Об идеологическом конфликте науки и богословия

И нициатива по включению богословия в систему высшего российского образования была неоднозначно воспринята общественностью и вузовским сообществом. Спектр мнений по этому поводу варьируется от крайнего неприятия до активной поддержки. Дискуссия при этом имеет эмоциональный характер, зачастую определяясь личными, в т.ч. конфессиональными, убеждениями без учета исторического, юридического и эпистемологического аспектов отношений богословия и светской образовательной системы в России.

В этой статье мы планируем обсудить ряд вопросов. Какова история преподавания богословия в светских учебных заведениях России? Удовлетворяют ли богословские дисциплины современным стандартам научной деятельности? Каковы причины неприятия богословия частью университетского сообщества? Неизбежен ли конфликт между научным и богословским сообществом в случае директивного введения богословия в систему светского образования?

О практике преподавания богословия

В европейской и мировой истории есть примеры как секулярные (полное подчинение религии государственным интересам), так и клерикальные, когда вся общественная жизнь определялась религиозными институтами. В Российской империи в интересах государства и самой Церкви братские и архиерейские школы, духовные училища и духовные академии с начала XVIII в. были выделены в самостоятельную образовательную систему, отдельную от светской. Православные духовные академии обеспечивали высшее богословское образование. В них преподавались богословские, церковно-практические, исторические, философские и словесные науки, присуждались ученые степени магистра, кандидата и доктора богословских наук. Сами академии управлялись Святейшим синодом и находились на попечении местных епархиальных архиереев. Система духовного образования не подчинялась Министерству народного просвещения (за исключением периода 1817–1824 гг.).

Первым учреждением, заведовавшим народным образованием, была основанная в 1782 г. Комиссия об учреждении народных училищ. Министерство народного просвещения было учреждено манифестом от 8 сентября 1802 г. «для воспитания юношества и распространения наук». К ведомству министерства просвещения относились все ученые общества, академии, университеты, все общие учебные заведения, исключая духовные и военные. В октябре 1817 г. было учреждено совместное Министерство духовных дел и народного просвещения, куда вошли Министерство народного просвещения, Главное управление духовных дел иностранных исповеданий, а также Управление делами православного исповедания из ведомства Святейшего синода. Обер-прокурор Синода кн. П.С. Мещерский представлял министру кн. А.Н. Голицыну отчеты по заслушанным делам. Подчиненное положение Синода и Управления делами православного исповедания не устраивало иерархов церкви, и в мае 1824 г. совместное министерство было упразднено. Светское образование было передано Министерству народного просвещения, а духовное подчинилось Синоду, заведовавшему всеми учреждениями Русской православной церкви, в т.ч. духовно-учебными заведениями и церковноприходскими училищами.

После революции 1917 г. церковь была отделена от государства, духовные учебные заведения были выведены из-под контроля Комиссариата и Министерства просвещения и функционировали самостоятельно. И только в 1992 г. Министерство образования РФ внесло теологию в государственный классификатор образовательных направлений. В 1999 г. теологию внесли в классификатор научных специальностей и направлений обучения. В 2001 г. Министерство образования РФ утвердило стандарт по образовательному направлению «теология» (бакалавриат и магистратура)1.

Эпистемологический статус богословских дисциплин

Начиная с неокантианцев, проблема классификации наук решается через их анализ по предмету и методу. Применив эту же стратегию, мы можем выявить сходство и отличия в предмете наук богословских и естественных, технических, общественных и гуманитарных.

По этимологическому значению богословие (теология) есть учение о Боге, но сложилась традиция подразумевать под этим термином весь спектр дисциплин, изучающих проявления религиозной веры и святости. Так, теоретической основой богословских наук является догматика, из которой выделилось нравственное богословие. К практическим богословским дисциплинам относятся пастырское богословие, литургика, гомилетика, обличительное богословие. К вспомогательным богословским наукам – герменевтика, библейская археология и история, патристика, патрология, церковная история, церковное право.

Рассмотрим предметы изучения светских наук. Естественные науки исследуют материальный мир, описывают механизмы, структуры и условия его существования. Технические н ауки в этих же аспектах изучают искусственную природу как продукт человеческой деятельности. Предметом социогумани-тарных наук является сам человек в его социальные отношения и культурная деятельность.

Эпистемический продукт науки – это совокупность общих и частных «познаний», рационально, систематически и теоретически охватывающих какую-либо область действительности или человеческой деятельности и состоящая из обоснованных утверждений, сопровождаемых достоверными сведениями об их происхождении. Богословские науки изначально опираются на непогрешимый внешний авторитет, принимая необосновывае-мые положения, полученные из личного откровения и мнений создателей учения. Заметим, что знания сходного рода присутствуют и в науке, но, будучи осознанными, они не имеют высокого статуса.

В аналитической философии при анализе разных форм знания принято изучать характер системы высказываний. Различие предметов наук обусловливает различие используемых утверждений. Не богословские науки работают с верифицируемыми и фальсифицируемыми высказываниями о фактах, с теоретическими положениями о познаваемой действительности. В гуманитарном знании проблема достоверности и верифи-цируемости остается открытой, но есть механизм достижения консенсуса исследователей, исключающий ссылку на непроверяемые источники. Богословские высказывания зачастую сводятся к оце- ночным суждениям. Однако ценностные суждения всегда субъективны, поскольку выражают чувственно-эмоциональное отношение человека к предметам, при -писывая им сакральные свойства и созда-вая псевдореальность.

На первый взгляд, существует сходство методов вспомогательных богословских наук и практического богословия с мето дами гуманитарных и отчасти естествен ных наук. По этому поводу И.Т Касавин отметил: «Теология отличается от науки тем, что ее верифицирующая процедура обращена в прошлое как ссылка на один из священных текстов, который как истина в последней инстанции сообщает свойство истинности всем другим познавательным результатам. Верифицирующая проце-дура науки, напротив, обращена в буду щее в качестве ссылки на предмет иссле дования данной дисциплины — источник истинности всех наличных и будущих результатов»1.

Процесс развития теологических наук носит кумулятивный характер — знание накапливается последовательно и посте пенно. Богословы развивают существую -щую традицию, открывая новое знание и осовременивая уже принятые положения. Но при этом они не могут покинуть пре делы своей конфессиональной традиции. В богословских науках нет научных пере ломов, рвущих связь с предыдущей дисци плинарной матрицей и создающих новую понятийно категориальную, методологи ческую систему. Всякая революция в этой области означает создание новой конфес сии, слывущей расколом и ересью, пока не вырастает в новую традицию, чуждую старой.

До середины XIX в., до того как были сформированы современные стан дарты научности, теология была такой же респектабельной дисциплиной, как и другие гуманитарные науки. Но в ХХ в. как в естественных, так и в гуманитарных науках были выработаны новые научные нормы, отличные от норм, сохранив шихся в теологии. Считается, что резуль -таты научного исследования должны быть новы, достоверны и полезны в широком смысле и, в частности, должны порождать новый круг важных проблем. Процедура обоснования результата, означающая его потенциальную проверяемость, стала обя зательной для представления научному сообществу. Но в богословских науках новые положения не должны противоре чить фундаментальным и неоспоримым положениям Писания, истинным в гно сеологическом и онтологическом смысле. Хотя оценка степени обоснованности новых богословских положений в част ных конкретных ситуациях может прово диться по алгоритму, сходному с научным, все же окончательным аргументом будет согласование с неперепроверяемым авто ритетом конфессионального Писания и Предания.

Сравнивая науку и религию, М. Вебер писал: «...отличие науки от веры заключа-ется в следующем: “беспредпосылочная”, в смысле свободы от всяких стеснений, наука в действительности не признает “чуда” и “откровения”, в противном слу-чае она не была бы верна своим собствен ным “предпосылкам”. Верующий при -знает и чудо, и откровение»2.

Проведенный анализ показывает необ ходимость разделения научного и бого словского знания из эпистемических соображений.

Идеология научного сообщества

Идеология научного сообщества воз никла одновременно с самой наукой как социальным институтом. С измене ниями в системе образования и возник новением нового типа университетов в начале XIX в. была выработана система познавательных ценностей современного университетского и научного сообще ства. Сверхценностями, или идеалами, научного творчества являются «истина», «новизна», «полезность» знания. Они создают иерархию целей, в которой материальные удобства, удовольствия и сама жизнь стоят ниже открытия нового, истинного и полезного знания. О. Конт заложил ко нтур ы идеологии научного сообщества, а свое полноценное выраже ние она получила в концепции «откры того общества» К. Поппера. Базовой цен ностью научного мира в целом является исходящее из эпистемических идеалов право на автономное развитие и саморегулирование.

Трагическая история вмешательства религиозных институтов в научную деятельность и запрета преподавания социальных, эволюционных и космологических идей обоснованно беспокоит ученых, воспринимающих внедрение богословия как религиозную идеологизацию университетского образования и науки. Они предполагают, что клерикализация университетов угрожает идее автономности науки.

Всегда ли идеология научного сообщества совместима с религиозноидеологическими убеждениями отдельного ученого? История показывает, что гармония науки и религии возможна, когда исповедание веры остается личным делом ученого, уравновешенное верой или безверием его близких коллег. Уже со второй половины XIX в. ученый, подчинявший свой научный поиск вненаучным сверхидеям, попадал в изолированное положение. Если же он пытался распространять свою религиозность, пользуясь административным ресурсом, – это приводило к серьезным конфликтам и консолидации научного сообщества против него. Примером здесь служит попытка крупного московского математика, ректора и профессора университета П.А. Некрасова ввести в школьное образование теорию вероятностей с религиозной нагрузкой. Это вызвало критику санкт-петербургского академика А.А. Маркова, организовавшего ведущих российских ученых против этого проекта.

Мотивы введения богословияв светский вуз

Кто приветствует внедрение богословия в светские вузы? За это высказывались не только священнослужители. Их поддержали и многие деятели науки, например президент РАН академик Ю.С. Осипов, президент РАО академик Н.Д. Никандров, ректор МГУ и председатель Союза ректоров России академик В.А. Садовничий, академики РАН Н.И. Толстой, Н.Н. Покровский, Б.В. Раушенбах, Т.М. Энеев и др. Сторонники этой идеи полагают, что введение богословия не противоречит светскости государства и образования, ссылаясь на положение теологии в европейском образовании. Возможно, здесь просматривается замысел админи- стративной экспансии светских институтов в несвойственные ей области духовной деятельности, что может привести к огосударствлению и обмирщению религии, против чего выступают некоторые дальновидные служители культов.

Иногда отмечают, что отсутствие подобной традиции в России лишает теологов – выпускников высших духовных заведений научной и преподавательской перспективы в светских институтах, что будто бы противоречит основным правам человека1. Важным аргументом служит недостаток школьных преподавателей религиозных дисциплин – недавно введенных основ религиозной и светской этики. Противников этой затеи этот аргумент не убеждает, поскольку они видят необоснованное проникновение религии в государственное образование, и жалобы на дефицит квалифицированных кадров в таких обстоятельствах кажутся еще более сомнительными.

На открытии форума «Теология в вузах: взаимодействие Церкви, государства и общества» патриарх Московский Кирилл отметил, что академическая теология исцеляет от бесконтрольного и массового распространения религиозного радика-лизма2. Но в той же мере эту функцию выполняют религиоведение и философия, и преимущества узко конфессиональной теологии в этом отношении неочевидны.

Есть еще один существенный момент в этих дискуссиях. При обсуждении целесообразности и возможности признания научного статуса теологии на государственном уровне негласно подразумевается только христианская теология, а точнее, ее православное направление. Но любая из мировых религий, исторически представленных в РФ, – буддизм, ислам, иудаизм, христианство, – имеют свои теологии и духовно-образовательные институты, как и некоторые из новых религиозных течений. Исключительный интерес государства к православию при игнорировании иных конфессий нару- шает общественное равновесие лишь на основании древней и мифологической практики, будто бы навечно обеспечившей православию особый статус в России. Статья 14 Конституции РФ гласит: «1. Российская Федерация – светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. 2. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом». Здесь декларируется равная удаленность государства от любых конфессий и гарантируется право на свободное вероисповедание или его отсутствие.

Конфликт неизбежен?

При внедрении государственного теологического образования на университетском пространстве могут возникнуть две идейно и идеологически несовместимые группы – научного и богословского сообществ, имеющие разные ценности, идеалы и цели, но равно претендующие на государственное обеспечение. Ожидаема их борьба за университетский статус и за идейное влияние на студентов. И в церковной среде попытка сделать теологию научной специальностью вызывает вопросы, т.к. осознается угроза подчинения церковных стандартов светским. У немалой части университетских преподавателей эта инициатива вызывает протест или же индифферентно-неодобрительное отношение.

Получит ли какие-то преимущества от этого система духовного образования – весьма спорно, если учесть необходимость принятия государственной системы аттестации деятельности. Допустимы ли особые преференции теологии в силу ее специфики и сакральности предмета? И не займет ли теология в университете еще не остывшее кресло марксистско-ленинского учения? Это может стать причиной дополнительных социальных и административных конфликтов внутри университетского сообщества.

Работа выполнена при поддержке грантов РГНФ № 12-33-01329 и № 13-13-73006.