Образ богини Артемиды в «Истории Армении» Мовсеса Хоренаци

ровала себя от остального цивилизационного мира. Пока невозможно установить, кто из Оронтидов в промежутке с 330 по 201 гг. «импортировал» греческих богов в Армению (в этот промежуток правили Ерванд III (Ὀρόντης на древнегреч. или Арванд на перс., в 331-300 гг.), после него [ … ] анес (первые три буквы имени этого царя пока неизвестны – I пол. III в. до н.э.) и, наконец, Ерванд IV Последний (220-201 гг.). Однако можно констатировать, что принятие греческих богов в армянский пантеон было спонтанным (Еремян 1971, 483–486, 489 и дал.).

После прихода к власти основателя династии Арташесидов (189 г. до н.э. – 1 г. н.э.) начинается триумфальное шествие (или натиск) греческих богов в царстве Великая Армения, и крестным отцом этого явления становится основатель династии Арташес I (189–160 гг. до н.э.), который впоследствии получил прозвище Бари (на армянском – добрый), Барепашт (на армянском – благочестивый), что можно перевести как Eυεργέτης – благодетель, так и Eὐσέβεια – благочестие, почтение (Арутюнян 2007, 48–50). Это было связано как с его религиозной политикой, так и внутренней и внешней политикой государства. Среди всех богов, упомянутых Мовсесом Хоренаци, мы однозначно выделяем образ Артемиды. В упоминаниях Хоренаци о начале распространения культа Артемиды в Армении содержится небольшое противоречие (Об образе и полномочиях Артемиды см. Токарев 1987, 107–108; Грейвз 1992, 26 и дал.; Зелинский 1996, 68–79; Telenius 2006, 54ff.). Если в начале своего повествования распространение почитания Артемиды Хоре-наци связывает с западными походами царя Арташеса I, то далее он косвенно упоминает, что и до Арташеса армяне знали о существовании этой богини. Хоренаци пишет: «В Азии он (Арташес I) находит отлитые из меди и позолоченные статуи Артемиды, Геракла и Аполлона и велит перевезти в нашу страну, с тем чтобы они были установлены в Армавире. Забрав их, верховные жрецы из рода Вахагна установили в Армавире статуи Аполлона и Артемиды. Статую же Геракла, изваянную Скиллом и критцем Дипином они, сочтя ее за (изображение) своего предка Вахагна, установили уже после смерти Арташеса, в Тароне, в собственной своей деревне Аштишат» (Хоре-наци II, 12. Глава «Поход Арташеса на Запад и взятие в плен Креза; захват в добычу и пересылка в Армению статуй богов)»). В конце этой же главы историк пишет: «Но Арташес захватил статуи Зевса, Артемиды, Афины, Гефеста, Афродиты также в Элладе и повелел увезти в Армению» (Хоренаци II, 12; Арутюнян 2007, 51; Мелик-Пашаян 1963, 105; Манандян 1946, 64 и дал.; Зелинский 2019, 58 и дал.; Арутюнян 2010, 209–210).

Итак, как было отмечено выше, эти сведения могут создать впечатление, что греческие боги, в том числе и Артемида, появились здесь только после западного похода царя Арташеса I. При этом центром Пантеона стал город Армавир. Тут нет ничего противоречащего ходу развития исторических событий в годы правления Арташеса. Армянский царь еще не успел построить свою новую столицу, именованную его же именем (Арташат), которая в дальнейшем стала основным религиозным центром страны и куда были перенесены статуи главных богов (не только армянских, но и греческих) и идолы предков: «…он сооружает в нем храм и переносит туда из Багарана статую Артемиды и все идолы предков…» (Хоренаци II,49; Ере-мян 1971, 891–892, 900 и дал.; Саркисян 1966, 35–37; Bonnefoy 1991, 147–149; Bruns 1929, 58). Ниже мы вновь вернемся к этому упоминанию.

Таким образом, получается, что до Арташеса в Багаране, возможно, и в других населенных пунктах Армении уже были установлены статуи Артемиды. Это сведение созвучно одному из сообщений Птолемея. Греческий историк перечисляет в царстве Великая Армения в хронологическом ракурсе города, названные Артемида ( Άρτέµιτα – οη^o γό µ^oγ^, – 78^o40^, 40^o20^,), Сагавана ( Σαγαυάνα (Σαγαβάνα) – οε^o δ^, µ^o Λδ^,. – 75^о15^, 40^о45^,) и Бабила ( Βαβίλα-Βαβυλα – ογ^o δ^, µ^o Λδ^,- 73^o40^, 40^o40^, (Ptol. V, 13, §13, 20; Арутюнян 2014, 36–40). Что касается вопроса локализации этих городов, то нами было выяснено, что влияние богини Артемиды имело такую силу и мощь, что Птолемей называет именем этой греческой богини сразу три города в царстве Великая Армения. Однако нами доказано, что упомянутые им три топонима – это один и тот же город, несмотря на разные географические координаты и названия.

Сведения Хоренаци наводят нас на другие размышления. Из «божественной семьи» в Армении доарташесовских времен, равно как и после реформ Арташеса в армянском пантеоне была представлена только одна греческая богиня Артемида-Артемис. Однако после западных походов Арташеса и по его велению уже рядом с ней оказались практически все «члены ее семьи»: ее отец Зевс (Хоренаци II, 12, 14 (на арм. яз. этого бога часто называют Диосом), брат Аполлон (Хоренаци II, 49; Зайцев 2005, 84 и дал.; Зелинский 1993, 59; Bevan 1986, 102; Burkert 1985; Kerenyi 1951, 68-69; Burtert 1979, 85). В армянском пантеоне отсутствует только мать Артемиды Лето.

Так начинается триумфальное шествие Артемиды в реформированной эллинистической Армении Арташеса I. В греческой мифологии Артемида связана с плодородием (особо часто об этой богине упоминает Страбон: Strabo. III, I, 9, IV, 6–8, IV, I, 4–5,8, V, I, 9 и дал.; Зайцев 2005, 120–125; Herbillon 1927, 15ff; Hoenn 1946; Muss 2001, 86–90). Однако при сравнении ее образа с образом, описываемым Хоренаци, мы находим кроме знакомой нами до этого Артемиды совершенно другую богиню с другими функциональными характеристиками. Как видно из всех упоминаний, статуи Артемиды всегда были установлены в политических и религиозных центрах Оронтидской Армении (Армавире, Еризе, Багаване, Арташате). Тут интересно и другое: «Арташес отправляется к месту слияния Ерасха и Мецамора и, облюбовав здесь холм, строит на нем город и называет его по своему имени Арташатом. Ерасх снабжает его кедровым лесом, так что, построив город (Арташес) быстро и без больших усилий, он сооружает в нем храм и переносит туда из Багарана статую Артемиды и все идолы предков; однако статую Аполлона он устанавливает вне города, у дороги» (Хоренаци II, 49; Саркисян 1966, 39, 41, 43, 153–154; Мелик-Пашаян 33 и дал.; Арутюнян 2007, 51–53).

Итак, Аполлон оказался вне столицы, в то время как Артемида – на центральной городской площади новой столицы Армении наряду с богами армянского пантеона. Таким образом, Артемида стала одной из покровительниц новой столицы Арташесидов. Вполне вероятно, что такой статус в тот период она могла приобрести и во всех остальных армянских городах. Получается, что Артемида из сонма всех греческих богов и богинь, которые получили «гражданство» в Армении, стала главнейшей для Арта-шесидов. А новым статусом Аполлона в армянском пантеоне можно считать «смотритель-покровитель» дорог страны. Отметим, что покровителем дорог и путей языческие армяне считали до этого Солнце. Можно предположить, что Солнце было небесным покровителем, а солнечный бог Аполлон – земным, так как стоял ближе к людям, чем его «предшественник».

О верховенстве Артемиды среди остальных греческих богов в пантеоне царства В. Армении говорит и другое упоминание Мовсеса Хоренаци: «Арташесу довелось заболеть в Маранде … и отправить некоего Абело, родовладыку рода Абелеанов, человека ловкого, льстивого и лживого, по его собственной просьбе в Еризу области Екелеац, в храм Артемиды, просить у идолов исцеления и долгой жизни. Но тот не успел еще вернуться, как настала кончина Арташеса» (Хоренаци II,0; Еремян 1971, 549–550; Арутюнян 207, 54). Итак, В Армении ее считали также покровительницей правящей династии и богиней врачевания (Оганисян 1946, 28–49; Johnson 1988, 89–90). Трудно сказать, роль врачевателя Артемида исполняла только для правящей в стране семьи Арташесидов или для народа в целом. Косвенно, ближе всех до этого к врачеванию в армянском пантеоне находилась богиня Анаит (Анаhит, Анахит. Анаит своими полномочиями была ближе к богине Афродите (Афонасина 2020, 293–308; Шевченко 2008, 5–7; Muss 2001, 68ff.). С оговорками врачевание можно было связать с функциональными характеристиками армянской богини Нане (богиней войны). Получается, что в образе Артемиды население Армении получило еще и искусного врачевателя. Именно поэтому некоего Абело отправили именно в Еризу для спасения царя Арташеса.

С появлением Артемиды и других богов Эллады в Армении начался процесс синкретизации, который мы уже отчасти оговорили выше. Ярким примером этого может служить свидетельство армянского историка V в. Агатангелоса: «Там (в Ани, находился в провинции Даранали, на берегу р. Евфрат) они (первый католикос Всех армян Григорий Просветитель и его сподвижники) разрушили святилище бога Зевса-Арамазда, называемого отцом всех богов» (Агатангелос, Спасительное обращение страны нашей Армении через святого мужа-мученика , 785). Но языческие боги кое-где оставили свой след и после этого. Историк Фавстос Бузанд упоминает, что при армянском царе Папе (368–374 гг.) на небольшой горе в В. Армении оставалось капище богов, которое в IV в. почти 70 лет спустя после принятия христианства называли Атор Анаит ( атор на арм. яз. – стул; Фавстос. V, 25). Синкретизации подверглись, кроме Арамазда, Анаит и Нане, также Астхик (с Венерой), а в меньшей мере Ваагн (правильнее Ва h агн с Гераклем или Геркулесом), Аманор и Ванатур, Тир (с Аполлоном и Гелиосом), Спадарамат. Особняком в списке стоит имя бога Михра (Миhр), который имел большую популярность на всем Ближнем Востоке. В ракурсе рассматриваемого вопроса весьма любопытна синкретизация Артемиды. Хоренаци, повторяя античных историков, Артемиду и Аполлна называет Солнцем и Луной. Источники дневного света солнце и ночных светил луна и звезды были почитаемы и до проникновения греческих богов в Армению. Сейчас эти светила, кроме своих общепризнанных всеми народами названий, получили и личные имена, как и все остальные боги (Арутюнян 2007, 14–22; Саркисян 1966, 43 и дал.).

В заключительном сведении о греческих богах Хоренаци пишет: «… корону получил Феодосий (Феодосий I Великий – прав. 379-395 гг.). Он до основания снес храмы идолов, которые были закрыты святым Константином, а именно (храмы), носившие имена Солнца, Артемиды и Афродиты в Византии; упразднил он также храм в Дамаске, обратив его в церковь; то же произошло и с храмом города Гелиоса, огромным и знаменитым Трехкаменным Ливана» (Хоренаци III, 33). Это уже «похороны» античных и языческих богов, которые в Армении имели место сразу же после принятия христианства как государственной религии в 301 г.

Итак, с появлением греческих богов в Арташесидской Армении начинается новый период для армянского пантеона. Традиционных армянских богов, видимо, было недостаточно для того, чтобы отразить все стороны жизни населения. Было много пробелов, которые следовало восполнить. Это было связано тем, что армянский языческий пантеон, в отличие от многих древневосточных и античных, имел только ограниченное число богов. А наилучшим способом восполнения пробела стало вовлечение в армянский пантеон вначале древнегреческих, а впоследствии и древнеримских богов. Это определенным образом способствовало сближению народов – армян, греков и римлян. Когда работавший человек не имел бога-покровителя той области, где он работал, он чувствовал себя заброшенным. Поэтому распространение культа греческих богов не следует рассматривать только в религиозном аспекте. За ширмой верования скрывались многие другие вопросы повседневной жизни.