Образ России в системе образов ст. А. Блока «Река раскинулась. Течет, грустит лениво...» (цикл «На поле Куликовом»)
Автор: Авдонина Лионора Николаевна, Гордеева Татьяна Александровна
Журнал: Известия Волгоградского государственного педагогического университета @izvestia-vspu
Рубрика: Филологические науки
Статья в выпуске: 3 (146), 2020 года.
Бесплатный доступ
Рассматривается с помощью семантико-стилистического и лингвопоэтического анализа художественное содержание цикла А. Блока «На поле Куликовом», описывается процесс создания образа России. Особенность поэтики А. Блока - двойственность. Образ России развертывается на основе повторов и параллелей. Блоковское понимание истории России отразилось в символическом восприятии важного исторического события.
А. блок, цикл "на поле куликовом", образ России, двойственность, лингвопоэтический анализ, символическое значение
Короткий адрес: https://sciup.org/148310218
IDR: 148310218
Текст научной статьи Образ России в системе образов ст. А. Блока «Река раскинулась. Течет, грустит лениво...» (цикл «На поле Куликовом»)
Общая характеристика цикла «На поле Куликовом» А. Блока. Развитие художественного самосознания А. Блока связано с появлением в его творчестве важной темы, определившей дальнейший путь поэта и ставшей основой его мировосприятия: темы Родины. В начале 1908 г. в лирике и публицистике, письмах и дневниковых записях поэта появились размышления, связанные с общественнонравственной обстановкой, сложившейся в России. Лирическое чувство родины пробуждало в душе А. Блока огромную любовь к бескрайним просторам России и обжигало тревогой за ее особую судьбу.
Летом 1908 г. поэт одиноко жил в подмосковном Шахматово (жена Любовь Дмитриевна находилась на гастролях). В тоске и тревоге он бродил по окрестностям и много размышлял об отечественной истории – так рождались стихи. «7 июня было написано первое из пяти стихотворений, составляющих цикл “На поле Куликовом”, на следующий день – второе, через неделю – третье» [6, с. 365]. Через месяц, в июле, появилось четвертое стихотворение, а 23 декабря 1908 г. А. Блок завершил работу над пятым, итоговым стихотворением
цикла. Важно, что 9 декабря 1908 г. поэт писал К.С. Станиславскому о новой, «живой, реальной» теме своего творчества – теме России, утверждая: «Этой теме я сознательно и бесповоротно посвящаю жизнь. Все ярче сознаю, что это – первейший, вопрос, самый жизненный, самый реальный …» [1, с. 317].
Впервые цикл из пяти стихотворений «На поле Куликовом» был напечатан в июле 1909 г. в 10-м выпуске альманаха «Шиповник». Критика оказалась неподготовленной к новой блоковской теме, поэтому первые отклики были неблагоприятными. По достоинству цикл оценили только Андрей Белый и С.М. Соловьев, отметив в нем «мощные и светлые звуки прежнего певца Прекрасной Дамы» [2, с. 913]. Однако литературная критика 1910-х гг. уже воспринимала цикл «На поле Куликовом» как одно из «вершинных созданий Блока-поэта». Так, Н.С. Гумилев видел в стихах «пример органического соединения исторической и любовной тем: ...нашествие татар и историю влюбленного воина русской рати». А Георгий Иванов, рецензируя сборник А. Блока 1915 г. «Стихи о России», который открывался циклом «На поле Куликовом», отмечал: «Этот цикл определяет тон всей книги – просветленную грусть и мудрую ясно-мужественную любовь поэта к России» [Там же, с. 915].
В цикле «На поле Куликовом» А. Блок обращается к историческому прошлому России – Мамаеву побоищу, которое состоялось 8 сентября 1380 г. и закончилось победой русских войск великого Московского и Владимирского князя Дмитрия Донского над татарами. Эта победа сыграла важную роль в освобождении Руси от монгольского ига.
Однако это произведение поэта не является описанием великого исторического события. А. Блок пытается осмыслить прошлое в связи с современностью, что отражает авторский комментарий: «Куликовская битва принадлежит, по убеждению автора, к символическим событиям русской истории. Таким событиям суждено возвращение. Разгадка их еще впереди» [Там же, с. 916]. Для поэта противоборство русских и татар – это «не аллегория, а историческая аналогия», «содержание и смысл грядущих битв видится ему не в борьбе между народом и интеллигенцией, а в их совместном противостоянии разрушительным началам, угрожающим культуре и духовности» [Там же, с. 913].
Цикл «На поле Куликовом» А. Блока можно условно разделить на две части: первая часть – это первые три стихотворения, вторая – четвертое и пятое стихотворения. Иссле- дователи отмечают «двойное течение лирического сюжета» текстов цикла, «пересечение и взаимопроникновение общего и частного, явлений исторических и явлений индивидуальной жизни», поэтому «события, совершающиеся в стране поэта, совершаются и в душе поэта» [2, с. 905–906].
Лирическая тема первой части цикла обращена в далекое прошлое и передает впечатление лирического героя, который является одновременно и воином русской рати ХIV в., и современником поэта. Каждое стихотворение первой части цикла «На поле Куликовом» играет определенную роль в лирическом сюжете: первое стихотворение – степной путь в ночной мгле к месту сражения, второе – в ожидании сражения с татарвою, третье – ночь на спящей Непрядве.
Во второй части цикла «На поле Куликовом» поэт передает чувства лирического героя, связанные с событиями в современной России: четвертое стихотворение – дикие страсти и будущий тихий пожар над Русью, пятое – осознание неизбежности новых мятежных дней. Неслучайно тексты второй части цикла тесно связаны с содержанием статьи А. Блока «Россия и интеллигенция» (позднейшее название «Народ и интеллигенция»), написанной в 1908 г. Противостояние татарского и русского станов в ночной тишине пред сражением на Куликовском поле, по мнению поэта, является «символическим прообразом общественной ситуации» – противостоянием народа и интеллигенции в России начала ХХ в. [Там же, с. 912].
Художественное своеобразие цикла «На поле Куликовом» А. Блока проявляется прежде всего в многочисленных реминисценциях из произведений конца XIV – начала XV в., посвященных Куликовской битве («Задонщина», «Сказание о Мамаевом побоище»), из «Слова о полку Игореве» и других монументов древнерусской литературы [Там же, с. 916].
Лингвопоэтический анализ стихотворения «Река раскинулась. Течет, грустит лениво…» А. Блока. Самое важное для поэта стихотворение цикла – первое («Река раскинулась. Течет, грустит лениво …»). Неслучайно А. Блок читал именно его, выступая 25 января 1915 г. в зале петроградской Городской думы [Там же, с. 917].
Композиция стихотворения – это 7 строф, которые являются художественным описанием долгого пути в ночной туманной мгле русского войска к месту битвы с татарами – на Куликовское поле. В 1-й строфе поэт описывает обычный русский пейзаж средней полосы
России: неторопливая речка с желтыми глинистыми обрывами, одинокие стога в скошенной степи:
Река раскинулась. Течет, грустит лениво
И моет берега.
Над скудной глиной желтого обрыва
В степи грустят стога [2, с. 170].
Пейзаж воспринимается символически: он одушевлен, наполнен мрачными предчувствиями и движением. А. Блок использует олицетворения (грустит река – грустят стога) , построенные на прямом значении глагола грустить («испытывать чувство грусти, печалиться» [7, т. 1, с. 353]), образность которых усиливает лексический повтор. Глаголы движения раскинулась в прошедшем времени и течет , моет в настоящем времени придают определенный динамизм строфе.
В 2-й и 3-й строфах двойственность лирического сюжета характеризует такой образ стихотворения, как путь:
Нам ясен долгий путь!
Наш путь – стрелой татарской древней воли Пронзил нам грудь.
Наш путь – степной, наш путь – в тоске безбрежной –
В твоей тоске, о, Русь! [2, с. 170].
С одной стороны, это просто дорога, по которой в степи перемещается русское войско, а с другой – это движение России к истине, стезя, по которой Родина идет, по мнению поэта, к будущему. Образ путь приобретает в контексте символический план «несущий тяжелую душевную тревогу» благодаря прямому плану эпитетов долгий («продолжительный, длящийся в течение значительного времени, длительный» [7, т. 1, с. 422]), степной («Прил. к степи; представляющий собой степь, занятый степями. II Находящийся, расположенный в степи» [Там же, т. 4, с. 262]), а также метафорическим образам стрелой татарской древней воли пронзил нам грудь , в тоске безбрежной , усиленным лексическим повтором слова тоска . Мотив грусти и образы стогов, вероятно, восходят к тексту «Задонщи-ны» [2, с. 918]. Характерно, что образ путь сопровождается притяжательным местоимением наш , которое указывает на отнесенность образа к группе современников, видимо, единомышленников поэта, и значимость этого личного местоимения в тексте подчеркивается с помощью повтора.
Образ лирического героя, ярко проявляющийся в 3-й и 4-й строфах цикла, двойственен:
то он представлен как воин княжеской рати, участвующий в сражении, то как современник, оценивающий исторические события далекого прошлого. Лирический герой-воин смел и бесстрашен:
И даже мглы – ночной и зарубежной –
Я не боюсь.
Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами Степную даль.
В степном дыму блеснет святое знамя
И ханской сабли сталь… [2, с. 170].
В контексте лирическое «я» (Я не боюсь) заменяется лирическим «мы»: домчимся , озарим . Эти глаголы совершенного вида будущего времени 3-го л. мн. ч., употребленные в значении повелительного наклонения, указывающие на завершенное, доведенное до результата действие, выражают уверенность в победе от имени всей княжеской рати. Фольклорный образ блеснет святое знамя , заимствованный из «Сказания о Мамаевом побоище» [Там же, с. 919], дополнен основанным на реалиях метафорическим образом блеснет ханской сабли сталь , усиливая убежденность русских воинов в своей несокрушимой силе, несмотря на мощное сопротивление татар.
А уже в следующих 5, 6 и 7-х строфах перед нами герои-современники (личное местоимение нам ), хотя и здесь не все однозначно:
И вечный бой! Покой нам только снится
И нет конца! Мелькают версты, кручи… Останови!
Идут, идут испуганные тучи,
Закат в крови!
Закат в крови! Из сердца кровь струится!
Плачь, сердце, плачь…
Покоя нет! Степная кобылица
Несется вскачь! [Там же].
Неодолимую устремленность России в будущее поэт называет вечный бой и описывает с помощью глаголов движения несовершенного вида настоящего времени 3-го л. мн. ч. мелькают, идут (выразительная образность второго глагола усилена лексическим повтором), которые указывают на длительное, повторяющееся и незавершенное действие. Призыв Останови! (повелительное наклонение глагола), обращенный к лирическому герою, звучит взволнованно (такую обеспокоенность передает разностопный ямб) и остается невыполненным, ибо его невозможно исполнить. Неотвратимость трагедий в будущем и душевное смятение от этой неотвратимости несут в себе дважды повторенное риторическое восклица- ние Закат в крови! (реминисценция из «Слова о полку Игореве» [2, с. 920]) и эпитет испуганные (тучи), одушевляющий образ природы. Предвидя будущие катаклизмы, лирический герой категорически утверждает: «Покоя нет!», – что является синонимичным повтором одной из строк в 5-й строфе: Покой нам только снится. Одновременно закат, окрашенный в яркий красный цвет, соотносится с кровавыми слезами страдающего сердца лирического героя, обозначенного метафорой: Из сердца кровь струится! Лексема сердце становится обращением, и дважды повторенное повелительное наклонение глагола несовершенного вида плачь, указывая на длительность и незавершенность действия, усиливает боль героя.
Самый яркий образ стихотворения А. Блока «Река раскинулась. Течет, грустит лениво…» – это образ Родины. О, Русь моя! Жена моя! – так во 2-й строфе текста называет поэт родную страну. Широко распространено представление о том, что в этой строке А. Блок, уподобляя Русь не матери, а жене-возлюбленной, изображает особое, страстное отношение к ней. Вместе с тем не исключено, что слово жена здесь заключает в себе значение, характерное для традиционно-поэтической и приподнятой речи в высоком стиле: «женщина вообще» [Там же, с. 918]. Однако в стихотворении есть синонимичная параллель Родины:
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль…
Покоя нет! Степная кобылица
Несется вскачь! [Там же, с. 170].
Возлюбленную Россию поэт называет степная кобылица , вероятно, неслучайно используя во всех наименованиях имена существительные женского рода (Россия – Русь – Жена – Кобылица) , подчеркивая женский лик Родины. Образ несущейся вскачь степной кобылицы символизирует для А. Блока противоречивость русской души, с одной стороны, гордой, сильной и красивой, а с другой – неукротимой, мятежной, вероломной. В.М. Жирмунский считал, что поэт в образе Родины «подсмотрел… то буйное, хаотическое, восторженно-страстное, хмельное, что виделось одновременно в чертах Фаины или Кармен» [5, с. 301]. В то же время в «Энциклопедии знаков и символов» читаем: «Дикая лошадь, летящая в бешеном галопе с развивающейся гривой, – олицетворение грозного буйства стихий» [3, с. 210]. Следовательно, в образе степная кобылица в поэтике А. Блока отражена стихийность в природе и душе человека.
Изображение устремленной в будущее России в движении характерно для русской литературы. Неслучайно литературоведы, например И.Е. Усок, обнаруживают параллели образа необузданной кобылицы, одного из воплощений «татарского», «степного» начала в стихотворении, с гоголевской тройкой в финале первого тома «Мертвых душ» [2, с. 919].
Существенную роль в образе степная кобылица играет эпитет степной . Являясь ключевым словом текста, этот эпитет связывает разные образы стихотворения: степной путь , степная даль , степной дым . Л.Я. Гинзбург отмечает, что «смысловая вязь, в которой чередуются и скрещиваются блоковские слова-острия всех планов» в этом взаимодействии порождает «новые синтетические значения» [4, с. 294]. В ближайшем контексте прямое значение прилагательного степной в образе степная даль переосмысляется и становится символическим: «мрачный, смутный, непонятный» (Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами / Степную даль) . Другой образ степной дым тоже строится на символическом значении прилагательного степной : «призрачный, наполненный ожиданием и беспокойством» (В степном дыму блеснет святое знамя / И ханской сабли сталь…). Образ степной дым связан с образом огня, который символизирует «как живительную, так и губительную божественную энергию, как созидательные (тепло и энергию), так и разрушительные силы природы (всепожирающее пламя пожаров)» [3, с. 77].
Заключение и выводы. Итак, размышляя о Куликовской битве, состоявшейся в 1380 г. между русскими и татарами и определившей будущее Руси, А. Блок обращается к одной из основных тем своего творчества – теме России, ее настоящего и, главное, будущего. В событиях общественной жизни поэт видит борьбу двух противоположных начал – «русского» и «татарского», убежден в повторяемости ситуаций и их трагичности.
Блоковское понимание истории России отразилось в символическом восприятии важного исторического события ХIV в. в цикле «На поле Куликовом». Проведенный лингвопоэтический анализ самого значительного стихотворения цикла «Река раскинулась. Течет, грустит лениво…» позволяет увидеть процесс развертывания ведущего символического образа в поэтике А. Блока – образа Родины. Установленные повторы и скрытые параллели участвуют в развитии единой темы, связывают образ Родины с другими образами творчества поэта, придавая ему открытость и одновременно устойчивость.
Список литературы Образ России в системе образов ст. А. Блока «Река раскинулась. Течет, грустит лениво...» (цикл «На поле Куликовом»)
- Блок А.А. О литературе / вступ. ст. Д.Е. Максимова; сост. и прим. Т.Н. Бедняковой. М., 1980.
- Блок А.А. Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах. Стихотворения. Книга третья (1907-1916) / гл. ред. А.Л. Гришунин; отв. ред. тома Ю.К. Герасимов. М., 1997. Т. 3.
- Вовк О.В. Энциклопедия знаков и символов. М., 2006.
- Гинзбург Л.Я. О лирике. Л, 1974.
- Жирмунский В.М. Поэтика русской поэзии. СПб., 2001.
- Орлов В.Н. Гамаюн. Жизнь Александра Блока. М., 1981.
- Словарь русского языка: в 4 т. / под ред. А.П. Евгеньевой. М., 1981-1984.