Образ православного российского интеллигента в обстоятельствах немецкой оккупации: писатель и филантроп Е. В. Домбровская

Возрождение Русской Православной Церкви в годы Второй мировой войны, в частности на оккупированной территории, включало в себя открытие приходов, возобновление богослужений, восстановление церковной административной структуры, религиозное просвещение, духовное образование, а также широкую социальную работу и благотворительность. Масштабы и формы церковного возрождения детерминировались имевшимися возможностями и зависели от сложных условий военного времени, в том числе политики нацистских оккупационных властей [Амельченков, 2006, 107–116]. Наряду с религиозно-просветительской работой большое значение в условиях оккупации приобретала церковная благотворительная деятельность, организаторами которой зачастую становились представители православной интеллигенции. На оккупированных территориях храмы, помимо выполнения своих непосредственных богослужебных функций, становились центрами социальной помощи.

Милосердие в истории Православной Церкви развивалось не только как идейное понятие, но в первую очередь находило конкретное воплощение в благотворительности. При этом делами милосердия Церковь старалась заниматься как в периоды социального благополучия и стабильности, так и в моменты тяжелых бедствий и нестроений.

В годы немецкой оккупации Смоленской области епархиальная социальноблаготворительная деятельность здесь была организована на уровне приходов, а также специальных церковно-общественных объединений. Согласно изданному в январе 1943 г. постановлению епископа Смоленского и Брянского Стефана (Севбо), в состав приходских управлений кроме настоятеля и старосты должны были входить три члена — по финансово-хозяйственным, религиозно-просветительским и церковноблаготворительным вопросам (Новый путь, 1943а). Большая роль в этом принадлежала местной интеллигенции.

2 марта 1943 г. при Свято-Успенском кафедральном соборе Смоленска был сформирован женский комитет во главе с Е. В. Домбровской, в который вошло более двадцати женщин, пожелавших посвятить себя делам церковной благотворительности и милосердия (Новый путь, 1943а). Только за первый месяц своей работы данная организация оказала помощь шестнадцати лицам, оказавшимся в тяжелых обстоятельствах либо страдавшим от болезней. Члены комитета проявляли заботу о больных, находившихся на стационарном лечении. Они предоставляли им все необходимые услуги, а в случае смерти принимали участие в их погребении. Кроме того, женский комитет содействовал просителям в форме различных ходатайств перед оккупационной администрацией. Также члены комитета взяли на себя обслуживание Свято-Успенского собора, занимались катехизической работой с детьми и взрослыми (Новый путь, 1943а). Свою деятельность они осуществляли в подражание диаконис-сам Древней Церкви. В июне 1943 г. благотворительным женским комитетом было передано Смоленскому детскому дому более 10000 руб., собранных в течение месяца за богослужениями в кафедральном соборе, Спасо-Окопной и Тихвинской церквах Смоленска (Новый путь, 1943д). В августе настоятель храма с. Ольша Смоленского района свящ. Владимир Городецкий через женский комитет передал тому же детскому дому 1000 руб. Для Волковского детского дома комитет собрал 1109 руб.

В июле 1943 г. подобный благотворительный комитет под председательством К. Г. Игельстром был создан также при Спасо-Окопном храме Смоленска, он охватывал своей деятельностью Рачевское предместье и близлежащие деревни (Новый путь, 1943д).

Подробное исследование благотворительной деятельности Православной Церкви на Смоленщине в годы Второй мировой войны было ранее представлено в двух монографиях [Амельченков, 2006; Амельченков, 2012]. В настоящей статье освещен жизненный путь Е. В. Домбровской — активного деятеля возрождения Православной Церкви в Смоленской области в период немецкой оккупации 1941–1943 гг., положившей много трудов для религиозного просвещения и церковного социального служения в то непростое время.

До наших дней сохранилась не много информации о лицах, принимавших участие в возобновлении полноценной церковной жизни на Смоленщине в годы войны. Те небольшие сведения, которые имеются, на данный момент засекречены и в полном объеме не доступны для исследования. Между тем для полноценного раскрытия темы положения Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны, в том числе на оккупированных территориях, важным является изучение персоналий тех, чьими усилиями осуществлялось церковное возрождение военной поры. Как показывает исследование, чаще всего это были священнослужители и представители интеллигенции.

Елена Витальевна Домбровская — выдающаяся смолянка, писатель, филантроп, биолог, историк, музейный деятель. До недавнего времени — персона замалчиваемая. Она активно участвовала в воссоздании деятельности Смоленской епархии в 1941– 1943 гг. и внесла в этот процесс свой весомый вклад. Как известно, во многих случаях духовенство и церковные активисты, несшие служение в оккупированных областях, расценивались советской властью в качестве предателей и пособников немецко-фашистских захватчиков, ввиду чего впоследствии подвергались репрессиям. В этом смысле Е. В. Домбровская не стала исключением. Одним из основных источников, позволяющих пролить свет на ее жизнь и послевоенную судьбу, являются материалы ее уголовного дела № 25183–С, хранящегося в архиве Управления ФСБ России по Смоленской области. Необходимо отметить, что автору был предоставлен лишь частичный доступ к означенным архивным документам. В данной статье впервые представлена попытка максимально полного (насколько это возможно в настоящий момент) изложения и исследования биографии Е. В. Домбровской, что значительно расширяет работы, имевшие место ранее [Иванов, 2011, 29–32].

Елена Витальевна Домбровская родилась в 1893 г., уроженка Смоленска. До ареста проживала в д. Шибаново Смоленского района. 22 июня 1944 г. была арестована УГБ УНКВД по Смоленской области и содержалась под стражей в тюрьме Смоленска (АУФСБСО; Смоленский мартиролог, 2004, 69).

Она происходила из потомственной дворянской семьи с польскими корнями, что для Смоленщины не было редкостью. Ее отец Виталий Витольдович Домбровский (1855–1915) — земский врач, ученый-энтомолог, почетный член Общества изучения Смоленской губернии. Его также относят к местным ученым-колеоптерологам, орнитологам, энциклопедистам в области ботаники, физики, метеорологии, астрономии, археологии [Иванов, 2011, 29]. Детство и юность Елена провела в имении родителей близ г. Ельня. Вместе с младшей сестрой получила хорошее домашнее образование. С раннего возраста писала стихи. Посещала Оптину пустынь и Шамординскую обитель, являлась духовной дочерью оптинского старца св. прп. Никона (Беляева), исповедника [Оберучева, 2016, 474–483; Святой мученик Трифон, 2012, 238].

В анкете арестованного в графе 4 «Профессия, специальность» указано: «Энтомолог». В графе 5 «Последнее место работы или род занятий до ареста…» написано: «Прибыла из немецкого плена». В графе 9 «Образование» показано: «Среднее специальное, курсы энтомологии». В графе 10 «Социальное и политическое прошлое» указано: «Из помещиков». В графе 13 «Был ли на оккупированной территории…» читаем: «С 16 июля 1941 г. по 28 сентября 1943 г. в г. Смоленске и до 9 июля 1944 г. в г. Борисов» (АУФСБСО).

В протоколе допроса от 19 июля 1944 г. со слов Е. В. Домбровской приводятся сведения о ее жизни до Октябрьской революции 1917 г. Так, она указывает, что ее отец — земский врач, работал в сельской местности близ Смоленска. Мать по происхождению из дворянской семьи Леонтьевых, владела имением в Смоленском уезде. До 1917 г. Елена Витальевна жила в имении своих родителей около ст. Энгельгардтовская, примерно в 70 км от Смоленска по направлению на Рославль. После смерти отца в 1915 г. их хозяйство пришло в совершенный упадок. С детства ни в каких учебных заведениях Елена не училась, получила домашнее образование. Ее учителями являлись родители, «достаточно образованные люди»: отец окончил Московский университет, мать — гимназию.

У отца имелись богатейшие коллекции насекомых, сбору которых он посвятил многие годы. Именно он привил Елене интерес к изучению природы, в частности к изучению естествознания. При содействии отца в конце 1912 г. она вступила в Общество изучения Смоленской губернии в качестве действительного члена. В отчетах этой организации помещались ее научные доклады по естествознанию. В 1922–1923 гг. область исследования данного Общества ограничилась только природой1, и оно было преобразовано в Общество изучения природы Смоленского края, в работе которого Е. В. Домбровская принимала активное участие (АУФСБСО).

К предреволюционному времени относятся первые литературные опыты Е. В. Домбровской. В 1916 г. в «Смоленских епархиальных ведомостях», а также отдельно публиковались ее стихи (Домбровская, 1916а; Домбровская, 1916б; Домбровская, 1916в). Например, в том году отдельным оттиском было издано стихотворение Елены Витальевны «Чудотворная икона Божией Матери Смоленской Одигитрии», в котором ярко выражается ее любовь к родному Смоленскому краю и патриотические чувства3:

Есть древний град над синими волнами

Великого священного Днепра, Он окружен руинами-стенами, Там, царствуя, подъемлется гора. И высится храм белый пятиглавый — Собор Святой Владычицы Небес, Чрез окна круглые глядятся величаво Века в юдоли горести и слез.

Икона в нем, Апостола творенье,

Смоленска Госпожи, Владычицы Святой, На град Свой шлет Она благословенье И счастие, и славу, и покой!

В далекой Греции сияя чудесами,

Ты двум слепцам явила ясный день;

О, Дева-Мать! Ты грозными волнами Варягов смыла в Цареграде тень; Когда Роман святое вдохновенье, Молясь Тебе, о, Дева! — получил, Возвышенное первое творенье, Владычица, Тебе он посвятил.

Прошли века… как сон, промчались годы, И, Грецию покинув навсегда,

В стране иной, Смоленскому народу Явилась Ты, Небесная звезда!

Ты града нашего явилась Госпожею, А Твой престол — Соборный чудный храм; Возвысился Смоленск — он славен был Тобою, Пречистая, Ты слава, счастье нам!

Непобедимый хан с кровавыми ордами

К Смоленску близился — в войсках вождь-исполин. Где ты, достойный встать пред страшными врагами Христьянства верный мужественный сын?

Жил под Соборною священною горою Князь Римский средь Смольнян, Его на север бурною волною Гонения забросил океан.

Как лилья девственный, прекрасный и смиренный, В нем мужество пылало, как огонь — Избранник он Владычицы велений, Победы вождь, защитник града — он!

В полночный час в Собор Свой призывает Меркурия Смоленска Госпожа, Его на смерть — на славу — посылает И освящает блеск победного меча, Омытый счастия священными слезами, Пылая пламенем божественной любви, Он смело встал пред грозными врагами Смоленска княжества — Марииной земли. Пал гордый исполин, народ непобедимый Здесь побежден — узнал впервые страх, Защиту страшную Стены неколебимой Узнал прославленный в боях.

А тот, кого рука воздвигла пресвятая? С отсеченной главой он, Мученик, идет, Владычица-Звезда ему в пути сияет И в город свой торжественно ведет.

И в трепете народ Святую прославляет Ее избранника, победу на врагов, И вновь живет Смоленск и славою сверкает, Свободный вновь от вражеских оков. Непобедимая, Могучая, Святая, Ты исцеляешь боль и тела и души!

И тысячи сердец, смиренно преклоняясь, Себя к ногам слагают Госпожи!

В начале 1920-х гг. Е. В. Домбровская работала ассистентом в Ельнинском музее местного края, где занималась подготовкой путеводителя по отделу энтомологии и откуда к началу 1922 г. в связи с резко ухудшившимися условиями труда

(отсутствием отопления в помещении, невыплатой зарплаты и невыдачей пайка) вынуждена была уйти [Иванов, 2011, 30].

Здесь позволим себе немного отойти от официального стиля повествования и на время обратимся к мемуарам, на основе которых и попытаемся рассмотреть жизнь Е. В. Домбровской в начале 1920-х гг., восполняя тем самым пробелы в архивных материалах. Для составления духовно-психологического портрета личности, на наш взгляд, важны свидетельства современников, которые своими живыми, незамысловатыми красками и душевностью расширяют палитру формальных, подчас сухих биографических данных. В случае Е. В. Домбровской таким источником являются автобиографические записи монахини Амвросии (А. Д. Оберучевой), одной из последних насельниц Шамординской обители4. С одной стороны, она лично знала Елену Витальевну, а с другой, также как и она, пережила много испытаний за свою веру. Так, монахиня Амвросия характеризует Е. В. Домбровскую как «идеального человека» и говорит, что «воспоминание о Елене и ее жизни часто меня утешало», чем, собственно, и объясняет свой рассказ о ней [Оберучева, 2016, 474, 483].

По всей видимости, со слов самой Е. В. Домбровской, монахиня Амвросия указывает, что в их семье царил христианский, дружелюбный, филантропический дух. В частности, отец, будучи врачом, вел частную амбулаторию, в которой оказывал медицинскую помощь крестьянам5. Судя по всему, родители были религиозными людьми и передали это качество своим детям.

В воспоминаниях монахини Амвросии сообщается о скорбях и трудностях, постигших Е. В. Домбровскую и ее семью в послереволюционное время: смерть родителей, потеря дома, вынужденное скитание6. Основной фрагмент рассказывает о сложных перипетиях, пережитых Е. В. Домбровской примерно в 1921 или 1922 гг. (до и во время работы в Ельнинском музее местного края) — нищета, попытка переезда в другой регион7, арест в Курске, возвращение, смерть сестры и т. д. Во всех этих испытаниях обнаруживаются два ключевых качества Елены Витальевны — глубокая религиозность и филантропичность, которые будут свойственны ей на протяжении всего последующего жизненного пути, включая военный период.

На подъезде к Курску Е. В. Домбровская вместе с сестрой были арестованы, т. к. при осмотре патрулем в ее сумке была обнаружена тетрадь с религиозными стихами. «Не доезжая до Курска, — пишет монахиня Амвросия, — поезд останавливается, вагоны отцепляются, пассажиров всех осматривают; берут сумку Елены, а там тетрадь с ее стихами. Их с сестрой ведут и помещают в тюрьму» [Оберучева, 2016, 479]. В заключении сестры провели ночь и наутро были отпущены, однако их вещи отобрали. Направились они обратно в сторону Смоленска. Как отмечает монахиня Амвросия, «С ними было Св. Евангелие, с которым они никогда не расставались. Они готовятся к смерти, как сказал им тюремщик. Переночевали там, наутро спрашивают, скоро ли их поведут? Отворяется дверь, и им говорят, чтобы они шли. „Куда?“ — „Куда хотите“. Их бумаги и сумки были отобраны. Они вышли за ворота тюрьмы и направились в ту сторону, откуда они ехали, к Смоленску» [Оберучева, 2016, 479].

Добравшись до Рославля, Е. В. Домбровская с сестрой останавливаются в месте, откуда они начали свой путь, лишившись родного дома, и живут здесь в крайне тяжелых условиях. Вскоре ее сестра умирает от оспы8. В это время Елена Витальевна пишет животрепещущее стихотворение «Я поняла… Теперь я поняла… А прежде возмущалась…», отражающее ее душевные переживания и, одновременно, уверенность в Божественном провидении [Оберучева, 2016, 480–481]. Теперь она перебирается в Ельню, где также живет очень скудно, дает частные уроки Закона Божиего, что обеспечивает ей пропитание9.

Я поняла…

Теперь я поняла… А прежде возмущалась Невольным ропотом душа, Когда с несчастьями иль смертию встречалась Невинных, молодых она:

„Зачем, за что, — я думала, — их муки, Болезни, горе, нищета?

А смерть?

А ранняя разлука?

Иль справедливость лишь мечта?“ Но вот, в огне мучительных болезней Сгорели те, кто здесь любил меня, Сестра лежит в могиле безызвестной; Какой осталась одинокой я… Я нищая. Родимый кров отняли, Тот кров, где некогда я счастлива была, Моя душа устала от печали… И вот теперь я только поняла… Ты прав, Господь, и путь Твой непорочен, Ты дал понять, как этот мир непрочен, Ты свят, благословен вовек!

Ты дал — Ты взял; Твоим судьбам я внемлю, Нагой я родилась, нагой сойду я в землю, Твое созданье — перстный человек!

Любимых отнял Ты, но разве же свиданье Ты нам не обещал в безбрежных небесах? Ты, как огнем, очистил их страданьем, А вечный мир для душ — в Твоих руках! Ты отнял отчий дом, Ты снял имений цепи, Привязанности к месту больше нет!

Земные чувства все так призрачны, так слепы — Вселенная теперь отчизна мне!

Ты прав, Господь, и путь Твой непорочен, Ты свят, благословен вовек!

Ты дал — Ты взял; Твоим судьбам я внемлю, Нагой я родилась, нагой сойду и в землю, Твое созданье — перстный человек! (1921)

Очень скоро Е. В. Домбровскую вызывает в Смоленск следователь — в связи с рукописью, обнаруженной у нее при осмотре в поезде возле Курска. В ходе состоявшегося разговора в очередной раз проявляется глубоко религиозный, гуманистичный характер Елены Витальевны, что производит трогательное впечатление на самого следователя. Ее отпускают без последствий. Об этом монахиня Амвросия сообщает так: «Прошло некоторое время, и Елену позвали к следователю в Смоленск. Надо было ехать по железной дороге. Она взяла с собой только Св. Евангелие. Поезд пришел рано, и она успела зайти в церковь и причаститься. Когда она пришла к следователю, он вынул ту тетрадь, которую у нее когда-то взяли в вагоне, и спросил — узнает ли она, чья это тетрадь? Она сказала, что это ее. Затем, между прочим, он спросил: здесь несколько страниц вырвано, по какому случаю она их вырвала? Она ответила, что там были написаны насмешливые ее стихи; ей сделалось стыдно за себя, что она, будучи христианкой, так относится к людям, и потому их вырвала. Следователь спросил: „Вы меня ненавидите?“ — „Нет, по-христиански мы не можем вас ненавидеть, мне только вас жаль…“ Совершенно изменившимся тоном он стал рассказывать ей о своем тяжелом детстве… Она заметила у него слезы на глазах. И в конце концов, он сказал: „Будьте такой, как вы есть, я буду за вами следить, но только потому, что вы заинтересовали меня. Неужели теперь может быть такой человек? Желаю вам оставаться такой, как вы есть“. Тем и закончилось их знакомство» [Оберучева, 2016, 482–483].

В 1922 г. прекратило свою деятельность Общество изучения Смоленской губернии, и вместо него в июле 1923 г. возникло Общество изучения природы Смоленского края, ответственным секретарем которого стала Е. В. Домбровская. В 1927 г. она участвовала в экспедиции Главнауки под руководством Г. Л. Граве по территории проектируемого тогда Среднерусского лесного заповедника в Бельском уезде Смоленской губернии (в настоящее время — Тверская обл.). Здесь при участии руководителя экспедиции Елена Витальевна собрала «материал по беспозвоночным в количестве 3000 экземпляров», а также обнаружила «свыше 40 новых для Западной области видов» жуков (материалы опубликованы в 5-м томе «Трудов ОИПСК»). С целью расширения этой работы новыми данными весной 1929 г. она предприняла очередную исследовательскую поездку в Бельский уезд, в ходе которой зафиксировала масштабные вырубки лесов. По итогам этих двух поездок в «Известиях Центрального Бюро Краеведения» была опубликована довольно острая, критическая статья Е. В. Домбровской, порицавшая хищническое отношение к природе со стороны государственных предприятий и организаций [Иванов, 2011, 30–31].

О последующих событиях жизни и о деятельности Е. В. Домбровской в довоенный период мы узнаем из протокола ее допроса от 19 июля 1944 г. В конце 1929 г. обществом по изучению природы Смоленского края она была направлена на курсы энтомологов и фитопатологов при Ленинградской станции защиты растений. Через три месяца после окончания курсов Елена Витальевна вернулась в Смоленск и получила направление в экспедицию по линии «Западолеса»10 в северные районы области с целью изучения способов борьбы с вредителем соснового леса — майским хрущом. По возвращении из экспедиции поступила на должность научного сотрудника в Государственный Центрально-Лесной заповедник при Нар-компросе РСФСР, размещавшийся неподалеку от ст. Нелидово Калининской (Тверской) области (АУФСБСО).

В 1932 г. Е. В. Домбровская была вызвана на работу в Зоологический институт Академии наук СССР в Ленинграде его директором академиком С. А. Зерновым. Здесь она проработала до мая 1941 г., когда приехала в отпуск в Смоленск, где застала войну и оказалась на оккупированной территории (АУФСБСО). Во время работы в Зоологическом институте Елена Витальевна близко соприкасалась со многими учеными, в том числе с выдающимся академиком И. П. Павловым, которые были верующими людьми и, по ее словам, «принимали религию не только отвлеченно, но любили обряды родной Русской Церкви» (Новый путь, 1943б).

По признанию Е. В. Домбровской, оставшись в оккупированном Смоленске, она устроилась научным сотрудником в библиотеку с помощью начальника отдела искусств городского управления, который, узнав о ее научной профессии, пригласил к себе на работу. Также Елена Витальевна указала, что являлась представителем женского комитета при Смоленском Свято-Успенском кафедральном соборе, в детском доме № 1 проводила беседы с детьми на религиозные темы, писала статьи религиозного содержания, которые издавались в оккупационной газете «Новый путь» и читались по радио (АУФСБСО).

Помимо церковной благотворительной деятельности Е. В. Домбровская широко занималась духовным просвещением. Она входила в Смоленский епархиальный комитет по религиозно-нравственному просвещению, созданный 25 марта 1943 г. епископом Смоленским и Брянским Стефаном на основе интеллигентского кружка, организовавшегося еще в начале оккупации. Работа этого комитета включала: религиозные передачи по радио, радиотрансляции концертов церковной музыки, издание религиозной литературы, публикации в газетах статей на религиозно-нравственные темы, выступление с богословскими и церковно-практическими докладами в храмах, создание пяти передвижных библиотек религиозной литературы, духовные концерты по радио и на эстраде, организацию воскресных школ для детей и взрослых, преподавание Закона Божия в школах.

Кроме Елены Витальевны в эту структуру вошли прот. Николай Шиловский, знаменитый филолог и историк проф. Д. И. Абрамович, проф. А. Н. Мариинский, известный историк и правовед проф. Д. П. Кончаловский (псевдоним Сошальский), инженер Виноградов и др. [Амельченков, 2006, 107–112]. Многие из них были представителями дореволюционной русской интеллигенции, непримиримыми антибольшевиками, однако мыслившими великорусски и панславистски. Так, например, в служебной записке от 17 декабря 1942 г. от анонимного штурмбанфюрера СС из располагавшейся в Смоленске айнзацгруппы B (командовал которой Эрих Науманн) в Берлин начальнику полиции безопасности и СД содержалась жалоба на Д. П. Кончаловского (Сошальского), работавшего в отделе пропаганды русской гражданской администрации. В документе среди прочего указывалось, что Сошальский — «великоросс и будет любыми путями добиваться великорусской автономии. Германия чего-то стоит для него лишь до тех пор, пока с помощью немецких военных ведомств он может чего-то добиваться. Хотя он безусловно за мирное сотрудничество с немецким рейхом, но решительно против военной оккупации великорусской территории после окончания войны». В записке также отмечалась возможность того, что Сошаль-ский «при неприемлемом для него развитии событий может выступить предводителем великорусского движения» (Bundesarchiv).

По некоторым данным, Е. В. Домбровская была назначена заведующей Историкоархеологическим музеем. Сохранились подписанные ею акты о состоянии этого музея от 4 сентября 1941 г. и от 22 января 1942 г. Как и прочие представители интеллигенции, оставшиеся на оккупированной территории и привлеченные к работе в не-эвакуированных смоленских музеях, делала все возможное, чтобы защитить и уберечь от расхищения музейные достояния [Иванов, 2011, 31].

Анализ протокола позволяет сделать вывод, что в ходе допроса Е. В. Домбровская держалась открыто и смело. Она не побоялась говорить о большевистских гонениях на Церковь в довоенный период и заявила, что именно преследование религии со стороны властей стало причиной антисоветской окраски ее статей. Примечательно, что ее недовольство советской властью было обусловлено исключительно религиозной несвободой — преследованием духовенства и закрытием храмов, а не какими-то иными соображениями социально-политического или материального характера. В протоколе читаем слова Е. В. Домбровской: «Признаю, что мои статьи, помещенные в газете „Новый путь“, издаваемой немцами в период оккупации, по своему содержанию не являются только религиозными, в каждой из них в той или иной мере имеются резкие антисоветские выпады… В своих статьях я, в основном, касалась вопроса о религии в России, указывала, что при Советской власти служители религиозного культа подвергались гонениям, осквернялись храмы… Причиной того, что я выступала на страницах издаваемой немцами в Смоленске газеты „Новый путь“ со статьями антисоветского характера, является то, что я задолго до войны возненавидела Советскую власть, которая, по моему мнению, вела неправильную политику в отношении религии, преследуя священнослужителей и закрывая храмы» (АУФСБСО).

Исходя из результатов исследования российского социума в довоенное и военное время следует сказать, что позиция Е. В. Домбровской в отношении большевистской власти не вызывает удивления. От многих людей, стоявших на христианских убеждениях, трудно было ожидать иной реакции на антирелигиозные репрессивные действия тоталитарного режима в 1920–1930-х гг., свидетелями которых они являлись и в той или иной степени пережили на себе.

Необходимо отметить, что статьи Е. В. Домбровской являются важным источником по изучению церковной жизни на Смоленщине в период оккупации 1941– 1943 гг., дополняющим архивные документы той поры. Нередко именно материалы периодических изданий дают возможность восстановить картину жизни Православной Церкви, ее воссоздания и развития на оккупированных территориях. Среди наиболее значимых в этом смысле статей Елены Витальевны можно указать: «Добрый почин Смоленского Успенского собора» (Новый путь, 1943а), «На уроке Закона Божьего» (Новый путь, 1943б), «Пастырские курсы» (Новый путь, 1943в), «У Тихвинской церкви» (Новый путь, 1943г), «К двухлетию открытия Смоленского собора» (Новый путь, 1943е). Данные публикации представляют точный рассказ о фактических событиях, их описание.

Из-за объективных опасений преследования со стороны советской власти, зачастую воспринимавших священнослужителей и активных религиозных деятелей на оккупированных территориях в качестве коллаборационистов, Е. В. Домбровская, как и часть смоленского духовенства, с отступлением немцев покинула Смоленск. Ее собственное признание: «Я уехала из Смоленска при отступлении немцев потому, что опасалась за собственную жизнь и сопровождала зав. библиотекой… с женой, он являлся моим непосредственным начальником» (АУФСБСО).

Тем не менее, как уже было сказано, летом 1944 г. Е. В. Домбровскую арестовали, а затем определением Военного трибунала войск НКВД Смоленской области в г. Смоленске от 14 сентября 1944 г. ее осудили по ст. 58 п. 10 ч. 2 УК РСФСР к 8 годам лишения свободы (исправительно-трудовых лагерей) с поражением в правах на 5 лет. Обстоятельных сведений о месте отбывания наказания и дальнейшей судьбе Елены Витальевны в настоящий момент не имеется.

Известно, что к 1954 г. Е. В. Домбровская находилась на свободе и в этот год в Козельске написала поэму «Святой мученик Трифон», датированную 23 июля. Умерла 31 августа 1975 г. [Святой мученик Трифон, 2012, 238–251].

Особого внимания заслуживает то, что заключением прокуратуры Смоленской области от 2 марта 1992 г. Е. В. Домбровская была реабилитирована (АУФСБСО). Это подчеркивает ее честное имя, а также служит признанием того, что она не являлась предателем.

Заключение

Исследование жизни и деятельности Е. В. Домбровской на основе комплекса материалов позволяет сделать следующие основные выводы.

В годы Второй мировой войны в социуме оккупированных территорий выделилась особая группа активной православной интеллигенции, состоявшая из людей разных общественно-политических взглядов, которая наряду с духовенством осуществляла возрождение церковной жизни, в том числе занималась религиознопросветительской и благотворительной деятельностью.

Можно констатировать довольно близкую интеграцию Православной Церкви и интеллигенции в оккупационный период.

Е. В. Домбровской принадлежит существенный вклад в воссоздание Смоленской епархии в 1941–1943 гг., выразившийся в ее важных духовно-просветительских, филантропических и иных инициативах.

Материалы периодической печати за авторством Е. В. Домбровской составляют важный сегмент источниковой базы для изучения истории Православной Церкви в Смоленской области во время немецкой оккупации 1941–1943 гг.

Личность Е. В. Домбровской создает образ православного российского интеллигента, который в неимоверно сложных психологических и материальных условиях немецкой оккупации старался реализовывать свое призвание с опорой на религиозный взгляд — понимать, воспринимать, познавать, осмыслять (от лат. intellego) человека и общество.