писать издатель-собственник Мещерский и редактор-издатель Достоевский. Иногда они были результатом обсуждения темы на обедах или собраниях князя Мещерского, иногда это был заказ одного из редакторов с ясно выраженными предложениями сотруднику или автору.

Вот конкретный случай. А. Н. Майков писал Н. Н. Страхову 12 декабря 1872 года:

Мещерский назначил по вторникам обеды у себя для Федора Михайловича, Филиппова и меня; вы должны бы были замыкать квинтет, если бы были налицо. Цель — после обеда прослушать готовящуюся для следующего номера его статью и ругать ее до тех пор, пока он ее не выработает. Плодом этого всего можете считать его статью о женском вопросе в одном из последних номеров «Гражданина». Три раза он ее переделывал, и статья-то вышла недурна [13, 420].

22 апреля 1873 года Т. И. Филиппов договаривался с Достоевским о работе над статьей по поводу ответа г-ну Нильскому:

Послѣ обѣда мы напишемъ вмѣстѣ оба внушенія: Я ужасно люблю такого рода вещи вдвоемъ писать. Какъ то дружнѣе дѣло идетъ; при томъ же другъ дружку всегда можно остеречь какъ отъ излишка, такъ и отъ вялости тона ¹⁰ .

Услугами Достоевского Мещерский продолжал пользоваться и после того, как тот оставил пост редактора. 8 мая 1874 года «редактор-издатель» отправил Достоевскому свою статью, опубликованную после его правки под названием «“Гражданин” и провинциальное духовенство. Опыт спокойного ответа “Церковно-Общественному Вестнику”» (Гражданинъ. 1874.

№ 20–21. 27 Мая. С. 561–563; подпись: R. Z.). В сопроводительном письме он просил:

Будьте такъ добры милѣйшій Ѳедоръ Михайловичъ, отдѣлайте эту статью — рѣзкость и ѣдкость надо оставить: ее въ провинціи любятъ — такъ думаю я, а впрочемъ отдаю каждую строку Вашей безграничной расправѣ. О Ливановѣ что сказано, то не слишкомъ рѣзко: эта личность опозоренна во всѣхъ газетахъ. Надѣюсь быть около 20 въ Питерѣ.

Извините что надоѣдаю Вамъ, но уповаю на Вашу доброту. Крѣпко жму Вашу руку.

Вашъ К<нязь> В. Мещерс<кій> 1874 <года> — близ<ъ> Рязани 8 Мая ¹¹

Достоевский был деспотичным редактором. Иногда его убеждал исправить свой текст Мещерский, но Достоевский правил всех, включая «редактора-собственника». Так, по поводу полемики Мещерского с фельетонистом «Санкт-Петербургских Ведомостей» о полицейском надзоре за студентами Достоевский ультимативно заявил своему соредактору:

…7 строкъ о надзорѣ, или какъ Вы выражаетесь о трудѣ надзора Правительства я выкинулъ радикально. У меня есть репутацiя литератора, и сверхъ того — дѣти. Губить себя я не намѣренъ. (48)

Под всеми подписанными и анонимными статьями газеты-журнала «Гражданин» не просто так стоит подпись: «редактор-издатель Достоевский». Он печатал только то, с чем был согласен, лишь те статьи, под которыми он мог поставить свою подпись редактора, а нередко и соавтора.

Вот характерный пример.

Основной текст объявления о подписке на еженедельный журнал «Гражданин» на 1874 год подготовил В. П. Мещерский. Это была его забота и ответственность как «редактора-собственника». Объявление раскрывало содержание рубрик журнала, условия, цену и льготы подписки, подробное объяснение по поводу неполученных подписчиками приложений и альманаха, обязательство выслать взамен и безвозмездно английский роман Томаса Хьюза в русском переводе «Тома Брауна школьные дни» и со скидкой роман В. П. Мещерского «Один из наших Бисмарков». Такие обязательства мог брать на себя только издатель.

Высылая объявление в набор, Мещерский извещал Достоевского о своем решении:

…немедленно по наборѣ доставить его Вамъ для исправленiя. Оно во что бы то ни стало должно появиться въ Понедѣльникъ 1 ^го октября. Я послалъ тоже письмо Пуцыковичу съ инструкцiею по полученiи изъ типографiи исправлен-ныхъ Вами объявленій — немедленно оттиски послать въ Редакцiи газетъ. (42)

Приехав из подмосковного имения в Петербург в воскресенье 30 сентября, Мещерский с удивлением писал:

Только что пріѣхалъ, и узнаю что Вы задержали объявленіе, милѣйшій Ѳедоръ Михайловичъ. А завтра 1 ^ое число, и объявленія не будетъ — Метран-пажъ ждетъ, Пуцыковича я просилъ дожидать до 3хъ часовъ: Редакція Голоса открыта до 4хъ; слѣдовательно — убѣдительно Васъ прошу зайти если можете сейчасъ же; и посылаю къ Вамъ карету чтобы безпокойства было Вамъ меньше: пріѣхалъ бы самъ: да назначилъ rendez-vous . (42)

Судя по всему, Достоевского не удовлетворил текст объявления. В сороковом номере «Гражданина» от 1 октября объявление все-таки вышло в исправленном Достоевским виде как неподписанный редакционный материал. Исправленный текст был опубликован в «Гражданине», но задержана его рассылка по редакциям за подписью Достоевского.

Что не устроило «редактора-издателя»?

Достоевский был щепетилен к подписанному им или исходящему из редакции тексту. Месяцем позже у него возник острый конфликт с соредактором. В редакционном (без подписи) объявлении о выходе 44 номера «Гражданина» Мещерский без согласования с Достоевским оповестил:

15-го ноября начнется печатанiе въ «Гражданинѣ» весьма интереснаго и драматическаго (выделено мной. — В. З. ) оригинальнаго романа изъ жизни петербургскаго большого свѣта подъ заглавiемъ «ЖЕНЩИНЫ»¹².

Достоевский возмутился несогласованной акцией, стилистическими ошибками в тексте, следующее объявление вышло уже в исправленном виде:

Послѣ 15-го ноября начнется в «Гражданинѣ» печатанiе оригинальнаго романа (выделено мной. — В. З. ) изъ жизни большого петербургскаго свѣта подъ заглавiемъ «ЖЕНЩИНЫ».¹³

Мещерский оправдывался по этому поводу:

Что же касается Вашей обидчивости на счетъ рекламъ, то милѣйшій Ѳедоръ Михайловичъ, если я никогда и ни разу ни по какому поводу не обижался, считаю себя въ правѣ такой же миролюбивый нравъ ожидать отъ Васъ: совѣтоваться по каждой бездѣлицѣ иногда некогда иногда не для чего; а слово драматическій есть опечатка внесенная въ печать вмѣсто драма-тичнаго! И если только этимъ мы убьемъ изданье, то слава Богу! (45)

В ответ на опасения по возможному невыполнению взятого обязательства Мещерский упрекнул соредактора:

Годъ кончается — не Вы ли почти навѣрное говорили о Вашемъ романѣ, о Вашихъ повѣстяхъ, о Вашихъ дневникахъ; не Вы ли въ дневникахъ принимали на себя обязанности написать о томъ то и о томъ то, а между тѣмъ ни слова, ни полъ слова не написали. И если я не говорю что все это убиваетъ журналъ, то опять же считаю себя въ правѣ, вынесши на плечахъ своихъ почти половину всего изданiя, то есть написавши по ½ листу на каждый №ръ — ожидать отъ Васъ что Вы такiя любезности мнѣ говорить не будете. (46)

Этот стилистический конфликт возник по поводу неподписанного редакционного объявления; надо ли говорить, что авторская щепетильность была несопоставимо выше по отношению к подготовленному для публикации тексту, который должен был подписать редактор издания. Для этого Достоевскому нужно было переписать и отредактировать текст Мещерского, сделать его своим.

Редакционное объявление о подписке на еженедельный журнал «Гражданин» на 1874 год является результатом соавторства двух редакторов: Достоевский исправил присланный текст Мещерского, тот, в свою очередь, внес в него дополнение.

К ранее согласованному тексту:

Въ 1874 году журналъ «ГРАЖДАНИНЪ» будетъ издаваться въ томъ же направленiи, въ томъ же объемѣ и выходить каждую недѣлю, какъ и въ нынѣшнемъ 1873 году.

Направленiе наше извѣстно. Мы будемъ слѣдовать ему и разъяснять его неуклонно. Будемъ стараться улучшать наше изданiе безпрерывно, изъ всѣхъ нашихъ силъ, какъ и дѣлали до сихъ поръ. (Гражданинъ. № 40. 1 Октября. С. 1059).

Мещерский прибавил текст, на котором настаивал Достоевский:

Изучать по мѣрѣ силъ Россiю въ ея внутренней жизни, изслѣдовать вопросы церкви, вопросы вседневной нашей общественной и семейной жизни, земскiя дѣла и крестьянскiй мiръ и въ то же время слѣдить постоянно за главными явленiями нашей современной литературы, — такова нами продолжаемая задача. (Гражданинъ. №42. 15 Октября. С. 1111).

Некоторые исследователи полагают, что этот тезис принадлежит Мещерскому [7, т. 21, 537]; [14, 419–420].

О том, чьи это слова, засвидетельствовал сам В. П. Мещерский, который писал Ф. М. Достоевскому 3 октября 1873 г.:

Вчера отправляя объявленiе согрѣшилъ на небо и предъ Вами, вставивъ 3 строки: вспомнивъ что и Вы сказали о томъ что въ объявленiи недо-стаетъ указанiя на нашу главную цѣль: «русская жизнь», пробѣлъ показался значительный и рука не вздрогнула эти 3 строки прибавить (выделено мной. — В. З .) (43).

Программа «Гражданина» не случайно совпадает с программными объявлениями журналов братьев Достоевских «Время» и «Эпоха» [10, 802–806], с идеями Достоевского «усиленного познания России» (1864), «России учиться» (1880)14.

В обсуждении проблем атрибуции часто встречаются типичные логические ошибки. Намерение редактора заказать статью сотруднику или поручение ее написать воспринимаются как документальное доказательство авторства, но не все авторы выполняют редакционные задания, не всегда представленная статья удовлетворяет редакцию. За авторскую работу подчас принимается подготовка компиляций.

Традиционные методики определения авторства зачастую безуспешны в решении проблемы атрибуции редакционных статей и материалов, которые изначально не предполагали персональной атрибуции. Во многих случаях нельзя однозначно решить, кому принадлежит та или иная статья. Атрибуция возможна, но необязательна. Проблема и не требует однозначного решения. Редакционные статьи принадлежат редакции, которая персонифицирована в лице редактора.

В определении авторства и соавторства редакционных статей необходимо учитывать специфику и практику журналистской и редакторской работы того или иного издания, требования и условия публикации статей, их жанровые особенности, поэтику журналистских жанров.

Редакционные статьи — особый жанр , который формулирует не личную, а редакционную, но почти всегда редакторскую точку зрения. Они выражают направление и программу журнала, установки и указания редактора.

В журналистском деле Достоевского эти статьи имеют еще одну особенность. Они приобрели яркие черты индивидуальности их автора. В изданиях, которые редактировал гениальный писатель, значителен объем не просто редакционных статей, а редакционных статей Достоевского. С его участием и участием соредакторов М. М. Достоевского («Время», «Эпоха») и В. П. Мещерского («Гражданин») подготовлены другие редакционные статьи. Во всех изданиях доминировал Ф. М. Достоевский. Как особый жанр, эти статьи необходимо публиковать и включать в современные издания по истории русской литературы и журналистики.