Об изучении синтаксической синонимии

П. А. Леканта, что «изучение синтаксической синонимии позволяет глубже познать сущность синтаксической системы русского языка, а без умения пользоваться синтаксическими синонимами немыслимо практическое освоение русской речи» [1, с. 187], мы все же не склонны разделять скромность автора. Ведь еще в 1963 г. Д.-С. Ворт писал о советском языкознании: «Изучение синтаксических синонимов, т. е. конструкций, соотносительных по форме и тождественных или близких к тождественным но содержанию, отнюдь не было новым в последнее десятилетие»1 [3, с. 35]. На наш взгляд, мнению П. А. Леканта, приведенному в начале статьи, противоречит его же утверждение о том, что уже «накоплен большой исследовательский материал», в связи с чем «изучение синтаксической синонимии — это одна из самых актуальных задач сейчас...» [1, с. 198]. В самом деле, опубликованные еще в 1966 и 1972 гг. библиографические сборники по синонимике русского языка [4, 5] свидетельствуют о том, что вопросам грамматической синонимии в русистике было уделено больше внимания, чем в изучении других языков [6, 7]. Следует признать, что большинство работ по рассматриваемой теме применительно к русскому языку до 1972 г., а также в последу ющие годы освещали вопросы лексической синонимии, однако немалая их часть была посвящена проблемам синтаксической синони мии в рамках словосочетаний, а также простого и сложного предложений [1, с. 199 и сл.]. Имеющиеся работы разных авторов, к сожалению, не дают полного представления о количестве относящихся к этой теме исследований2. Следует подчеркнуть, что дальнейшей разработке идеи функциональной грамматической стилистики содействовала деятельность МАПРЯЛ [ср. 9, с. 117], ориентирующая на широкое изучение проблемы синонимических возможностей языка [10]. Правда, заголовки многих опубликованных в последнее время работ не всегда позволяют относить их к рассматриваемой тематике. Часто примеры синтаксической синонимии скрываются в статьях, посвященных вопросам сочетаемости (валентности) слов, типологического описания или сопоставительного анализа синтаксических единиц разных языков-л. В последнее время явления синонимии все чаще рассматриваются в работах под названием «функционально-семантическая категория» [11, с. 12]; известны и другие названия, как, например, «семантико-конструктивные типы предложения» [12, с. 70] или просто «вариативные языковые средства» [13, с. 35]. Последнее, на мой взгляд, соответствует в определенной мере требованию П. А. Леканта на данном этапе «избегать категоричности»: «Жесткие ограничения и запреты („это не синонимы” и т.д .) сейчас не принесли бы пользы» [1, с. 188], В самом деле, обзор литературы показывает, что и сегодня нет единого взгляда ни на сущность, ни па границы синтаксической синонимии. Для этой области учения о русском языке до сих пор характерно высказывание Г, А. Золотовой: «Вопрос о том, что считать критерием синтаксической синонимичности — смысловую или конструктивную общность, решался с переменным успехом в пользу то одного, то другого из этих критериев» [14, с. 180]. В этом легко убедиться, сравнивая «основания» синтаксической синонимии у П. А, Леканта — а) тождество содержания, б) тождество лексического состава, в) тождество (близость) основного грамматического значения, г) различие показателей этого значения [1, с. 188) — и постулат Э. JI. Хлюпиной: «Синтаксическая синонимия, являющаяся составной частью грамматической синонимии, должна быть одноаспектной, т. е. иметь дело с грамматическими формами (или структурами) и их значениями. При другом подходе к исследованию грамматических синонимов — не от грамматического значения синтаксических единиц, а от содержания мысли, которое может быть передано различными языковыми средствами, — нередко смешиваются разноаспектные явления, теряется разница не только между морфологическими и синтаксическими, но даже между грамматическими и лексическими синонимами» [1, с. 205]. Думается, что и на этот вопрос можно найти ответ в работе Г. А. Золотовой: «Проблема синтаксической синонимики исчезает, если отвлечься от смысловой общности сопоставляемых конструкций» [14, с. 180]. Наше понимание синонимии как средства выразительности (богатства) в языке требует, конечно, учета содержания и формы синонимов на всех уровнях, т. е. и чисто синтаксическая синонимия предполагает общность смысло-понятийной соотнесенности с отражаемой ситуацией действительности. С полным правом П. А. Лекант указывает на то, что передача тождественной ситуации «разными способами» еще не является достаточным основанием для включения предложений, как, например. Всадник едет на лошади. — Лошадь везет всадника в ряд (чисто) синтаксической синонимии, поскольку в данном случае нет тождества лексического состава. Точно так же и на основе общности только лексического состава предложений не образуется синтаксический ряд. если в них не отражена тождественная ситуация действительности. Так, например, приведенная П. А. Лекантом трехкомпонентная модель простого предложения русского языка типа Течение унесло лодку образует синонимическую пару с безличным односоставным предложением: Течение унесло лодку. — Течением унесло лодку. Двусоставное предложение Вода залила луга, например, синонимично с безличным односоставным предложением Л уга залило водой, а также с возвратной конструкцией Л уга залились водой, между тем как страдательный оборот Луга были залиты водой более соответствует данной в неопределенно-личном предложении Луга залили водой ситуации, где имеется конкретный деятель, но он не обозначен, представляется как неопределенный. Таким образом, оба предложения образуют другой синонимический ряд. Сравните и возможные интерпретации следующих примеров Д. Ворта: Автомобиль переехал отца — Отца переехали автомобилем — Отца переехало автомобилем [15], где о стихийности, наверно, можно говорить только в отношении безличного односоставного предложения [16]. См. также «Русская грамматика», где говорится о «формально-семантическом соотношении» [17, с. 130]. Следует отметить, что расширение лексического спектра выступающих в безличном предложении существительных в творительном падеже, т. е. привлечение технических сил, конкретных предметов или приборов и т. п. (электричеством„ током, автомобилем, молотилкой), вызвано необходимостью точно определить действие как стихийное, независимое от человека, который сидит за рулем, управляет техническим устройством и т.д. [18, с. 174 и сл.]. Можно считать, что приведенные П. А. Лекантом примеры синтаксической синонимии разных типов дают представление о синонимических отношениях в рамках простого предложения русского языка. И он прав, указывая на то, что «нет систематического изложения вопросов синтаксической синонимии в общих курсах синтаксиса и стилистики» и что эти вопросы также в практике преподавания русского языка «имеют случайный, эпизодический, отрывочный характер» [1, с. 187]. Однако, как и подчеркивает П. А. Лекант, «не приходится говорить о том, что любое предложение какого-либо типа имеет соответствующий синоним другого типа» [1, с. 192]. При рассмотрении синонимики обычно заявляют, что говорящий в процессе речи совершает выбор одной из ряда синонимических конструкций, наиболее расположенной для выражения смысла в данной ситуации, руководствуясь «знанием (обычно — интуитивным) тонких, подчас едва уловимых семантических различий между ними» [19, с, 181]. И, кроме того, все это требует учета уровня владения иностранным языком. В самом деле, какую пользу приносит, например, требование в ..учебнике для начинающих преобразовать конструкцию Он сказал, что браг принес ему кни?у в конструкцию Он сказал, чтобы брат принес ему книгу или конструкцию Я боюсь, что он опоздает в конструкцию Я боюсь, чтобы он не опоздал без указания на то, существует ли разница в значении предложений или нет. Так я и понимаю высказывание В. Г. Костомарова на V конгрессе МАПРЯЛ: «Как бы ни решался вопрос о теоретическом обобщении, о грамматико-лексическом знании, пользование языком возможно именно тогда, когда достоянием учащегося становятся отдельные (четко или менее четко связанные его сознанием в систему) формы, слова, словосочетания, непосредственно и органично связанные, однако, с фрагментом действительности, ими обслуживаемым и важным для коммуникативных нужд учащихся» [21, с. 17].