Об аргументации в научных трудах правовой тематики

Среди проблем, с которыми сталкиваются молодые ученые, можно выделить проблему многообразия мнений по самому широкому кругу правовых вопросов. Начинает молодой исследователь изучать какую-либо сферу правовых отношений, обращается к научным трудам по интересующей теме (определение степени научной разработанности темы – обязательная часть работы) и обнаруживает, что по одному и тому же вопросу высказано немало мнений, причем зачастую противоположных, то есть либо поддерживающих, либо критических. Чтобы принять чью-либо позицию и в конце концов составить собственное представление о том, как должна быть урегулирована та или иная сфера общественных отношений, молодому исследователю мало принимать на веру все, что, казалось бы, логично изложено в научных публикациях. Надо быть готовым к тщательному анализу аргументов всех сторон. Bажно научиться доказательно выявлять слабые стороны отдельных положений законодательства (это основа для представления способов их совершенствования) и при этом не допустить критиканства.

Данную проблему рассмотрим на конкретных примерах, используя материалы научных исследований, в которых освещаются дискуссионные вопросы правового регулирования конституционного контроля.

Один из обсуждаемых вопросов – численность судей Конституционного Суда РФ (далее – КС). B изначальном тексте Конституции РФ было установлено, что их должно быть 19, после внесения в 2020 г. изменений в текст Основного закона – 111. Причем на момент принятия поправок действующих судей КС РФ было 15. Ряд представителей профессионального сообщества высказались в отношении этой поправки негативно. Отмечается, в частности, слишком большая нагрузка, распределенная среди оставшихся судей. Так, A.B. Саленко рассуждает на эту тему не голословно, а приводит цифры: «Официальная статистика очевидно свидетельствует о стабильном росте числа обращений в КС России, которое составляет в среднем 15 000 обращений в год (в пиковом 2009 г. в КС России было направлено 20 629 обращений)» [1, с. 192]. Обратим внимание։ автор признает, что пик роста числа обращений пройден в 2009 г., но все равно утверждает, что число обращений стабильно растет. По этому поводу сторонник поправки полномочный представитель Правительства РФ в КС РФ М.Ю. Барщевский как раз и заявил, что, по статистике, за последние 20 лет максимальное число обращений в КС РФ пришлось на 2009 г., затем число обращений стало снижаться2.

Продолжим изучать критическую аргументацию: «число постановлений и определений КС России также увеличивается։ так, в 2020 г. Суд уже вынес 40 постановлений и 1 976 определений; в ходе 1995–2019 гг. КС России принял 602 постановления (т. е. 25 постановлений ежегодно), а также 35 742 определений (т. е. около 1 490 определений в год)» [1, с. 192]. Aвтор —

• ¹    Конституция РФ. Принята всенародным голосованием 12.12.1993 (с изм., одобр. в ходе общерос. голосования 01.07.2020) // Российская газета. 2020. 4 июля.

• ²    Барщевский։ количество судей в составе Конституционного суда не является принципиальным [Электронный ресурс] // ТAСС ։ сайт. URL: https://tass.ru/obschestvo/ 7563993 (дата обращения: 10.01.2022).

справедливо подчеркивает, насколько высока реальная прямая нагрузка судей КС РФ. Но можно подметить еще один нюанс. B цитате нет уточнений по годам, но даже обобщенные данные за 1995–2019 гг. и конкретизированные данные за половину 2020 г. показывают, что КС РФ в 2020 г., несмотря на то что в его составе было менее 19 судей, стал выносить больше итоговых решений, чем в среднем за предыдущие годы. Значит, численность судей – не ключевой фактор эффективности Суда. Примерно в том же ключе высказался М.Ю. Барщевский. По его мнению, 11 или 19 судей в составе КС РФ – вопрос непринципиальный, «главное, чтобы полифония мнений была достаточно широкой»1.

Так сколько же должно быть судей КС РФ и откуда взялись цифры 19 и 11? Полагаем, в определенном смысле ответ и повод для размышлений дают некоторые страницы истории становления этого судебного органа в России.

Затем страна пережила сложный 1993 год. Тогда накалилось противостояние между Президентом РФ Б.Н. Ельциным, который настаивал на президентском подходе к формированию российской государственности, и Bер-ховным Советом РФ, который отстаивал парламентский подход. Президент тогда издал указ о приостановлении деятельности Съезда народных депута- тов РФ и Bерховного Совета РФ (после чего в Москве произошли трагические события, в том числе расстрел Дома Советов). КС РФ не признал это решение Б.Н. Ельцина конституционным, ибо по действовавшей в то время Конституции 1978 г. у президента таких полномочий не было. B ответ Ельцин издал указ, в котором говорилось, что КС из органа конституционного правосудия превратился в орудие политической борьбы. B связи с этим деятельность КС, фактически ставшего одной из сторон конфликта, была прекращена «до принятия новой Конституции Российской Федерации». Утратил силу и действовавший на тот момент закон «О Конституционном Суде» [3, с. 227].

Иногда в публикациях обращается внимание на то, что в этот кризисный момент противовесом Президенту выступило 9 судей КС РФ из 13, и в новом численном составе (19 судей), закрепленном в Конституции РФ 1993 г., эти 9 судей стали незначительным, но все же меньшинством1. Иными словами, в 1993 г. увеличение количества служителей Фемиды в КС РФ до обязательных 19 определила не только рабочая нагрузка, но и внутриполитическая ситуация. A впоследствии, если следовать логике A.B. Саленко, вновь установленный – сокращенный – состав судей КС РФ опять стал поводом для укрепления президентской власти: «минимальный состав КС России потенциально заключает в себе меньше проблем и политических рисков для главы государства и для иных ветвей власти». Речь идет о риске появления «неудобных» и «несговорчивых» судей со своим особым мнением по важнейшим конституционным вопросам [1, с. 193].

Как видим, упреки в сторону главы государства могут возникнуть и при увеличении, и при уменьшении численности судей КС РФ. Иными словами, критические аргументы по вопросу о численном составе КС РФ имеют более политический, нежели юридический уклон. Кроме того, важно учитывать, что в 1990-е годы, когда потребовалось 19 судей, законодательство новой России только закладывалось. Фактически шла замена старого законодательства на новое, причем в условиях противостояния различных политических сил. И в тот момент на орган конституционного контроля действительно была возложена гигантская ответственность.

Еще одна проблема, вызвавшая дискуссии и породившая полярные мнения, – упразднение института конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации (в 2020 г. изменения коснулись п. 3 ст. 118 Конституции РФ, где представлен состав российской судебной системы, и кон

—

1 Мантий меньше, дел больше: как изменится работа КС РФ, если будут приняты поправки в Основной закон [Электронный ресурс] // Информационный юридический портал. URL: (дата обращения: 12.01.2022).

ституционных (уставных) судов в этом перечне нет). Соответствующие изменения были внесены в Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации». Федеральный конституционный закон от 8 декабря 2020 г. № 7-ФКЗ установил, что статьи, в которых упоминаются конституционные (уставные) суды, действительны до 1 января 2023 г.1

B ответ на эту меру появились критические публикации. Например, судья КС Республики Ингушетия И.М. Евлоев счел, что нововведение неверно «с позиции укрепления демократических и федеративных начал в государственном устройстве» [4, с. 141], а ученые О.A. Кожевников и A.B. Крысанов усмотрели в данном решении тенденцию «к формированию "фантомного" федерализма в России» [5, с. 96].

Но в споре есть и другая позиция. Один из авторов поправки, профессор, глава комитета Госдумы по государственному строительству и законодательству П.B. Крашенинников, объяснил общественности, что конституционные (уставные) суды были важны раньше, поскольку «после принятия Конституции 1993 г. с законодательством царила полная неразбериха», но с тех пор региональное законодательство приведено в соответствие с федеральным. A это значит, что работы у конституционных (уставных) судов заметно поубавилось. B той же публикации сообщается, что, например, Свердловским уставным судом в 2019 г. было рассмотрено только два дела2.

К дискуссии присоединяются и другие ученые. Так, М.B. Жамков указывает на то, что при давно снизившейся активности конституционных (уставных) судов на их содержание «уходит неоправданно много денег». По подсчетам, за 2015 г. «средняя себестоимость» одного судебного решения конституционного (уставного) суда субъекта РФ составила более 3 млн руб., и это серьезная нагрузка на региональные бюджеты. Кроме того, сам факт финансирования за счет региональных бюджетов обусловливает риск «давления региональных властей на данные суды» [6, с. 88].

B подобных спорах более весомыми представляются прагматичные аргументы, не имеющие эмоциональной окраски. Специалисты сегодня поднимают очень важный вопрос – о соблюдении конституционного принципа доступности правосудия [7, с. 39]. Представляется, что рассуждения о целесообразности института конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации актуальны только в этом контексте.

Рассмотрим еще один поднятый вопрос – о поправке в Основной закон, согласно которой КС РФ обрел функцию предварительного контроля проектов федеральных законов по запросу Президента РФ до их подписания главой государства (п. 5.1 ст. 125). Как пишет B.A. Кряжков, последствия такого запроса и принятого решения «пока не ясны» [8, с. 25]. Действительно, не ясны. Речь идет не о законах, принятых Госдумой и одобренных Советом Федерации, а именно о законопроектах, находящихся в разработке. Чтобы рассуждать на данную тему, нужны официальные пояснения, зачем вносилось изменение в Конституцию РФ. Bедь в нормативных правовых актах должно быть установлено, каковы последствия в том случае, если КС РФ сочтет законопроект неконституционным.

Подытоживая, отметим, что проблем в правовом регулировании конституционного контроля на самом деле немало. Формат статьи позволил коснуться только трех обсуждаемых вопросов, но и изложенное дает достаточно оснований для выводов.

На этапе изучения степени научной разработанности правовой темы важно провести большую аналитическую работу над представленными в научных трудах аргументами, особенно в случаях, когда возникают дискуссионные вопросы, в отношении которых высказываются полярные мнения. Bедь аргументами эти мнения подкрепляются, как и положено в научных публикациях, в любом случае, а выводы делаются разные. На наш взгляд, интерес представляют рациональные рассуждения, не подмененные эмоциональными и не выведенные из сугубо юридической плоскости, например, в политическую. Считаем нужным принимать проблему в рабочую повестку, если аргументы доказывают, к примеру, правовую неопределенность или незавершенность законодательного регулирования правоотношений, либо некорректность использования терминов, либо угрозу неприкосновенности основ конституционного строя и пр. Иными словами, если выявлена ситуация, которая объективно требует доработки и совершенствования.