О третьей столице Когурё в Пхеньяне

,

,

В работах ученых Северной Кореи г. Пхеньян представляется центром так называемой «Тэдонганской» цивилизации. Согласно легенде, тут в 2333 г. до н. э. Тангун основал город Вангом-сон, «столицу» Древнего Чосона [Ирён, 2018, с. 200].

В нашей работе мы не будем уходить в столь давние времена и сосредоточимся на времени Трех государств. В хронологии государства Когурё традиционно выделяется 3 периода, соотносимые с расположением столицы по записям летописи «Самгук саги». После пребывания столицы в Чольбоне и Куннэ, в 427 г. при Чансу-ване она была перенесена в Пхёнъян ¹ [Ким Бусик, 1995, с. 40, 84]. Столица становится местом сосредоточения политической, экономической, религиозной и др. функций государства. Активизируется культурный обмен с Китаем, развиваются архитектура и строительство. Вместе с этим столица является свидетелем краха Когурё в 668 г. Но и после его гибели г. Пхёнъян в течение многих веков оставался важным административным и военным центром в последующих корейских государствах, а с 1948 г. становится по факту столицей КНДР. Такая долгая история существования наложила большой отпечаток на облик города. Многочисленные перестройки, ремонт привели к тому, что трудно зафиксировать облик города когурёского времени.

Несмотря на то что это широко известный город-памятник, отечественные исследователи почти не обращались к его древней истории. Опираясь на исследования японских археологов в первой половине XX в. и некоторые письменные источники, был кратко описан когурёский столичный комплекс в районе Пхеньяна [Воробьев, 1961]. Позже была приведена информация по обнаруженным в XVIII–XX вв. из валов городища Пхёнъян камням с надписями [Джарылгасинова, 1979, с. 37–38], описаны дворцово-парковые сооружения на близком памятнике Анхаккун [Стоякин, 2011]. Напротив, поздняя столица Когурё привлекает большое внимание исследователей из Восточной Азии, которые интерпретируют результаты археологических работ на городищах в районе Пхеньяна, соотносят их с письменными данными (см. [Вэй Цуньчэн, 1994; Ян Сиын, 2020; Адзума Усио, 1997; Чхве Хирим, 1978] и др.).

Осознавая большие пробелы в изучении поздней столицы Когурё, мы обобщим и проанализируем комплекс письменных корейских и китайских источников по данной теме. К первым относятся записи летописей «Самгук саги» (1145 г.) и «Самгук юса» (1285 г.), ко вторым – сведения из «Чжоу шу», «Бэйши» и «Суй шу» (VII в.), «Син Тан шу» (1060 г.). Эти данные дополняются короткими записями на пяти камнях, обнаруженных на территории современного Пхеньяна с середины XVIII в. [Джарылгасинова, 1979]. После этого мы соотнесем эти сведения с археологическими данными. Максимально полное привлечение указанных источников по столице Когурё в Пхёнъяне позволит реконструировать не только столицу, но и структуру столичной области в периоды максимального пика развития и упадка этого раннесредневекового государства, проследить градостроительные технологии, военную стратегию.

Во время нахождения второй столицы Когурё в среднем течении р. Ялуцзян (р. Амнок-кан) в летописи появляются упоминания о переносе столицы в Пхёнъян [Ким Бусик, 1995, с. 70] или ее функционировании [Там же, с. 76]. Однако до 313 г. на территории современного Пхеньяна существовал китайский округ Лэлан (Лолан), поэтому его наличие сомнительно [Там же]. Видимо, тогда это могло соответствовать другой широкой долине на северо-востоке Китая («пхёнъян» – «широкая земля; равнина») [Стоякин, 2024б].

В 343 г. ван переезжает в крепость Тонхвансон в Пхёнъяне, которая находилась посреди гор Тонмёксан в нынешнем Согёне (Пхёнъяне) [Ким Бусик, 1995, с. 78]. Существуют различные мнения о локации этого объекта либо в долине р. Ялуцзян, либо на р. Тэдонган. В 371 и 377 гг. пэкчесцы осаждали Пхёнъян [Там же, с. 79], что, скорее всего, должно указывать на наличие какого-то административного пункта («Тонхвансон» или «к востоку от Хвансона» ² ) на северо-западе Корейского полуострова.

В 372 г. в Когурё официально приняли буддизм, а в 392 г. Квангэтхо-ван построил в Пхёнъяне девять буддийских храмов [Там же, с. 82], однако их остатки не известны. Это косвенно свидетельствует, что район Пхёнъяна был важным центром еще до того, как в 427 г. при Чансу-ване столица Когурё была перенесена в этот пункт [Там же, с. 84]. Однако его точное местоположение не указывается, так как для летописца было естественно, что он должен был находиться в современном Пхеньяне.

Упоминание о «Пхёнъяне» отсутствует в китайских летописях до этого времени, что ставит под сомнение некоторые корейские сведения. Скорее всего, в предыдущих записях часть локаций не может соотноситься с современным расположением Пхеньяна, и тут, должно быть, присутствует поздняя интерпретация с известным местом в анналах не только Когу-рё, но и Силла и Пэкче [Ким Бусик, 2001, с. 115]. Такая путаница с локациями названий «Пхёнъян» получила свое продолжение: «Округ Ханьян прежде составлял когурёский округ Пукхансан [в районе г. Сеул]»; «Некоторые называют Пхёнъяном» [Там же, с. 257, коммент. 49]. Сообщается, что Ирён во избежание путаницы (что на самом деле еще более усложнило задачу) называл его «Южный Пхёнъян» [Ирён, 2018, с. 254–255]. После захвата пэкчесцами в 371 г. когурёского Южного Пхёнъяна они перенесли столицу в Пукхан-сон в Янджу [Там же, с. 377].

Для позднего периода Когурё китайские источники «Бэй ши», «Суй шу» и «Син Тан шу» сообщают о системе трех резиденций правителя: кроме Пхёнъян-чена были еще Го-нэй-чен и Хань-чен [Бичурин, 1950, с. 57–58, 82, 98]. Гонэй являлся второй столицей Когурё и после оставался крупным центром [Стоякин, 2024б], а последний, видимо, должен соотноситься с бывшей столицей Пэкче в Хансоне (г. Сеул), которую Когурё захватил в 475 г. и удерживал до середины VI в. Не исключено, что одно время его могли интерпретировать и как особый «Пхёнъян».

Следующий блок источников посвящен «позднему» Пхёнъяну. В 552 г. при правлении вана Янвона построили крепость Чанан, в которую в 586 г. была перенесена столица уже при следующем ване Пхёнвоне [Ким Бусик, 1995, с. 96, 99]. Более конкретная информация отсутствует. Для названия «Чанан» использовались такие же иероглифы, как для знаменитой древней столицы Китая Чанъань, что должно было указывать на возросшую мощь когурёско-го государства.

Важно отметить, что корейские данные начинают подтверждаться китайскими источниками. В «Чжоу шу» и «Бэйши» сказано: «Эта крепость (Пхёнъян) [тянулась] на шесть ли с востока на запад, на юге упиралась в [реку] Пхэсу: в крепости находились только склады [продовольствия] и запасы оружия на случай нападения, и, когда враги приближались [к столице], [жители] тут же входили [в крепость] и упорно оборонялись... А в стороне от нее (кре- пости) ван имел отдельную резиденцию (дом), поэтому обычно не проживал в ней (т. е. в крепости)» [Ким Бусик, 1995, с. 84, коммент. 41; Бичурин, 1950, с. 51, 57-58].

Летопись «Син Тан-шу» повторяет и дополняет сведения: «В Хань составлял округ Лэ-лан... иначе называемый Чанань-чен... Пьхин-сян от столицы лежит в 5 000 ли , содержит шесть ли , изгибаясь по направлению горы <...> на правом берегу Пхэй-шуй владетель построил дворец... Пьхин-сян построен от р. Я-лу на юго-восток для отражения приплывших на кораблях; и для сего обведен водяным рвом» [Бичурин, 1950, с. 103].

Расположение Пхёнъяна на одном берегу большой реки Пхэсу (современная р. Тэдонган) имело ряд плюсов: экономических, транспортных, защитных и пр. Но в то же время сообщается, что в войнах с Китаем по морю и далее по р. Пхэсу подвозились большие армии [Ким Бусик, 1995, с. 84, 106 и др.], что позволяло обойти мощную оборонительную систему Когурё. А за искусственный водный ров, видимо, был ошибочно принят крупный приток - р. По-тхонган.

Планировка крепости Пхёнъяна имела форму полумесяца, однако благодаря заклятиям даосских наставников были сооружены дополнительные стены, в итоге получилось укрепление в форме полной луны. Ее стали называть Ёнон-сон - «Крепость драконьей запруды» [Ирён, 2018, с. 481].

В целом крепость Пхёнъян (Чанан) представляла собой мощную систему укрепления, имевшую внешнюю [Ким Бусик, 1995, с. 106] и внутренние стены малого города (цитадели) [Ким Бусик, 2001, с. 175]. Встречаются упоминания о неуспешных осадах города в 662 г. [Ким Бусик, 1995, с. 128; Ирён, 2018, с. 290] и ранее, в 612 г. [Ким Бусик, 1995, с. 106] китайскими войсками во время войн с Суй и Тан. И лишь в 668 г. город пал, после того как многотысячные войска Тан и Силла больше месяца осаждали Пхёнъян [Там же, с. 131].

После гибели Когурё для управления территориями Тан в Пхёнъяне учредили Аньдунское военное наместничество [Там же]. Однако в ходе многочисленных восстаний вынуждены были перенести его на полуостров Ляодун. Известно, что в ходе войны Тан с Силла в Пхёнъ-яне «углубляли рвы и поднимали повыше стены» [Ким Бусик, 2001, с. 193], т. е. город продолжали активно использовать и после Когурё.

Важным источником для реконструкции процесса возведения участков вала столицы, ответственных чиновников и др. служат короткие записи на пяти камнях, обнаруженных на разных валах городища Чанан (во внешнем городе - 2, среднем - 1, внутреннем - 2).

Перевод трех надписей был уже ранее приведен Р. Ш. Джарылгасиновой [1979, с. 38]. В них говорится, что определенный чиновник, обычно в должности сохён (в когурёской чиновничьей «табели» среди 14 рангов занимал 11 ступень) , начал руководство постройкой стены (11-12 ли длиной, т. е. ок. 5-6 км) в такой-то год и указывается направление этой стены. Соотношение циклических названий годов на камнях с записями из «Самгук саги» позволяет датировать их 566 г. ( ёнхо ), 569 г. ( кипхё ) и 589 г. ( кию ). Считается, что если в 552 г. начались строительные работы, то в 566 г. возводится стена внутреннего города ³ , а после переноса столицы (в 586 г., по «Самгук саги») в 589 г. строилась стена внешнего и среднего городов [Лим Гихван, 2021, с. 53; Ки Гёнян, 2017, с. 246-251]. Таким образом, можно предположить, что внутренний город начали строить первым, что вообще закономерно, поскольку там располагались важные постройки, а сам процесс возведения города растянулся на долгие годы.

Представленные выше сообщения письменных и эпиграфических источников по столице Когурё в поздний этап (особенно для «раннего» Пхёнъяна) по большей части малоинформативны и запутаны. Такая ситуация характерна и для предыдущих столиц. Некоторая определенность касается только последней столицы в Чанане. Поэтому обратимся к археологическим материалам, которые могут существенно дополнить сведения летописей.

По письменным источникам выделяется два крупных этапа позднего периода Когурё со столицей в Пхёнъяне, которые можно назвать «ранним Пхёнъяном» (V–VI вв., возможно и раннее) и «поздним Пхёнъяном» (Чанан) (VI–VII вв.).

Ранний Пхёнъян. В 427 г. столица Когурё была перенесена в Пхёнъян. Общепринято, что он не был связан с центральной территорией современного г. Пхеньяна, а располагался на северо-восточных окраинах. Это было выгодное в стратегическом плане место – с юга протекала широкая р. Тэдонган, рядом простирались горные гряды. Тут кроме нескольких крупных городищ Тэсон, Анхаккун, Чхонамдон расположено огромное курганное поле когурё-ского времени (см. рисунок, 1 , 2 ). Исследователи КНДР с ранним Пхёнъяном соотносят остатки крупного дворцового комплекса Анхаккун и расположенного к северу в пределах 1 км горного городища Тэсон ⁴ .

Городища эпохи Когурё:

1 – схематический план расположения городищ, связанных со столицей позднего периода Когурё в бассейне р. Тэдонган (1 – городище Пхёнъян; 2 – дворцовый комплекс Анхаккун; 3 – горное городище Тэсон; 4 – городище Чхонамдон; 5 – городище Лэлан); 2 – план горного городища Тэсон (вверху) и Анхаккун (внизу); 3 – план городища Чхонамдон; 4 – план городища Пхёнъян. По: ( 1 , 3 – [Ян Сиын, 2020]; 2 – [Тэсонсансон..., 1973]; 4 – [Чхве Хирим, 1978])

City sites of the Koguryo period:

1 – Schematic map of the location of the fortresses related with capital of the late Koguryo period in the Taedong River basin (1 – Pyongyang fortresses; 2 – Anhakgung palace complex; 3 – Daesong mountain fortresses; 4 – Cheonamdong fortresses; 5 – Lelang fortresses); 2 – map of the Daesong mountain fortresses (up) and Anhakgung palace (below); 3 – map of the Cheonamdong fortresses; 4 – map of the Pyongyang fortresses. As per: ( 1 , 3 – [Yang Si-eun, 2020]; 2 – [Daeseongsanseong..., 1973]; 4 – [Choi Hee-rim, 1978])

Городище Анхаккун в плане близко к ромбической форме, имеет периметр около 2,5 км и площадь около 387 тыс. кв. м. Было окружено земляным валом, в основании облицованным камнем. В ходе раскопок начала XX в. и в 1958-1971 гг. выявлена конструкция комплекса: по центральной оси располагались остатки пяти дворцов, рядом меньшие постройки, окруженные многочисленными галереями, парки и пруды. Обнаружено большое количество черепицы, черепичных дисков и концевых украшений крыш в виде чивэй , керамических сосудов [Тэсонсансон..., 1973; Стоякин, 2011].

Несмотря на то что Анхаккун во многом соответствует письменным данным («отдельная резиденция рядом с горным укрытием»), при отнесении памятника только к Пхёнъяну существует несколько проблем. При его возведении были разрушены несколько курганов позднего когурёского времени. Кроме того, наличие значительного количества находок - керамических сосудов, черепичных украшений, характерных для последующего периода Корё. Форма комплекса также не свойственна когурёской архитектуре. Между тем находки когурё-ских предметов говорят о том, что Анхаккун мог быть сооружен уже после переноса столицы в Пхёнъян, а не во время Корё [Ян Сиын, 2020, с. 70]. Нельзя исключать вероятность значительной перестройки комплекса в период Корё.

Наличие вышеуказанной критики, отсутствие сведений в письменных источниках о существовании равнинной крепости позволило некоторым исследователям РК (Ки Гённян, Квон Сухун) предположить, что к административному центру «раннего» Пхёнъяна можно отнести только горное городище Тэсон, но при этом ван передвигался и жил в загородном дворце, расположенном на равнине к югу от горы Тэсон ⁵ [Ки Гённян, 2017].

Каменная крепостная стена городища Тэсон проходит по гребню горы, имеет протяженность 7 218 м (см. рисунок, 2 ). Внутренняя площадь крепости равна 2 723 кв. м. Городище исследовалось в 195 8-1961 и 1970-х гг., были обнаружены остатки 65 башен, 19 главных и малых ворот, многих строений, включая около двух десятков построек, крытых черепицей , более 100 прудов, 2 колодца. Валы городища имели двойной слой каменной кладки, местами в валу обнаружены вертикальные пазы от деревянных столбов [Чхве Хирим, 1978]. Было собрано большое количество фрагментов красно-коричневой черепицы, в том числе диски с лотосовым орнаментом, сходным по находкам из погребений Тэваннын и Чангунчхон в районе второй столицы Когурё, датируемых концом IV - началом V в. Таким образом, городище Тэсон могло быть построено до переноса столицы в Пхёнъян [Ян Сиын, 2020, с. 70]. Учитывая его расположение и фортификацию, можно предположить, что оно выполняло главную роль в защите столичного региона. Тут же могло укрыться большое количество населения. Этому находится подтверждение в письменных данных. Его большие размеры и наличие черепичных построек могут говорить о военной и административной функциях.

Однако преимущественно горный и защитный характер городища Тэсон позволил выдвинуть городище с землянными валами Чхонамдон в качестве еще одной предполагаемой локации Пхёнъяна. Еще Сэкино Тадаси предполагал, что в центральной части, где в больших количествах встречена черепица, мог располагаться ванский дворец. Однако там нашли остатки типичного когурёского храма [Ян Сиын, 2020, с. 69–70]. Городище раскинулось вдоль излучины р. Тэдонган в форме полумесяца (см. рисунок, 3 ). Периметр валов составляет около 3,45 км. В западной части городища обнаружена прямоугольная платформа размерами 50 х 20 м с каменными основаниями столбов для деревянной постройки и остатками фрески. В ходе раскопок конца 1990-х гг. выявлено несколько слоев надстройки каменно-земляного вала. На основе «Самгук саги» ученые КНДР соотносят их с Пхёнъяном 247 г., временем его ремонта в 334 г. и концом V в. [Нам Ильрён, Ким Гёнчхан, 2000], что довольно сомнительно. На городище обнаружена многочисленная черепица Когурё, в том числе диски с лотосовым орнаментом, сходным с находками из погребений Тэваннын и Чангунчхон, что позволяет сохранять гипотезу о «раннем» Пхёнъяне [Ян Сиын, 2021].

Какой-то из перечисленных пунктов мог соотноситься с городом (Тон) Хвансон.

Поздний Пхёнъян ( городище Чанан ) . После исследований японского археолога Сэкино Тадаси вначале XX в. Чанан считается городом, построенным на месте современного Пхеньяна. Археологические исследования были продолжены северокорейскими учеными Чхве Хвирим, Чхве Хигук и др. [Чхве Хирим, 1978; Тэсонсансон…, 1973].

Город-крепость находится на правом берегу р. Тэдонган, на другом берегу от административного центра уезда Лэлана (см. рисунок, 4 ). Его площадь составляет 11,85 кв. км. Своими очертаниями напоминает полумесяц. Местоположение очень удобно: с юга и востока крепость защищена излучиной р. Тэдонган, а с запада и севера – ее притоком, р. Потхонган [Воробьев, 1961, с. 85]. В северной части валы проходят у горных вершин Моранбон, Ыльмиль-дэ и Мансудэ. Таким образом, городище Пхёнъян представляет собой сочетание горной и равнинной крепости.

Общая длина внешнего периметра валов составляла около 16 км, включая внутренние стены – около 23 км. Нынешний земляной вал был насыпан в период Чосон над каменной стеной когурёского времени. Высота стен из разных по типу кладок составляет от 4–5 до 7–9 м со средней толщиной 5–7 м [Чхве Чонтхэк, 2020]. На городище существовала развитая система фортификации. Ворота укреплены сооружениями наподобие захаба, на стенах есть защитные башни и зубцы, на высоких местах – наблюдательные башни. Сохранился ряд ворот: Чхильсонмун, Потхонмун, Сонёнмун и др. [Чхве Хирим, 1978].

Городище Чанан было разделено тремя валами на четыре участка. Самый маленький (около 0,5 кв. км) занимает узкую северную часть ⁶ . Два следующих участка (по 2,5 кв. км каждый) образуют внутренний и средний города. На их территории сохранились развалины крупных строений на базе колонн, остатки от галерей. Во внешнем городе (площадь 4,5 кв. км) были обнаружены следы узких и широких улиц, делящих эту часть примерно на 50 равных квадратных городских кварталов (0,2 × 0,2 км), подобных системе ли-фань в китайских городах [Воробьев, 1961, с. 85–86]. Предполагается, что на планировку могла повлиять структура столицы Ляоян в Северной Вэй [Лим Гихван, 2021]. Форма городища в виде полумесяца находит отражение в китайских источниках, а валы «внутренних городов» в некотором отношении можно связать с записями «Самгук юса».

Северокорейские археологи считают, что во «внутреннем» городе находился дворцовый город, в «среднем» располагались ведомственные учреждения. «Северный» район занимали храмовые сооружения ⁷ , а во внешнем городе жил простой народ ⁸ [Чхве Хирим, 1978]. Таким образом, столица представляла собой четко стратифицируемую административно-социальную организацию.

В данной статье на основе письменных, эпиграфических и археологических источников была рассмотрена локализация, структура, особенности поздней столицы Когурё в Пхёнъяне. Пхёнъян в записях о Когурё упоминается достаточно рано, уже в средний период существования этого государства, и поначалу должно было относиться к другой территории. Несмотря на четкую дату переноса столицы в 427 г., ряд записей указывают на наличие Пхёнъяна, видимо, со второй половины IV в. Существует проблема «Южного Пхёнъяна». Во второй половине VI в. государственный центр переносится в Чанан на территории современного Пхеньяна. Пхёнъян, по письменным источникам, являлся одной из «трех столиц». Надписи на нескольких камнях из валов этого огромного городища, протянувшегося вдоль берега р. Тэдонган, дополняют сведения из письменных источников о долгом времени его возведения, но не идентичны, что выявляет проблему ограниченного характера этих источников.

В историографии присутствуют «ранний» и «поздний» Пхёнъян (Чанан). Выявлена проблема соотнесения первого с конкретным археологическим памятником. Записи из «Чжоу шу» долгое время служили основным доказательством, что столица Когурё состояла из своеобразной для того времени защитной системы: из равнинной крепости, используемой в мирное время, и оборонительной горной крепости, что было необычно для китайских хронистов. К этим пунктам обычно относили Анхаккун и горное городище Тэсон. Судя по всему, сведения о городищах Тэсон и Пхёнъян в китайских источниках могли быть перемешаны. Также для каждого памятника-«претендента» (дворцовый комплекс Анхаккун, горное городище Тэсон, городище Чхонамдон) имеются проблемы, затрудняющие точную связь со столичным пунктом. Это или несоответствие письменным источникам, или проблема датирующего материала, наличие большого количества позднего материала (особенно для памятника Анхак-кун), незначительные археологические исследования (особенно для городища Чхонамдон). Имеется острая необходимость в проведении более масштабных и тщательных работ с привлечением междисциплинарных исследований для разрешения проблемы нахождения «раннего» Пхёнъяна. Археологические данные городища Пхёнъян позволяют значительно расширить сведения письменных источников и реконструировать позднюю столицу Когурё, а также последующего времени.

Если официальный перенос в V в. в Пхёнъян был вызван растущим могуществом государства, выгодными экономическими и транспортными условиями широкой долины на р. Тэдонган, то перенос столицы во второй половине VI в. на новое место всего за несколько десятков километров, повлекший большие финансовые затраты, вызывает вопросы. Возведение мощной крепости Чанан могло быть связано с растущим внешним давлением. Однако в это время Китай все еще оставался раздробленным (Суй объединило страну только в 589 г.). Поэтому данное событие связывают с внутренней нестабильной политической ситуацией ［Лим Гихван, 2021, с. 56］. Однако, учитывая, что в середине VI в. была потеряна крупная долина р. Ханган (современный г. Сеул) ⁹ , не исключено, что это могла быть реакция и на кризис на южных границах Когурё.