О значении стихираря Троицкого дьякона Ионы Зуя для исследования путевого распева

Орнаментальное искусство, развивавшееся в традициях старопечатного стиля в последней четверти XVI — первой трети XVII вв., ярко проявилось в декоративном оформлении древнерусских книг художниками-знаменщиками. Среди них особое место занимает творчество братьев Басовых.

К проблеме зарождения и развития самого старопечатного стиля как уникального явления в древнерусской культуре, выраженного взаимовлиянием орнаментики рукописных и первопечатных книг, исследователи обращались неоднократно. В 1935 г. А. И. Некрасов увидел истоки старопечатного стиля в искусстве Готики и Возрождения. Он одним из первых указал в этой связи на влияние произведений выдающегося художника-гравера Израеля ван Мекенема [19]. В дальнейшем эта идея найдет подтверждение и развитие в трудах других ученых.

Новым этапом в изучении истоков и происхождения старопечатного орнамента стал обстоятельный труд члена-корреспондента Академии наук СССР А. А. Сидорова. Автор впервые предпринял исследование орнаментики рукописей Троице-Сергиева монастыря, отметил наличие при монастыре кни-гописной мастерской и установил, что появление старопечатного стиля в рукописях предшествовало возникновению его в первопечатных русских изданиях. А. А. Сидоров представил в своем исследовании Ивана Федорова не только как одного из первопечатников, но и как художника-гравера, отметив влияние на его творчество искусства Ме-кенема и назвав источником декоративного решения первопечатных книг орнаментику рукописей Троице-Сергиевой мастерской [29].

К изучению истоков старопечатного стиля обращалась и Е. В. Зацепина. На основе анализа ранних памятников старопечатного стиля (в том числе происходивших из Троицкого и Чудова монастырей) она установила, что, помимо влияния культуры Возрождения, рукописная орнаментика проникнута византийским и балканским заимствованиями [8].

Обобщением ранее представленных результатов исследования о формировании старопечатного стиля явилась опубликованная в 1965 г. статья Н. П. Кисе- лева, в которой автор достаточно полно охарактеризовал основные моменты зарождения «московского старопечатного орнамента», убедительно раскрыв положение о заимствовании элементов старопечатного стиля из «Алфавита» Мекенема в творчестве мастерской Троице-Сергиева монастыря [13].

В процессе изучения книжно-рукописного искусства исследователями выявлялись и открывались имена мастеров — писцов и знаменщиков, занимающихся художественным оформлением рукописей. Среди них — выдающиеся мастера периода зарождения и расцвета старопечатной орнаментики братья Стефан, Федор и Гаврила (по прозвищу «Иванка») Басовы, чье творчество вплоть до наших дней специально не изучалось. Лишь в связи с выявлением в 2003 г., а затем в 2006 г. исследователем Т. В. Анисимовой целого ряда новых рукописей, исполненных братьями Басовыми, их искусство вызвало особый интерес у специалистов в области истории и искусствоведения.

Нельзя сказать, что о мастерах Басовых ранее ничего не было известно. Со второй половины XIX в. их имена назывались (часто в перечислительном порядке наравне в другими художниками), например, в публикациях об иконописи. Так, в 1850 г. И. Е. Забелин опубликовал документ, упоминающий Ивана Басова, бывшего в 1620-е гг. государевым «кормовым» иконописцем меньшей статьи [7, с. 12]. В 1873 г. иеромонахом Арсением были опубликованы сведения из писцовых книг 1623 и 1624 гг. об Иване Басове как иконописце-знаменщике, проживавшем в с. Климентьеве близ Троице-Сергиева монастыря [3, с. 120]. Позже, в 1910 г., А. И. Успенский сообщил о работе этого мастера в 1650 г. над росписью собора Рождества Богородицы в Саввино-Сторожевском монастыре [30, с. 21]. Однако современные данные требуют уточнения, являлся ли мастер 1650-х гг. именно Гаврилой Басовым (Иван — его прозвище). К тому же в начале 1620-х гг. с принятием монашеского пострига он сменил мирское имя (о чем будет сказано далее). О другом брате — Федоре Басове — сообщил А. Е. Викторов, обозначив его как знаменщика Ору- жейной палаты и золотописца Посольского приказа [5, с. 127].

Об исполненных братьями рукописных книгах в различных исследованиях также упоминалось разрозненно, иногда без указания имен писцов, а иногда с их ошибочным атрибутированием другим мастерам. На первых этапах изучения наиболее часто из рукописей братьев затрагивались книги, исполненные Федором Басовым. Так, Е. Ф. Карский в 1928 г., разбирая особенности древнерусского письма и начертания букв, обозначил в сноске и привел две фотоиллюстрации в качестве примера старинных азбук и прописей рукописную книгу «1605 года». Он назвал ее по месту хранения «Азбука, или образцы заставок, старообрядческого Волковского молитвенного дома», указав в ней писцовые записи: «писал многогрешный раб Федор Сергеев сын» и «Варлук написал» (СПбОИИ. Ф. 115. № 160). Е. Ф. Карский отметил мастерство исполнения образцов «заставок и инициалов больше фряжского стиля, прекрасные образцы вязей и строчных букв» [12, с. 182, 454, 455]. Другой исследователь, Н. Г. Порфиридов, среди рассматриваемых им и отличающихся высоким орнаментальным оформлением древних певческих сборников, поступивших в собрание рукописей Государственного Русского музея, назвал Ирмолой (Ирмологий певческий), отметив особенности его декоративного убранства, но, не упомянув, что рукопись исполнена мастером Федором Басовым [26]. Наконец, в 1962 г. А. А. Введенский в книге о роде Строгановых в XVI—XVII вв. вновь, после Е. Ф. Карского, обратился к рукописи, содержащей образцы книжных украшений. Называя ее «Азбукой, или образцами заставок» и «Каллиграфическим подлинником», ученый отметил ее превосходное исполнение, а также дополнил сведениями о многообразии содержащихся в ней образцов и указал на предназначение рукописи «для книжных описателей» [4, с. 186, 214].

Однако среди исследований появляются и работы, где наряду с именами писцов других древнерусских рукописей указываются книги Басовых с упоминанием их имен. Н. Н. Розов сообщил о работе Гаврилы Басова в Троицком монастыре [28, с. 71—72]. Т. В. Диановой рассматривалась рукопись «Мерило Праведное», исполненная по заказу митрополита Дионисия в последний год его пребывания в Москве. Автор отметила, что писец этой рукописи называл себя «многогрешным Стефаном», а его почерк имеет много общих черт с письмом мастера этого же времени — Гаврилы Сергеевича Басова. Также исследователь сделала заключение по рукописям ГИМ — «Псалтыри следованной» (Щук. № 30) и «Сборнике богослужебном» (Щук. № 563), исполненных Гаврилой Сергеевым, сыном Басовым (о последней упоминал и Н. Н. Розов), отметив идентичные почерки рукописей и украшения. Т.В. Дианова высказала предположение о том, что исполнение рукописного оглавления на шести листах к Служебнику (Син. № 268) также принадлежит Гавриле. Указывая на близость орнаментального решения заставок к Апостолу Ивана Федорова, она допустила, что сам писец орнаментировал свои рукописи. При рассмотрении рукописи «Евангелие» (Муз. № 3441), исполненной в 1595 г. в Твери по заказу И.Г. Репьева, писец которой называл себя «Иваном Сергеевым сыном Басовым», Т. В. Дианова сравнила ее с московскими рукописями Гаврилы Басова и, находя различия в исполнении, сделала вывод о том, что, возможно, перед нами братья — Гаврила и Иван — профессиональные писцы [6].

В 1993 г. вновь обращает на себя внимание исполненный Федором Басовым и писцом Варлуком сборник образцов книжных украшений. Н. П. Парфентьев и Н. В. Парфентьева, изучая становление и развитие усольской (Строгановской) школы в русской музыке XVI—XVII вв., называют среди лучших мастеров, работавших по заказам Строгановых, Федора Басова, а также уделяют внимание характеристике самого сборника. Исследователи более полно раскрывают содержание книги, а также сравнивают назначение рукописи с «Иконописным подлинником», предназначенным быть образцом для иконописцев в связи с необходимостью следовать изобразительному канону. По аналогии с ним авторы справедливо предлагают называть сборник «Книгописным подлинником», представляющим собой «альбом, в котором собрано все необходимое писцам для овладения их ремеслом на высочайшем уровне» [25, с. 37].

Далее имена братьев Басовых были упомянуты в 1994 г. Н. А. Мудровой в связи с исследованием ею книгописания у Строгановых. Ее работа на данном этапе — «Каталог сохранившихся книг именитых людей Строгановых». Н. А. Мудрова дает краткое описание рукописным и печатным книгам, а также приводит тексты записей в них. Среди более семидесяти рукописей, обозначенных в каталоге, — две книги созданы мастерами Басовыми. Одна из них — Пролог (РГБ. Ф. 256. №323) исполнена мелким полууставом московского писца Стефана в 1590 г., украшена вязью и заставками. Послесловие посвящено Н. Г. Строганову — заказчику книги. Другая книга — неоднократно упоминавшийся Книгопис-ный подлинник 1604 г. с записью «писал многогрешный раб Федор Сергеев сын Басова» [17].

В связи с изучением книжно-рукописного искусства Троице-Сергиевой лавры XV—XVII вв. на искусство Гаврилы Басова обратил внимание Б. М. Клосс. Опираясь на записи в книгах, он ввел в научный оборот сведения о том, что к 1631 г. Гаврила Басов принял постриг и называл себя «диакон инок Гурий» [14]. Ученый исследовал памятники, производя атрибуцию рукописей. На основе изучения рукописи «Жития Зосимы и Савватия соловецких» (РНБ. Сол. № 175), из записей в которой известно, что она письма «Гаврилы, прозванием Иванка Басова сколастика, рекше ученика», Б. М. Клосс называет книги, по его мнению, исполненные Гаврилой частично или полностью ¹.

Творчество Гаврилы затрагивается и в получившем продолжение исследовании Н. Н. Розова о русских мастерах рукописной книги (к 1000-летию русской книги). Автор, касаясь этапа конца XVI— XVII вв., обращается к рукописи «Жития Зосимы и Савватия соловецких», исполненной по заказу келаря Троице-Сергиева монастыря Александра Булатникова. Н. Н. Розов сравнивает сохранившийся «анонимный» лицевой список жизнеописания основателей Соловецкого монастыря конца XVI в. и лицевой список того же Жития 1623 г. с двумя послесловиями (РНБ, Сол. № 175). Во втором из них указано имя главного исполнителя заказа — «Гаврила, прозванием Иванка Басов», который «потрудился в чернильном писании и в золотном, и в заставицех» [27].

В статье Г. В. Маркелова, посвященной Книго-писному подлиннику, изначально создававшемуся по заказу Н. Г. Строганова не позднее 1604 г., вновь говорится об искусстве Федора Басова. Исследователь привел научное описание рукописи, представив свои наблюдения и выводы, полученные в ходе её изучения. Отметив, что рукопись «имела одно сугубо практическое назначение — служить сводом образцов» (что уже отмечалось исследователями), В. Г. Маркелов сравнил изображения в ней с другими рукописями, выявив, что некоторые образцы в них повторяются, а другие «восходят к заставкам и инициалам певческих рукописей конца XVI в., созданных в государевых книгописных мастерских». Исследователь также установил идентичность заставок Книгописного подлинника и украшений в книгах известных печатников А. Радишевского, Н. Фофанова, В. Бурцева. В связи с обнаружением сводов каллиграфических и орнаментальных образцов, существовавших помимо Книгописного подлинника (например, столбца «Буквица языка словенского», состоящего из 20 склеенных листов), В. Г. Маркелов предложил пересмотреть изучение многих рукописей. Он полагает, что это позволит лучше атрибутировать рукописи и предметы декоративно-прикладного искусства, созданные строгановскими мастерами [16].

Изучая культуру русских монастырей, О. В. Панченко в 2004 г. опубликовал сведения о жизни и творчестве Гаврилы Басова, как нам уже известно, работавшего в мастерской Троице-Сергиевой обители. В исследовании, посвященном истории культурных связей Соловецкого и Троице-Сергиева монастырей в первой половине XVII в. и деятельности троицкого келаря Александра Булатникова, автор установил, что на протяжении 1620-х — начала 1630-х гг. Гаврила исполнял книжные заказы А. Булатникова, в том числе, в сотрудничестве с Кириллом Новгородцем. Также О. В. Панченко, опираясь на запись в сентябрьском томе Пролога, «написанном Гавриилом Басовым» в 1631 г. (Солов, № 700/808, л. 539), полагает, что «он был рукоположен в дьяконы и служил, «в мирских пребывая», в одной из приходских церквей, приписанных к Троицкому монастырю» [20].

В последующие годы в изучении деятельности мастеров Басовых наступает особый период. К 2006 г., привлекая реконструкцию библиотеки Строгано- вых Н. А. Мудровой, указанное нами исследование Т. В. Диановой и имеющееся в Отделе рукописей РГБ предварительное описании фонда Е. Е. Егорова, Т. В. Анисимова выявила и проанализировала ряд ранее не известных рукописей, исполненных братьями. Исследователь пришла к выводу, что Басовы были выходцами из Твери, а затем работали в Москве. Стефан, нигде не упоминавший своего отчества, вероятно, был иноком Чудова монастыря, братом Федора и Гаврилы (Ивана) Басовых. Т. В. Анисимова обозначила исполнение ряда заказов для Н. Г. Строганова и предположила, что Стефан и Гаврила работали в одной из книгописных мастерских, возможно, при Чудове монастыре. Кроме того, исследователь проанализировала почерки братьев, сравнив их между собой, и выявила наиболее характерные черты их искусства книгописания. Также она отметила, что братья не только переписывали книги, но и участвовали в их декоративном оформлении [2].

При изучении деятельности Строгановской книгописной мастерской в XVI—XVII вв., Н. П. Парфентьев систематизировал полученные Т. В. Анисимовой данные о творчестве Басовых, представив их в сводной таблице и дополнив новыми сведениями. Ученый выдвинул предположения о социальном статусе мастеров: они могли принадлежать к посадской среде или происходить из среды церковнослужителей. Он также отметил совместное обучение братьев по каллиграфии и срисовыванию из печатных книг заставок, украшений и других элементов декоративного оформления. Об этом свидетельствует не только сходство этих элементов в исполнении братьев, но и использование одного источника для написания послесловий к книгам их письма. Ученый также посчитал необоснованными предположения Т. В. Анисимовой о том, что Стефан принял монашеский постриг и братья работали в мастерской Чудова монастыря. Н. П. Парфентьев полагает, что в Москве братья Басовы образовали своеобразную книгописную артель, работая по заказам разных лиц. С начала 1590-х гг. Стефан и Федор Басовы выполняли объемные заказы Н. Г. Строганова, в том числе, оформляли певческие сборники. Это указывает на вероятность того, что братья тогда работали только в его мастерской (в Москве или в родовом гнезде — Сольвычегодске) и при всей занятости не могли исполнять заказы в иных мастерских [22].

Новое исследование Т. В. Анисимовой — статья «О новонайденных рукописях строгановских писцов братьев Басовых», опубликованная в 2010 г., — связано с выявлением еще 8 рукописных книг, исполненных братьями-мастерами. Особое внимание здесь уделяется рукописям Гаврилы (Ивана) Басова. Из текста явствует, что исследователь не была знакома со сведениями, содержащимися о мастере в работе О. В. Панченко. Опровергая гипотезу Б. М. Клосса об исполнении записей в рукописях Псалтырь с восследованием 1618—1619 гг. и Псалтырь с восследованием и Уставом 1620-х гг. (РГБ. Ф. 173/1. № 137 и 73) троицким писцом Кириллом Новгородцем, Т. В. Анисимова, атрибутирует обе рукописи почерку Гаврилы Басова, который, как и Кирилл, работал при Троице-Сергиевом монастыре [1].

Продолжая изучение развития у Строгановых книгописания, Н. А. Мудрова в следующей статье остановилась на деятельности братьев Басовых, дополнив свои ранние исследования, в частности используя научные результаты Т. В. Анисимовой и Н. П. Парфентьева. Она отмечает, что рукописи приобретаются Строгановыми и заказывается их переписка в Москве и, возможно, в Сольвычегодске. Поскольку большое значение имела ориентация Строгановых на книгописные мастерские Москвы и опыт мастеров, трудившихся в Москве, возможно, Стефан и Федор Басовы были приглашены Строгановыми в Сольвычегодск и работали какое-то время там (это предположение впервые высказано Н. П. Парфентьевым). В пользу этой гипотезы автор приводит целый ряд убедительных доказательств, анализируя рукописи местной мастерской, вкладные записи в них и записи во вкладной книге строгановского фамильного Благовещенского собора [18].

Вновь имена Басовых упоминаются Б. М. Клоссом в 2012 г. в связи с изучением литературной традиции Троице-Сергиева монастыря первой трети XVII в. и, соответственно, рассмотрением творчества мастеров. По мнению ученого, с началом Смуты братья Басовы перебрались в Троице-Сергиев монастырь. Творчество Гаврилы, который «славился не только каллиграфическим письмом, но и искусно выполненными заставками, инициалами, миниатюрами», автор характеризует более подробно. Что касается искусства Федора, то Б. М. Клосс в рамках своего исследования дает незначительные сведения о мастере: «почерк Федора Басова известен по двум продажным записям на рукописях Троиц., № 259 и Троиц., № 484, датированным 9 февраля 1613 г. (в Троиц., № 259 им еще заново переписаны л. 1—1 об., 305)». В этом исследовании Б. М. Клосс вслед за Т. В. Анисимовой уточняет сведения об участии братьев в совместной работе с Кириллом Новгородцем [15].

Одной из последних к настоящему времени публикаций о творчестве выдающихся книгописцев и художников-знаменщиков братьев Басовых стала специальная обширная статья Н. П. Парфентьева, в которой обобщены, уточнены и дополнены имеющиеся исторические сведения [23]. В этой статье ученый пришел к выводу, что старшим братом был не Гаврила, как он полагал ранее, а Стефан. Рассмотрев исполненные братьями рукописи и представив примеры их орнаментики в таблицах, исследователь раскрыл общие особенности творчества каждого из братьев, дав обстоятельную характеристику искусства каждого из них. В заключении для дальнейшего исследования в искусствоведческом аспекте художественной орнаментики братьев Басовых Н. П. Парфентьев, исходя из уже опробованного авторского метода структурного анализа произведений древнерусского искусства [31—33], предложил элементно-структурный метод изучения орнаментики, кратко охарактеризовав его.

Впоследствии, изучая певческий Стихирарь, содержащий произведения царя Ивана Грозного и написанный знаменитым мастером-распевщиком и руководителем хора Троице-Сергиевского монастыря, Логином Шишеловым1, ученый установил, что украшал эту книгу Гаврила (Иван) Басов, пребывавший в то же время в данной обители [21, с. 51—59].

Итак, к настоящему времени выявлены биографические сведения о художниках-знаменщиках Басовых, а также круг памятников — рукописные книги, написанные ими полностью или при их участии, выполнен палеографический анализ рукописей, общее исследование почерков и орнаментов. Однако всё это не позволяет в полной мере определить особенности творчества каждого из мастеров, пути становления авторского своеобразия произведений и раскрытия художественного таланта самих знаменщиков. В связи с этим необходимо провести искусствоведческий анализ орнаментики братьев Басовых для того, чтобы раскрыть истоки их творчества и определить индивидуальные особенности в искусстве каждого из братьев — Стефана, Федора, Гаврилы (Ивана) Басовых. Выявить заимствованные и авторские элементы нам кажется возможным с помощью предлагаемого Н. П. Парфентьевым структурно-элементного метода с привлечением каталогов и альбомов орнаментики первопечатных московских книг XVI—XVII вв. [9; 10; 11].