The image of the horse: a case study of carved bones from the Byki Upper Paleolithic sites

В составе верхнепалеолитического комплекса стоянок Быки в бассейне реки Сейм на Русской равнине входят 5 палеолитических пунктов, включающих не менее 9 культурных слоев, имеющих отношение к быковской археологической культуре. Это стоянки Пены ( Григорьева, Филиппов , 1978), Быки-1, Быки-2, местонахождение Быки-3, а также четыре верхних культурных слоя стоянки Быки-7. Полностью изучены два жилых объекта – на стоянке Быки-1 и в I культурном слое стоянки Быки-7. Согласно зооархеологическим и археологическим данным ( Чубур , 2001; Ахметгалеева , 2015; Бурова, Ахметгалеева , 2020), их можно отнести к зимнему (холодному) периоду обитания. В настоящий момент производятся раскопки нового жилого объекта I культурного слоя стоянки

1 Работа выполнена при финансировании проекта РФФИ № 18-00-00837 КОМФИ.

Быки-7 (Ахметгалеева, 2019). Радиоуглеродные некалиброванные даты рассматриваемых объектов находятся в диапазоне 18–16 тыс. л. н. В двух изученных жилищах были найдены единичные предметы из бивня мамонта неутилитарного назначения, которым и будет посвящено данное исследование. Здесь важно, что бивни и кости мамонта, согласно зооархеологическим данным, являются предметом собирательства, тогда как основными объектами охоты обитателей стоянок Быки являлись копытные животные (дикая лошадь, северный олень) и пушной зверь (песец, заяц). И стоянки быковской культуры оставлены малочисленными коллективами людей, ведущих передвижной образ жизни. Все это отличает их и от предшествующего (Авдеевская стоянка, Октябрьское 2), и от последующего населения Посеймья и Десны, обитание которого связано с созданием костно-земляных конструкций, широким использованием костей мамонта и, предположительно, долговременными поселениями (Днепро-Дес-нинский круг памятников, Курские стоянки).

Найденные предметы из бивня мамонта отличаются по форме, но их объединяет набор технологических приемов изготовления и стилистика изображения. Не меньшего внимания заслуживает и сходный археологический контекст. В качестве гипотезы было выдвинуто предположение об их сходном предназначении.

Методика

При анализе поделок использовались методики экспериментально-трасологической школы ИИМК РАН г. Санкт-Петербурга, учитывался опыт работы с бивнем мамонта Е. Ю. Гири и Г. А. Хлопачева ( Хлопачев, Гиря , 2010; и др.), а также результаты экспериментов автора с бивнем мамонта. Следы изготовления и износа анализировались при использовании увеличения от ×25 до ×200.

Анализ предметов из бивня мамонта

Зооморфная поделка из бивня мамонта, Быки-7, I культурный слой. В 2004 г. в I культурном слое стоянки Быки-7 было найдено большое кольцо из бивня мамонта со скульптурным навершием в виде головы лошади (рис. 1: 1 ). Две главные детали изделия залегали в выступе верхней части ямы 22А над его основным заполнением ( Ахметгалеева , 2015. С. 164, 165). Яма расположена на периферии южной части жилого объекта (рис. 1: 2 ; 2: А ). Изделие было перекрыто песком без элементарного культурного заполнителя (мельчайших частичек золисто-охристой массы). Основная часть изделия располагалась вертикально, головой лошади вниз, лишь касаясь верха основного, окрашенного, заполнения ямы. Вторая деталь, отслоившаяся от противоположной стороны, лежала горизонтально на уровне центра первой. Предположительно, это была преднамеренная засыпка изделия песком, взятым вне жилого объекта, и/или перекрывающий находку грунт сформировался позже – в результате флювиаль-ных (?) процессов, связанных с деградацией мерзлоты. Однозначно можно лишь утверждать, что данная поделка была оставлена людьми на завершающем этапе

Рис. 1. Стоянка Быки-7, I культурный слой (раскопки Н. Б. Ахметгалеевой). Изделия из бивня мамонта

1 – зооморфная скульптура из первого жилого объекта ( а, б – поверхности поделки, фото; в – технологическая схема вложения поделки в бивень; г – увеличение зоны заполировки через металлографический микроскоп «Полам» Х200); 2 – залегание зооморфной поделки в верхней части южного сектора ямы 22А, р-ки 2004 г.; 3 – каплевидная подвеска, второй жилой объект ( а, б – зона отверстия, макрофото; в – нарезки на внутренней (относительно вложения в бивень) поверхности подвески, макрофото)

обитания жилища и, скорее всего, преднамеренно. Преднамеренным могло быть и вертикальное положение основной детали изделия. Детальный функциональ-но-планиграфический анализ всех археологических материалов данного жилого объекта показал, что его характер, степень изношенности найденных здесь костяных и кремневых орудий, а также фрагментарность предметов неутилитарного назначения свидетельствуют об окончании цикла пребывания на данном месте и планомерного его покидания. Была ли зооморфная поделка оставлена как ненужный предмет или же с ней связаны какие-то значимые ритуальные действия?

Данное скульптурное изображение было тщательно изучено и опубликовано ранее ( Ахметгалеева , 2005). Изделие представляет собой крупное уплощенное кольцо с навершием в виде головы лошади. Длина поделки – 12,25 см. Толщина – 1 см. Максимальная ширина скульптурного навершия – 5,6 см. Поражают практически идеальные размеры кольца: внешний диаметр – 8,5 см, ширина кольца – от 1,8 до 2,1 см, размеры отверстия: 4,3 × 4,0 см. Заготовкой могла служить крупная пластина бивня мамонта (рис. 1: 1в ). Судя по очертаниям конусов роста, заготовка была извлечена из достаточно толстой, но переходной от центра к кончику бивня части. Использовалось трещиноватое сырье. Цементный слой не сохранился. Следы резания и строгания, формирующие изделие, полностью уничтожены последующей шлифовкой. Следы выскабливания можно увидеть в нижней части кольца. На поверхности предмета, например – на гранях кольца и гриве лошади, сохранились множественные царапины от окончательного выскабливания. Некоторые участки полностью заглажены мягким абразивом.

Наиболее яркой художественной деталью поделки является тщательно прочерченная с обеих сторон грива лошади, где ближе к основанию нанесены тонкие поперечные линии, выполненные в техники пиления. На одной поверхности их 6 (рис. 1: 1б), на другой – около 16 (рис. 1: 1а). Голова лошади стилизована и представляет собой вырезанный и подработанный в технике скобления подпрямоугольный выступ (?). Есть основания полагать, что не хватает еще одной – четвертой части, связанной с участком морды лошади (рис. 1: 1а). Создание проекций недостающей части показало, что отсутствующий фрагмент мог выступать в среднем только на 3 мм вперед, повторяя в основе оставшуюся форму. Изучение художественных особенностей обеих поверхностей изделия, а точнее – степени их различий, позволило говорить о том, что вряд ли недостающая деталь могла иметь какие-то существенные элементы оформления. Глаза и ноздри лошади не прорисованы. Перпендикулярно к нижней части гривы на обеих поверхностях прорезаны по три линии, возможно, очерчивающие голову животного. Линии изготовлены несколькими режущими движениями, создающими определенную глубину рельефа. На поверхности изделия сохранились еле различимые линии окружности кольца. Отверстие вырезано. Судя по тому, что внутренняя поверхность его чуть выпукла, можно предположить, что оно подправлялось с обеих сторон. Грани отверстия кольца покрыты короткими надпилами на расстоянии от 1 до 4 мм. Техника пиления предполагает и большое количество параллельных технологических следов. Из-за поврежденности точное количество надпилов сосчитать невозможно; приблизительно с каждой стороны их около 50. Оценивая в целом изготовление данной поделки, можно отметить, что она выполнена с помощью известных для костяной индустрии стоянок Быки технологических приемов. Данное изображение лошади можно назвать обобщенным, в отличие от многих западноевропейских изображений лошади, где прорисованы детали глаз и ноздрей. При этом высокое мастерство косторезов не оставляет сомнений, что схематизация была преднамеренна. Конечно же, это наталкивает на мысль, что в данном случае образ символичен, хотя подлинный смысл его, по-видимому, уже утерян. Тем не менее стоит отметить некоторые факты, заставляющие задуматься.

Не всегда найденные на палеолитических стоянках изображения животных соответствуют большой доле костей тех же зверей в остеологических коллекциях. Но в данном случае можно говорить, что древние охотники хорошо знали лошадь. В фаунистическом списке данной стоянки лошадь в количественном отношении идет на втором месте после зайца, но если оценивать мясные запасы, то, вероятнее всего, именно мясо лошади являлось главным пищевым ресурсом ( Бурова, Ахметгалеева , 2020). Не углубляясь в описание вариаций изображения лошади/ коня в первобытном искусстве и их интерпретации, ограничимся наиболее значимыми. Это трактовка А. Леруа-Гурана звериных фигур как символов пола: бизон – женского, лошадь – мужского; и исследования Б. А. Фролова, отмечающего, что если обратиться к срокам беременности указанных животных, можно констатировать следующее: одинаковое время – 10 лунных месяцев – они длятся у женщин и самок бизонов, а у лошадей они равны годовому обращению солнца. «Этот срок был хорошо известен палеолитическим охотникам, ибо заключал один полный цикл чередования сезонов, соответственно которым строился ритм охотничьих (мужских) промыслов общины» ( Фролов , 1994. С. 204). Подтверждая эту мысль, и как возможную вариацию солярного знака можно рассматривать кольцо с ритмичными надпилами по внутреннему кругу. К. Н. Гавриловым предложена еще одна трактовка данного скульптурного изображения ( Гаврилов , 2009. С. 69). Он обращается к этнографическим материалам народов Сибири. Там кольцо обозначало мироздание, соединение верхнего и нижнего миров, и в этом случае лошадь Быков-7 следует рассматривать как небесное и/или солнечное животное.

Для определения назначения изделия важны следы износа. На этой поделке на узкой грани гривы и прилегающем ребре кольца наблюдается полоса интенсивной заполировки, явно от контакта предмета с кожей/шкурой (рис. 1: 1б, г ), в данном случае, скорее всего, от проведения ребром изделия по коже или шкуре. Рельеф в этой части сглажен и утончен. И хотя оставшиеся следы не раскрывают назначение предмета, они все же склоняют нас поверить в его применение в ритуально-магических целях, так как расположение контактной зоны исключает утилитарное использование.

Итак, мы наблюдаем, возможно, преднамеренно оставленный в вертикальном положении зооморфный семантический артефакт со следами сильного износа, с пока непонятной, но, предположительно, ритуальной функцией, в периферийной части жилого объекта, на завершающем этапе его обитания.

Зооморфный полиэйконический амулет, стоянка Быки-1. Наиболее близким в технологическом плане с вышеописанной поделкой является зооморфный полиэйконический амулет со стоянки Быки-1² (рис. 3: A–В, Д ).

Первое, на что было обращено внимание, – это контекст амулета. Он был вонзен в пол восточной периферийной части жилища, вне ям (рис. 2: B ) ( Чубур , 2001. С. 39, 85). Таким образом, сходится месторасположение обеих поделок в периферийной части, вертикальное размещение и единичность подобного изделия в рамках жилого объекта. Это возвращает к теме вероятной преднамеренности как вертикального положения обеих поделок из Быков, так и их оставления на обеих стоянках.

Недавно автором было произведено трасологическое исследование данной поделки. Стоянка Быки-1 близка в хронологическом плане I культурному слою стоянки Быки-7. Но, исходя из стратиграфического залегания стоянок, можно предположить более древний возраст амулета со стоянки Быки-1, нежели зооморфной поделки стоянки Быки-7 ( Ахметгалеева , 2015). Заготовкой для изделия являлся конечный участок широкой пластины толщиной чуть более сантиметра, вычлененный, как и в первом случае, из трещиноватого сырья с помощью техники двойного паза. Размеры предмета: 10,8 × 3 см, максимальная толщина – 1 см.

Внутренняя (относительно вложения заготовки в бивень) поверхность предмета сформирована в уплощенное скульптурное изображение бегущего пушного зверя с передней лапкой и торсом (рис. 3: А ). Ввиду выделения на скульптуре длинных ушей предположено, что это может быть заяц. Этому противоречит изображение вытянутого в сторону отверстия длинного выпуклого хвоста, скорее, похожего на беличий. Иначе говоря, изображение можно понимать по-разному или в этой двойственности заложен определенный смысл. По-разному в разное время это изображение трактовали в своих работах как автор данного исследования, так и автор раскопок стоянки Быки-1 А. А. Чубур ( Ахметгалеева и др. , 1999; Чубур , 2001 С. 84, 85). Технологический анализ следов изготовления поделки показал, что участок, который ранее рассматривался как «обломанная лапка», является ни чем иным, как конечным участком паза после вычленения пластины. Продольные грани от прорезания паза при вычленении заготовки сохранились не только в нижней части скульптурного изображения, оказалось, что и вся верхняя грань от отверстия до «ушей» является плоскостью, сформированной продольным резанием при вычленении пластины. Поэтому домысливать, что и когда могло быть отломано или состругано, не представляется разумным. Единственными повреждениями этого предмета являются облом отверстия и выкрашивание кончика лапки, произошедшие при вынимании поделки из слоя.

На мордочке и лапках «зайца» вдоль граней сохранилась полоса с негативами следов поперечного строгания при утончении краев заготовки (рис. 3: В ). С обратной стороны фиксируется аналогичная картина. Негативы от скобления с нажимом присутствуют и на участке, сужающем поверхность скульптуры в районе отверстия (рис. 3: Д ). Сохранились близко расположенные негативы следов строгания при утончении данного участка и поперечные им – от вырезания отверстия.

Отверстие вырезано по кругу скобляще-режущими движениями на завершающих этапах изготовления (рис. 3: Д ). Эта технология известна и по другим материалам со стоянок Быки. Следы подобной работы фиксируются на длинных жалах кремневых проколок (рис. 3: Г ), что не исключает использования для

IX X XI хи

Рис. 2. Места находок на планах жилых объектов стоянок Быки-7 ( А ) и Быки-1 ( Б )

А – схема взаимного расположения разных культурных слоев и жилых объектов: 1, 2 – нумерация жилых объектов ( условные обозначения : а – границы Ia культурного слоя; б – границы I культурного слоя; в – границы II культурного слоя; г – участки максимальной насыщенности Ia культурного слоя; д – границы мерзлотных деформаций II генерации; е – границы мерзлотных деформаций I генерации; ж – распространение Ib и Ic культурных слоев); Б – план жилого объекта

Рис. 3. Стоянка Быки-1, раскопки А. А. Чубура, зооморфная поделка ( А-В, Д); стоянка Быки-7, слой Ia, схема работы проколки ( Г)

А, Б – фото поверхностей скульптуры; В – макрофото «мордочки зайца»; Г – схема работы длинного жала проколки; Д – макрофото зоны отверстия

Условные обозначения : Рр – прорезание резцевидным орудием, Ст – строгание; Сн – строгание с нажимом; Ст-Р – строгание-резание; Ск – скобление; И – заломы; З – заполировка

этих целей и какого-либо другого острия. Прорезалось отверстие с обеих сторон чаще встречными, а не круговыми движениями.

Что касается пересекающихся линий на рассматриваемой поверхности, то большинство из них являются технологическими следами, возникшими от соскальзывания лезвия резцевидного орудия. Но не исключено, что их не выскоблили преднамеренно, оставив впечатление изображения шерсти.

Образ на внешней поверхности так же спорен (рис. 3: Б ). Но хорошо определяется грива животного, характерная для изображений лошади. Таким образом, мы вновь возвращаемся к образу коня/лошади. В данном случае грива обозначена не прорезанными линиями, а выполнена скоблящими движениями угловой части боковой кромки кремневого орудия. Участок изгиба гривы является конечным участком паза после вычленения пластины. Расстояние между верхней и нижней плоскостью прорезания – 2 см, к отверстию оно сужается. Оба паза подрабатывались и с этой стороны, поэтому на ней тоже сохранились технологические следы от соскальзывания лезвия кремневого резца. Плоскость от прорезания пазов доходит до «головы» животного, но далее форма предмета изменена строганием, на некоторых участках используется строгание с нажимом. Несмотря на это, а также и дальнейшее скобление, на верхней грани головы животного сохранились микроучастки с изломами бивня в «сухом» состоянии, удачнее сказать – с «заломами» (рис. 3: Б ). Таким образом, голова и часть туловища зооморфного изображения с обеих сторон – это доотщепленная часть пластины, отслоение которой, вероятно, началось ранее. Искажена морда, не очень соответствуя лошадиной, что может быть связано с первоначальностью формирования обратного изображения (зайца?). Поверхность поделки с этой стороны выскоблена. Так как это внешняя, более твердая поверхность бивня, то и следы выскабливания жесткие, грубые, хорошо различимые. Участок «щек» пытались сгладить поперечным строганием, получилась ребристая поверхность. Вероятно, лезвие орудия держали строго перпендикулярно относительно рабочей плоскости. Непонятно и назначение широкого паза, идущего от морды животного до зоны с отверстием. Паз выполнен после выскабливания поверхности, но до подготовки зоны отверстия, соответственно – это преднамеренно выполненная деталь рисунка. Прорезание производилось углом резцевидного орудия (отщепа/двугранного резца). На завершающей стадии могла использоваться широкая П-образная кромка резца типа двугранного или резца на сломе. Возможно, режущая кромка резца просто вращалась в руке мастера, и работа производилась то углом, то всей П-образной двугранной кромкой. А. А. Чубуром эта прорезь трактуется как промежуток между ногами, а скульптура является сочетанием антропоморфного изображения с головой носорога; и, возможно, что это изображение тотемных первопредков ( Чубур , 2001. С. 85).

Нет оснований предполагать утилитарное назначение предмета. Трасологический анализ следов износа амулета со стоянки Быки-1 указывает на вероятное ее подвешивание разными сторонами, например на грудь одетого в шкуры человека. Шкурная заполировка покрывает выступающие участки основы скульптуры, между нарезками и другими технологическими следами с обеих сторон. Например, относительно интенсивные пятна лоска фиксируются на туловище

«зайца» (рис. 3: В ) и между концом гривы и продольным центральным пазом с обратной стороны.

В данной работе не стоит задача понять, что же здесь изображено. Для настоящего исследование важно, что, как и в случае с зооморфной поделкой со стоянки Быки, речь идет о значительной смысловой нагрузке изображения (одного или сразу нескольких в одном). В двух случаях повторяется образ лошади и преднамеренная его схематизация мастером, обладающим высокими навыками обработки бивня мамонта. Вероятно, что в обеих скульптурах основная роль принадлежит символам, а не реальности изображения.

Предварительное обсуждение

Скульптуры отличаются по форме и следам износа, но их объединяет набор технологических приемов изготовления (выбор заготовки, формообразование), стилистика и схематизация зооморфного изображения. Яркой художественной деталью обеих поделок является выделенная глубокими линиями грива. Сходно обозначение формы морды животного при отсутствии детализации.

Если предположить, что на обеих поделках образ лошади, а на амулете со стоянки Быки-1 он еще связан и с образом зайца, то это может оказаться важным для понимания их семантики, поскольку развитие быковской археологической традиции связывают именно с охотой древнего человека на дикую лошадь и зайца. Но это не более чем предположение, так как заяц и лошадь выходят по количеству представленных особей на первое место только на стоянке Быки-7, а на стоянке Быки-1 они уступают северному оленю и песцу ( Ахметга-леева, Бурова , 2019).

Если учесть сезонность стоянок, то предложенная Б. А. Фроловым связь образа лошади с охотничьей магией видится вполне реальной. Как уже отмечалось, косвенным подтверждением этого могут служить данные функциональ-но-планиграфического анализа, свидетельствующие о завершенности определенного цикла охотничьей деятельности на жилом объекте стоянки Быки-7. Оба предмета были оставлены древними людьми преднамеренно при покидании стоянки. Их позиции указывают на их оставление в последний момент пребывания на стоянке, что вполне могло быть связано с совершением охотничьего ритуала.

В 2017 г. было начато исследование нового жилого объекта стоянки Бы-ки-7/I, но гораздо меньшего размера и меньшей степени заполнения его культурными остатками (рис. 2: В). Изучен пока только западный сектор, поэтому появление новых данных по использованию бивня мамонта не исключается. В этом секторе жилища была найдена одна неутилитарная поделка из бивня мамонта в виде крупной каплевидной подвески с отверстием и с насечками (рис. 1: 3). Нас она заинтересовала аналогичным археологическим контекстом и своей единичностью. Расслоившаяся поделка залегала в культурном слое, перекрывающем яму 2, так же как и в предыдущих случаях, на северо-западной периферийной части жилища (Ахметгалеева, Бурова, 2018). Размеры предмета – 4,9 × 1,6 × 0,8 см. Поделка расслоилась по конусу роста и состояла из двух фрагментов, один из которых был обломан при извлечении (третий фрагмент рассыпался в слое). Изделие представляет собой подвеску овальной формы с просверлено-пробитым отверстием. Вероятная заготовка – небольшой отщеп из внутренней части бивня мамонта. Основная форма придана с помощью строгания. Сверление отверстия производилось с двух сторон (рис. 1: 3а, б). На последнем этапе перегородка была пробита, о чем свидетельствует неровность прикромочной грани. Внутри с обеих сторон к отверстию прилегают продольные неглубоко выскобленные желобки. Возможно, это следы утончения подвески в этой части. Но район самого отверстия не утончался. По отверстию в древности подвеска была обломлена. Также на внутренней части, в ее центре есть группа преднамеренных нарезок, произведенных боковым лезвием кремневого орудия (рис. 1: 3в). Две из них выполнены поступательно-возвратными движениями. С внешней стороны видны только следы выскабливания, придающего окончательную форму подвеске. Следов утончения нет. Поверхность поделки покрыта с обеих сторон окислами марганца, в том числе и поверхность расслоения. Микровыемки естественного происхождения, и окатанные грани поделки не окрашены. Под увеличением видно, что в некоторые выемки с обеих сторон попала красная охра (рис. 1: 3б). Описание предмета соответствует неутилитарному и, возможно, даже семантическому изделию, но к зооморфным скульптурам не относится. В данной статье эта находка приводится как возможное доказательство важности контекста для интерпретации рассматриваемых выше зооморфных скульптур и гипотезы преднамеренного покидания стоянки после совершения какого-то ритуала.

Заключение

Мы рассмотрели три единичные поделки из бивня мамонта (редкого сырья для обитателей стоянок Быки), найденные на периферии жилищ и оставленные в древности на завершающей стадии обитания жилых объектов. Поделки отличаются по форме, но их объединяет набор технологических приемов изготовления и (что касается первых двух изделий) стилистика и схематизация зооморфных изображений, связанных с образом коня/лошади. Функциональные исследования исключили утилитарное назначение предметов.

Несмотря на выявленные различия, мы полагаем сходную семантику и предназначение двух первых изделий, связанные с конкретными охотничьими ритуалами. Результаты исследований указывают также на возможную связь охотничьих ритуалов с сезонным покиданием стоянок. И в этой связи на первый план выступает семантика образа коня/лошади как очень значимого для обитателей стоянок животного. Функциональность третьего предмета пока спорна.

Благодарности

Автор выражает благодарность за возможность работы с фондами хранителю Курчатовского краеведческого музея Н. В. Воронцовой.